Умер Алексей Рапота — инициатор создания Ржевского мемориала

Алексей Никифорович Рапота мечтал дожить до того момента, когда у нас в стране появится памятник простому советскому солдату. Не генералу, не маршалу, а именно рядовому победы.

Боевой летчик, он много лет писал об этом во все инстанции, но наверху ему отвечали: идите на Поклонную гору, там есть такой образ. Но он, фронтовик, не привык сдаваться. И памятник солдату стал делом его жизни. Этой идеей Алексей Никифорович зацепил и своего сына.

- Я знал, что отец воевал на Калининском фронте, знал его историю, вспоминал Григорий Рапота, госсекретарь Союзного государства.- Он был летчиком, но знал, что творилось там, на земле, об этом даже страшно было подумать. У него слезы на глазах стояли, когда рассказывал: это был кромешный ад. После освобождения Ржева, он побывал там: сплошные руины. Однажды мы сидели на кухне с ним, и отец задался вопросом : почему в Советском Союзе нет памятника солдату, равному по эмоциональному воздействию, по масштабу, монументу в Трептов- парке, Алеше в Пловдиве или в Вене Советскому солдату.

Так началась история Ржевского мемориала.

На Калининском фронте выпускник Ташкентского летного училища старший сержант Алексей Рапота совершил свой первый боевой вылет. Ночной бомбардировщик Р-5, на котором он летал штурманом, должен был наносить удары по танкам противника: причем и днем, и ночью. Кабина у самолета открытая, зимой воевать было непросто. Сильная облачность, да ещё мороз. Зима 1942 года выдалась холодной.

- Перемерзали порядком. На лице - кожаная маска, но глаза и губы все равно открыты, поэтому вокруг них кожа отморожена. Иногда сама маска примерзала к лицу. Прилетаешь, чуть отдохнешь, согреешься и новый вылет, - вспоминал ветеран.

Всего их, вылетов, только подо Ржевом у Алексея Рапоты было около 300, иногда по 4-5 за ночь.

- Помню первый. Подготовились, вывел самолет на цель, а немцы не стреляют. «Может, мы ошиблись?»- интересуется пилот. «Нет, точно вышли на цель», - отвечаю. «Тогда сбрасываем бомбы». А у немцев была тактика. Они сначала, когда самолет на подходе, не стреляют, боятся себя выдать. Но как только бомбы начинают свистеть, они открывают шквальный огонь. В кабине светло стало – от разрывов снарядов и света прожекторов. Не знаю, как тогда ушли. С потерей высоты, но ушли живыми. Но самый сложный - второй вылет. Потому, что уже знаешь, на что идешь. Ох, как не хотелось лететь. Передать это сейчас сложно.

А еще в ночных бомбардировщиках не было парашютов, они там просто не помещались. Вот так и воевали. За полгода полк потерял половину летного состава.

- Не считались: можешь - не можешь. Надо было воевать,- вспоминал Алексей Рапота.

Войну он закончил в мае 1945-го капитаном. Среди наград - три ордена Красной Звезды, орден Красного Знамени. Остался в армии, дослужился до звания генерал-майора. А еще писал картины и стихи. И мечтал о памятнике солдату. Когда его идею, наконец, подхватили на самом верху, и был объявлен конкурс, следил за ним. Видел все предложенные на него варианты. И, тот, что победил в итоге- с журавлями, уносящими бойца ввысь, ему понравился. И место, подо Ржевом, он одобрил. И дожил-таки до открытия мемориала. Но на церемонию в июне съездить Алексей Никифорович, увы, не смог. 98-летнему ветерану не позволило здоровье. А макет памятника стоял у него в квартире - на самом видном месте, рядом со снимком, где он вместе с женой Татьяной, с которой прожил 70 лет и один месяц. А познакомился с ней тоже во время боев подо Ржевом. Написал письмо незнакомой девушке из Московского пединститута. Она ответила. Завязалась переписка: поженились он 3 января 1943-го. Двое сыновей, внуки, правнуки…