Александр Половцев: Дети заряжают меня энергией

«ВИДЯТ НЕ ТОЛЬКО СОЛОВЦА»

- Александр Юрьевич, по телевидению опять повторяют сериал «Восьмидесятые», значит, люди его любят!

- Да, очень хороший проект, я поставил себе в актерскую копилочку большой плюс. И время то я прекрасно помню, мои партнеры Мария Аронова, Леня Громов, Юлия Сулес, Александр Якин тоже, поэтому снимались с удовольствием. В то время хоть и были проблемы, и многого не хватало, зато люди были добрее. А еще на этих съемках, в отличие от «Улиц…», была возможность немножко похулиганить, импровизировать. Помню, Федя Стуков (режиссер первых трех сезонов «Восьмидесятых» – прим. ред.) просил играть немножечко скромнее, а мне-то после серьезного Соловца хотелось и так, и этак! Да и сама роль - совсем другого плана.

- Да уж, в «Восьмидесятых» вы далеки от майора Соловца!

- Когда долго что-то играешь, всегда приклеивается типаж. Все думают, что кроме этого ты больше ничего не можешь. Но слава богу, есть режиссеры, которые знают, на что я способен, дают возможность раскрыться в другом образе.

- Ваш герой – немного недотепа, хочет как лучше, а получается как всегда. У вас с ним есть что-то общее? 

- В Театральном институте мастер нам говорил: заведите тетрадочку, и если видите интересных людей, записывайте, пригодится. И вот едешь в метро, наблюдаешь, записываешь. Интересно, что за человек, как себя ведет, как ходит, как говорит. Из таких наблюдений часто и складывается образ. Ну и что-то своего добавляешь.

- В вашей группе в соцсети люди пишут, что вы их любимый актер.

- Спасибо большое, слова поддержки всегда приятно слышать. Я тоже всех люблю и уважаю. Когда просят сфотографироваться, никогда не отказываю.  

- «Улицы разбитых фонарей» дали толчок актерской карьере?

- Я считаю, этот сериал был удачей. Много актеров в 1990-е годы не имели возможности заработать, а меня кто-то правильно направил. Была стабильная работа в течение 23 лет. (Сериал закончили снимать в 2019 году – прим. ред.). По-доброму снято, поэтому и смотрели люди с удовольствием.

- С коллегами из «Улиц…» общаетесь?

- Общаемся. Никто ни с кем никогда не ругался. Недавно работали вместе в сериале «Полицейское братство» - Сережа Селин, Леша Нилов, Андрей Федорцов и я. С днем рождения поздравляем друг друга. Иногда просто так звоним: «Как дела?». Всегда можем о помощи попросить.

- Сейчас есть интересные съемки?

- Такого долгоиграющего пока нет. Недавно закончились съемки третьей части «Агата и сыск». Хороший проект, исторический, я играю начальника московской сыскной полиции. Продюсер - моя бывшая жена Юлия Соболевская, мы поддерживаем хорошие отношения. Две части сериала прошли по телевидению, а это уже третья, полный метр.

- Когда вы поняли, что хотите быть только актером, и больше никем?

- Как такового осознанного решения не было. Раньше дети мечтали стать кто космонавтом, кто пограничником. А мне просто нравилось играть в школьном драмкружке. Но серьезно о профессии актера не думал. Позже так сложилось, и очень правильно. А в детстве я мечтал о путешествиях, подводных погружениях с аквалангом, о поиске кладов и следов древних цивилизаций. Много читал об этом.

- И как, случались в вашей жизни приключения?

- В детстве проводил лето в деревне, в хорошей компании городских и деревенских ребят. В заброшенном доме мы ы устроили штаб. И была у нас навязчивая идея найти клад. Как-то мы залезли в подвал этого дома, и в фундаменте печки нашли металлическую коробочку из-под монпансье. А в ней – денежки бумажные, царских времен, вспоминаю, на них Екатерина была изображена. Мы их разобрали по рукам, куда-то они потом делись.

«ВНУТРИ ЗАПАСНАЯ БАТАРЕЙКА»

- Александр Юрьевич, вы хорошо выглядите, наверно, спортом занимаетесь?

- Тьфу-тьфу-тьфу! Мне свою пятую точку не поднять, чтобы начать заниматься! Но у меня двое маленьких детей, приходится с ними гулять, бегать, прыгать. У нас дома спортивная стенка, могу несколько раз подтянуться, так сказать, показываю личным примером.

- Говорят, женщине столько лет, на сколько она выглядит…

- Думаю, это и мужчинам относится. Я видел людей младше меня, а выглядят старше лет на десять.

- Вам исполнилось 65, а на сколько себя ощущаете?

- Думаю, мне 42-45. Не знаю, зачем придумали возраст, ведь как ты себя внутри ощущаешь, таким и становишься.

- Дети продляют молодость?

- Конечно. Энергией заряжают. Иногда приходишь после съемок - язык на плече, заряд на нуле. Андрей и Яна выбегают: «Папа, папа!» - и сразу у меня внутри включается запасная батарейка. Начинаю с ними играть, носиться по квартире, и усталости как ни бывало.

- Сын Андрей в школу собирается?

- Да, в этом году пойдет в первый класс, а на будущий год – Яна. Поэтому мы с женой желаем себе здоровья и терпения. А я загадываю себе, чтобы боженька дал мне здоровья и сил поднять детей, так что мне еще шагать и шагать.

- Чем с детьми занимаетесь?

- Книжки читаем - Носов, Драгунский… Аудиосказки они слушают. В свободные дни куда-нибудь вместе выезжаем. Недавно были с Андреем на подводной лодке, которая на набережной стоит (музей на наб. лейтенанта Шмидта. – прим. ред.), а до этого за городом, посмотрели танки в патриотическом клубе, постреляли из ружья. У детей очень плотный график, каждый день кружки: у дочки танцы, гимнастика, у Андрея айкидо, самбо. Андрей раньше был увлечен историей Титаника, рисовал его, все про этот корабль пересмотрел. Дочка любит, когда рисует, смешивать краски, у нее получается очень красивая цветовая гамма.

«РОС БЕЗ ДЕДУШЕК»

 - Знаю, у вас в семье хранится фото дедушки времен Великой Отечественной…

 - Фотографию дедушки Нестора Макаровича хранил папа, а потом передал ее мне вместе с последним письмом деда с фронта. Дед воевал на Ленинградском фронте, пропал без вести осенью 1941. Последнее письмо пришло из Окуловки. А потом началась блокада, возможно, еще были письма, но они уже не доходили. Я ищу его следы, раньше посылали запросы и мои родные, но пока нет результата, никаких следов не найти. Где дед погиб и где похоронен, точно не известно. 

- А остальные родные? 

- Мама моя всю блокаду пережила в Ленинграде. Ее мама умерла от голода, и ее муж тоже. Так что я рос без дедушек, и бабушка у меня была одна, мама папы.

Моя мама рассказывала о том времени очень неохотно. Говорила, что было очень страшно. 9 мая для меня – святой праздник. Когда я был маленьким, мы семьей каждый год в День Победы ездили на Пискаревское кладбище. Тогда я не особо понимал, почему люди стоят, плачут. С возрастом начинаешь понимать. Потом мы где-то сидели, поминали ушедших, вечером шли на салют.

И мои дети знают, что самый большой праздник – День Победы. Я им рассказываю, показываю. Чтобы знали, кто победил, чтобы не было глупостей в голове. Надо, чтобы дети знали и помнили. 

- Знаю, что вы посылали посылку солдатам на СВО… 

- Это организовала группа неравнодушных людей, которые оказывают помощь ребятам на передовой, собирают вещи, деньги, слова поддержки. Я тоже принял скромное участие, как и многие другие. 

- Как относитесь к тем, кто не поддерживает СВО? 

- Каждый имеет право на свое мнение. Они считают так, я считаю иначе. Время все расставит по своим местам. Хочу пожелать нам всем, в том числе читателям вашей газеты, добра, удачи, терпения, мира. А главное, всегда оставаться человеком.