Владимир Зельдин в последнем интервью «СВ»: «На таких чудаках, как Дон Кихот, держится земля»
В понедельник на 102-м году жизни скончался Владимир Зельдин – народный артист СССР, старейший действующий актер планеты. В феврале этого года Владимир Михайлович дал одно из последних интервью корреспонденту «СВ». Публикуем фрагменты этого материала
НУЖНО КРЕПЧЕ ДЕРЖАТЬСЯ ДРУГ ЗА ДРУГА
- Владимир Михайлович, недавно вы отпраздновали свое 101-летие. Как относитесь к своему возрасту?
- С иронией. Самое главное, что я выхожу на сцену, что у меня идут спектакли. С выступлениями в прошлом году побывал в Италии, Франции, Нидерландах…
- Вы пережили несколько эпох, какая была самой яркой?
- Когда кончилась война. Была такая эйфория: люди обнимались, целовались. Я видел, как улыбалась Москва. Улыбалась всему миру. Потому что мы победили, и отнять эту победу никто был не в силах.
В театре нам выдали пайки - сыр, сырокопченую колбаску, сахар, масло. Дома мы выкладывали это богатство на стол и долго смотрели на подарки, прежде чем начать чаепитие. Это время навсегда осталось в памяти, в моем сердце.
Когда наступают непростые времена, нужно крепче держаться друг за друга. Такой прекрасной страны, как наша, нет больше на свете. Уж вы мне поверьте.
НЕ ХОТЕЛ ИГРАТЬ ПАСТУХА МУСАИБА
- Вы прославились после фильма Ивана Пырьева «Свинарка и пастух». Как вас - человека с совершенно некавказской внешностью - выбрали на роль дагестанца Мусаиба?
- В конце 30-х в Театре транспорта я играл грузина в комедии «Заграница». Зрители реагировали бурным смехом. А Иван Пырьев в это время начал снимать «Свинарку и пастуха», искал партнера очаровательной Мариночке Ладыниной.
Помощники ездили по всему Союзу, один пришел на наш спектакль. И предложил мне прочесть сценарий. Я удивился: зачем, когда есть замечательные актеры театров Руставели и Марджанишвили. Сплошь молодые красавцы, никакого грима не надо. Но сценарий прочел, роль понравилась.
И вдруг мне звонят: «Иван Александрович хочет с вами поговорить». Это было событием! Пырьев встретил меня шикарно. Сидели за столом, разговаривали. Спрашивает: «Что играешь в театре?» А у меня сплошь роли героев-любовников - в «Коварстве и любви» Шиллера и в «Комедии ошибок» Шекспира. Ну, сам я был ничего - симпатичный, не облысевший.
Пырьев послушал и предложил сделать пробы в гриме. Даже репетировал со мной. Жутко интересный был опыт. Когда пробы всех претендентов были готовы, Пырьев собрал в просмотровом зале костюмерш, гримерш, реквизиторов. Объявил: «Сейчас будете выбирать героя!» И все женщины проголосовали за мою кандидатуру. Так я стал Мусаибом.
- В театре одна из ваших последних работ – Дон Кихот в «Человеке из Ламанчи». Вам не кажется, что этот персонаж становится все актуальнее?
- На таких чудаках, как Дон Кихот, держится земля. Наш спектакль поднимает проблемы, которые мучают современных людей. Столько беспредела вокруг! Мы напоминаем людям о том, что без человечности и милосердия не прожить. Человек не должен угнетать себе подобных.
Мюзикл «Человек из Ламанчи» ставили к моему 90-летнему юбилею. В 60-х он шел в Америке. В 1972 году его поставили в Театре имени Маяковского, где Дон Кихота играл Саша Лазарев, Санчо Пансу - Евгений Леонов, а Дульсинею - Танечка Доронина. И вот Юлий Гусман предлагает: «Володь, а что если сыграть Сервантеса к твоему юбилею?»
Испугался тогда. Смогу ли? Это большая психофизическая работа: герой почти не уходит со сцены. Но решился. Как-то особенно рьяно взялся за работу. Трудностей было много, никто не верил. А в итоге наш труд оценили высоко.
Полная версия интервью
- Владимир Михайлович, недавно вы отпраздновали свое 101-летие. Как относитесь к своему возрасту?
- С иронией. Самое главное, что я выхожу на сцену, что у меня идут спектакли. С выступлениями в прошлом году побывал в Италии, Франции, Нидерландах…
- Вы пережили несколько эпох, какая была самой яркой?
- Когда кончилась война. Была такая эйфория: люди обнимались, целовались. Я видел, как улыбалась Москва. Улыбалась всему миру. Потому что мы победили, и отнять эту победу никто был не в силах.
В театре нам выдали пайки - сыр, сырокопченую колбаску, сахар, масло. Дома мы выкладывали это богатство на стол и долго смотрели на подарки, прежде чем начать чаепитие. Это время навсегда осталось в памяти, в моем сердце.
Когда наступают непростые времена, нужно крепче держаться друг за друга. Такой прекрасной страны, как наша, нет больше на свете. Уж вы мне поверьте.
НЕ ХОТЕЛ ИГРАТЬ ПАСТУХА МУСАИБА
- Вы прославились после фильма Ивана Пырьева «Свинарка и пастух». Как вас - человека с совершенно некавказской внешностью - выбрали на роль дагестанца Мусаиба?
- В конце 30-х в Театре транспорта я играл грузина в комедии «Заграница». Зрители реагировали бурным смехом. А Иван Пырьев в это время начал снимать «Свинарку и пастуха», искал партнера очаровательной Мариночке Ладыниной.
Помощники ездили по всему Союзу, один пришел на наш спектакль. И предложил мне прочесть сценарий. Я удивился: зачем, когда есть замечательные актеры театров Руставели и Марджанишвили. Сплошь молодые красавцы, никакого грима не надо. Но сценарий прочел, роль понравилась.
И вдруг мне звонят: «Иван Александрович хочет с вами поговорить». Это было событием! Пырьев встретил меня шикарно. Сидели за столом, разговаривали. Спрашивает: «Что играешь в театре?» А у меня сплошь роли героев-любовников - в «Коварстве и любви» Шиллера и в «Комедии ошибок» Шекспира. Ну, сам я был ничего - симпатичный, не облысевший.
Пырьев послушал и предложил сделать пробы в гриме. Даже репетировал со мной. Жутко интересный был опыт. Когда пробы всех претендентов были готовы, Пырьев собрал в просмотровом зале костюмерш, гримерш, реквизиторов. Объявил: «Сейчас будете выбирать героя!» И все женщины проголосовали за мою кандидатуру. Так я стал Мусаибом.
- В театре одна из ваших последних работ – Дон Кихот в «Человеке из Ламанчи». Вам не кажется, что этот персонаж становится все актуальнее?
- На таких чудаках, как Дон Кихот, держится земля. Наш спектакль поднимает проблемы, которые мучают современных людей. Столько беспредела вокруг! Мы напоминаем людям о том, что без человечности и милосердия не прожить. Человек не должен угнетать себе подобных.
Мюзикл «Человек из Ламанчи» ставили к моему 90-летнему юбилею. В 60-х он шел в Америке. В 1972 году его поставили в Театре имени Маяковского, где Дон Кихота играл Саша Лазарев, Санчо Пансу - Евгений Леонов, а Дульсинею - Танечка Доронина. И вот Юлий Гусман предлагает: «Володь, а что если сыграть Сервантеса к твоему юбилею?»
Испугался тогда. Смогу ли? Это большая психофизическая работа: герой почти не уходит со сцены. Но решился. Как-то особенно рьяно взялся за работу. Трудностей было много, никто не верил. А в итоге наш труд оценили высоко.
Полная версия интервью
ДОСЬЕ «СВ»
Владимир Зельдин родился 10 февраля 1915 года в Козлове (ныне Мичуринске) в семье музыканта и учительницы. Мечтал о балете, но, окончив театральные мастерские при Театре МГСПС, стал актером. С 1945 года служил в Центральном театре Российской армии. Сыграл на этой сцене более полусотни ролей. Ролью на все времена стала роль Альдемаро в «Учителе танцев» Лопе де Веги.
Снялся в 60 фильмах, среди которых «Свинарка и пастух», «Карнавальная ночь», «Тайна черных дроздов», «Десять негритят». Из последних – сериал «Сваты».
Награжден множеством премий, званий и орденов, в том числе орденом «За заслуги перед Отечеством» I степени.
Скончался 31 октября 2016 года после продолжительной болезни.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
