Николай Крупатин: Я решил попытаться выстроить новый мир - помирить аудиторию и музыкантов

ФОТО: Светлана Сушинских

 Первая часть интервью - здесь

«Всю эту историю я задумывал с одной единственной целью - помирить аудиторию с музыкантами»

 - Расскажите, пожалуйста, о своем знакомстве с Владимиром Мулявиным

- Первое мое знакомство с Мулявиным случилось, когда я еще был начинающим музыкантом в Волгограде. «Песняры» приезжали на гастроли, а я тогда был рабочим сцены: мотание проводов, раскладка проводов, настройка, саунд-чеки - в те времена музыканты сами отстраивали звук. И там-то как раз мы услышали историю песни «Вологда»: сначала они рассказали все эти байки про дом с резным палисадом, а потом – что было на самом деле. 

Дальше я несколько раз пересекался с Мулявиным на студиях звукозаписи в Москве. Но это был уже печальный период, когда приходилось уступать место коммерческой попсе: Мулявин или Лещенко чуть ли не бочком- бочком вынуждены были ютиться, потому что звукорежиссерам надо было бабки зарабатывать. И обидно было наблюдать в этот период уничтожение всего того, что сейчас мы пытаемся восстанавливать. 

А у Мулявина профессионализм был колоссальный: он мог просто пальцем ткнуть, сказав: вот здесь не звучит, здесь поправьте, и все споры на этом заканчивались. 

- Наверняка у всех этих программ о белорусско-советской музыке есть миссия? 

- Всю эту историю я задумывал с одной единственной целью.  И в саму музыкальную журналистику я пришел, потому что у меня возник глобальный конфликт с самой индустрией: на моих глазах огромное количество талантливых музыкантов ушли в никуда, не успев даже появиться. И я решил попытаться выстроить новый мир  - помирить аудиторию и музыкантов. Что такое музыка для большинства людей? 

Музыка – это такие лохматые, патлатые, которые там чего-то там поют, иногда прикольно - иди сюда, развлеки нас.  Во всем мире музыка живет для аудитории гораздо шире  - она трехмерна. Почему в большой музыкальной индустрии принято артиста раскрывать для аудитории? Для того, чтобы музыка выходила за пределы всего-навсего мелодии, гармонии и слов, и становилась частью жизни любого человека.

И вот в подкастах я начинаю раскрывать для людей сами обстоятельства появления этой мелодии - взять, к примеру, историю песни «Березовый сок». Песня очень популярная, песня очень застольная, но практически никто не помнит, откуда эта песня взялась. 

- И я не знаю… 

- Эта песня была написана к художественному фильму про водителя, который совершенно случайно попал на международную выставку. Фильм снимался на «Беларусьфильме». Он вместе с командой «МАЗ» был отправлен  в арабскую страну для демонстрации автомобилей, но злодейские буржуи что-то там сделали и наши водители не смогли участвовать в гонке. Тогда обычный техник-механик был вынужден сесть за руль этого МАЗа, и одержать победу в этой гонке. 

Но сама песня была сначала написана для совершенно другого фильма - о разведчиках. И вот когда все это начинает замешиваться в один подкаст, то песня сама по себе раскрывается: всплывают сами по себе советские фильмы, та обстановка. По большому-то счету, мы, жившие тогда за железным занавесом, заграницу видели только по фильмам.

 -  То есть вы как историк музыки, что ли выступаете?

- Да, я рассматриваю историю, но через творчество. Все то, что происходило с нами, и все, что происходит и будет происходить -  все это было уже описано в музыке, которую мы давно любим, но забыли, откуда эта музыка и почему. 

И вот, когда начинаешь раскрывать все слои, то оказывается, что она не то что даже трехмерная, а это кино, по сравнению с которым 3D просто отдыхает. Знаете, какую штуку я еще заметил? Музыкант гораздо эффективнее творит не тогда, когда ему говорят: вот тебе все, делай что хочешь. А именно тогда, когда ему приходится преодолевать какие-то препятствия, как в СССР. 

«После начала спецоперации столько проклятий понеслось в наш адрес…»

- Хочу плавно перейти к истории создания «Матрешка Радио» в Лондоне - насколько я читала в вашем интервью в «Forbes», то ваше радио было прибыльным? 

- Оно как бы и до сих пор им и остается - мы зарабатываем полностью самостоятельно.  «Матрешка Радио» - это коммерческое медиа, его задача – зарабатывать на рекламе, как зарабатывает любое коммерческое медиа. Есть старое маркетинговое правило -  мы создаем аудиторию, угадав все их чаяния, мечты и желания, и потом этой аудитории даем то, что они хотят, в этот же самый момент монетизируя ее рекламными инструментами.

- Расчет был на бизнесменов с высокими доходами и их семьи, а что им нравится? 

-  Они слушают русскую попсу. Им приятно слышать свежее звучание, свежие звуки. При этом мы делаем вкрапления в виде развлекательных и познавательных проектов. Потому что мы понимаем, что, кроме самих бизнесменов, нас слушают также их дети. Так что у нас очень семейное радио. 

Именно поэтому в эфире звучит очень много детских проектов. Сейчас мы вещаем из Москвы,  в Англии никого нет, только рекламный отдел. Мы собирались как раз открывать студию, но после начала спецоперации столько проклятий понеслось в наш адрес… 

 - Еще бы… 

 - Кстати, мы принципиально не рассказываем о политике, мы не политический ресурс. Наши спикеры были, есть и останутся музыканты, начиная от классических, заканчивая современными популярными. И исключительно те, кого мы любим. А любим мы только тех, кто выступает за то, чтобы всех подружить и помирить. А тех, кто всех за то, чтобы всех поругать и поссорить, мы не любим. Такая у нас чебурашкина модель - мы за то, чтобы все были счастливы. 

- Это возможно?

- Это не просто возможно, это на самом деле единственно правильная модель и с точки зрения бизнеса. Потому что, когда человек настроен на то, чтобы все порушить, это неконструктивное состояние. А мы как раз пытаемся создать для людей то самое состояние, в котором им комфортно думать о будущем своих детей, о своем собственном будущем. 

- Я совсем не знаю истории создания «Матрешка Радио» - почему вы сделали его именно в Лондоне? 

 -  Вопросами иновещания я занимаюсь с 2001 года. Когда впервые приехал в Штаты, то услышал в Америке русские радиостанции. Для меня Америка во все времена была, есть и останется местом рождения коммерческого радио. Я тогда думал: вот, приеду в Америку, и наконец-то услышу настоящее радио. 

Приезжаю, таксист включает русскую радиостанцию и на меня начинает литься какой-то откровенный понос. И я понимаю, что на этом пустом поле просто необходимо вырастить хорошее, качественное дерево под названием «русскоязычная радиостанция». 

Стал изучать  законодательство, сначала США, потом Германии и Израиля. А в 2011 году у нас случился день рождения «Евросети» - как рекламщик я занимался разработкой и созданием рекламных компаний для них -  и прокатившись по городу на Темзе, я вдруг понял, что это единственный город, где есть очень много людей, говорящих и думающих по-русски, но нет вообще ни одной русскоязычной радиостанции.

 А потом я обнаружил, что в Англии самое комфортное законодательство для того, чтобы создать подобный продукт и одновременно мне прилетело предложение. 

 - Как вы нашли инвестора? 

- Меня познакомили с одним олигархом.  Я написал для него полностью всю «дорожную карту», нашел партнеров, решил все технические вопросы, а человек в последний момент эмоционально перегорел - ну думаю, не судьба. И как только я так подумал, звонит мне старый друг и говорит: слушай, Крупатин, здесь еще один такой же псих вроде тебя нашелся! Хочет радио в Англии открыть. Давай я тебя с ним познакомлю. И он меня знакомит с Кириллом Комаровым. 

- Это ваш соучредитель?

- Да. Мы с ним засели в кафе на Таганке в 2013 году, он мне рассказал, как недавно приехал из Англии, был на Трафальгаре и смотрел, как группа «Любэ» на всю Трафальгарскую площадь поет «Комбат-батяня», а радио русского в Лондоне все еще нет. Я достаю ноутбук и говорю -  вот, смотри. 

Через неделю мы уже оформляем бумажки, садимся на самолет, улетаем и открываем компанию в Англии. Причем, что называется, в последние двери - только мы регистрируем юрлицо, только получаем банковский счет, как парламент Великобритании принимает решение о запрете открытия счетов нерезидентам. И осенью 2015 года мы запустились!

 - А сейчас оно работает? 

- С начала пандемии, точнее, даже еще с Brexit, естественно, мы получили очень сильный удар - платежеспособность аудитории сильно просела. Но в любом случае на сегодня даже при всех политических катаклизмах радио обеспечивает себя самостоятельно. У радиостанции есть три владельца, все – граждане России. 

«Все песни рождались у меня на кухне»

 - А вся эта «отмена культуры» вас никак не коснулась?

- Поначалу количество проклятий, которые летели в наш адрес, было просто за пределами добра и зла. Не столько даже английских - там же живут очень много литовцев, украинцев. И люди, которые не услышали у нас в эфире проклятий в адрес российского правительства, были возмущены тем, что у нас проклятий этих нет. 

- Вас никто не пытается закрыть? Как в Латвии – за просмотр российского телевидения теперь штрафуют.

- Каждое утро начинается с того, что я включаю эфир, чтобы услышать, что нас не отключили. Но отключить нас не за что. Но на всякий случай я каждое утро перекрещиваюсь: спасибо, Господи, сегодня звучим, сегодня работаем. Потому что, конечно, гарантировать что-то сейчас не может никто. Потому что сломаны все наши финансовые схемы. 

Так что эти месяцы у нас очень валидольные и опять же сейчас я пока не могу говорить о каком-то развитии. Потому что в еще марте месяце мы должны были запуститься эфиром в Штатах…  Но пока мы официально звучим только в Шотландии, в Англии и в Испании.

- Мысли уехать у вас не возникало?

- Возникали. Но не 23 февраля этого года, а как и у всех в девяностые, когда я только занимался изучением вещания в зарубежье. Но сейчас я уже не путаю туризм с эмиграцией. Чем больше узнавал, тем больше понимал, что мое решение дать детям образование в России, было самым правильным решением. Пускай потом уже сами, когда вырастут, будут решать, где они хотят жить. 

- И последний вопрос. Вы писали песни для Ветлицкой и для Апиной. А какие?

- Из того, что прозвучало в эфирах - это «Мальчики» и «Три дня до сентября». Мы там почти целый альбом набрасывали, но Наташа тогда уже уехала. А для Алены Апиной – это песни «Убегу от тебя» и «Маленький кораблик», но это было уже на закате ее карьеры. Я писал очень много музыки для рекламы, для телека, для кино, для сериалов. У Гриши Лепса моя песня  - «Сердце в ладони», он дуэтом пел ее с одной певицей. Антон Макарский поет «Птицы» - мой любимый романс. Группа «Корни», группа «Челси»…

 Для мультфильма «Волшебный орех Кракатук» с Максимом Фадеевым мы писали: половину музыку и песен написал Фадеев, половину музыки и песен написал я. 

В я основном больше занимался саунд-продюсированием: если кто-то еще помнит группу «Пропаганда», то их продюсировал я - все песни рождались у меня на кухне. Я тогда снимал квартиру на Фрунзенской набережной, это было просто супер место. Все местные старушки были в шоке, когда из квартиры вываливался Денис Клявер, а ему на смену шел Женя Чичваркин со своей личной охраной записывать очередной  ролик. В общем, об этом у меня  будет отдельная книга. 

- Вы же наверное, ее уже пишете?

- Пишу. Боюсь загадывать, но надеюсь, что на следующий свой день рождения я ее издам.