Когда запах прибыли убивает
Проверки ООО «Зеленый патруль» в магазинах Москвы и Санкт-Петербурга показали, что до 90% продуктов питания, входящих в так называемую потребительскую корзину, не соответствуют сертификатам качества, а 80% – опасны для здоровья. Ситуацию комментирует член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по вопросам экологии, природопользования и ликвидации последствий аварий, член Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу Николай КОНДРАТЕНКО.
Не так давно, например, Москву окружали молочные реки с творожными берегами, а подмосковное дойное стадо было лучшим в Советском Союзе. Сегодня на месте ферм расплодились коттеджные поселки, склады, рынки и тому подобные сооружения. И так по всей стране.
Под лозунгом «Даешь свободу!» мы поменяли все стандарты. В результате вместо качественных продуктов питания получили небезопасные суррогаты: запах прибыли убил у их производителей совесть и здравый смысл. В погоне за прибылью в колбасу, сосиски, сардельки вместо мяса кладут трансгенную сою, крахмал, ароматизаторы, консерванты, красители и так далее. Торговцы на рынках и в магазинах без зазрения совести торгуют мясом, рыбой, птицей далеко не первой свежести. Зачастую их товар опасен для жизни.
Пытаясь как-то исправить ситуацию, в России ввели ГОСТы на молочную продукцию и обязали производителей указывать на пакете, что в нем: молочный напиток или молоко. Но сейчас на этом уже не настаивают: оказалось, что половина россиян давно забыли вкус натурального молока. Да и в Москве его редко встретишь: откуда его набрать на 11-миллионный мегаполис?
Ввозимое в страну молоко зачастую тоже не молоко. Года два назад делегация российских сенаторов поехала в Италию. Мы посетили ЕСовское предприятие – молочный комбинат, который занимается поставкой молочной продукции в Россию, в частности, через одну из дилерских контор Санкт-Петербурга. Оказалось, что в составе поставляемой нам продукции единственным натуральным компонентом оказалась вода! Остальные – порошок, ароматизаторы, наполнители. Это – продовольствие для России и стран третьего мира. Европа его есть не будет.
Вот еще один пример. Год назад члены Совета Федерации побывали в Чили – на совместном предприятии, поставляющем к нам овощи и плоды, в частности черешню. Там ее как раз в это время убирают. В цехе человек 120 в респираторах готовили спелые, хорошие ягоды к отправке: вывалили их в огромное корыто с водой, смывая при этом естественный восковой налет. Без него она начинает портиться через 2 часа. А до потребления – 1,5-2 недели. Спрашиваю – какую химию бросаете в воду? После долгих отнекиваний показали. Ею оказался жесточайший фунгицид для опрыскивания деревьев и растений.
У меня волосы дыбом встали: они же готовую к потреблению продукцию опускают в раствор ядохимикатов, травят наших детей! Потом удивляемся, почему у них нет иммунитета, зато замучили аллергия и дисбактериоз. Раньше у нас 1 человек из 10 тысяч им страдал. Сейчас в аптеках полно всевозможных препаратов от этой болезни: напичканными ядами продуктами питания мы вытравливаем микрофлору кишечника. Дисбактериоз – первое проявление отравления опасными ядами: хлорорганическими, фосфорорганическими, ртутьсодержащими. Они накапливаются в печени, жировых прослойках. В конце концов количество переходит в качество – и онкология.
В советское время в сельском хозяйстве для защиты урожая использовались контактные препараты, которые не проникали в клеточную среду, убивая вредителя или болезнь на покровных тканях листа. Сегодня из-за границы к нам идут системные препараты, убойная сила которых – на уровне боевых отравляющих веществ. Регламенты никто не контролирует, да и сделать это невозможно. Раньше, например, фиксировали, когда агроном взял на складе яд, закрыл наряды на опрыскивание. Теперь делай что хочешь: ни на одном рынке никакого контроля предельно допустимой концентрации ядов, особенно системных, курсирующих в соке растения, а следовательно, присутствующих в плодах, которые мы потребляем, нет.
Можно ли перекрыть путь на наши прилавки опасным для жизни продуктам? Можно – если восстановить свое производство молока или мяса. Но при нынешней государственной поддержке отечественного сельхозпроизводителя на это уйдут десятилетия. И вот почему. Например, из оставшихся на Кубани 160 тысяч коров, а их было 600 тысяч, телятся только 80-85 процентов. Только половина родившихся телят – телочки. Коровой способна стать лишь каждая третья. Остальные окажутся патологически негодными для воспроизводства. Надо бы стадо нарастить, да нечем: потенциала нет. Беда в том, что ценовая политика государства на энергоносители и кредитная политика делают отечественное сельское хозяйство заведомо нерентабельным.
Мы – что Беларусь, что Россия – затратные, холодные страны по сравнению с семеркой, странами, диктующими цены на всем мировом рынке. Не устаю напоминать о том, что если в среднем вся земля получает 31 центнер зерна с гектара, семерка благополучных стран – 68, Англия, Франция, Голландия, Бенилюкс – 86, то Россия – лишь 13-15. При одинаковых затратах совершенно разная прибыль.
О какой конкурентной среде можно говорить! У нас 92 процента сельскохозяйственных земель находятся в зоне рискованного земледелия. Если Америка тратит на отопление квадратного метра жилой площади 55 кВт, то Россия – 418. ЕС дотирует сельское хозяйство на 50 млрд евро, не говоря уж о внутренних скрытых дотациях правительств этих стран. Нам непонятное ВТО запрещает это делать. К тому же на развитие хозяйства в России дают кредиты под 10-15 процентов. Как их возвращать, если, например, отдачу от приобретенной телочки можно ожидать только через четыре года?
На мой взгляд, в первую очередь необходимо менять убойную политику цен на энергоносители и кредитную политику. Вернуться к ГОСТам. Пример в этом можно взять с Беларуси. Вкуснее, качественнее, чище продукции, чем в Беларуси, нигде в мире сегодня нет. Мы, союзные депутаты, там часто бываем. Зайдешь на белорусский рынок и пьянеешь от запаха. Там ГОСТы на молочные, мясные, колбасные изделия остались советские. И уровень дотаций сельскому хозяйству там выше. Они понимают: если вырежут скот, детей нечем будет кормить. Нам о своих детях тоже пора подумать.