Спорные границы: Москва и Пекин поделили Среднюю Азию

По сути ШОС переживала кризис легитимности. Напомним, что организация изначально создавалась для двух целей: как инструмент мирного решения территориальных споров между Китаем и остальными членами, а также как форум для нахождения баланса между Пекином и Москвой на среднеазиатском пространстве. Обе цели по сути уже выполнены - границы прочерчены, а масштабные китайские инвестиции в регион и массовая закупка Пекином среднеазиатских углеводородов не встречает сколь-нибудь серьезного сопротивления со стороны Москвы. Сейчас же, «благодаря» происходящим по соседству с регионом событиям, у организации появилась новая цель - защита региона от последствий распространения исламского экстремизма.


РЕКЛАМА
Прежде всего речь идет, конечно, о защите от возможного хода событий в стране к югу от региона. В этом году должен состояться вывод (по крайней мере частичный) натовских войск из Афганистана, и опыт Ирака показывает, чем этот процесс может закончиться, если постоккупационные власти не смогут соблюсти баланс между всеми кланами в государстве. Между тем аналитики не исключают, что если наследники Хамида Карзая провалятся и к власти придут талибы, у них возникнет ряд вопросов к тому же президенту Таджикистана Эмомали Рахмону. Напомним, что Рахмон во время гражданской войны в Афганистане всячески помогал своим соплеменникам - таджикским полевым командирам, которые после вторжения американцев сосредоточили под своим контролем практически весь афганский силовой блок и которых, по понятным причинам, ненавидят пуштунские лидеры. Определенные претензии у талибов или иных афганских радикалов могут быть и к лидеру Узбекистана Исламу Каримову, который последовательно и, по мнению некоторых правозащитников, излишне жестоко борется с исламистами в своей стране.

Между тем, угроза распространения исламизма в странах Средней Азии исходит не только из Афганистана (пуштуны все-таки исторически стараются не выходить за пределы собственных границ, да и появление нового «Талибана», который соберет под себя все афганские кланы, маловероятно), но и с Ближнего Востока. Как известно, сейчас в Сирии и в Ираке на стороне ИГИЛ воюют тысячи «стажеров» из среднеазиатских государств - прежде всего с Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. И чем бы не закончилась операция США и их союзников против ИГИЛ, часть этих стажеров отправится на родину. С их боевым опытом они вполне могут дестабилизировать ситуацию в стране - начиная от терактов и заканчивая попытками переворота.

Угроза со стороны исламистов усиливается за счет двух факторов - внутреннего и внешнего. Так, ряд стран Средней Азии ожидает смена власти  -  нынешние руководители уже в крайне преклонном возрасте. Речь идет, прежде всего, об Узбекистане и Казахстане, в которых, между прочим, процесс с наследниками еще до сих пор не решен. Аналитики соглашаются, что если вопрос с наследниками не будет решен, то после ухода нынешних лидеров страны ожидает серьезная борьба за власть между элитами, в которой исламисты могут сыграть свою роль. Особенно это касается Узбекистана, где политика Каримова по ликвидации или посадке всей светской оппозиции фактически оставила исламистов, умеющих работать в подполье, единственной оппозиционной силой страны, через которую население может канализировать свой протест.

Внешним же фактором является позиция стран Запада, которые могут взять курс на дестабилизацию российской периферии для того, чтобы а) наказать Москву за Крым1 и б) саботировать процесс евразийской интеграции, начатый Владимиром Путиным. В этом плане смена руководителей в Средней Азии открывает перед ними крайне широкие возможности.

Между тем очевидно, что дестабилизация или тем более исламизация Средней Азии - угроза не только для России, но и для Китая. В составе Поднебесной есть Синьцзян - Уйгурский автономный округ, в котором живут миллионы мусульман, откровенно недолюбливающих правительство в Пекине. Все процессы, происходящие в Средней Азии, могут перекинуться и на эту проблемную территорию Китая, и именно поэтому китайские власти, по всей видимости, готовы включиться в проект превентивной стабилизации среднеазиатских государств. В частности, Китай заявил о готовности выделить им 5 миллиардов долларов на различные проекты в области развития.

По всей видимости, исламский радикализм затрагивает и соседей ШОС, которые хотят войти в состав организации и бороться с угрозой сообща. «Будем работать над вопросом принятия новых членов в Шанхайскую организацию сотрудничества. Желание присоединиться к ШОС выразили Индия и Пакистан», - заявил Владимир Путин. Существует вероятность, что эти страны войдут в организацию уже в следующем году на саммите в Уфе. Вступить хочет и Иран, однако пока ему это сложно сделать из-за наложенных на страну санкций ООН.

Что касается практических шагов в рамках ШОС, то, по словам киргизского президента Алмазбека Атамбаева, стороны должны приступить к разработке проекта соглашения об усилении сотрудничества в деле укрепления границ. Однако для реального сотрудничества в области безопасности стороны должны сначала решить внутренние конфликты. Прежде всего речь идет о конфликте между Таджикистаном и Узбекистаном. В Ташкенте недовольны масштабным проектом строительства плотин в сопредельной стране, что ставит под угрозу все узбекское сельское хозяйство, а таджики опасаются, что Узбекистан попросту перекроет им железнодорожное сообщение с внешним миром (поэтому сейчас пытаются активизировать проект строительства железной дороги через Афганистан в Туркмению). Именно поэтому Москве и Пекину придется начать не с создания каких-то коллективной политики безопасности, а с нахождения и выработки modus vivendi, но уже не между собой, а между амбициозными и гордыми лидерами среднеазиатских государств.