Игры в тарифы не будет
Владимир Путин на заседании Высшего органа Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана на уровне глав правительств сообщил, что процедуры по формированию Таможенного союза будут завершены к 1 июля 2011 года. В связи с чем они планируют вступить в ВТО единым таможенным пространством. Ситуацию комментирует член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по экономической политике, член Комитета ГД по вопросам местного самоуправления Анатолий ЛОКОТЬ.
Владимир Путин на заседании Высшего органа Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана на уровне глав правительств сообщил, что процедуры по формированию Таможенного союза будут завершены к 1 июля 2011 года. В связи с чем они планируют вступить в ВТО единым таможенным пространством. Ситуацию комментирует член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по экономической политике, член Комитета ГД по вопросам местного самоуправления Анатолий ЛОКОТЬ. На мой взгляд, создание Таможенного союза – крайне важный шаг к выстраиванию единого экономического пространства, а для бывших союзных республик – сигнал не дремать, а подключаться и поворачивать вспять разрушительные для объединения на территории СНГ процессы.
У единого таможенного пространства масса преимуществ. Его участники избавляются от двойного налогообложения, таможенных пошлин, игры в тарифы. Они работают по единым экономическим законам, единой тарифной сетке. Конкурируют не территории и государства: на внутреннем рынке конкурируют предприятия – в рамках единых правил. Это – нормально, а в условиях кризиса очень важно. Давайте вспомним, насколько емок был внутренний рынок Советского Союза. Если его восстановить, этого будет достаточно, чтобы нашу экономику высокими темпами вывести из кризиса. Поэтому создание Таможенного союза я считаю антикризисной мерой.
Это суперважный вопрос и для строительства Союзного государства. Когда, например, российское руководство вводит запреты на выдачу кредитов на покупку техники из Беларуси, о каком едином экономическом пространстве можно говорить? Некоторые российские чиновники не учитывают, что Беларусь была сборочным цехом Советского Союза, а теперь – России. Что один белорусский завод обеспечивает работой 10-15 российских предприятий.
И если грузовики «МАЗ» и «БелАЗ», безусловно, белорусские, то их комплектация – сталь, управление, генераторы, дизели – российские. Когда останавливается один белорусский завод, сразу же останавливаются 10-15 российских.
Кроме того, таможенные барьеры создают большое неудобство для граждан бывших советских республик при пересечении границы. Если для Беларуси и России этот вопрос решен, то для российско-казахстанских отношений пока актуален.
Решение вступать в ВТО единым блоком можно только приветствовать. Подобную организацию сразу после войны предлагал создать Иосиф Сталин, надеясь договориться с союзниками о партнерских отношениях. Но они проигнорировали его предложение и создали эту структуру для себя.
Нынешние попытки России вступить в ВТО успеха тоже не имели. Нас вынуждали идти на уступки, не отвечающие нашим экономическим интересам. Якобы делая одолжение, за Россией пытались закрепить статус сырьевого придатка и рынка сбыта для бросовой китайской продукции и слаборазвитых стран, территории для размещения грязных радиационных, химических технологий, выдвигая жесточайшие требования к экологии, вынуждая реформировать систему образования, поднять цены на энергоносители на уровень мировых, не поддерживать сельское хозяйство.
При этом игнорировали наши климатические условия и географическое положение. Зимой у нас минус 40 градусов, толщина стен не менее двух с половиной кирпичей, и чтобы не остановить производство, надо обогревать корпуса круглый год. В таких условиях без государственной поддержки, регулирования цен и тарифов сохранить конкурентоспособность невозможно. Вступление России в ВТО на таких условиях для российской экономики обернулось бы большими бедами. К слову, сельское хозяйство практически развалено.
Новая концепция вступления в корне меняет ситуацию. Мы создаем свое пространство, меньше зависящее от экспорта и импорта, становимся реальной силой, с которой придется считаться всем. Рынки Восточной Европы, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки умирают. Наши Запад потерять не захочет. Поэтому сегодня мы можем оговаривать условия, выгодные нам. В противном случае обойдемся и без ВТО. Будем, правда, лишены некоторых технологий, но за счет внутреннего рынка нормально просуществуем. Опыт СССР – яркий тому пример. В конечном итоге экономика, надеюсь, приведет и к созданию единого политического пространства.
У Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России, на мой взгляд, есть еще один плюс. Единое экономическое пространство если и не остановит, то ограничит поступление дешевых китайских товаров на наш рынок.
Для меня это особый вопрос. Я живу в Сибири и не понаслышке знаю об экономической экспансии наших соседей. Вижу это по Новосибирску и соседним областям, Алтайскому краю, особенно Приморью, Хабаровскому краю, Забайкалью. Совместные предприятия, где доминирует китайский капитал, растут как грибы после дождя. Китайцы с удовольствием вкладывают деньги в России, привозят технологии, специалистов. Те закрепляются, постепенно осваивая российскую территорию. Наши северные земли, от Урала до Северного Ледовитого океана, считают своими, лишь по недоразумению пока принадлежащими России. Китайские предприниматели, предприятия в России получают государственную законодательную поддержку КНР, а банки, вкладывающие в них деньги, – государственную гарантию. Впоследствии, думаю, не исключено повторение Косовского прецедента, но в китайском исполнении.
Как такое стало возможным? Во-первых, Китай бурно развивается, даже в период кризиса имеет плюсовые показатели – в отличие от остальных стран. Во-вторых, здесь работает закон больших чисел. Россиян пока 140 миллионов, но численность населения катастрофически падает, за Уралом – в геометрической прогрессии. А китайцев скоро будет 2 миллиарда. Им нужны новые пространства, и рядом – пустая с их точки зрения территория. Плотность населения в Сибири и на Дальнем Востоке (около 60 процентов территории России) не превышает 3 человека на 1 км2. Средняя плотность населения в Китае, по данным 1998 года, – 131 человек на 1 км2. Мы должны об этом думать, если не хотим, чтобы Россия и наши народы растворились в китайцах.
Для Казахстана, граничащего с Поднебесной, это тоже больной вопрос. Там проживают и среднеазиатские этносы, которые, являясь гражданами Китая, посматривают в сторону Казахстана.
Можно ли защитить свою территорию? Думаю, не только можно, но и нужно, и как можно быстрее. Миграционное законодательство необходимо ужесточить. Ввести серьезные ограничения на ввоз и пребывание иностранной рабочей силы на нашей территории. Наладить работу миграционной службы. Сегодня, например, даже отчитываясь перед депутатами Государственной Думы, ее представители не могут сказать, сколько у нас иностранных граждан находится на нелегальном положении.
Мы пошли на серьезные территориальные уступки Китаю, и это имело далеко идущие последствия: парламент Японии недавно признал Южнокурильские острова и Малую Курильскую гряду своими. Россия еще слаба, именно поэтому никому не должна уступать своих интересов, тем более свою территорию.
Китайцы очень прагматичны. Просто так в нашу экономику вкладывать деньги не будут. Мы для них тот же сырьевой придаток, тянем через сибирскую тайгу для них нефтепровод. Торговать сырой нефтью, газом, лесом, вообще ресурсами нельзя, это разбазаривание народного достояния. Надо налаживать свои перерабатывающие производства по современным технологиям. Только так можно выходить из кризиса.
У единого таможенного пространства масса преимуществ. Его участники избавляются от двойного налогообложения, таможенных пошлин, игры в тарифы. Они работают по единым экономическим законам, единой тарифной сетке. Конкурируют не территории и государства: на внутреннем рынке конкурируют предприятия – в рамках единых правил. Это – нормально, а в условиях кризиса очень важно. Давайте вспомним, насколько емок был внутренний рынок Советского Союза. Если его восстановить, этого будет достаточно, чтобы нашу экономику высокими темпами вывести из кризиса. Поэтому создание Таможенного союза я считаю антикризисной мерой.
Это суперважный вопрос и для строительства Союзного государства. Когда, например, российское руководство вводит запреты на выдачу кредитов на покупку техники из Беларуси, о каком едином экономическом пространстве можно говорить? Некоторые российские чиновники не учитывают, что Беларусь была сборочным цехом Советского Союза, а теперь – России. Что один белорусский завод обеспечивает работой 10-15 российских предприятий.
И если грузовики «МАЗ» и «БелАЗ», безусловно, белорусские, то их комплектация – сталь, управление, генераторы, дизели – российские. Когда останавливается один белорусский завод, сразу же останавливаются 10-15 российских.
Кроме того, таможенные барьеры создают большое неудобство для граждан бывших советских республик при пересечении границы. Если для Беларуси и России этот вопрос решен, то для российско-казахстанских отношений пока актуален.
Решение вступать в ВТО единым блоком можно только приветствовать. Подобную организацию сразу после войны предлагал создать Иосиф Сталин, надеясь договориться с союзниками о партнерских отношениях. Но они проигнорировали его предложение и создали эту структуру для себя.
Нынешние попытки России вступить в ВТО успеха тоже не имели. Нас вынуждали идти на уступки, не отвечающие нашим экономическим интересам. Якобы делая одолжение, за Россией пытались закрепить статус сырьевого придатка и рынка сбыта для бросовой китайской продукции и слаборазвитых стран, территории для размещения грязных радиационных, химических технологий, выдвигая жесточайшие требования к экологии, вынуждая реформировать систему образования, поднять цены на энергоносители на уровень мировых, не поддерживать сельское хозяйство.
При этом игнорировали наши климатические условия и географическое положение. Зимой у нас минус 40 градусов, толщина стен не менее двух с половиной кирпичей, и чтобы не остановить производство, надо обогревать корпуса круглый год. В таких условиях без государственной поддержки, регулирования цен и тарифов сохранить конкурентоспособность невозможно. Вступление России в ВТО на таких условиях для российской экономики обернулось бы большими бедами. К слову, сельское хозяйство практически развалено.
Новая концепция вступления в корне меняет ситуацию. Мы создаем свое пространство, меньше зависящее от экспорта и импорта, становимся реальной силой, с которой придется считаться всем. Рынки Восточной Европы, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки умирают. Наши Запад потерять не захочет. Поэтому сегодня мы можем оговаривать условия, выгодные нам. В противном случае обойдемся и без ВТО. Будем, правда, лишены некоторых технологий, но за счет внутреннего рынка нормально просуществуем. Опыт СССР – яркий тому пример. В конечном итоге экономика, надеюсь, приведет и к созданию единого политического пространства.
У Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России, на мой взгляд, есть еще один плюс. Единое экономическое пространство если и не остановит, то ограничит поступление дешевых китайских товаров на наш рынок.
Для меня это особый вопрос. Я живу в Сибири и не понаслышке знаю об экономической экспансии наших соседей. Вижу это по Новосибирску и соседним областям, Алтайскому краю, особенно Приморью, Хабаровскому краю, Забайкалью. Совместные предприятия, где доминирует китайский капитал, растут как грибы после дождя. Китайцы с удовольствием вкладывают деньги в России, привозят технологии, специалистов. Те закрепляются, постепенно осваивая российскую территорию. Наши северные земли, от Урала до Северного Ледовитого океана, считают своими, лишь по недоразумению пока принадлежащими России. Китайские предприниматели, предприятия в России получают государственную законодательную поддержку КНР, а банки, вкладывающие в них деньги, – государственную гарантию. Впоследствии, думаю, не исключено повторение Косовского прецедента, но в китайском исполнении.
Как такое стало возможным? Во-первых, Китай бурно развивается, даже в период кризиса имеет плюсовые показатели – в отличие от остальных стран. Во-вторых, здесь работает закон больших чисел. Россиян пока 140 миллионов, но численность населения катастрофически падает, за Уралом – в геометрической прогрессии. А китайцев скоро будет 2 миллиарда. Им нужны новые пространства, и рядом – пустая с их точки зрения территория. Плотность населения в Сибири и на Дальнем Востоке (около 60 процентов территории России) не превышает 3 человека на 1 км2. Средняя плотность населения в Китае, по данным 1998 года, – 131 человек на 1 км2. Мы должны об этом думать, если не хотим, чтобы Россия и наши народы растворились в китайцах.
Для Казахстана, граничащего с Поднебесной, это тоже больной вопрос. Там проживают и среднеазиатские этносы, которые, являясь гражданами Китая, посматривают в сторону Казахстана.
Можно ли защитить свою территорию? Думаю, не только можно, но и нужно, и как можно быстрее. Миграционное законодательство необходимо ужесточить. Ввести серьезные ограничения на ввоз и пребывание иностранной рабочей силы на нашей территории. Наладить работу миграционной службы. Сегодня, например, даже отчитываясь перед депутатами Государственной Думы, ее представители не могут сказать, сколько у нас иностранных граждан находится на нелегальном положении.
Мы пошли на серьезные территориальные уступки Китаю, и это имело далеко идущие последствия: парламент Японии недавно признал Южнокурильские острова и Малую Курильскую гряду своими. Россия еще слаба, именно поэтому никому не должна уступать своих интересов, тем более свою территорию.
Китайцы очень прагматичны. Просто так в нашу экономику вкладывать деньги не будут. Мы для них тот же сырьевой придаток, тянем через сибирскую тайгу для них нефтепровод. Торговать сырой нефтью, газом, лесом, вообще ресурсами нельзя, это разбазаривание народного достояния. Надо налаживать свои перерабатывающие производства по современным технологиям. Только так можно выходить из кризиса.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
