Франция: налог на кино
Французским прокатчикам пока не за что уцепиться в продукции российского кинематографа, все современные российские картины находятся в зоне коммерческого риска
Так считает один из самых известных деятелей мира французского кино Жоэль Шапрон. Он – вице-директор «Юнифранс» по восточноевропейским странам, иностранный корреспондент Каннского кинофестиваля, частый гость на российских мероприятиях, посвященных кино. Сегодня Жоэль Шапрон поздравляет читателей «СВ» с Новым годом и рассказывает о взаимном интересе французов и россиян к кино друг друга.
– О модели французского кинематографа в России говорят очень много, порой отдаленно представляя саму суть. Что же прежде всего вам хотелось донести до российских кинодеятелей, чиновников, да и всех кинозрителей?
– Видите ли, кино во Франции с 1895 года являлось частным делом, но после Второй мировой войны, в 1946 году, учитывая большие перемены в политике и экономике мира, наши чиновники создали Центр кинематографии. И тем самым облекли эту область в юридические рамки. В это время американцы по так называемому «плану Маршалла» ссужали нас деньгами для реконструкции Франции и в обмен хотели, чтобы мы открыли границы всем продуктам из США. Но во французском правительстве поняли, что это будет чревато засильем Голливуда, и в 1948 году была придумана система, которая давала возможность сохранить французское кино. Законодатели решили брать спецналог с каждого билета в кинотеатрах. Налог этот существует до сих пор и является основой системы, суть которой в том, что за французское кино платит тот, кто смотрит кино – любое кино, не только французское! Неважно, на каком носителе – в кинотеатре или по телевизору, налог берется с кинобилетов, с коммерческих оборотов телеканалов, а также с видеокассет, дисков, с провайдеров, которые дают возможность смотреть кино через Интернет. Финансирования за счет госбюджета во Франции нет.
Центр кинематографии ежегодно собирает около 700 миллионов евро и распределяет по всем областям кино. Кинотеатрам, прокатчикам, продюсерам, экспортерам, Каннскому фестивалю, Юнифрансу – все мы существуем за счет этого фонда.
– Минувшим летом на «Кинотавре» вы прочитали лекцию на тему «История российского и советского кино во Франции (1896-2012) ». Мало утешительного, оказывается, больших сборов не было со времен «Войны и мира» Сергея Бондарчука.
– В известной мере это стечение обстоятельств. Без рекламной кампании сейчас не обойтись, а она стоит гигантских денег. Много риска, поэтому во Франции прокатчики осторожно относятся к русскому кино, не видя картин, которые могли бы стать хитами. Все помнят, как в 2004 году «Фокс» выпустил «Ночной дозор», вложив большие деньги, и он собрал всего 140 тысяч зрителей. После этого никто не хочет рисковать. Хотя для молодежи вполне можно было выпустить «Статского советника» и «Турецкий гамбит», но это вновь риск. Фильмы «Легенда №17» и «Метро» тоже не проходят. «Легенда» связана с личностью, которая нам абсолютно не знакома, а «Метро», конечно, универсальное кино, блокбастер, но кто решится проводить рекламную кампанию за 2 миллиона евро, учитывая, что картина без звезд, скажем, уровня Тома Круза? И спецэффекты, увы, не того уровня. Пока прокатчикам не за что уцепиться.
– А что скажете о французском кино в России?
– Доля французского кино на российском рынке невелика. Конечно, мы недовольны, но все равно занимаем 3-е место после американского и российского кино. Всем известно, как любили французское кино в Советском Союзе. Оно было для вас окном в мир. Но потихоньку «открывать» Советский Союз стали лишь после XX съезда КПСС, при Хрущеве. Неслучайно руководство СССР выбрало французское и итальянское кино. Фильмы Франции и Италии допустили к широкому прокату в Советском Союзе по политическим причинам – там были сильные компартии. В те времена и наши кинематографии были очень сильные. Я был в Советском Союзе, когда выходили фильмы с Челентано, французские комедии, в «Совэкспортфильме» считали, что в Италии и во Франции фильмы совершенно безобидные. Чистый entertainment. Но зато все ходили на эти фильмы, потому что видели Париж и Рим, западную жизнь. На фильмы с Пьером Ришаром люди ходили по многу раз и начинали обращать внимание на интерьеры, машины, занавески, костюмы, макияж. Вы видели в лучшем виде Францию и Италию тех лет.
– Как вы относитесь к фильму «Жизнь Адели» Кешиша, получившему «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах этого года?
– От фильма в восторге, считаю абсолютно справедливым, что он получил «Золотую пальму». Значит, фильм всем понятен, доступен для восприятия.
– О модели французского кинематографа в России говорят очень много, порой отдаленно представляя саму суть. Что же прежде всего вам хотелось донести до российских кинодеятелей, чиновников, да и всех кинозрителей?
– Видите ли, кино во Франции с 1895 года являлось частным делом, но после Второй мировой войны, в 1946 году, учитывая большие перемены в политике и экономике мира, наши чиновники создали Центр кинематографии. И тем самым облекли эту область в юридические рамки. В это время американцы по так называемому «плану Маршалла» ссужали нас деньгами для реконструкции Франции и в обмен хотели, чтобы мы открыли границы всем продуктам из США. Но во французском правительстве поняли, что это будет чревато засильем Голливуда, и в 1948 году была придумана система, которая давала возможность сохранить французское кино. Законодатели решили брать спецналог с каждого билета в кинотеатрах. Налог этот существует до сих пор и является основой системы, суть которой в том, что за французское кино платит тот, кто смотрит кино – любое кино, не только французское! Неважно, на каком носителе – в кинотеатре или по телевизору, налог берется с кинобилетов, с коммерческих оборотов телеканалов, а также с видеокассет, дисков, с провайдеров, которые дают возможность смотреть кино через Интернет. Финансирования за счет госбюджета во Франции нет.
Центр кинематографии ежегодно собирает около 700 миллионов евро и распределяет по всем областям кино. Кинотеатрам, прокатчикам, продюсерам, экспортерам, Каннскому фестивалю, Юнифрансу – все мы существуем за счет этого фонда.
– Минувшим летом на «Кинотавре» вы прочитали лекцию на тему «История российского и советского кино во Франции (1896-2012) ». Мало утешительного, оказывается, больших сборов не было со времен «Войны и мира» Сергея Бондарчука.
– В известной мере это стечение обстоятельств. Без рекламной кампании сейчас не обойтись, а она стоит гигантских денег. Много риска, поэтому во Франции прокатчики осторожно относятся к русскому кино, не видя картин, которые могли бы стать хитами. Все помнят, как в 2004 году «Фокс» выпустил «Ночной дозор», вложив большие деньги, и он собрал всего 140 тысяч зрителей. После этого никто не хочет рисковать. Хотя для молодежи вполне можно было выпустить «Статского советника» и «Турецкий гамбит», но это вновь риск. Фильмы «Легенда №17» и «Метро» тоже не проходят. «Легенда» связана с личностью, которая нам абсолютно не знакома, а «Метро», конечно, универсальное кино, блокбастер, но кто решится проводить рекламную кампанию за 2 миллиона евро, учитывая, что картина без звезд, скажем, уровня Тома Круза? И спецэффекты, увы, не того уровня. Пока прокатчикам не за что уцепиться.
– А что скажете о французском кино в России?
– Доля французского кино на российском рынке невелика. Конечно, мы недовольны, но все равно занимаем 3-е место после американского и российского кино. Всем известно, как любили французское кино в Советском Союзе. Оно было для вас окном в мир. Но потихоньку «открывать» Советский Союз стали лишь после XX съезда КПСС, при Хрущеве. Неслучайно руководство СССР выбрало французское и итальянское кино. Фильмы Франции и Италии допустили к широкому прокату в Советском Союзе по политическим причинам – там были сильные компартии. В те времена и наши кинематографии были очень сильные. Я был в Советском Союзе, когда выходили фильмы с Челентано, французские комедии, в «Совэкспортфильме» считали, что в Италии и во Франции фильмы совершенно безобидные. Чистый entertainment. Но зато все ходили на эти фильмы, потому что видели Париж и Рим, западную жизнь. На фильмы с Пьером Ришаром люди ходили по многу раз и начинали обращать внимание на интерьеры, машины, занавески, костюмы, макияж. Вы видели в лучшем виде Францию и Италию тех лет.
– Как вы относитесь к фильму «Жизнь Адели» Кешиша, получившему «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах этого года?
– От фильма в восторге, считаю абсолютно справедливым, что он получил «Золотую пальму». Значит, фильм всем понятен, доступен для восприятия.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
