Аристарх Ливанов: Мой Григорий в «Тихом Доне» выглядел достовернее, чем в фильме Урсуляка

У каждой эпохи свой Мелехов: в новой экранизации донского казака сыграл Евгений Ткачук. Кадр из фильма


А ровно 30 лет назад этой театральной ролью покорил советскую публику, и даже саму Быстрицкую, будущий народный артист России Аристарх Ливанов. Фото из личного архива

В творческой биографии Аристарха Ливанова больше ста художественных фильмов и работ в театре. На российском фестивале «Литература и кино», который недавно завершился в Гатчине, народному артисту вручили спецприз за верность кинематографу.

Моих героев любят сотрудники ФСБ

- Аристарх Евгеньевич, какая кинороль у вас любимая?

- Выше всего ставлю работу в картине «Затишье» по знаменитой повести Тургенева. Мой герой Астахов настолько рационален и так контролирует свои чувства, что проходит мимо любви. И все потому, что стремится жить, «не раня сердце». А что такое «нераненое сердце»? Всего лишь мешок мускулов, который гоняет никому не нужную кровь. И Тургенев в конце концов дает возможность герою осознать ошибку, понять, что он прошел мимо самого себя, а жизнь осталась пустой и нереализованной. К сожалению, эту картину у нас не оценили по достоинству. Зато ее купили другие страны.

- Как работали над образами белых офицеров, которых вам часто доводилось играть?

- Тут важно понимать, что эти герои не существуют вне исторического контекста, что они к чему-то привязаны и что-то отстаивают. Так, мой герой Серж Алексеев из «Государственной границы» отстаивает монархизм, смотрит в будущее через утраченное прошлое. И, как красные за Советскую власть, готов умереть за Россию, которую мы потеряли. Его позиция вызывает уважение.
Вы не представляете, с каким пиететом относится ко мне высший офицерский состав нынешнего ФСБ, бывшего КГБ. Видимо, понимают, что художественная правда, которую я воплотил на экране, соответствует правде исторической, и тут никуда не денешься.

- За роль Григория Мелехова в «Тихом Доне» Ростовского театра драмы вы получили Госпремию Станиславского. Как оцените недавний фильм Сергея Урсуляка?

- Мне было любопытно узнать, как воспринимает произведение современный режиссер. Понравились исполнительницы ролей Натальи и Аксиньи: в обеих актрисах присутствует личностное начало, без которого сыграть эти образы невозможно.
Много претензий к Григорию Мелехову, хотя очевидно, что исполнитель - человек талантливый и был весьма убедителен в некоторых сценах. Считаю, что мой Григорий был более цельной и объемной натурой. И выглядел достовернее, чем Мелехов в экранизации Урсуляка.

«Вам надо сыграть Христа!»

- Одна из ваших лучших ролей - князь Мышкин в Театре Советской армии.

- Не ошибетесь, если добавите в этот список работ Сальери из пушкинских «Маленьких трагедий» в Театре Моссовета и Плюшкина из «Мертвых душ» во МХАТе. Дело в том, что только два артиста в России - Иннокентий Смоктуновский и я - сыграли тройку этих уникальных персонажей: Мышкина, Сальери и Плюшкина. Кстати, гоголевского персонажа я играл в костюме самого Смоктуновского.

Работа в «Маленьких трагедиях» для меня дорога, в первую очередь из-за гениального переосмысления истории двух знаменитых композиторов. Отравил ли мой герой Моцарта или нет - этого не знает никто. Нам, создателям спектакля, важно было показать переход от нормальных отношений к таким, где мораль теряет контроль. И человек, страдающий от зависти, может позволить себе все, в том числе и убийство.

Князя Мышкина мы репетировали девять месяцев, точно по Станиславскому. Отвечая на вопрос, сколько времени требуется для подготовки полноценного спектакля, он говорил: «Столько же, сколько нужно для того, чтобы выносить здорового ребенка!» Тогда все ушло на второй план, я просыпался и засыпал с мыслью о князе Мышкине. После премьеры эта роль отмечалась всеми, потому что таким меня не видел никто.

Я и сам не догадывался, что могу до такой степени перевоплотиться на сцене. Мой педагог Борис Вульфович Зон как-то сказал: «Аристарх, вам надо сыграть Христа». Меня это удивило, но, когда начались репетиции «Идиота», вспомнил его слова.

- Как вы относитесь к мнению, что система Станиславского сегодня никому не нужна?

- Ну, давайте скажем, что и Ньютон не нужен. Ведь яблоко как падало, так и падает. Другое дело, что оно падало и до Ньютона. Но именно он нарисовал формулы и открыл закон.

Станиславский открыл законы театра, которые для творческого человека будут действовать всегда. Кроме всего прочего, он подарил артистам общий язык - язык терминов, понятный во всем мире.

«Беларусьфильм» - родной дом

- Вам часто приходилось сниматься в Минске.

- Да, было время, когда я через день-два ездил на «Беларусьфильм». И со стороны персонала студии - операторов, осветителей, гримеров, их помощников - проявлялось необыкновенное внимание. Поднимался на второй этаж, где проживали основные киногруппы, шел по коридору - и передо мной одна за другой открывались двери, оттуда выглядывали люди, приветствовали. Там я был обласкан и всегда говорю, что «Ленфильм» - это студия, «Мосфильм» - фабрика, а «Беларусьфильм» - настоящий дом, где люди очень любят свою профессию и умеют создавать условия, при которых можно сотворить чудо. Вот от меня его всякий раз и ждали, а я не имел права обмануть ожидания.