Эдита Пьеха: Я сумела стать артисткой, никем не освистанной

Хоть и звезда эстрады, а живет весьма скромно вместе с собаками, подобранными на улице. Фото: Руслан Шамуков/ТАСС

«ВЫСТУПАТЬ НИКОГДАНЕ НАДОЕСТ»

- Проходите, не бойтесь: Муся только лает, но не кусается, - говорит певица, успокаивая огромную лохматую собачищу. Муся лежит на диване в гостиной и громко гавкает. - Я подобрала его на дороге, сбитого машиной. Ему было четыре месяца, а сейчас тринадцать лет. (К слову, вскоре мы с Мусей подружились, и он замолчал.) Ничего, что я по-домашнему и без макияжа?

- Эдита Станиславовна, вы потрясающе выглядите!

- Спасибо. Это генетика. Моя мама всегда хорошо выглядела, правда, умерла рано, в 66 лет. Но зато бабушка, папина мама, прожила больше девяноста лет. Она жила отшельницей в домике в лесу, собирала грибы и ягоды, тем и питалась. Вот и я живу на природе, это тоже помогает, нервы спокойнее. И ем как птичка.

- Выступать не надоело?

- Никогда не надоест! Но сил уже не так много. Раньше по тридцать-сорок концертов в месяц давала. А сейчас уже не хочу и не могу. Да и необходимости нет, у меня пенсия хорошая. Мне повезло: я выдержала испытание временем. Жить буду, сколько Боженька отпустит.

Благодарна судьбе за все, что она мне дала. За то, что я сумела стать артисткой, никем не освистанной (смеется). Рада, что находила в жизни единомышленников, честных людей, которые помогали мне остаться собой. Я ни у кого ничего не просила, просто хотела, чтобы меня понимали. В одной моей песне поется: «Людей хороших в мире очень много, ты не один, и я не одна». Надо быть сильным и верить, что можно побеждать, даже если бывает трудно.

«ОТЧИМ СПАС ОТ ТУБЕРКУЛЕЗА»

- Эдита Станиславовна, как поддерживаете себя в форме?

- Есть такая пословица: привычка - вторая натура. Я не привыкла объедаться. Мне было два года, когда началась война, и до девяти лет не знала, что такое вкусно покушать. Ели то, что в огороде отчим выращивал. Еще он после войны разводил кроликов и кур, но на столе мы их видели только на праздники. Были перебои с едой, по карточкам мясо. Привыкла мало есть, больше доставалось отчиму, он добытчик.

- Отчим семью кормил?

- Папа умер в 1941 году, ему было 37 лет, двадцать из них он провел под землей. Тогда в шахту пришлось спуститься брату. Обманул начальство: сказал, что ему семнадцать, а ему было всего четырнадцать. И через три года он тоже умер от туберкулеза. Мама на поверхности работала сортировщицей.

Хозяин шахты имел целую улицу своих домов, и жить в них могли только те, кто на него работал. Брат умер - нас могли выгнать. Тогда подруга привела к маме холостяка, ему было 39 лет, как и ей: «Женитесь, иначе ты на улице останешься с дочкой». После похорон брата они на велосипедах поехали в мэрию и расписались. И мы остались в этом доме - две комнаты внизу, две наверху, соседи, пять соток - свой огород.

Я отчиму очень благодарна, хотя он был жестоким человеком. Вырос в деревне, где его палками лупили, если он что-то не так делал. Пастухом работал, потом поехал, как многие поляки во время кризиса, искать работу во Франции и оказался на шахтах.

Отчим мой был очень практичным человеком, хотя безграмотным. Ездил по деревням, привозил оттуда продукты. У меня была начальная стадия туберкулеза, так отчим меня этими продуктами выходил. С тех пор у меня слабые легкие, чуть сквозняк - простуды.

А когда война закончилась, отчим сказал: «Я поляк, вы поляки. Уедем от этих капиталистов, в народную Польшу». Он был коммунистом.

И мы в товарных вагонах из Франции ехали девять дней.

«НЕ ЗАХОТЕЛА БЫТЬ ПОРТНИХОЙ»

- Вы приехали в Россию, не зная русского языка?

- Год с лишним не знала русского. У нас в провинции язык преподавал бывший военный, поляк, и это было ужасно. Так что все учила уже здесь. На втором курсе университета я уже хорошо говорила по-русски. У меня талант к языкам. Говорю на польском, немецком, французском, испанском.

- Думали, что станете звездой?

- Нет, конечно! У меня нет амбиций. И не было потребности становиться артисткой. Просто любила петь, мне мама передала это желание. Она под старость лет даже на мандолине научилась играть.

Я закончила бы психологический факультет университета в Ленинграде, уехала бы в Польшу, стала бы преподавательницей, затем ушла бы на пенсию. И все. После семи классов начальной школы отчим требовал, чтобы я пошла работать. Рядом была швейная фабрика, он хотел, чтобы я училась на портниху. Я возражала: «Папа (я его так звала), я буду учительницей». - «Что? Я тебя кормить не буду! Будешь гулять, шляться и деньги приносить?» - «Я буду получать стипендию». И когда принесла стипендию, он очень удивился. А когда я выиграла отборочные туры для поездки на учебу в Россию, сказал: «Я ничего не понимаю».

КОНЦЕРТ В ЮБКЕ И... ЛЫЖНЫХ БОТИНКАХ

- Судьбу определила историческая встреча с Броневицким?

- Он меня услышал в хоре польских студентов и попросил помощи, ему не хватало материала. Я ему напела одну, вторую, третью... Он все удивлялся: «Откуда знаешь?» - «А я еще больше знаю!» Потом он рассказал обо мне своей маме. Эрика Карловна пела в Ленинградской капелле, но известной артисткой не стала. Папа, Александр Семенович, был моряком, капитаном второго ранга. Мама предложила: «Пригласи ее к нам на обед». Мама и папа стали ко мне приглядываться, кто я такая, гулящая или нет. Оказалось, простая шахтерская девушка.

В новогоднюю ночь в 1955 году Броневицкий предложил: «В Консерватории будет вечер для профессоров, давай ты споешь одну-две песенки». И вот я вышла: бело-зеленый свитер мне мама связала, простая юбочка коричневая. Выходных туфель не было, только лыжные ботиночки кожаные: для меня это был высший пилотаж, у нас в провинции в лыжных ботинках ходили лишь богатые люди. Я спела «Червоный автобус». Зал замер. Я смотрю на Сан Саныча. И вдруг все вскочили и так аплодировать начали! Пришлось четыре раза выходить на бис. Спрашиваю Броневицкого: «Шура, что это такое?» - «Ты понравилась».

А на следующий день еще кто-то стал нас разыскивать. Как же, певица с таким необычным голосом. Такого еще не было!

- И проснулись знаменитой.

- Была счастлива, что понравилась. Я не преследовала такой цели, чтобы понравиться - мне просто нравилось петь.

- И вышли замуж за Броневицкого.

- Он меня покорил. И умница, и интеллигентнейший человек. Все схватывал на ходу. Рисовал карикатуры. Делал такие аранжировки! Он был удивительно одаренным. И я ему благодарна за то, что вылепил из меня артистку. Он меня, говоря на языке циркачей, дрессировал, а я подчинялась, делала все, что он требовал. Благодаря Сан Санычу появилась артистка Эдита Пьеха.

 

сан саныч-предназначение судьбы

 

Со стороны казалось, что у Пьехи и Броневицкого - идеальная семья. Фото: edyta.ru

Артистка откровенно рассказала, о чем горько пожалела, после того как развелась с композитором Александром Броневицким.

«ПРЕДЛОЖЕНИЕ СДЕЛАЛА САМА»

- Как Броневицкий вам предложение сделал?

- Это я ему сделала предложение! Я католичка. Как-то родителей не было, и он уговорил меня остаться ночевать. Я не смогла устоять, он так красиво ухаживал. Когда поняла, что лишилась невинности, сказала: теперь ты должен жениться на мне. И мы пошли в загс. Мама год не отвечала на письма: «Ты вышла замуж за кацапа»! Потом простила, когда в гости к ней приехали. Сан Саныч сел за пианино и заиграл польские песни. Растрогалась: «Какой талантливый музыкант! И человек хороший».

- А потом мама к вам приезжала?

- Когда сыграли свадьбу, поняли, что жить негде: я в общежитии, а у них комната в коммуналке. Кто-то подсказал сходить на прием в горисполком. Пришла, объясняю: «Я иностранка, вышла замуж за советского человека, он живет в коммуналке, я жду ребенка. Что делать?» И нам дали комнату на пятом этаже без лифта, тоже в коммуналке.

Туда мама и приехала. Заходит, видит - много народу. Спрашивает: «А кто у тебя здесь живет?» - «Соседи». - «Ты такая бедная, что сдаешь квартиру?»

Отчим с братом навестили, уже когда мы жили в трехкомнатной квартире. Удивился: «Это все твое? А ты с кем спала, что такое заработала?». - «Папа, вы неправильно думаете: у меня есть заслуги». - «Не понимаю. У меня тоже заслуги».

- Сразу переехали из коммуналки в трешку?

- Сначала дали в Купчино двухкомнатную квартиру. И там нас обворовали. Вор хватал все, что на виду: магнитофон, концертные платья - потом признался, что утопил их в Фонтанке. Мои туфли (а я их в ГДР добывала) они с братом-сапожником загнали. А попался негодяй так. Продавал мою искусственную шубу кассирше в гастрономе, а она прочитала в газетах, что Пьеху обворовали, и сдала его. На суде ляпнул: «А кого еще в нашей стране обворовать? Я и Фрейндлих обворовал». Ну такой дурак!

«ВИНЮ СЕБЯ В ЕГО СМЕРТИ»

- С Броневицким разошлись после двадцати лет брака.

- Он был болен ревностью. Я ходила по магазинам, приходила: «Где шлялась? С кем?» - «Шура, я была в пяти магазинах, ничего не нашла. Но в ателье мне обещали сшить платье». - «А зачем тебе платье? У тебя что, любовник?» У него была одна тема.

- Наверное, у вас были поклонники, вот он и думал...

- Были, и письма поклонники писали. Но я не отвечала взаимностью и поводов не давала. А вот он мне изменял, поэтому думал, что и я могу. Каждый в меру собственной испорченности судит о других людях. Он говорил: «Я люблю только тебя, но мне хочется и других женщин». Жалко его. Он так из-за этого и погиб. Был в Нальчике, его новая жена ушла отмечать чей-то день рождения, а его закрыла на ключ. Ему стало плохо с сердцем, дверь открыть и позвать на помощь не смог. Так его и нашли у дверей только через три дня...

Шуры Броневицкого уже нет с нами много лет. Если бы не развелись, я бы не допустила, чтобы ему стало плохо и он лежал бы в номере с закрытой дверью. Не оставила бы его одного. И поэтому есть и моя вина, что его не стало.

- Ну какая же ваша вина?

- Когда разводились, у меня такая жуткая обида на него была. И я сказала: «Уйду от тебя, ты женишься на молодой, будешь ее ревновать, она тебе будет изменять, и ты умрешь как собака под забором». Это я так, в сердцах, представляете? Потом думала: как же я могла уйти? Должна была быть терпимее...

- Получается, вы его как будто прокляли.

- Не проклинала. Просто была обижена за то, что он мне не верил, что я ему не изменяю... Я так и не встретила больше никого. Выходила замуж еще дважды - ну и что? Это было предназначение судьбы - Сан Саныч.

     

63 года на сцене

«КРИТИКОВАЛИ ЗА ИНОСТРАННЫЙ АКЦЕНТ»

 

Бабушка, мы с мамой тебя очень любим! Фото: Лариса Кудрявцева/kpmedia.ru

А вот знаменитые Клавдия Шульженко и Лидия Русланова предсказали долгую жизнь на сцене.

- Когда приехали в Советский Союз, к вам относились как к иностранке?

- Иногда чиновники критиковали за акцент, говорили: она пропагандистка буржуазной идеологии. Знаменитая французская певица Жюльет Греко на критику однажды ответила: «Я такая, какая я есть». Вот и я так же считаю: какая есть.

Могу похвастаться. Сама Клавдия Шульженко поднесла мне в зале «Россия» букет. Леонид Утесов не смог подняться на сцену, стоял у рампы и тоже преподнес цветы. Вот этим я горжусь. Клавдия Ивановна сказала: «Вы будете долго петь».

Раньше часто выступала на стадионах. На одном из таких концертов встретилась с легендарной Лидией Руслановой. Я только что выступила, зашла в гримуборную, она так смотрит на меня: «Деточка, ты будешь долго выступать! Ты не такая, как все». Так что и Русланова, и Шульженко мне напророчили одинаково. И вот в этом году - 63 года на сцене.

- Ваш голос ни с кем не спутаешь, это точно! Легкий акцент придает шарм.

- Моя мама пела в хоре костела, у нее тоже был низкий голос, как и у меня. Пели и три ее сестры. Это и была моя консерватория.

В 1965-м, а потом в 1969 годах я выступала в парижской «Олимпии». И спросила хозяина, с которым подружилась: «Месье Кокатрикс, в СССР столько талантливых артисток - Пугачева, Толкунова... Почему меня выбрали?» - «Я слушал всех. И знаете что? Услышав раз, вас не забыть».

Месье Кокатрикс планировал мой сольный концерт, но неожиданно умер. Так я и не состоялась как европейская певица. А мне и не надо было больше. Достаточно того, что меня Советский Союз принял. И те тридцать стран мира, где я выступала.

- В Беларуси выступали?

- Не раз. Я считаю, что белорусы очень близки к русским по крови. Это славяне, особенные люди, очень преданные, нерасчетливые. Это дух, это душа. Это песни, которые они умеют петь. «Песняры», Ядвига Поплавская - как они трогают за душу!

       

родные люди