Римские «каникулы» Петра Болотникова

Если бы в наше время существовал древнегреческий обычай называть Олимпийские игры именем спортсмена, выигравшего состязания в беге, то, несомненно, римская Олимпиада 1960 года вошла бы в историю, осененная именем Петра Болотникова. Болотников выиграл в Риме «десятку». Крупнейшие мировые газеты в своих комментариях назовут тот олимпийский финал «самым великим забегом на 10 000 метров за всю историю легкой атлетики». Все первые десять атлетов улучшили свои личные рекорды.

Но темп Болотникова был настолько высок, что даже Халберг, Кшишковяк, Ихарош, Пири, выдающиеся бегуны того времени, не имели никаких шансов на успех. Болотников свой личный рекорд превзошел сразу на 26 (!!!) секунд. Сейчас это кажется невероятным, тем не менее было такое время, когда беговые «пятерка» и «десятка» считались нашими дистанциями. Победа Петра Болотникова в Риме. А четырьмя годами ранее великий Владимир Куц потряс мир «золотым» дублем на Олимпиаде в Мельбурне, выиграв оба стайерских финала.
Однако после победы Болотникова пока ни одному российскому бегуну не удавалось выиграть олимпийское «золото» на стайерской дистанции. Да и вообще – они на крупных турнирах давно уже просто участники.

– Петр Григорьевич, – поинтересовался у легендарного чемпиона корреспондент «СВ», – когда вспоминаешь ваши и Куца великие победы, то невольно начинаешь думать, что и вы, и он были спортсменами, слепленными из особенного теста. Чудодейственного.

– Из какого еще теста, скажете тоже. Я и бегать-то начал всерьез только в 20 лет. Сегодня в эти годы спортсмены уже Европу выигрывают. Мое детство и юность прошли в деревне Зиновкино в Мордовии. Матери не помню, она умерла, когда мне было четыре года. Отец и старший брат погибли на фронте в 42-м. И я перебрался к тетке. Жить надо. Стал работать пастухом, пас лошадей, коров. После ранения отдыхал в нашей деревне военный моряк. Мужчина крупный, высокий, мне, пацану, он казался настоящим гигантом. Однажды моряк попросил отвезти его в город. Я запряг лошадь, сели с ним в сани и поехали. Одет он был по всей форме – в бушлате, клешах, ботинках. А мороз стоял страшный. Ветер ледяной. Едем мы, едем, и вдруг мой пассажир выпрыгивает на ходу из саней и кричит мне: «Гони галопом!» И бегом припустил за санями. Долго бежал, не отставал. Я, укутанный с головы до ног, смотрел на него, удивлялся: «И охота человеку ноги глушить». И невдомек мне было, что моряк продрог в бушлатике своем и бежал, чтобы согреться. Я-то думал, он размяться захотел, силушку свою показать. И смотрел на него в тот момент, как на человека необыкновенного, который, если захочет, все сделать сможет. После той поездки с моряком я наладился бегать по утрам от дома до конюшни. Примерно с километр. О спорте даже мыслей не держал. Просто хотел быть похожим на моряка.

– Первый свой серьезный старт на беговой дорожке вы приняли, если не ошибаюсь, уже в армии?

– В нашей части увольняли в запас сверхсрочников военного времени. Перед демобилизацией каждый из них должен был сдать нормы на значок ГТО. Подходит ко мне один из таких «старичков» и говорит: «Побежишь вместо меня километр». Отказать ему я не посмел, уважал всякого, кому довелось повоевать. В сапожищах кирзовых бежать – то еще удовольствие. Жесткие. Тяжеленные. Но справился, первым прибежал.

– В те годы армия была вообще главной кузницей спортивных кадров?

– Да, в военные и первые послевоенные годы мало кто из нас имел возможность заниматься спортом серьезно, тем более в глубинке, где я жил до службы. И неудивительно, что все известные бегуны на длинные дистанции заявляли о себе на армейских кроссах. Владимир Куц, Феодосий Ванин, Александр Артынюк, Алексей Десятчиков – все начинали заниматься спортом в армии. В ноябре 1953-го меня, уже сверхсрочника, перевели в Москву. Приехал и пошел сразу на стадион ЦСКА к знаменитому тренеру Петру Степанову. Рассказал ему о себе и попросился в его группу. У него тогда тренировались Алексей Десятчиков, Юрий Прищепа, Семен Ржищин – ребята известные, с именами. Моя задача на первых порах была самая простая: бегать за ними и не отставать. В 55-м на Спартакиаде Вооруженных сил впервые бежал с Владимиром Куцем. И занял почетное третье место.

– Впервые вы выиграли у него в 1957-м, на первенстве Союза?

– Бежали «десятку». Я держался за Куцем метрах в десяти, боялся его «спугнуть» своим дыханием. Километра за два до финиша подошел к нему уже вплотную. Разве на пятки не наступал. Ровно за круг до финиша Володя начал свой коронный рывок. Я был начеку и вцепился в Куца мертвой хваткой – не отпущу, выиграю. И на последнем повороте показал ему свое плечо. Володя понимал, что проигрывает, но не сдавался, упирался изо всех сил. Вышли на финишную прямую, и здесь я его обогнал. Вручили медали. Володя мне первым руку пожал, поздравил.

– Кем был Владимир Куц для вас?

– Володя никогда не был для меня только соперником. Или идеалом. Нет. Здесь сложнее. Он – великий спортсмен. Но мало кто знал, какой ценой давалась ему каждая победа. В 1958-м он в очередной раз выиграл популярный тогда кросс на приз газеты «Юманите» в Париже. Я тоже участвовал и финишировал только девятым. И, честно сказать, не расстроился – девятым так девятым. В раздевалке помылся, переоделся и собрался уже пойти прогуляться по Парижу, вдруг вижу: Куца двое тренеров ведут в душевую. Он сам идти не может – висит у них на плечах, и пальцы у него на руках – это я запомнил особенно – были отчетливо синего цвета…

– О чем вы подумали в тот момент?

– Мне стало стыдно. Стыдно за свой откровенно серенький результат на фоне запредельной самоотверженности Куца. Вообще, считаю, мне в жизни повезло, встретил двух великих людей – Володю Куца и Григория Никифорова, второго моего тренера. Он был для меня не только спортивным наставником, а еще и отцом. Родного-то я едва помню. Настоящим отцом, без всякого преувеличения. Именем даже подходил: он – Григорий Исаевич, я – Петр Григорьевич.

– А в чем заключалась изюминка его тренировочной методики, позволявшая готовить олимпийских чемпионов?

– Была изюминка, была. Смысл ее – повышение общей выносливости одновременно с увеличением скорости бега. Тонкости объяснять долго. Проще понять все в сравнении. Однажды я сопоставил два тренировочных объема – свой собственный, когда бегал, и тот, который выполняют сегодняшние наши стайеры. Пропорция нарисовалась любопытная. Оказалось, например, что у Никифорова я скоростью занимался в четыре раза больше. Вот, кстати, один из возможных ответов на вопрос, почему российские стайеры никак не добегут до пьедестала на крупнейших соревнованиях.

– Петр Григорьевич, а что значило быть классным спортсменом в советское время, помимо, конечно, почета и материальных коврижек?

– Помимо почета и материальных коврижек это еще дикая ответственность и жесткий моральный пресс, особенно накануне крупных международных соревнований. Все мировые рекорды и большие победы должны принадлежать только советским спортсменам. Советским – и баста. Такая была установка тогда. «Серебро» и «бронза» – уже провал. Если бы не этот твердокаменный принцип, Володя Куц прожил бы дольше. Столько ему нервов измотали, столько кровушки попортили.

– А вам?

– И меня кусать пытались. И не раз. В 1958-м проводился матч СССР – Великобритания. Я выступал на «десятке». Бежал после травмы, берегся и, короче, проиграл. И началось. Вызвал меня к себе один спортивный начальник, большой спец в легкой атлетике, никогда в жизни шиповок, правда, не надевавший, и давай меня чехвостить. «Ты, – говорит, – Болотников, дерьмо, а не бегун. Гнать таких надо». На том разговор и закончился. Зато когда через год я выиграл Олимпиаду, этот же деятель, мне рассказывали, ходил по разным кабинетам и пел дифирамбы в мой адрес и себя похвалить попутно не забывал как чуткого, внимательного руководителя, созидателя больших спортивных успехов. Типичный флюгер, одним словом. Повидал я их на своем веку. Пока побеждал, был нужен. А после досадной неудачи на токийской Олимпиаде в 1964-м я стал для этих деятелей уже балластом. И меня настойчиво выталкивали с дорожки. Я уперся. Что хотите, говорю, делайте, но битым из спорта не уйду. А тут и случай вышел подходящий. Матч СССР – США в Киеве. Выходя на дорожку, я понимал: второго шанса хлопнуть дверью у меня не будет. Не дадут. И – хлопнул. Какие-то миллиметры, но вырвал на финише «пятерки» у олимпийского чемпиона Боба Шюля. Выиграл, в общем, свой последний бой…

ДОСЬЕ "СВ":

Болотников Петр Григорьевич.
Заслуженный мастер спорта СССР. Родился 8 марта 1930 года.
Чемпион Олимпийских игр 1960 года в Риме в беге на дистанции 10 000 метров.
Двенадцатикратный чемпион СССР (1957-1962, 1964) на дистанциях 5000 и 10 000 м. Чемпион Европы (1962) на дистанции 10 000 м. Рекордсмен мира (1960-1963) на дистанции 10 000 м. Старший тренер ДСО «Спартак» по легкой атлетике (1965-1985).
В девяностых годах возглавлял Центральный совет ДСО «Спартак», являлся членом президиума и почетным председателем спортобщества «Спартак», председателем Центрального клуба России «Шиповка юных».
Награжден орденами: «За заслуги перед Отечеством» III степени, орденом Ленина, Дружбы народов, орденом Почета.