Мастер на все времена
По мастерству с ним не мог сравниться ни один игрок. Голы в его исполнении становились настоящими шедеврами. Многие болельщики ходили на матчи, только чтобы посмотреть на его виртуозные соло с мячом или шайбой. Шли на «Бобра».
Бобров – единственный спортсмен в истории Олимпийских игр, который был капитаном и футбольной, и хоккейной национальной команды. С его именем связана победа в легендарном турне московского футбольного «Динамо» по Великобритании, первое выступление сборной СССР по хоккею на чемпионате мира в 1954-м, когда мы стали чемпионами. И конечно, Суперсерия-72 СССР – Канада, Всеволод Михайлович был главным тренером советской команды.
Люди, знавшие Боброва лично, говорят, что порой он бывал смелым до безрассудства. Решительным. И всегда готов к риску. Гнул свое, невзирая ни на какие авторитеты. За что его в конце концов и «съели», отлучив от сборной навсегда.
Дело было на чемпионате мира в Хельсинки в 1974 году. В своей первой игре на турнире советская сборная трещала под напором чехов, словно орех, на который наступили сапогом. Счет после двух периодов был катастрофический – 1:4.
В перерыве, перед третьим периодом, Бобров, войдя с игроками в раздевалку, дал администратору команду, чтобы тот встал на дверях и никого не пускал. Тут к дверям раздевалки подходит со свитой посол СССР в Финляндии. «Я же сказал, никого не пускать!» – зычно прикрикнул Бобров. И дверь перед послом захлопнулась.
Обиделся посол – ушел. И унес за пазухой увесистый камень. Повод мстительно зашвырнуть его в строптивого тренера представился очень скоро.
Тот мировой чемпионат советская команда все же выиграла. На прощание, как водится, был устроен банкет. Столы в честь победителей накрыли в Хельсинкской ратуше. Бобров на радостях выпил, конечно. И выпил, говорят, душевно. По-нашему. Посол сидел напротив за столом и зорко все фиксировал. А наутро отослал в Москву секретную депешу. Живописное послание, видно, получилось, если Боброва вскоре после того, как он, победителем, вернулся с командой в Москву, отстранили от сборной. Нелепица полная. Сборная выигрывает «золото», а тренера – тук-тук – и снимают. Такую версию событий я услышал однажды от Анатолия Сеглина. В бытность Боброва тренером сборной Сеглин работал в ней администратором. И это он, Сеглин, по указанию тренера стал часовым на дверях и не пустил посла в раздевалку…
О Боброве переписана не одна тонна бумаги. О нем сняты несколько фильмов, в том числе и художественный. И уже ни одно десятилетие людская молва передает из уст в уста сценки из жизни великого мастера. Например, как однажды осенним вечером в безлюдном переулке в Марьиной роще к нему подвалили трое грабителей и попытались снять с него пальто. «Братва! – оторопел один из татей. – Так это ж сам Бобров, никак». Разбойников словно током ударило. Они услужливо помогли Боброву надеть пальто обратно, сердечно извинились и исчезли в темноте.
Даже если это и байка, то все равно – очень красивая. Такие байки рассказывают не про всех…
Как и всякий спортсмен, Бобров был суеверным, верящим в приметы. Он отправлялся на матчи в неизменной кепочке, с одним и тем же видавшим виды, потрепанным чемоданчиком, в котором носил игровую форму.
Всю свою спортивную жизнь он был предан двум богам – футболу и хоккею. Но хоккею, пожалуй, чуть больше – так уж сложилось. Ему принадлежат рекорды результативности, непобитые по сей день. Например, в 18 матчах чемпионата страны 1948 года он забросил 52 шайбы, иначе говоря, 2,8 шайбы в среднем за игру. Это – абсолютное достижение. Также Бобров забросил больше, чем кто-либо, шайб подряд в одном матче: восемь – в ворота «Спартака» в 1949 году. Он же забил и наибольшее количество голов в одной встрече: десять – в ворота ленинградского «Динамо» в 1951 году. А его фирменный маневр – скоростная дуга за воротами и бросок в ближний угол – стал классикой бомбардирского жанра.
Бобров-тренер – тема особая. Он мог расшибиться в лепешку, обить пороги всех учреждений, всех инстанций, чтобы помочь кому-то из хоккеистов получить квартиру или устроить ребенка в детский садик, что по тем временам было непросто. Без лишних вопросов давал игрокам взаймы необходимую сумму. И не напоминал никогда о долге.
Весной 1972 года он в пожарном порядке возглавил сборную СССР. Придя в команду, Бобров перекроил содержание тренировок, сделав акцент на отработку индивидуального мастерства. Рассказывают, что на одной из первых тренировок Бобров предложил игрокам посостязаться с ним в меткости бросков по воротам. Один из его помощников притащил лист фанеры и закрыл им ворота так, что вверху, под самой штангой, осталась только узкая щель – шайба в нее могла юркнуть только плашмя. После чего Всеволод Михайлович попросил одного из хоккеистов давать из угла поперечные передачи. Вот, мол, забивайте. Игроки попробовали – ни у кого ничего не выходило. Тогда Бобров сам выехал на ударную позицию и с неуловимой ловкостью вогнал в едва заметный просвет под штангой несколько шайб подряд. Игроки только руками развели: «Ну, это же Бобров…»
Люди, знавшие Боброва лично, говорят, что порой он бывал смелым до безрассудства. Решительным. И всегда готов к риску. Гнул свое, невзирая ни на какие авторитеты. За что его в конце концов и «съели», отлучив от сборной навсегда.
Дело было на чемпионате мира в Хельсинки в 1974 году. В своей первой игре на турнире советская сборная трещала под напором чехов, словно орех, на который наступили сапогом. Счет после двух периодов был катастрофический – 1:4.
В перерыве, перед третьим периодом, Бобров, войдя с игроками в раздевалку, дал администратору команду, чтобы тот встал на дверях и никого не пускал. Тут к дверям раздевалки подходит со свитой посол СССР в Финляндии. «Я же сказал, никого не пускать!» – зычно прикрикнул Бобров. И дверь перед послом захлопнулась.
Обиделся посол – ушел. И унес за пазухой увесистый камень. Повод мстительно зашвырнуть его в строптивого тренера представился очень скоро.
Тот мировой чемпионат советская команда все же выиграла. На прощание, как водится, был устроен банкет. Столы в честь победителей накрыли в Хельсинкской ратуше. Бобров на радостях выпил, конечно. И выпил, говорят, душевно. По-нашему. Посол сидел напротив за столом и зорко все фиксировал. А наутро отослал в Москву секретную депешу. Живописное послание, видно, получилось, если Боброва вскоре после того, как он, победителем, вернулся с командой в Москву, отстранили от сборной. Нелепица полная. Сборная выигрывает «золото», а тренера – тук-тук – и снимают. Такую версию событий я услышал однажды от Анатолия Сеглина. В бытность Боброва тренером сборной Сеглин работал в ней администратором. И это он, Сеглин, по указанию тренера стал часовым на дверях и не пустил посла в раздевалку…
О Боброве переписана не одна тонна бумаги. О нем сняты несколько фильмов, в том числе и художественный. И уже ни одно десятилетие людская молва передает из уст в уста сценки из жизни великого мастера. Например, как однажды осенним вечером в безлюдном переулке в Марьиной роще к нему подвалили трое грабителей и попытались снять с него пальто. «Братва! – оторопел один из татей. – Так это ж сам Бобров, никак». Разбойников словно током ударило. Они услужливо помогли Боброву надеть пальто обратно, сердечно извинились и исчезли в темноте.
Даже если это и байка, то все равно – очень красивая. Такие байки рассказывают не про всех…
Как и всякий спортсмен, Бобров был суеверным, верящим в приметы. Он отправлялся на матчи в неизменной кепочке, с одним и тем же видавшим виды, потрепанным чемоданчиком, в котором носил игровую форму.
Всю свою спортивную жизнь он был предан двум богам – футболу и хоккею. Но хоккею, пожалуй, чуть больше – так уж сложилось. Ему принадлежат рекорды результативности, непобитые по сей день. Например, в 18 матчах чемпионата страны 1948 года он забросил 52 шайбы, иначе говоря, 2,8 шайбы в среднем за игру. Это – абсолютное достижение. Также Бобров забросил больше, чем кто-либо, шайб подряд в одном матче: восемь – в ворота «Спартака» в 1949 году. Он же забил и наибольшее количество голов в одной встрече: десять – в ворота ленинградского «Динамо» в 1951 году. А его фирменный маневр – скоростная дуга за воротами и бросок в ближний угол – стал классикой бомбардирского жанра.
Бобров-тренер – тема особая. Он мог расшибиться в лепешку, обить пороги всех учреждений, всех инстанций, чтобы помочь кому-то из хоккеистов получить квартиру или устроить ребенка в детский садик, что по тем временам было непросто. Без лишних вопросов давал игрокам взаймы необходимую сумму. И не напоминал никогда о долге.
Весной 1972 года он в пожарном порядке возглавил сборную СССР. Придя в команду, Бобров перекроил содержание тренировок, сделав акцент на отработку индивидуального мастерства. Рассказывают, что на одной из первых тренировок Бобров предложил игрокам посостязаться с ним в меткости бросков по воротам. Один из его помощников притащил лист фанеры и закрыл им ворота так, что вверху, под самой штангой, осталась только узкая щель – шайба в нее могла юркнуть только плашмя. После чего Всеволод Михайлович попросил одного из хоккеистов давать из угла поперечные передачи. Вот, мол, забивайте. Игроки попробовали – ни у кого ничего не выходило. Тогда Бобров сам выехал на ударную позицию и с неуловимой ловкостью вогнал в едва заметный просвет под штангой несколько шайб подряд. Игроки только руками развели: «Ну, это же Бобров…»
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
