Рудольф Фурманов: Я раб театра

Режиссера похоронили 12 апреля. ФОТО: Сайт театра Русская антреприза

Друзья называют его «Рудик». Враги - «сумасшедшим антрепренером», и это комплимент. Харизматичный - говорят про таких людей. Его имя не знают только те, кто просто не интересуется театром. Для остальных его смерть вызвала настоящий шок и печаль. Есенин написал, что большое видится на расстоянии. Но уже сейчас понятно, что Рудольф Фурманов был яркой личностью, без которой трудно представить себе современный театр.

SELF MADE MAN

Человек, который сам себя сделал - это он. Мальчик, который потерял мать в полтора года (она умерла туберкулеза за год до войны), а отец ушел из семьи еще раньше. Воспитанный самоотверженной тетей. Переживший блокаду и чуть не погибший от голода и неразорвавшейся бомбы.

Он еще в детстве настолько влюбился в театр, что вопреки всему стал артистом. С детства снимался в кино - «Первоклассница», «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Кортик», всего сыграл больше восьмидесяти ролей в кино и театре.

- К известности отношусь спокойно, - говорил он. - Я делал юбилейные вечера для Николая Симонова, для Товстоногова. У меня до сих пор хранится благодарность Георгия Александровича: «Этого вечера без вас бы не было». На мое пятидесятилетие приезжали Валерий Золотухин, Михаил Козаков, Элина Быстрицкая, Марк Захаров… Когда отмечали пятилетие моего театра, были и Смоктуновский, и Чурсина, Ульянов, Зельдин. Какие имена! Потом у меня на кухне дома все собрались. Кого-то из них уже нет. Вот такие минуты надо ценить, а не славу.

Создал с нуля и на полной самоокупаемости потрясающий театр, в котором с радостью играют лучшие актеры двух столиц.

И ведь как обидно: уже практически вылечился от коронавируса, прекрасно себя чувствовал и был полон планов. Врачи собирались выписывать… Но оторвался тромб. Внезапно.

Так жаль.

СНИЛИСЬ БЛОКАДА И АНДРЕЙ МИРОНОВ

- В четырехлетнем возрасте, при падении бомбы, я был страшно оглушен и напуган, - вспоминал Рудольф Давыдович. - После этого у меня нарушилась речь. В школе меня освобождали от экзаменов. Все детство тетя таскала меня по специальным врачам и логопедам, но радикального излечения не наступало - моя дикция до сих пор весьма специфична.

Он плохо помнит то время, все-таки ему было всего 2,5 года, когда началась война. Но то, что помнит, ему потом снилось всю жизнь: как взорвали Египетский мост, как он бросался в Фонтанку, спасаясь от бомбежек, как пропали карточки, и они с тетей остались без хлеба…

У него вообще были странные сны, которые он записывал в дневник. Чаще других снился умерший друг - Андрей Миронов:

«Не могу придти в себя ото сна, в который раз снится Андрюша. Что он не умер. Никто не знает, где он живет: и как бы Мария Владимировна не знает, и Менакер не знает, и Голубкина, и в театре никто не знает, и Андрюша в тайне едет со мной на концерт. «Я как будто умер, но, Рубздилка (так называл Фурманова Андрей Миронов. - ред.), я живой, я появляюсь только с тобой».

Миронов снился ему много раз. Фурманов просыпался в ужасе и думал: к чему этот сон?

К МЕЧТЕ ПОДТОЛКНУЛ АРКАДИЙ РАЙКИН

Его жизнь могла бы сложиться иначе. Но однажды, он навсегда запомнил этот день - 15 февраля 1947 года – дядя Гриша взял его с собой в гости к Райкину. Для 11-летнего мальчугана, встреча оказалась судьбоносной. Аркадий Райкин жил в коммуналке на Греческом проспекте, как и тысячи ленинградце. Обстановка в комнате самая обыкновенная, правда, на стенах висели афиши Театра миниатюр, и это произвело огромное впечатление на мальчика.

«Аркадий Исаакович пригласил меня на свой спектакль в следующее воскресенье и оставил контрамарку, - вспоминал Фурманов. - Меня, принаряженного в белую рубашку с галстучком, привела моя мама-тетя. Билеты были хорошие, очень близко к сцене, второй или третий ряд, и выступление Райкина так эмоционально поразило меня, так эмоционально затронуло, что с этой минуты я просто помешался на театре. Мог ли я, мальчишка, тогда предположить, что пройдет время, и я буду устраивать его концерты по всей стране, ездить с ним, близко общаться, что буду стоять на одной сцене с этим гениальным артистом, объявляя его выступления. «Великий шут времен застоя с седою прядью в голове» повлиял на мою жизнь самым решительным образом. Я заразился театром, и эта прекрасная болезнь определила всю дальнейшую мою жизнь».

С Андреем Мироновым они были друзьями.

ЗИГЗАГ УДАЧИ

И все же, несмотря на увлеченность театром, будущий антрепренер все же получил другую профессию, более надежную, как считалось в те времена: он окончил Северо-Западный Политехнический институт и работал инженером-наладчиком по пуску и наладке котельного оборудования.

- В 1970-х я был на инженерной работе - начальником бюро в институте имени Попова, - рассказывал Рудольф Давыдович. – Я хотел сниматься в кино с детства, но был в себе не уверен. Боялся бросить инженерную работу. Меня бы, как великого Бродского, назвали тунеядцем, судили бы и выслали бы за 101-й километр. Судья спрашивает Бродского: «Где вы работаете?» - «Я поэт». - «Вы тунеядец». Мы забыли, в какое кошмарное время жили. Только ругаем: сейчас это плохо, то плохо. У нас же всегда виноват президент, премьер-министр, губернатор, директор. А вы сами сделайте что-нибудь, чтобы было хорошо!

И однажды он сам взял - и сделал. Как раз познакомился с Андрюшей Мироновым. Мечтал: «вот был бы у меня театр...». Даже репертуар придумал, который потом и воплотил в жизнь. Мечтал о гастролях – и они тоже позже состоялись.

Фурманов оставил инженерную работу и полностью переключился на театральную деятельность. Вскоре он уже вовсю устраивал выступления Андрея Миронова, Николая Симонова, Валерия Золотухина, Сергея Филиппова, Анатолия Папанова, Евгения Лебедева, Михаила Козакова, Владислава Стржельчика, Юрия Яковлева и других.

Все они стали его близкими друзьями на всю жизнь. Накопил опыт – и создал театр. Помогло и то, что два года, с 1962-го по 1964-й, он проучился на театроведческом факультете Ленинградского театрального института им. А. Н. Островского, ныне Российский государственный институт сценических искусств, более или попросту Театральный институт на Моховой.

Так что в 1988 году в тогда еще Ленинграде появился первый в городе антрепризный театр с постоянным репертуаром – «Русская антреприза» имени Андрея Миронова. Актеры работают на контрактной основе.

Театр открылся премьерой спектакля «Старомодная комедия» Алексея Арбузова, главные роли исполняли Алиса Фрейндлих и Владислав Стржельчик. Сначала скитались по разным площадкам, а в 1996 году театру выделили дом на Петроградской стороне, прямо у метро. Шикарное здание в средневековом стиле так и называют – «дом с башнями».

Можно представить, сколько на все это потребовалось энергии, дара убеждения, и, конечно, успешных спектаклей, чтобы доказать: он это заслужил.

«ВОРОВАТЬ НЕ НАДО»

Секрет такого успеха сам Фурманов объяснял просто:

- Не надо воровать и брать откаты. Надо просто любить театр, а не видеть в нем источник наживы.

Позже, уже добившись успеха, Рудольф Давыдович сумел убедить городские власти выделять частным театрам – не только своему – дотации, за что завистники тоже его упрекали.

Фурманов относился к интригам с юмором:

- Хорошо сказал Лев Додин: «Многие вас не любят. Вы создали хороший театр, у вас хороший репертуар, это вызывает зависть и злобу. А был бы театр неинтересен, о нем бы не говорили, народ бы не ходил - тогда вас бы все любили и жалели».

Позавидовали Фурманову, и когда Валентина Матвиенко присвоила ему звание народного артиста, мол, воспользовался связями, чтобы себя «продвинуть».

На самом деле история другая: присвоение звания очень долго задерживалось, и об этом губернатору сказали другие люди. «Как! А я думала, он давно народный» - удивилась Валентина Ивановна. И вскоре приказ был подписан.

Не все простили Фурманову успех его детища.

Театр получает прибыль от билетов, выплачивает хорошие гонорары актерам и режиссерам-постановщикам. Все спектакли - собственного производства. Пьесы для постановки Фурманов выбирает по интуиции, иногда осуществляет свои давние мечты. И ни разу не ошибся. Так же, как и с выбором постановщиков и актеров, с которыми он умел находить общий язык, ни под кого не подлаживаясь.

- Просто я с ними общаюсь, - объяснял Рудольф Давыдович. - У меня есть своя точка зрения, и ее или принимают, или нет.

С юмором относился и к амбициям молодых актеров:

- Николай Симонов приходил на спектакли за два часа и готовился. А сейчас актер бежит утром на один сериал, днем на другой, а вечером в театр - играть Треплева. Все очень поменялось. Но зрители чувствуют, что их обманывают. Сериалы дают артистам узнаваемость. А Миронова, Папанова люди просто любили.

Придумал и сделал успешным еще два проекта: театральную премию «Фигаро», на которую съезжаются звезды со всей России, и телепередачу «Театральная гостиная», где он берет интервью у актеров и режиссеров.

Многим он протянул руку помощи. Все знали: пришла беда – звони Рудику, он все бросит и поможет, поддержит. Кому лекарство найдет, кому врача.

- За добро всегда расплачиваюсь тем же. Помогаю многим артистам, незаслуженно забытым, но об этом на всех углах кричать не надо, - говорил он.

Делать дело, вот и весь принцип в работе и жизни.

- Только так! Через невзгоды, через боль, горе, потерю близких людей, оскорбления… - пояснял Фурманов. - Но и через некоторую радость. Люди, которые ушли, наказали меня своим отсутствием. У меня в кабинете над столом висят портреты Леонова, Папанова, Товстоногова, Стржельчика. Они мне оттуда помогают, зная, как был им предан.

ЖЕНЩИНЫ ВДОХНОВЛЯЛИ

Он никогда не отказывал журналистам ни в комментариях, ни в интервью, ни просто поделиться информацией и объяснить подоплеку дела.

Однажды записал в своем дневнике, записи из которого вошли в одну из его книг («Жизнь и происшествия Рудольфа Иванова»).

«5 марта 2008 года. …Звонили из «Комсомолки», как всегда во время приезда Коли (Караченцова. – прим. ред.) в Питер, выуживали подробности. Я с этими вопросами вот уже два года всех посылаю, но они-то еще ребята корректные, в приемном покое с фотоаппаратами не прячутся…»

Его любили журналисты – и женщины.

- Меня вдохновляет женская красота, - с улыбкой говорил Рудольф Давыдович. – Но я верный, женам никогда не изменял.

Первая жена, искусствовед, ушла из жизни в 45 лет, и Рудольф Давыдович в одиночку вырасти сына. Влад Фурманов стад успешным театральным и кино-режиссером. Рудольф Фурманов женился еще дважды. И наконец встретил Диану. Четвертая супруга, врач, моложе мужа на 30 лет. Но это никого не удивило: в нем было столько жизненной энергии, что о возрасте как-то не думалось. И только сейчас, когда его не стало, многие даже удивились: как, ему было УЖЕ 82? Казалось - меньше.

В этом браке родилась дочь Лиза, ей сейчас 17 лет.

P.S.

12 апреля Рудольфа Фурманова отпели в Николо-Богоявленском морском соборе (Никольская площадь, 1/3), где его крестили в блокаду. Похоронили на Большеохтинском кладбище, рядом с близкими.