Дочь создателя легендарного автомата Елена Калашникова: Величие отца ощутила только за границей

Елена Михайловна приложила немало усилий, чтобы в Москве появился памятник отцу. Фото: Евгения Гусева/kpmedia.ru

ЧАСЫ ОТ ЖУКОВА

Елена Михайловна уже в начале беседы опровергла расхожую версию, будто был Калашников семнадцатым (!) ребенком в крестьянской семье.

- Байки это. У бабушки спрашивала - она сама не помнила, каким по счету был Миша. Всего выжили шесть братьев и две сестры. Другие дети при рождении умирали, кто их считал. Однажды и папа чуть не умер. Сильно заболел, думали, надежды нет. Позвали плотника, тот сделал гробик. А он выжил.

- Выходит, Бог его не зря сберег. Михаил Тимофеевич доказал это своей жизнью.

- В поворотные моменты судьбы ему встречались люди, которые, будто ангелы-хранители, оказывали поддержку, без которой, наверное, все сложилось бы иначе. Первым был маршал Жуков. Папа придумал оригинальный счетчик расхода топлива в танках. Жуков идею одобрил. И вручил сержанту Калашникову в качестве премии командирские часы в своем кабинете. Но в серию счетчик запустить не успели - началась война.

Вторым, был выдающийся оружейный теоретик, генерал-лейтенант Благонравов. После тяжелого ранения прямо на больничной койке папа нарисовал чертежи пистолета-пулемета. В армии катастрофически тогда не хватало автоматического оружия. Опытный образец попал в руки Благонравову: «Несмотря на некоторые недостатки, сам подход к теме заставляет смотреть на молодого сержанта как на будущего большого конструктора, которому надо еще учиться», - заключил академик. С рекомендацией папа поехал на центральный полигон стрелкового оружия под Москвой, где и создал затем свой знаменитый АК-47, положивший начало целому семейству автоматического оружия.

НАСИЛЬНО ПРИУЧАЛ СЕБЯ К СТОПОЧКЕ

- Мы все про оружие. А каким отцом был великий конструктор? Строгим или, наоборот, баловал вас?

- Сказать честно, в детстве папу видела редко. Он уходил на работу, мы еще спали. Приходил, мы уже спали. Нас четверо. Не помню, чтобы водил нас в кино или в парк. Всегда на работе - и в будни, и в выходные. Бывало, Дейкин, его соратник и друг, приедет, сидят за столом. «Дочь, забыл, в каком ты классе учишься?» Мне так обидно становилось, но, повзрослев, поняла, что за постоянной работой он и не мог этого упомнить. Зато я иногда дневник свой ему подсовывала - за плохие отметки мама ругала, а он расписывался не глядя. Самое грозное, что он нам, детям, мог сказать: «Черти паршивые!» Но это надо было сделать что-то совсем уж нехорошее. Говорил в сердцах, вовсе не стремясь обидеть. Просто вырывалось.

- Охраны у вас не было?

- Никогда. Даже не задумывались об этом. Другое было время. Жили просто. Я ходила в обыкновенную школу. Поступила в институт в Перми. Никто из сокурсников знать не знал, кто я такая. Калашникова и Калашникова. Никому и никогда не хвасталась. Заселилась, как все студенты, в общежитие.

- Деньгами тоже избалованы не были?

- Впроголодь, конечно, не жили. Папа получал пятьсот рублей. Поступая в институт, представила справку о семейных доходах в деканат. Мне сразу сказали: о стипендии и не мечтай, только если будут все пятерки. Уборщица, учитель или завуч - все люди равны. Ты должен быть вежливым со всеми. Так нас воспитывали отец и мама. Она могла в электричке случайной старушке отдать все свои лекарства из сумочки. «Мама, - удивлялись мы, - как ты можешь, ты ведь их пьешь каждый день». «Ладно, я себе еще куплю, а ей - надо». Когда к нам приходили гости, ставили на стол, что было. Продукты покупали в обычном магазине по соседству.

- Отец выпивал?

- Он вообще был антивыпивальщик. Организм не переносил спиртного. Если на банкете или дне рождения принимал спиртное, потом полночи страдал. Поэтому не любил ходить на разные вечеринки, даже к друзьям. Но мама однажды ему предложила: «Давай делать так: приходишь домой на обед, я наливаю тебе стопочку, надо же как-то организм приучать, а то так и будешь страдать». Папа послушался. Постепенно эта его особенность сгладилась.

 

Из армии в конце 40-х он уволился старшим сержантом, потом не служил, зато в наши дни сразу стал генералом. Фото: Владимир Вяткин/РИА Новости

ХЕЛЛОУ, АМЕРИКА!

- В годы Перестройки в отечественной, что интересно, прессе, стали появляться статьи, что свой АК Калашников свистнул с немецкой штурмовой винтовки Штурмгевер образца 1944 года?

- Нигде в мире авторство Калашникова не ставят под сомнение. Только у нас. До сих пор возникают эти разговоры. Вообще, в оружии нет такого понятия – «свистнул». Как папа говорил: конструктор не изобретает, он – конструирует. Есть набор деталей. Эту – сюда. А эту – туда. Или лучше туда. Идеальное сочетание проверяется только через испытания. Эффективность. Надежность. Баллистика. Многое надо привести к идеалу. В какой-то момент он может вдруг вспомнить, ух, вот там было, как раз, то, что нужно. Очень большое впечатление на папу, как он сам говорил, произвел американский карабин «Гаранд». И он из него кое-что позаимствовал, когда создавал свой карабин. Для конструктора это нормально. Ствол, приклад, магазин нельзя изобрести. Можно лишь менять их форму. У Штурмгевера совершенно иначе работает сама автоматика. Поэтому все разговоры о копировании просто бессмысленны.

- Во время создания первого АК Михаилу Тимофеевичу здорово помогли два человека – Василий Лютый и Владимир Дейкин. В чем заключалась их роль?

- Папа был самоучка, с восемью классами образования. Они дипломированные специалисты. Отец что-то придумывал. Они все обсчитывали, превращая наброски в технические документы. Занимались инженерией. Подсказывали отцу, что еще доработать в конструкции, чтобы выставить образец на конкурс. Работали сутками напролет. И оставались с папой большими друзьями до конца жизни. Я с детьми Дейкина до сих поддерживаю отношения. В квартире у них я жила, когда приезжала в Москву. Дейкин сам, как и Лютый часто бывал у нас в Ижевске. 

- Однажды вы сказали, что все величие отца впервые ощутили, оказавшись с ним в Штатах?

- До этого он для меня был просто папой. Ходил на работу. Какие-то награды имел. В Америке я увидела настоящее почитание. С пиететом, даже с придыханием люди произносили его имя. Обычный мужичок, в джинсах, бейсболке, сам в годах уже подходит: «О, мистер Калашников, разрешите мне просто пожать вашу руку. Во Вьетнаме я был ранен из вашего автомата, но несмотря даже на это, все равно считаю, вы создали гениальное оружие, равного которому нет». Таких случаев была масса. На одной из встреч американский генерал честно признался, что во Вьетнаме ему страшно хотелось обменять свою М-16 на АК. Мешали две вещи. Характерный звук очереди АК мог бы вызвать на него огонь от своих же. Во-вторых, он не мог подать солдатам непатриотический пример.

- Легендарную автоматическую винтовку М-16 создал ведь Юджин Стоунер?

- Ну да. Он сидел в зале рядом с папой и прекрасно слышал слова генерала.

- Не возникало ощущения, что Стоунер испытывает ревность к славе Михаила Тимофеевича? Чисто как конструктор?

- Нет. Он вообще был очень сдержанный, замкнутый в себе. Но одну его фразу я помню хорошо. Они стояли втроем: папа, Стоунер и Узиэль Галь, создатель знаменитого Узи. «Михаил, - сказал Стоунер, - вы для нас высший авторитет». Галь согласно кивнул.

- Во время войны в Афганистане наверняка он не раз видел по телевизору кадры моджахедов с его автоматами в руках, из которых те стреляли в наших солдат. Что он испытывал в такие моменты?

- Переживал очень сильно, но держал в себе, никогда не выплескивал. Всегда говорил: «В том, что людей убивают, виноваты не конструкторы. Виноваты политики, которые не умеют договариваться и решать вопросы миром».

ЗИГЗАГИ СУДЬБЫ

В жизни великого конструктора хватало лихих поворотов, о которых мало кто знает.

«ПРЕДПОСЛЕДНИЙ» СТАЛ ПЕРВЫМ

Семья Калашниковых попала на Алтай из Краснодарского края в годы Столыпинской реформы.

В 30-м, уже при Советах, их раскулачили и сослали в таежную глухомань под Томск. В школу будущий гений ходил в соседнее село за десять километров - каждый день по лесной глуши с медведями. Бумаги не было, ребята сами сшивали тетрадки из бересты. Хотя педагоги были на зависть даже большим городам - преподаватели институтов из некогда столичного Петербурга. Их сослали сюда еще при царе, прижились, остались насовсем.

Закончив восемь классов, Михаил влип в огнестрельную историю. Друг нашел на чердаке ржавый «Браунинг» и показал его Мише. Тот, мало что понимая, сам тем не менее разобрал, почистил и собрал пистолет. Видимо, с того самого «Браунинга» он и «заболел» оружием, хотя до создания легендарного АК было еще ох как далеко. Смекалистый мальчишка вообще мог угодить в тюрьму. Кто-то из «добрых» соседей видел, как он возился с пистолетом, и настучал в милицию. Мишу арестовали. Но он схитрил. Накануне закопал пистолет в лесу. На допросах все отрицал. И его отпустили, взяв на заметку как «подозрительный элемент». В стране бушевали сталинские репрессии. Опасаясь, что за ним опять придут, он решает бежать. Сам подделал документ об освобождении из ссылки, друг из сельской канцелярии помог с печатью, и они вдвоем рванули в Казахстан. Там на станции Мотай Михаил устроился учетчиком (в школе по математике у него была пятерка) в местном железнодорожном депо.

Оттуда его в 1938 году призвали в армию. Военком решил: маленького росточка - для танка в самый раз. За миниатюрные габариты ему дали шутливую кличку - «предпоследний». И все время ставили в самом конце строя.

 

С ПУЛЕМЕТОМ В ЦК

Войну он начал старшим сержантом, командиром Т-34. Но провоевал недолго. В начале сентября 1941-го в жестоком бою под Брянском в их танк попал снаряд. Калашникова тяжело ранило в левое плечо. Две недели вместе с уцелевшими товарищами, кое-как перевязанный, временами от боли теряя сознание, он выбирался из окружения.

В госпитале времени не терял, прямо из головы выдал на бумагу эскиз пистолета-пулемета. Это был его первый подход к оружейному конструированию.

После госпиталя ему дали отпуск, чтобы ехал домой долечиваться. Вместо этого с чертежами в кармане он рванул обратно в Мотай. В депо вместе с рабочими воплотил свой «ствол» в металле. И пришел с ним в ЦК Казахстана - показать кому-нибудь из специалистов. Охрана его тут же скрутила. Оружие отобрали, посадили на губу. Но, разобравшись, отпустили. А дальше началась совсем другая история. Разработку хотели забраковать, но дали второй шанс.

ТЫСЯЧИ ДОРАБОТОК

В 1944 году объявили конкурс на автомат под новый промежуточный патрон калибра 7,62. Образец, предложенный Калашниковым, поначалу забраковали. Однако он уговорил комиссию не исключать его из конкурса и дать время на доработку.

И вот свершилось. В 1947 году на вооружение принимают его АК-47. Недостатков у новинки, впрочем, хватало. Во-первых, вес - 4,9 кг, с такой «игрушкой» особо не побегаешь. И шумный был страшно. Солдаты просто глохли от его стрельбы. Доработки на ижевском заводе заняли еще пять лет. За это время в начальный вариант внесли - только вдумайтесь! - 3,6 тысячи изменений. Практически каждый винтик модернизировали, прежде чем легендарный АК-47 обрел свои уникальные качества. Стал эталоном. А Калашникову дали Сталинскую премию первой степени, на которую он купил автомобиль «Победа».

РЕВОЛЮЦИЯ ИЗ КОРОБКИ

Гениальность Калашникова, на взгляд экспертов, заключается прежде всего в двух вещах.

- Видите, какая у АК толстая ствольная коробка, - взяв в руки «калаш», поясняет кандидат исторических наук, сотрудник Музея имени Калашникова в Ижевске Евгений Дербин. - Сам стреляющий механизм расположен в верхней ее части, а внизу пустота, там оседает вся грязь, не забивая детали, что практически исключает осечки. Главное в автомате - затвор. Здесь Калашников совершил настоящую революцию. Прежде его подгоняли максимально плотно, что называется, тютелька в тютельку, чтобы волос человеческий не пролез. Калашников, наоборот, между затвором и рамой оставил зазоры. В этом вся фишка, которая обеспечивает автомату высочайшую надежность. Через зазоры проходят грязь и вода, но автомат продолжает стрелять. Не будь их, от малейшей песчинки он бы сразу глох. А так в воду с ним прыгнешь - стреляет. В грязь уронил, отряхнул - стреляет.

По надежности АК не знает себе равных. Фантастически живучий. На испытаниях его постоянно подвергают зверским экзекуциям. Нагревают до плюс шестидесяти градусов, охлаждают до минус пятидесяти, кидают с размаху на бетонный пол - а ему все нипочем, строчит себе и строчит. На контрольных стрельбах делают пятнадцать тысяч выстрелов беспрерывной очередью. И всего пять-шесть задержек бывает за все время.

Настоящие мужчины в любом возрасте понимают толк в классном оружии. Фото: АО Концерн «Калашников»

ПРИВЕТСТВИЕ МАРШАЛА

«Ой, дядя Миша приехал»

- Говорят, у вашего отца были очень хорошие отношения с тогдашним министром обороны Дмитрием Устиновым?

- Это не совсем так. Устинов любил и ценил отца именно как профессионала. Считал, что конструктор - святой человек, поцелованный Богом. Называл его уважительно «дядя Миша», хотя сам был постарше. И наши этим пользовались. Надо что-то пробить для завода или для города, Калашников - вперед. «Ой, дядя Миша приехал», - Устинов сразу вставал из-за стола, когда он входил в его кабинет. «Подойдет, обнимет и начинает кружить со мной по кабинету на весу», - рассказывал папа.

- У вас нет мысли сделать художественный фильм про отца?

- Предложения поступали. И даже от крупных компаний. Но я не любитель современных фильмов. Сейчас в моде экшены. В сюжете обязательно должны присутствовать интриги, пакости. А люди, работавшие с папой или их потомки, еще живы.

Как я им объясню, почему какой-то жизненный эпизод был исковеркан на экране до неузнаваемости? Режиссер, в свою очередь, скажет: «Извините, Елена Михайловна, мы, снимая фильм, думали о сборах, об окупаемости. Так что сидите со своими претензиями…» Я такого не хочу. Не хочу приплюсовывать к его образу всякую дрянь.

- Как думаете, он сейчас в раю?

- Надеюсь на это по крайней мере. Во всяком случае за всю свою жизнь он не сделал ничего такого, что могло хотя бы на йоту поколебать мое уважение к нему как отцу. Как человеку. Как мужчине. А оружие он создавал только для защиты Родины. Это дело святое.

КОМПЕТЕНТНО

Франц Клинцевич, заместитель председателя Комиссии ПС по безопасности, обороне и борьбе с преступностью, участник афганской войны:

Фото: Борис Кудрявов.

- Оружия лучше автомата Калашникова в мире нет, говорю по собственному опыту. Автомат делали по лицензии многие страны. Но превзойти родное ижевское качество никому не удалось. В Афганистане было море китайских «калашей». Но стрелять из них невозможно. Металл низкосортный. И после первого же выпущенного магазина ствол расширялся и патроны просто плюхались. Точно знаю, что рота охраны Ахмад Шаха, одного из главарей душманов, пользовалась только советскими АК-74. Духи специально охотились именно за советским оружием, ценя его дальность, точность и надежность. Американские винтовки F-16 там клинило постоянно, поэтому спецназовцы США тоже ходили с нашими АКМ и АК-74. Так же было и во Вьетнаме. Везде, где нужно воевать серьезно, американский спецназ, уверен, будет использовать наше оружие. Жизнь не стоит на месте. В ближайшее время появится автомат АК-308 с новыми возможностями, качеством, о котором наши конкуренты могут только мечтать.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

В 1998 году конструктора удостоили ордена Андрея Первозванного, высшей награды страны. У Калашникова он за номером два. Награда дорогая в буквальном смысле - бриллианты, золото, серебро, эмаль. Вручить вручили, а охрану, чтобы спокойно дойти с таким сокровищем до гостиницы, дать забыли. И он больше часа просидел в коридоре Большого Кремлевского дворца, дожидаясь, чтобы кто-нибудь его проводил.

Сидел скромно и тихо. Создатель лучшего в мире автомата, ставшего брендом России. Гений-самоучка из многодетной крестьянской семьи. Когда он умер, люди из разных концов страны слали семье сочувственные письма. Вместо адреса на конвертах значилось просто: Ижевск, семье Калашникова. И все доходили. Сотни. Тысячи писем.