Порой в собаке больше человеческого…
Читатель «СВ» Артем Горячев рассказывает удивительную историю своей бабушки – малолетней узницы фашистского концлагеря
Фото: ТАСС
В 1941 году в оккупированной Украине создавались лагеря, куда сгоняли всех, кто не проявил лояльность к фашистам. А коммунисты, руководители предприятий, военнослужащие сразу шли под расстрел - вместе со своими семьями.
Дело происходило на Донбассе, в Луганской области. Лагерь Красный луч представлял собой быстро возведенные бараки. Скорее даже сараи с огороженные колючей проволокой территорией. Мужчин и женщин, вне зависимости от возраста, разделяли и направляли в разные лагеря – они находились по соседству. Между ограждениями были проходы для часовых.
В 1941 году в оккупированной Украине создавались лагеря, куда сгоняли всех, кто не проявил лояльность к фашистам. А коммунисты, руководители предприятий, военнослужащие сразу шли под расстрел - вместе со своими семьями.
Дело происходило на Донбассе, в Луганской области. Лагерь Красный луч представлял собой быстро возведенные бараки. Скорее даже сараи с огороженные колючей проволокой территорией. Мужчин и женщин, вне зависимости от возраста, разделяли и направляли в разные лагеря – они находились по соседству. Между ограждениями были проходы для часовых.
Памятник детям, убитым в концлагерях. Фото: wikipedia.org
Мой прадед, отец троих детей, коммунист и директор одной из шахт, вместе со своим товарищем - главным инженером предприятия - в первые дни войны спустились в забой, чтобы открыть аварийные задвижки и затопить шахту. Нельзя было допустить захватчиков к ресурсам. Из забоя они уже не вышли. В последствии были объявили без вести пропавшими.
А вся семья директора – жена, две дочки (7 лет и 4,5 года) и грудной малыш - попали в концлагерь.
Каждый день для них был как последний. В любой момент кто-то из знакомых или соседей мог «купить» себе преференции или даже свободу, рассказав фашистам, что это семья коммуниста, начальника шахты.
А дети? Они и на войне дети. Пока взрослые пытались выжить, прибывая в ужасе и шоке, малыши ползали, играли, шалили. Однажды эта четырехлетняя девочка, дочка директора шахты, проползла под колючей поволокой, и вылезла на проход между женским и мужским лагерем. Именно там курсировали с обходом часовые с собаками.
Девочка выползла и уселась играть с камушками... Часовой увидел, подошел к ней и, очевидно, в назидание остальным узникам, отдал овчарке команду «Фас!»
Но собака не сдвинулась с места. Фашист повторил – а пес ложится на землю и не слушает. Часовой избил собаку, отдавая ей приказы, но она лишь лежала неподвижно и скулила от боли. Пока фриц занялся овчаркой, кто-то из-за колючей проволоки смог ухватить малышку за босую ножку и утащить назад, за проволоку, спрятав в толпе...
Этой девочкой была моя бабушка - Светлана Федоровна Костьяненко.
Я лично очень смутно помню события из своего детства. Но бабуля помнила очень многое. А этот эпизод – особенно. Рассказывала о событиях тех страшных лет так, будто это происходило вчера. Из лагеря их вывезли чудом – в тазах с помоями. Потом эвакуировали в Кузбасс.
До конца жизни бабуля благодарна той овчарке за ее преданность, верность и сострадание человеку.
Мой прадед, отец троих детей, коммунист и директор одной из шахт, вместе со своим товарищем - главным инженером предприятия - в первые дни войны спустились в забой, чтобы открыть аварийные задвижки и затопить шахту. Нельзя было допустить захватчиков к ресурсам. Из забоя они уже не вышли. В последствии были объявили без вести пропавшими.
А вся семья директора – жена, две дочки (7 лет и 4,5 года) и грудной малыш - попали в концлагерь.
Каждый день для них был как последний. В любой момент кто-то из знакомых или соседей мог «купить» себе преференции или даже свободу, рассказав фашистам, что это семья коммуниста, начальника шахты.
А дети? Они и на войне дети. Пока взрослые пытались выжить, прибывая в ужасе и шоке, малыши ползали, играли, шалили. Однажды эта четырехлетняя девочка, дочка директора шахты, проползла под колючей поволокой, и вылезла на проход между женским и мужским лагерем. Именно там курсировали с обходом часовые с собаками.
Девочка выползла и уселась играть с камушками... Часовой увидел, подошел к ней и, очевидно, в назидание остальным узникам, отдал овчарке команду «Фас!»
Но собака не сдвинулась с места. Фашист повторил – а пес ложится на землю и не слушает. Часовой избил собаку, отдавая ей приказы, но она лишь лежала неподвижно и скулила от боли. Пока фриц занялся овчаркой, кто-то из-за колючей проволоки смог ухватить малышку за босую ножку и утащить назад, за проволоку, спрятав в толпе...
Этой девочкой была моя бабушка - Светлана Федоровна Костьяненко.
Я лично очень смутно помню события из своего детства. Но бабуля помнила очень многое. А этот эпизод – особенно. Рассказывала о событиях тех страшных лет так, будто это происходило вчера. Из лагеря их вывезли чудом – в тазах с помоями. Потом эвакуировали в Кузбасс.
До конца жизни бабуля благодарна той овчарке за ее преданность, верность и сострадание человеку.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
