ОСВОБОДИТЕЛИ

Специальный выпуск, посвященный 65-летию освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков



Для белорусов нет более светлого и радостного государственного праздника, чем День освобождения Беларуси. Он навсегда останется в памяти днем радости и днем осмысления прожитых мирных лет. Газета «Союзное вече» обратилась к депутатам Парламентского Собрания Союза Беларуси и России с вопросом: «Какое, по-вашему, значение для Беларуси имели прошедшие со Дня освобождения шестьдесят пять лет?» Франц КЛИНЦЕВИЧ, заместитель председателя Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по информационной политике, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы Российской Федерации по делам ветеранов:

– После войны Беларусь была практически стерта с лица земли. От Минска остались одни развалины. Его восстанавливали московские архитекторы. Поэтому белорусская столица так похожа на российскую. За 65 лет, прошедших со дня освобождения Беларуси от фашистских захватчиков, республика настолько изменилась, что ее не узнать: она отстроилась, похорошела, восстановила экономику, промышленность.
Тесное сотрудничество российских и белорусских силовых структур делает невозможным повторение трагедии 1941 года. И если Беларусь и сегодня называют щитом, прикрывающим российские границы на западном направлении, то и Россия в случае угрозы братской республике в стороне не останется.

Анатолий ВАНЬКОВИЧ, председатель Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по безопасности, обороне и борьбе с преступностью, заместитель председателя Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по национальной безопасности:
– Это значение равно самой жизни. Мы знаем о плане, который уже реально начали тогда осуществлять гитлеровцы в Беларуси: это был план тотального уничтожения нашего народа. На это была направлена вся мощь военной машины фашистов. И если бы они победили, то с лица земли, кроме белорусов, исчезли бы как нации и русские, и украинцы, и множество других народов.
К сожалению, вся белорусская история была связана с необходимостью защищать свою землю. И сегодня мы должны не допустить перерастания угроз нового времени в реальную опасность для нашего государства. А для этого необходимо содержать на должном уровне вооруженные силы и своевременно принимать меры к тому, чтобы эффективно работала вся система безопасности нашей страны. При этом все наши военные планы носят исключительно оборонительный характер. Более того, Беларусь, едва став суверенной, по собственной инициативе отказалась от ядерного оружия, а потом первой в Европе выступила с инициативами по противодействию торговле людьми, наркотрафику, международному терроризму.
Безусловно, главными были и остаются наши союзнические отношения с Россией. Кто бы ни пытался сегодня вбить клин между нашими государствами, мы должны оставаться союзниками. Потому что наш союз показал свою жизнеспособность.

Анна ЛАВРУКЕВИЧ, член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по социальной политике, науке, культуре и гуманитарным вопросам, председатель Постоянной комиссии Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь по труду, социальной защите, делам ветеранов и инвалидов:
– Пожалуй, самое большое значение прожитых со дня освобождения 65 мирных лет -– это трудовой героизм наших людей, которые за считанные годы смогли поднять из руин наши города и заводы. Конечно, сегодня каждый думающий человек понимает, что если бы не было Великой Победы, то не было бы и нас с вами. Но не менее ценным было и то, что произошло в послевоенные годы. Люди сплотились и в кратчайшие сроки смогли восстановить практически все народное хозяйство, а потом превратить нашу республику из аграрной в индустриальную.

Евгений СМИРНОВ, заместитель председателя Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по законодательству и Регламенту, председатель Постоянной комиссии Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь по законодательству и государственному строительству:
– В день своего освобождения наша республика лежала в руинах. Никогда еще не было такого в истории белорусов, чтобы в ходе войны погиб каждый третий. Однако наш народ общими усилиями вместе с народами Советского Союза восстановил свою страну буквально из пепла.
В годы своей более поздней советской истории Беларусь отличалась самым высоким общеобразовательным уровнем населения среди республик Советского Союза, наиболее организованной и высокоэффективной промышленностью и сельским хозяйством, достойным уровнем социального обеспечения. Но неожиданным испытанием стала для белорусов чернобыльская трагедия. Еще через несколько лет – новое испытание: распалось великое, мощное, многонациональное государство – СССР. Беларусь нашла свой собственный путь развития, который, несмотря на все трудности нового времени, оказался правильным. Белорусы, в массе своей не желавшие распада единой державы и вырванные из нее волей истории, в считанные годы построили свое современное, социально ориентированное государство, в котором, как и раньше, «никто не забыт, ничто не забыто».

Анатолий ЛОКОТЬ, член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по экономической политике, член Комитета Государственной Думы Российской Федерации по вопросам местного самоуправления:
– Белорусы заплатили дорогую цену за эту Победу. Была полностью разрушена вся инфраструктура республики: сожжены практически все города и села. За послевоенные годы в Беларуси были восстановлены экономика, промышленность, сельское хозяйство, развиваются наука и культура.
Всем известны гиганты машиностроения – МАЗ, Белаз, Гомсельмаш. Тракторы с маркой «Беларусь» работают на полях всего мира. Получили развитие товары отрасли народного хозяйства: радиоэлектроника, нефтеперерабатывающая отрасль. Через территорию Беларуси пролегают газопроводы, по которым идет газ, обогревающий страны Западной Европы. В аграрном секторе достигаются рекордные урожаи зерновых, картофеля. Активно развивается животноводство. Продукты питания производства Беларуси пользуются большим спросом среди населения России. Особо хочется отметить высокую социальную защищенность граждан Республики Беларусь.
День освобождения Беларуси является праздником для всех народов, проживающих на территории республик бывшего СССР. Желаю нашим белорусским братьям мирного неба, таких же бурных темпов развития экономики и всем нам скорейшего достижения заветной цели – построения Союзного государства.

Подготовили
Андрей БОБОК
и Наталья ДОЛГУШИНА

________________________________

Общая Победа

Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Российской Федерации Василий ДОЛГОЛЕВ уверен, что 65-летие освобождения Беларуси – наша общая Победа.
Республика Беларусь 3 июля отмечает День Независимости. 65 лет назад в этот день Красная армия в ходе мощной наступательной операции «Багратион» освободила город Минск. Теперь эта историческая дата является национальным праздником белорусского народа.
Именно Беларусь, первая принявшая на себя удар фашистской армады, понесла самый большой урон среди всех республик Советского Союза и государств мирового сообщества. Наша страна потеряла каждого третьего жителя. Сотни городов и тысячи деревень были полностью уничтожены или разрушены.
Накануне торжеств в честь Дня Победы в Беларуси были обнародованы уточненные данные о потерях, которые понесли белорусы за годы оккупации. Поистине страшная статистика: каратели сожгли более 9 тыс. деревень, из них свыше 600 – полностью со всем населением. Разрушено 270 городов, некоторые – до 90 процентов.
На фронтах Великой Отечественной войны сражались 1 млн 300 тыс. белорусов и уроженцев республики. Они участвовали в битвах под Брестом, Москвой, Сталинградом, Курском, в освобождении Кавказа, Украины, Прибалтийских республик, других стран, были в числе тех, кто отдал свою жизнь при взятии Берлина и штурме рубежей в Маньчжурии и Корее.
Свой вклад в разгром фашисттских захватчиков внесли партизаны и подпольщики Беларуси, которую в годы оккупации по праву называли «республикой-партизанкой». За три года героической борьбы в тылу врага патриоты Беларуси уничтожили почти полмиллиона гитлеровцев и полицейских.
Список белорусов и уроженцев Беларуси, удостоенных звания Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, насчитывает 456 человек, из них 50 человек – партизаны. Белорусский народ гордится мужеством своих земляков.
Вклад белорусского народа в Великую Победу, в разгром фашизма получил признание во всем мире. И международная конференция, созванная 27 апреля 1945 года в Сан-Франциско для образования ООН, приняла решение о включении БССР в число стран-учредителей этой новой и самой авторитетной международной организации государств, которая и сегодня охраняет мир, безопасность и сотрудничество народов.
Потребовалось не одно десятилетие, чтобы республика смогла восстановить общую довоенную численность населения. Из руин и пепла заново отстроиться. Благодаря героическим усилиям белорусского народа, братских народов союзных республик Беларусь вновь обрела свой неповторимый облик.
Сегодня приоритетом для нас остается избранный и последовательно проводимый Президентом А.Г. Лукашенко курс на интеграцию с Российской Федерацией. Обе наши страны по-прежнему убеждены в том, что этот процесс отвечает требованиям времени, что иной разумной альтернативы, приемлемой с политической, экономической, военно-стратегической точек зрения, у нас просто нет.
Конечно, в процессе создания Союзного государства не обходится без сложностей, но мы стараемся находить пути их решения. Для этого у нас есть и желание, и воля, и возможности.
День освобождения Беларуси – пролог юбилея Великой Победы. Это наша общая история, обагренная кровью, и именно она является тем незыблемым фундаментом, на котором строятся наши отношения, а также гарантом того, что отдельные разногласия, особенно в торгово-экономической сфере, носят временный характер и не встанут на пути интеграции двух стран.
Историческая связь белорусского и русского народов, их кровные и духовные узы неподвластны политической конъюнктуре. Именно поэтому я уверен, что, несмотря на периодически возникающие на нашем пути трудности, Беларусь и Россия всегда будут вместе!

________________________

Они освобождали Белоруссию

Дружба, рожденная на Белорусской земле

О войне вспоминают в День Победы, в день, когда началась война, в дни знаковых сражений. Понимая это, мы стараемся сохранить память о людях, которые ради нас, ради нашего спокойствия и счастья сражались за Родину и победили. Они были разных национальностей, разных поколений, разных вер, но они все сражались за мир.
Одна из знаменательных страниц Великой Отечественной войны – освобождение Белоруссии. В течение трех лет мужественный белорусский народ изнывал под гнетом фашистской оккупации. Гитлеровцы истребили более 2200 тысяч мирных жителей и военнопленных, разграбили и уничтожили все общественное достояние республики, опустошили города, сожгли или превратили в развалины множество деревень.
К весне 1944 года линия фронта на востоке подошла к рубежу Витебск – Орша – Могилев – Жлобин, образовав огромный выступ – клин, обращенный вглубь СССР. Здесь, на территории Белоруссии, располагалась глубоко эшелонированная оборона немецкой группы армий «Центр». Красная армия не могла продолжать наступления южнее и севернее выступа – возникла реальная угроза фланговых ударов.
В конце апреля 1944 года на заседании Ставки Верховного главнокомандующего было принято окончательное решение о проведении летней кампании. Приоритетной была определена Белорусская операция, получившая название «Багратион».
Операция «Багратион», одна из крупнейших стратегических операций Второй мировой войны, проводилась войсками 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов при участии Днепровской военной флотилии. Благодаря великолепно скоординированному наступательному движению всех фронтов и прекрасно проведенной операции по дезинформации противника о месте генерального наступления, Красная армия понесла потери примерно в четыре раза меньше, чем вермахт, освободив при этом множество советских городов и достигнув ошеломляющего успеха.
Для того чтобы продемонстрировать значимость успеха, около 50000 немецких военнопленных, захваченных под Минском, были проведены по улицам Москвы маршем. После марша улицы были демонстративно вымыты с мылом.
Сегодня, в дни празднования 65-летия освобождения Беларуси, в знак любви, уважения и безмерной благодарности, хочу рассказать о двух участниках Белорусской операции – нет, все-таки о трех.


Василий Васильевич Глаголев родился 21 февраля (4 марта по н.ст.) 1898 года в городе Калуге, в семье земского врача-дантиста. В семье было еще двое детей – старший сын (погиб в Первую мировую) и младшая дочь. Отец рано умер. Матери, Клавдии Александровне, пришлось приложить немало сил, чтобы дать детям образование. Василий очень любил свою мать. И до конца жизни, будучи генералом, командармом, этот мужественный, суровый, порой жесткий человек нежно и трогательно относился к матери.
В 1916 году, окончив казенное реальное училище в Калуге и на волне патриотизма исправив у себя в метрике год рождения с 1898-го на 1896-й (именно поэтому в разных источниках стоят разные даты), пошел добровольцем на Первую мировую войну.
Воевал на германском фронте в артиллерийской разведке в чине обер-фейерверкера (фельдфебель). За проявленный героизм и отвагу был награжден четырьмя (два золотых и два серебряных) Георгиевскими крестами и двумя Георгиевскими медалями – стал полным Георгиевским кавалером («полный бант»). Георгиевские кресты впоследствии были переданы им как драгметалл в фонд помощи голодающим Поволжья. Тогда не употребляли слово «благотворительность». Просто так было нужно – и все. Дачу, подаренную Сталиным, передал детскому дому. И подобных примеров можно привести множество.
С февраля 1918 года – в Красной армии. Во время Гражданской войны участвовал в боях в Белоруссии (под Молодечно был контужен), на Урале и Северном Кавказе.
После Гражданской войны окончил Брянские командные курсы, курсы усовершенствования командного состава и курсы усовершенствования высшего начсостава при Военной академии имени М.В. Фрунзе.
Во время службы на Кавказе, в 1926 году, женился. Там же в 1927 году у него родился сын. В середине 30-х, в то время Василий Васильевич командовал дивизией, начальник штаба написал на него донос. Комдива арестовали. Около двух лет он находился под следствием, и чудом его не расстреляли. И только благодаря вмешательству С.М. Буденного, с которым В.В. Глаголев был близко знаком еще с Гражданской, его полностью реабилитировали.
И снова в строю. Кавказ, Дон, Кубань. В 1939-1941 годах принимал участие в создании и затем командовал старейшим соединением ВДВ – 76-й (впоследствии – гвардейской Черниговской Краснознаменной) десантно-штурмовой дивизией (ныне – 76-я Псковская дивизия ВДВ).
В первые дни Великой Отечественной войны полковник В.В. Глаголев – командир 42-й кавалерийской дивизии в составе 51-й армии.
Участвовал в боях за Крым и Ростов. Где-то под Севастополем в феврале 1942 года отважный комдив был тяжело ранен. Бойцы около двух недель по плавням выносили из окружения своего любимого командира.
После госпиталя участвовал в битве за Кавказ.
Командармом 46-й армии В.В. Глаголев участвовал в битве на Курской дуге. Особенно отличились войска под его командованием в битве за Днепр в 1943 году. За успешное форсирование Днепра и прочное закрепление плацдарма на его западном берегу 1 ноября 1943 года В.В. Глаголеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
В июле 1944-го 31-я армия под командованием В.В. Глаголева освобождала Белоруссию.
В январе 1945 года Василий Васильевич был назначен командующим 9-й гвардейской армией, которую лично формировал исключительно из гвардейских соединений Воздушно-десантных войск. Это была уникальная армия, значительно превосходящая по численности и качественно по составу обычную общевойсковую и предназначалась первоначально для штурма Берлина. Однако прорыв войск противника в районе озера Балатон вынудил Верховное командование направить 9-ю гвардейскую армию в Венгрию. Именно здесь, при проведении Балатонской и Венской наступательных операций и боев с отборными танковыми дивизиями «Мертвая голова», «Рейх», «Гитлерюгенд», наиболее полно проявилось умение военачальника В.В. Глаголева.
За талант полководца и личную храбрость, проявленные в Великую Отечественную войну, генерал-полковник Василий Васильевич Глаголев награжден двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова I степени, орденом Кутузова I степени, медалями, а также иностранными орденами, в том числе высшими наградами Польши (орден Vertuti Militare) и Франции (командорский крест Почетного легиона).
После войны Василий Васильевич продолжал командовать 9-й гвардейской армией. В 1946 году был назначен командующим ВДВ. В этом же году был избран депутатом Верховного Совета СССР. 21 сентября 1947 года трагически скончался на учениях. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Именем Василия Васильевича Глаголева названы улицы в Москве, Минске и Калуге.


Петр Григорьевич Шафранов родился 9 января 1901 года в селе Большое Фролово, ныне Буинского района Татарстана, в многодетной семье пономаря.
Шел 1919 год. 18-летний Петр пришел в ряды Красной армии. С тех пор вся его жизнь связана с вооруженными силами.
Много учился, окончил Саратовские артиллерийские курсы, Сумскую артиллерийскую школу, Артиллерийскую академию имени Ф.Э. Дзержинского.
Во время службы в Пскове Петр познакомился со своей будущей женой. В 1929 году у него родилась дочь, а спустя семь лет – сын.
Начало войны встретил начальником отдела в Комитете обороны при Совете Народных Комиссаров СССР. Имея военную бронь, Петр Григорьевич рвался на фронт. Упорно посылал Совнаркому рапорт за рапортом, получая отказы. Спустя месяц его просьбу удовлетворили.
С первых дней командования П.Г. Шафранов проявил свои лучшие качества военачальника – умение всесторонне, грамотно оценить боевую ситуацию и найти нестандартное тактическое решение, позволяющее выполнить боевую задачу в поставленные сроки с наименьшими потерями, и умение отстоять продуманный им тактический план перед командованием. Все боевые операции были настолько грамотно и тщательно им продуманы, что вверенные ему войска несли наименьшие потери.
В августе 1942 года Петр Григорьевич назначен командиром 16-й гвардейской стрелковой дивизии в составе 30-й армии Калининского фронта. Произошло это во время наступательной операции на Ржево-Вяземском направлении. Наступление шло в низинах и болотах под Ржевом. Танки и орудия увязали в грязи. Наступление протекало крайне медленно.
21 августа действия активизировались. В этот же день было взято село Полунино. Событие это стало возможным в результате следующего стечения обстоятельств.
Заменивший заболевшего комдива 16-й гвардейской стрелковой дивизии полковник П.Г. Шафранов предложил нестандартное решение: сменить направление удара. До этого все атаки на Полунино велись с севера, так как к западу на карте значилось непроходимое болото. Дивизионные разведчики выяснили, что оно давно подсохло.
Лично проверив эту информацию, полковник Шафранов составил свой план штурма: танковой бригаде и стрелковому полку приказывалось имитировать атаку с севера, а остальные силы должны были внезапно ударить в обход, через болото. На рассвете 21 августа часть сил дивизии совместно с танкистами завязала бой на северной окраине села, а два стрелковых полка быстро и скрытно вышли к его южной окраине через болото. Противник был застигнут врасплох – и крупный опорный пункт врага пал в течение трех часов.
В дальнейшем 16-я гвардейская стрелковая дивизия геройски участвовала во взятии Ржева, в Орловской наступательной операции, на Курской дуге.
В сентябре 1943 года Петр Григорьевич был назначен командиром 36-го гвардейского стрелкового корпуса в составе 11-й гвардейской армии.
Весной 1944 года 36-й гвардейский корпус получил приказ – совместно с 31-й армией В.В. Глаголева взять Оршу. Здесь, на Белорусской земле, во время совместной разработки операции произошло знакомство генералов.
Летом 1944 года боевые успехи гвардейцев генерала Шафранова много раз отмечались в приказах Верховного главнокомандующего. В ходе Каунасской наступательной операции в июле корпусу присвоили почетное наименование «Неманский».
15 декабря 1944 года генерал-лейтенант Шафранов принял командование 31-й армией у генерал-полковника Глаголева. Вторая их встреча переросла в крепкую мужскую дружбу. Крупный, громкий, иногда резкий до грубости, генерал Глаголев и невысокий, интеллигентный, никогда не повышающий голос генерал Шафранов. И сегодня трудно понять, что связало крепкой дружбой столь разных людей. Связало так, что спустя многие годы как-то в разговоре с дочерью Петр Григорьевич признался, что в перерывах между делами по передаче командования армией они мечтали познакомить своих детей и даже породниться.
Войска 31-й армии под командованием Шафранова участвовали в Вильнюсской, Восточно-Прусской и Пражской операциях.
За умелое руководство соединениями армии при ликвидации группировки противника в марте – апреле 1945 года юго-западнее Кенигсберга (Калининград) генерал-полковнику П.Г. Шафранову присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны генерал Шафранов продолжал командовать 31-й армией, а затем 28-й армией в составе Белорусского военного округа. Окончил Высшую военную академию им. Ворошилова. Командовал Уральской армией ПВО, затем несколькими округами ПВО. Депутат Верховного Совета СССР III созыва от Гродненской области. Создатель и первый начальник Военной командной академии ПВО им. Г.К. Жукова в Твери. Представитель Ставки Командования Объединенных Вооруженных Сил государств – участников Варшавского Договора в Венгрии.
Его награды: два ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, ордена Суворова II степени, Кутузова II степени, Богдана Хмельницкого II степени; ордена стран Варшавского Договора: польский орден «Золотой крест», «Орден Знамени Венгерской Народной Республики», золотая медаль «За служение Родине», орден Британской империи III степени, медали «За боевые заслуги», «За освобождение Кенигсберга», «За освобождение Праги», «За победу над Германией», юбилейные медали.
Умер Петр Григорьевич 4 ноября 1972 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Имя П.Г. Шафранова носят улица в городе Буинск Татарстана и судно. В 2009 году в городе Буинске откроется мемориальный музей.


Лев Васильевич Глаголев родился 5 мая 1927 года в городе Гори Грузинской ССР. В 1933 году, когда отец находился под следствием, он с матерью переехал в Волгоград.
Окончив в 1944 году девять классов, Лева Глаголев решил, что ему необходимо на фронт, мстить фашистам за отца (во время ранения генерала в Крыму родным пришло известие о его смерти). В начале июня он сбежал из дома на фронт. Будучи несовершеннолетним, Лев был зачислен «сыном полка» в 199-й армейский стрелковый полк 31-й армии 3-го Белорусского фронта. То, что армией командует его отец, он даже не предполагал. Только спустя месяц генерал Глаголев, изучая наградные списки, увидел свою фамилию и приказал вызвать рядового Л. Глаголева. Так через многие годы произошла встреча отца и сына.
Осенью его отправили на учебу в 3-е Ленинградское артиллерийское училище. После войны Лев окончил Харьковскую артиллерийскую радиотехническую академию. По ее окончании служил в Румынии. Затем был направлен на учебу в Военно-дипломатическую академию Генштаба. Вся дальнейшая служба Л.В. Глаголева была связана с военной разведкой. Выйдя в запас по болезни, он продолжал работать в Генштабе, но уже вольнонаемным.


В мае 1944 года в преддверии Белорусской операции В.В. Глаголев был назначен командующим 31-й армией 3-го Белорусского фронта. (Белоруссия командарму Глаголеву была знакома – здесь он воевал во время Гражданской.)
Прежде чем рассказать о военных подвигах бойцов, освобождавших Белоруссию, хотелось бы отметить следующий факт: период подготовки операции «Багратион» совпал с весенне-полевыми работами, проводившимися на ранее освобожденной от противника территории. Нельзя было упустить ни одного погожего дня. Командование фронтов и армий горячо откликнулось на призыв республики о помощи. Бойцы 31-й армии принимали самое активное участие в весеннем севе. Военсовет армии передал правительству Белоруссии три подсобных хозяйства армии с несколькими тысячами гектаров засеянных земель, с большим количеством скота, а также лесоматериал, заготовленный для строительства мостов.
Линия переднего края обороны немецких войск группы армий «Центр» к началу наступления проходила от Полоцка на Витебск и далее по линии Орша – Жлобин – Капаткевич – Житковичи и по реке Припять. Города Минск, Полоцк, Витебск, Орша, Могилев находились в руках врага.
В Витебско-Оршанской операции войска 31-й армии под командованием В.В. Глаголева после прорыва глубоко эшелонированной обороны противника во взаимодействии с войсками 11-й гвардейской армии овладели Оршей – буквально взорвав мощный оршанский узел обороны противника. В конце июня форсировали реку Березину и с боем взяли Борисов.
3 июля 1944 года в три часа ночи передовые стрелковые дивизии «глаголевцев» ворвались в Минск и вступили в уличные бои, сражались у Королева Стана, Городища, вели бои за каждую улицу белорусской столицы. В пять часов утра вошли танки 2-го Тацинского гвардейского танкового корпуса (в составе 31-й армии с 30.06). Именно бойцы 31-й армии водрузили красные флаги на уцелевшие здания: над Домом правительства – сержанты Василий Митюков, Афанасий Ляпустин; над Домом офицеров – сержант Арсентий Скиба; над зданием горисполкома – лейтенант Михаил Четвериков; над зданием Театра оперы и балета – рядовой А. Бараболя; над зданием железнодорожного вокзала – рядовой Василий Рагулин.
«В 9 часов 3 июля войска 31-й армии и 2-й Тацинский гвардейский танковый корпус во взаимодействии с 5-й гвардейской танковой армией после стремительного наступления и обходного маневра с северо-запада овладели столицей Белоруссии – городом Минск», – такой рапорт от командующего 3-м Белорусским фронтом генерала армии И.Д. Черняховского в июле 1944-го лег на стол Сталину.
Бои в городе шли целый день. И лишь поздно вечером затихли выстрелы. Перед взором предстала картина страшных разрушений. До основания были разрушены центральная часть горда и район железнодорожного вокзала. Жители Минска, от мала до велика, вышли на улицы встречать освободителей. Встречали как самых близких и родных людей, которых уже отчаялись дождаться.
Пройдет совсем немного времени – и город оживет, отстроится и встанет, как и вся Беларусь, в своей неповторимой красоте. Но это все будет потом, а 3 июля 1944 года обезображенный город лежал в руинах.
Назначив коменданта города, командарм Глаголев повел свою армию далее на запад. Темпы продвижения войск были поражающими. За день пехотинцы с боями проходили по 30-40 километров. Из книги И. Эренбурга «Люди, годы, жизнь»: «В июле Третий Белорусский фронт продвигался на запад настолько быстро, что авиация часто отставала. Генерал Глаголев, старый солдат – он воевал в Первую мировую войну, говорил: «Вы про пехоту не забывайте. В двенадцать дней прошли почти четыреста километров. У пехотинца теперь свой мотор – сердце, человек падает, а все-таки идет. Мне вчера один солдат сказал: «Осерчали...» Видят, что немцы понаделали, и торопятся – кончать пора...»
О вкладе, внесенном 31-й армией В.В. Глаголева в освобождение белорусских городов и деревень, говорят почетные названия соединений и частей: Минские, Неманcкие, Оршанские, Борисовские, Витебские.
За освобождение Минска генерал-лейтенанту Василию Васильевичу Глаголеву было присвоено воинское звание генерал-полковника и награда – орден Суворова I степени.
Генерал-майор П.Г. Шафранов участвовал в течение всей Белорусской операции в должности командира 36-го гвардейского корпуса, входившего в то время в состав 11-й армии. Генерал П.Г. Шафранов получил приказ наступать на Оршу с севера и во взаимодействии с войсками 31-й армии генерала В.В. Глаголева освободить Оршу. В ходе Витебско-Оршанской наступательной операции П.Г. Шафранов в сложных боевых условиях твердо руководил частями корпуса. Талантливо продуманный им оперативно-тактический ход позволил, совершив фланговый маневр, с ходу овладеть опорным пунктом противника – железнодорожным узлом Орша. Затем были Борисов, Молодечно, Гродно. Войска 36-го гвардейского корпуса продолжали наступление до следующих стратегических рубежей – до старой границы с Польшей, а потом до Немана.
Летом 1944 года боевые успехи гвардейцев генерала П.Г. Шафранова много раз отмечались в приказах Верховного главнокомандующего.




То, о чем мечтали генералы зимними вечерами на польской границе, сбылось. Весной 45-го Зиночка Шафранова и Лева Глаголев познакомились на дне рождения Александры Дмитриевны (жены Петра Григорьевича). Они полюбили друг друга, не зная, что осуществили желание отцов. Но впереди были еще учеба в школе, на истфаке МГУ – у Зины и Ленинградское артиллерийское училище, Харьковская радиотехническая академия – у Льва. В 53-м году стройный молодой человек в белом кителе слушателя академии, с огромным букетом цветов позвонил в дверь к Шафрановым. Зиночка и Лев поженились.
В настоящее время сын и дочь генерала Шафранова живут в Москве. Анатолий Петрович Шафранов преподает в Академии нефти и газа им. Губкина.
Сегодня память о замечательных людях, умных, талантливых командармах бережно и трепетно хранят внук и трое правнуков. В День Победы и торжественные даты они приходят на Новодевичье кладбище, к монументу на ул. Глаголева, к Вечному огню, чтобы возложить цветы и почтить память своих великих прадедов.

Ирина ГЛАГОЛЕВА
Фото из семейного архива

__________________________

Три гектара смерти

Он ехал с солдатом по полю и не знал, что поле – минное

Герой Советского Союза, гвардеец-минометчик Иван Рыжков был среди тех, кто летом 1944 года с боями освобождал Белоруссию.
А начинал он войну в июле 41-го курсантом артиллерийского училища.

– В те страшные дни, – вспоминает Иван Ермолаевич, – наше училище бросили под Киев, к которому отчаянно рвался фашист. И там мы в полном составе едва не угодили в печально знаменитый котел. Командир батареи погиб. А взводный форму свою в лесу закопал и вышел к своим уже в гражданке – у крестьян одолжил. Начальство даже хотело его расстрелять, но потом передумало: все-таки он сохранил оружие и партбилет. Шли, помню, через какую-то деревню. На душе у всех тяжело, поэтому шли молча – только глухой топот ног да бряцанье оружия. На завалинке у хаты дед сидит, смотрит на нас и вздыхает: «Э-хе-хе, бежите, выходит, сынки. Отступаете». «Тебе легко тут рассуждать, дедуля, – зло бросил кто-то из бойцов. – Ты вот туда, на передок, иди, попробуй. У немца – танки, самолеты, прет и прет…» «А что же, – взъерошился дед, – правительство наше не знало, что у германцев сила такая? Мы, в деревне, до 36-го года на карточках сидели, могли и еще посидеть, только бы у Красной армии все было. Только бы не пятилась она сейчас от супостата». «Не переживай, дедуля, – отозвался кто-то из ребят. – Мы ж не навсегда уходим. Вернемся еще, обязательно вернемся». Дед ничего не ответил. Рукой лишь махнул. Поднялся с завалинки и, шаркая ногами, побрел, понурый, в свою хату. А следующим вечером мы узнали, что деревню ту заняли немцы.
– Тогда, летом 41-го, у вас не было ощущения, что война проиграна? Конец стране. Конец всему…
– Про «конец» мыслей не было. Верили, что обязательно победим. Передюжим врага. Только я непременно погибну – вот в этом был уверен абсолютно. Вообще – из солдат, начинавших войну в 41-м, никто почти не рассчитывал остаться в живых. Война, мы понимали, будет долгой, страшной. И народу погибнет ужас сколько.
– А трусость была, самострелы, к примеру?
– Было другое – ездовой одной батареи отрубил себе два пальца на руке. Мы стояли тогда под Ельцом во втором эшелоне. Тут же за ним приехали особисты, и больше мы его не видели. А комбат собрание устроил. Больше других на собрании возмущался один сержант, костерил того ездового на чем свет. И закончил речь так: «Не будет Гитлеру от меня покоя. Дойду до самого Берлина. Сниму гимнастерку и повешу ее на Бранденбургских воротах». Выступал-выступал, а когда пришли на передовую, каску надел и сидит в блиндаже, боится высунуться. Ну ничего, после боя мы с комиссаром поговорили с ним как надо. Привели его в чувство. Начал воевать, как все…
– А переходы к немцам случались?
– Осенью 42-го наша батарея поддерживала огоньком 39-ю стрелковую бригаду. И вот из той бригады несколько человек перебежали к противнику. Комбрига вызвали в штаб дивизии и давай его там полоскать: «Что у тебя за часть такая! Трусы одни!» В тот же день подошел к комбату один старшина: «Товарищ командир, разрешите мне с одним бойцом пойти сдаться в плен немцам». Комбат опешил: «Ты в своем уме, старшина?! Да за такие слова я тебя…» «Погоди, командир, послушай, что я придумал». На следующий день вылезли они из окопа и с поднятыми руками направились в сторону немцев. Те обрадовались, из окопов машут: «О, рус, ком, ком!» Старшина с напарником подошли к ним вплотную и гранатами их – раз-раз. И бегом обратно к своим. После того случая еще один боец попробовал было сдаться, так немцы его застрелили еще на нейтралке. И все – больше никаких перебежчиков.
– А чудеса бывали? Вот кто-то точно убит, и вдруг выясняется – жив.
– Был у нас такой Вася Романов, сержант, боевой парень, правда, с очень мутным прошлым. На гражданке он, как выяснилось, был вором-медвежатником, сейфы вскрывал. У меня, говорил, судимостей больше, чем мне лет. Но воевал дай Бог каждому. Однажды вынес на себе из окружения раненого взводного, оружие его еще тащил. А позже вместе с командиром отделения в плен попал. Немцы их сразу не расстреляли. Заперли в сарай. Часового поставили. Ночью Романов в дверь стал стучать. Часовой в сарай только сунулся, Вася схватил его за винтовку и ударил кулаком в висок. Часовой упал, но успел все же выстрелить. Немцы переполошились, подняли стрельбу. Утром командир отделения добрался до нас. Один. «А где Романов?» – спрашиваем. «Не знаю, убит, наверное, сам видел, как он упал…» С тех пор прошло больше года. О Романове ни слуху ни духу. И вот, уже в Белоруссии, стою я как-то у дороги, мимо едут артиллеристы. Гляжу, глазам не верю: на лафете пушки – мать честная! – Романов. Точно он! Сидит, цыгарочкой дымит. Меня узнал, подлетел, обнялись с ним. Оказалось, тогда его ранило в ногу. Перетянул рану ремнем, чтобы кровь остановить, кое-как доковылял до леса, а потом его танкисты подобрали...
– А с вами чудеса случались?
– Разок было, на Курской дуге. В штаб дивизии приехал поэт Евгений Долматовский. И захотелось ему побывать на передовой. Позвонили нам. Комбат мне кивает: «Давай поезжай за поэтом». Я взял с собою одного сержанта. Сели с ним на лошадей, а ехать было километров восемь. Дорога шла через лощину. Выскакиваем из лощины наверх, перед нами – огромное поле, а где-то там впереди, в полукилометре, солдат какой-то стоит и что-то нам машет. Мы через поле и к нему: «Тебе чего, боец? Чего ты машешь?» А у того глаза как фонари, вытаращился на нас: «Так я ж вам махал, чтобы вы через поле не ехали. Поле-то минное».
– На стороне фашистов воевали власовцы. Доводилось с ними сталкиваться?
– Однажды разведчики приволокли в штаб полка шестерых пленных. Все в немецкой форме. У каждого на рукаве знак – РОА. «Вы русские?» – спрашиваем. «Русские», – кивают они. Комполка не сдержался. Схватил автомат, избил их прикладом, а потом приказал отвести всех шестерых куда-нибудь подальше и расстрелять.
– До сих пор ожесточенные споры вызывает знаменитый сталинский приказ №227 «Ни шагу назад!». Немало тех, кто считает этот приказ неоправданно жестким, даже бесчеловечным.
– Так говорят только те, для кого важна не истина, а политический заказ. Конъюктурщики и болтуны. Надергивают фраз из контекста и трясут ими на каждом углу. На мой взгляд, приказ был правильный и появился очень вовремя. Драпать дальше было уже некуда. Даже сами немцы, почитайте мемуары их генералов, признают, что после появления этого приказа русские перестали отступать.
– Война вам снится?
– Сейчас уже нет. А раньше часто снилась, в основном бомбежки. Страшное дело! Пикировщики,
Ю-87, налетят, станут в воздухе в кружок и один за другим ныряют к земле, бомбами сыплют. Земля ходуном ходит. А ты лежишь и думаешь: попадет в тебя – не попадет. Как видите – пронесло. Жив остался. Наверное, повезло…

Беседовал Борис ОРЕХОВ

_______________________

Разведка с боем

Семнадцатилетняя девушка в годы войны в одиночку взяла «языка» и добыла ценные сведения из немецкой комендатуры

В советской исторической литературе много написано о всенародной борьбе против фашистских оккупантов, действиях партизан и подпольщиков. О спецотрядах и спецгруппах органов государственной безопасности, прославившихся своими успешными операциями в тылу врага, известно значительно меньше. Про них ничего не говорили в сводках Совинформбюро, не писали очерки военные корреспонденты. Да и после войны их деятельность многие годы находилась под грифом «Cовершенно секретно».

В оккупированной Белорусси действовали 150 спецгрупп и отрядов НКГБ СССР. В одном из них с символическим названием «Славные» прошла боевая юность Зинаиды Шабан. В отряде она оказалась совершенно случайно, когда ей было всего 16 лет. Это случилось морозным февральским утром 1942 года. В небольшую деревушку Старь, затерявшуюся в глухих брянских лесах, куда немцы боялись сунуть свой нос, неожиданно нагрянуло с полсотни бойцов на лыжах и в маскхалатах.
– Девчонки наши все попрятались, думали, гитлеровцы заявились, – рассказывает Зинаида Дмитриевна. – К тому времени кто-то бросил слух, что война вот-вот закончится, фашисты, дескать, уже взяли Москву, а Сталин бежал в Сибирь. Проверить, правда ли это, мы никак не могли, а потому все находились в упадническом настроении, ждали самого страшного. Нашему удивлению и радости не было предела, когда выяснилось, что в гости к нам пожаловали свои. Командовал людьми капитан Анатолий Шестаков, служивший начальником штаба одной из сибирских дивизий, которые обороняли Москву. От него мы потом узнали, что для выполнения спецзаданий правительства в тылу врага организованы отряды особого назначения. «Славные» дислоцировались в лесу неподалеку от станции Волынь. Несколько парней и девчонок пошли к командиру проситься, чтобы он записал нас в свой отряд.
«Сколько лет тебе, дочка?» – участливо обратился ко мне капитан. «Семнадцать уже», – не моргнув, выпалила я. Он переглянулся со своим заместителем и после короткого раздумья дал добро: «Ну что же, оставайся, будем вместе гнать фрицев с родной земли». Как человека, хорошо знающего местность, Зину записали в разведчицы.

Свое первое задание она запомнила до мельчайших подробностей. Еще бы, ведь отважная девушка не только выполнила поручение Шестакова, но и прихватила с собой немецкого офицера.
– Само задание показалось мне несложным, – вспоминает собеседница. – Предстояло сходить в деревню Рогнедино, возле которой, по некоторым данным, фашисты затеяли строительство потайного аэродрома. Я должна была выйти на связь с одним человеком, который снабдил меня необходимой информацией. Уже возвращаясь назад, у крайней хаты заприметила мотоцикл, по тем временам неслыханная роскошь. Немцев в деревне на тот момент не было, а из дома доносилась русская речь. Любопытно мне стало, дай, думаю, разузнаю что к чему. Зашла и обомлела. Сидят немецкий офицер и полицай, на столе – нехитрая закуска и пустая бутыль из-под самогона. По их виду поняла, что они уже дошли до «кондиции», но полицай раздраженно требовал от хозяйки добавки. На меня они поначалу не обратили никакого внимания, наверное, приняли за хозяйскую дочку. Развернувшись, я собралась дать деру, но вдруг увидела на лавке автомат и карабин. От волнения перехватило дыхание, в голове вихрем пронеслась шальная мысль: «А что если…» Мгновение спустя хватаюсь за шмайсер, передергиваю затвор и кричу со всей мочи: «Хенде хох!» Немец сразу трухнул и безропотно поднял руки, а его напарник оказался покрепче, схватил со стола нож и кинулся на меня. Короткая автоматная очередь – и предатель рухнул навзничь.
Немецкий офицер начал что-то быстро и сбивчиво лепетать. Девушка забрала у него парабеллум, повесила себе на шею карабин и, вооруженная до зубов, гнала пленного впереди себя до самого отряда. Он оказался ценным фруктом и рассказал много интересного, в том числе о секретном аэродроме. Важного немца переправили за линию фронта. А Зина получила первую боевую награду – медаль «За отвагу».


– Откуда в вас эта отчаянная смелость и бесшабашность? – спрашиваю ее.
– Сама удивляюсь. Если честно, ничего подобного от себя не ожидала. Я ведь до войны сиротой росла. Мне не исполнилось еще года, когда умер отец во время операции. А в 1937 году мама заболела гриппом и тоже умерла в больнице. Старшая сестра устроилась ученицей на стекольный завод. Денег не хватало, жили впроголодь. У меня не было ни пальто, ни ботинок, так что в школу я в ту зиму не ходила. Однажды услышала о подвиге советских летчиц Гризодубовой, Осипенко и Расковой и решила написать письмо Сталину.
Строчки из того письма Зинаида Дмитриевна помнит наизусть: «Дорогой товарищ Сталин! Я очень хочу быть летчицей. Но я сирота, у меня совсем нет теплых вещей, и поэтому не могу ходить в школу. А мне так хочется учиться».
Ответ из Кремля за подписью Шверника (первый секретарь ВЦСПС) пришел на удивление быстро. В нем говорилось, что моя просьба отправлена областному начальству с резолюцией: «Обеспечить всем необходимым».

Чтобы получить нужную информацию, Зине не раз приходилось проявлять изобретательность и даже дерзость, действовать с риском для жизни. Как-то раз ей поручили наведаться в небольшой городок Бытош, что на Брянщине, и разузнать, что замышляют гитлеровцы, стягивая войска в этот населенный пункт.
– Дали мне пароль нашего агента в Бытоше, молодого парня. Прихожу к нему, а он, увидев меня, побледнел, весь трясется от страха, даже в дом меня не пустил. Немедленно, говорит, уходи отсюда, здесь повсюду немцы, не ровен час, накличешь беду на обоих.
В общем, поняла я, что с ним каши не сваришь, повернулась и пошла молчком, а про себя думаю: «Как же так, а кто тогда выполнит задание?» Вдруг вижу – комендатура. А что если рискнуть? У кого вызовет подозрение хрупкая безобидная девчонка?
Зинаида без документов и официального прикрытия прямиком направилась к серому двухэтажному зданию.
– Чего надо? – грубо остановил ее полицай на проходной.
– На работу пришла наниматься, – сдержанно ответила девушка.
В дверях напротив показалась плешивая голова коменданта. Узнав, в чем дело, он загоготал и одобрительно похлопал Зину по плечу: «Приветствую русскую девушку, которая хочет работать на прославленную армию фюрера».
В тот же день ее определили разнорабочей на штабную кухню и подселили на квартиру к одинокой бабульке. Целую неделю Зина таскала воду, рубила дрова, растапливала печь, мыла посуду и одновременно изучала обстановку, подмечала все казавшиеся ей важными детали, наблюдала за передвижением военной техники, подсчитывала количество офицеров.
За симпатичной девушкой быстро начали ухлестывать двое полицаев. Они вызвались провожать ее до дома. Улучив подходящий момент, Зина хитростью выпытала у них нужные сведения. Оказывается, немцы подготовили две дивизии специально для уничтожения партизан на Брянщине. В городок стянули кучу танков, орудий, минометов. Удалось узнать и точную дату начала операции.
Вернувшись в отряд, она жутко всех перепугала. Нет, не известием о предстоящей карательной операции. Дело в том, что командир, обеспокоенный долгим отсутствием Зины, попросил другую разведчицу, Лизу Соловьеву, прояснить ситуацию. Очень скоро она явилась обратно, ошеломив всех страшной новостью: «Фашисты повесили нашу Зину!» Так что никто не ожидал увидеть героическую девушку живой и невредимой.
Впоследствии ей приходилось не только собирать важную информацию, но и вместе со всеми совершать диверсии на транспортных магистралях, громить вражеские гарнизоны. В одной из деревень группа советских разведчиков напоролась на засаду гитлеровцев. Завязался бой. «В какую-то секунду передо мной разорвался огненный шар и я почувствовала жгучую боль во всем теле, – рассказывает Зинаида Дмитриевна. – Немецкая граната разорвалась совсем рядом, и меня буквально прошило осколками в нескольких местах. Лишь чудом удалось выжить, думала, останусь без ноги. Рядом со мной ранили Дмитрия Киселева, у него началась гангрена, самолетом его увезли в Москву, а меня выходили в отряде.
С боями отряд «Славные» дошел до Гродно. К тому времени в его составе насчитывалось уже около трехсот человек, и все сражались геройски.
Сегодня Зинаида Шабан точно знает: именно жесточайшая ненависть к врагу, многонациональное братство и непоколебимая вера в победу помогли выстоять и победить в той страшной войне.

Евгений КОНОНОВИЧ «НГ»

___________________________

Медаль за бой, медаль за труд…

Судьба Кузьмы Шаплыко: от партизанского острова до передового хозяйства

Разведчики наскочили на гитлеровскую засаду. Василий Семененя погиб сразу же, а Николай Изотов успел упасть, принял бой. Но силы были неравные, вражеское кольцо сжималось. И когда фашисты бросились к Николаю, чтобы взять его живым, партизан подорвал себя и нападавших гранатой… Бой тот остался в памяти Кузьмы Шаплыко на всю жизнь – в расцвете сил погибли его лучшие друзья. Он, командир разведки отряда имени Чапаева Минского партизанского соединения, поклялся не только отомстить за боевых товарищей, но и выжить, чтобы поставить им и всем погибшим землякам памятник.

Командир разведки всегда на острие событий. Уроженец здешних мест, перед войной чуть ли не в юношеском возрасте руководивший колхозной бригадой, шофер, Кузьма Шаплыко прекрасно знал каждую деревню, речку, тропинку, потому не раз ходил на встречи с подпольщиками, подрывал поезда, участвовал в боях. Но с особым трепетом и чувством гордости Кузьма Иванович встречал на острове Зыслов самолеты с Большой земли с оружием, боеприпасами, медикаментами, отправлял за линию фронта раненых, детей… Остров, да и почти весь Любаньский район, оставались непокоренным краем в тылу врага…
Уже в октябре 1941 года, когда гитлеровцы были возле Москвы, на острове начала работать подпольная типография, шрифт и оборудование для которой партизаны «позаимствовали» в немецком гарнизоне, печатались, придавая людям сил, уверенности в победе, республиканские газеты «Звязда», «Чырвоная змена».
Взлетавшие с российских аэродромов самолеты сбрасывали партизанам на парашютах самое необходимое, но для все набиравшей силу партизанской борьбы этого было явно недостаточно, тем более что часть грузов просто терялась в болоте. Партизаны решили строить аэродром. Отдаленный, затерянный среди болот остров Зыслов для этих целей подходил лучше других. Но там лесные заросли чередовались с болотинами, а для посадки, взлета большого транспортного самолета требовалась не менее полутора километра взлетно-посадочной полосы с твердым покрытием.
Строительство аэродрома стало поистине всенародным делом. По призыву партизан крестьяне окрестных деревень доставляли на лесистый остров лошадей, щебень, катки. Многие из них на время переселились на Зыслов, жили в шалашах, палатках. Пилили деревья, корчевали пни, засыпали ямы, ровняли, трамбовали землю. А потом и остались в партизанских отрядах. Руководил строительством сбежавший из фашистского плена летчик.
К концу августа 1942 года аэродром был готов. Председатель Президиума Верховного Совета Белоруссии В.И. Козлов, в прошлом командир партизанского соединения, первый секретарь подпольного обкома партии, в своих мемуарах писал: «С первых дней сентября 1942 года на наш аэродром начали прилетать крылатые гости из Москвы и других городов Советского Союза. Наш аэродром скоро стал известен советским людям за тысячи километров. О нем знали на Украине, в Литве, Латвии. О нем знали партизаны Польши и Чехословакии. Сотни раненых партизан Белоруссии и Украины были отправлены с этого аэродрома в тыл. Им пользовались на протяжении нескольких месяцев партизаны братской Украины… С лесного аэродрома были вывезены в советский тыл и размещены в специальных домах тысячи детей погибших партизан и воинов Красной армии. Отсюда мы переправляли в Москву видных ученых и крупных специалистов Белоруссии, которые не успели эвакуироваться в начале войны».
Гитлеровцы не раз пытались уничтожить аэродром. От вражеской авиации его маскировали деревья на салазках. Перед прилетом самолета растаскивали их по сторонам – и посадочная полоса готова. А подступы к аэродрому тщательно охраняли наиболее надежные, отважные и смекалистые партизаны, такие как Кузьма Шаплыко. Орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», полученные разведчиком, подтверждают, что выбор командиров был правильным…
Сразу после освобождения Белоруссии от гитлеровцев Кузьма Шаплыко был избран председателем колхоза «Чырвоная змена». Полуразрушенные, разграбленные деревни, а в них – четыре коровы, три лошади да пять овец. Вот и все хозяйство… Нужно было начинать с нуля. Да еще с бабами, покалеченными мужиками – здоровые ушли на фронт… Кузьма Иванович сам брался за косу. Но главное – он разрабатывал стратегию развития хозяйства. Как-то привез из райцентра мешочек семян сродни маковым зернышкам и сказал:
– Это кок-сагыз, из его корешков резину делают. Грамм семян дороже грамма золота…
Кок-сагыз – те же одуванчики, вовремя не сорвал – и унес ветер «золото». Осенью каждый корешок-червячок аккуратно очисти, повредил – и потечет из ранки дорогое каучуковое молоко. В 1948 году трудолюбивые крестьяне с каждого гектара накопали их аж по 80 центнеров – одно из лучших достижений в СССР! Несколько месяцев спустя звеньевой Александре Шаплыко вручили Золотую звезду Героя Социалистического Труда… Одновременно пошли вверх сборы зерна, картофеля, а с ними – надои, привесы. Да так бурно, что в 1951 году звание Героя Социалистического Труда было присвоено и Кузьме Шаплыко. Вслед за председателем этого высокого звания удостоились еще три труженика хозяйства. 23 колхозника были награждены орденами Ленина, 36 – Трудового Красного Знамени. Такая же награда появилась и на знамени передового колхоза.
Кто-то подсчитал: в «Чырвоной змене» побывали делегации самого разного уровня более чем из ста государств. Действительно, там было что посмотреть. На центральной усадьбе колхоза, в деревне Сорочи – Дворец культуры с несколькими залами, просторным фойе, зимним и летним садами. Кафе-ресторан. Гостиница. Дом быта. Плавательный бассейн. Детский сад. Два десятка многоквартирных домов… А в центре этих красивых строений – мемориал памяти землякам, павшим в годы Великой Отечественной: 30-метровый обелиск, на плитах в золоте – фамилии всех погибших. Кузьма Шаплыко выполнил свой долг, сдержал партизанское слово…
Более чем полвека руководил бывший партизан хозяйством, известным всей стране, даже в 80-летнем возрасте не торопился на пенсию. Но сегодня нет уже среди нас Кузьмы Ивановича, на груди которого так органично сочетались награды за бой, за труд. Бюст Героя Труда в обрамлении цветов находится в центральном сквере города Любань. Но солдат, земледелец остался с земляками не только в бронзе…
– Наш сельхозкооператив и одна из улиц агрогородка носят имя К.И. Шаплыко, – рассказывает председатель СПК «Чырвоная змена» Вадим Толкач. – Но главное, в коллективе сохранился его дух рачительного хозяйствования, профессионализма и созидания. В хозяйстве – десятки мощных тракторов, современных комбайнов, автомобилей, передовые технологии. Все это позволило в прошлом году собрать с гектара по 29 центнеров зерна, 203 – картофеля, получить в общей сложности 5570 тонн молока, 353 тонны мяса. Эти достижения – не только рывок в сравнении с минувшими годами, но и одни из лучших в районе, а в ближайших планах наших тружеников – более высокие рубежи.

Владимир БЫЧЕНЯ

__________________________

Секретное оружие Верховного

Наркомовские сто граммов помогали бойцам творить настоящие чудеса

Строго говоря, выпивать в боевой обстановке советским солдатам и офицерам разрешили еще во время войны с Финляндией. В январе 1940-го нарком обороны Ворошилов подписал официальный приказ о выдаче бойцам и командирам действующих частей по полстакана водки ежедневно. Летчикам вместо водки полагался коньяк.
Тогда же в солдатском обиходе появилось и само понятие «наркомовские». По воспоминаниям ветеранов, морозы в тот год стояли лютые – до минус 40. Съежившись в промерзшем насквозь окопчике, бойцы не раз поминали добрым словом дорого Климента Ефремовича, скрюченными, окоченевшими пальцами поднося ко рту фляжку с «горючим», помогавшим элементарно согреться.
Когда началась Великая Отечественная война, производство крепких напитков не прекращалось ни на секунду. Алкоголь был единственно доступным массовым транквилизатором. И его пустили в ход в самые страшные месяцы начала войны, чтобы хоть как-то успокоить и приободрить отступавших бойцов.
В августе 1941 года Сталин подписал приказ о ста ежедневных граммах. На фронт доставляли спирт, интенданты разбавляли его водой до нужной кондиции и раздавали солдатам и офицерам. Впрочем, пили далеко не все из них. Гвардии сержант, минометчик Василий Головачев однажды рассказал автору этих строку такую историю: «У нас во взводе был такой Ваня Антонов, здоровый парень, сибиряк, провоевали мы с ним почти два года, от Курска до Вены, и за все это время, только представьте, он не взял в рот ни капли спиртного. «Не знаю, – говорил он, – как у вас, а у меня организм эту гадость на дух не переносит. На гражданке как-то раз попробовал, так целый час потом блевал…» Не хочешь, радовались мы, ну и не надо, нам больше достанется. Каждую Ванину порцию старшина аккуратно, чтобы не расплескать, сливал в специальную канистру – в ней у нас было что-то вроде водочного НЗ, приберегали к дням рождения и праздникам. Под Веной Ваню, правда, ранило – осколок руку зацепил. Увезли его в госпиталь и больше мы с ним не встречались…»
В первый год войны спирт (или водку) выдавали на фронте часто и всем, однако постепенно норму стали урезать. Причина – острая нехватка ингредиентов для производства жидкого продукта. Спирт гнали из зерна или картошки. А где все это было взять в избытке, когда полстраны оказалось под немцем. Поэтому летом 1942 года Верховный главнокомандующий пересмотрел свой же приказ и распорядился прекратить массовую ежедневную выдачу спиртного личному составу действующей армии. Отныне право на казенные сто граммов имели только солдаты и офицеры частей, ведущих наступательные операции. Всем остальным «горючее» стали выдавать исключительно по праздникам. Правда, и в наступающие части казенный алкоголь, случалось, попадал с перебоями, что порой приводило к трагедиям. Вспоминает рядовой-пехотинец Александр Кишиков: «В январе 43-го нашу часть перебросили под Сталинград. Мороз был страшный, от которого немцы, сидевшие в «котле», дохли, наверное, как мухи, но и нам было невтерпеж. А тут еще, как назло, тыловые крысы давно не подвозили наших законных «наркомовских». Вечером меня вызвал ротный: «Пока ночь, сбегай-ка ты в штаб полка, пусть там поторопят тыловиков, пока мы тут совсем не «дали дуба». К рассвету я, довольный, вернулся в роту с полной канистрой спирта. И увидел страшную картину: все сорок человек во главе с ротным лежали мертвые. В блиндаже, который мы два дня назад отбили у фашистов, я обнаружил на столе немецкую канистру, в ней еще что-то плескалось. Понюхал – спиртом пахнет. Но это была незамерзающая жидкость антифриз. Комбат с комиссаром батальона, во избежание неприятностей, в течение недели потом «списывали» отравившихся как героически погибших в боевых действиях. Да, и такое бывало. Война есть война …»
Голодный солдат – не солдат. По официальным подсчетам того времени, одна стрелковая дивизия съедала в сутки 10-12 тонн хлеба и почти четыре тонны мяса. Но сколько выпивалось водки, не известно никому. Тема поставки алкоголя на фронт оказалась за рамками официальной истории Великой Отечественной, что, впрочем, неудивительно. Тогдашние идеологи как кремень стояли на том, что Красная армия была самой не пьющей армией мира. Хотя сцены из реальной фронтовой жизни, рассказанные ветеранами, опровергают кондовый официоз.
Малоизвестный факт: последний фашистский самолет, сбитый на той войне, наши соколы завалили, будучи прилично подшофе. Отличились истребители из дивизии Покрышкина. Один из полков дивизии базировался на отбитом у фашистов аэродроме под Берлином. Утром 9 мая вдруг поднялась ужасная стрельба. Летчики, похватав спросонья оружие, выскочили из казармы на улицу – многие в одних трусах. Думали, немцы прорвались. Оказалось – Победа! На радостях помощник командира полка по тылу прикатил из своих закромов бадью с наркомовской заначкой. Пир был в самом разгаре, когда на аэродром вдруг приехал Покрышкин: «Срочно нужна девятка на прикрытие восставшей Праги. Командуйте «Взлет!» – приказал прославленный ас командиру полка. Тот призадумался: пилоты пьяными никогда не летали – что делать? Кое-как отобрал восьмерых пилотов, еще способных ориентироваться в пространстве, и сам повел их на Прагу. Первый раз в жизни истребители шли на задание выпивши.
До Праги добрались без приключений. И тут из-за облака одиноко выплывает немецкий самолет-разведчик. «Гляди, братцы, «рама», едрить ее! – эфир взъерошила нетрезвая разноголосица. – В атаку! Ура! Бей фашистскую гадину! В пятак ей, в пятак!..»
Сломав и без того неровный строй, девятка «ястребков» кучей навалилась на одинокого стервятника. Палили по нему из всех стволов. Фашист загорелся и стал падать, разваливаясь в воздухе на куски. Летчики, довольные собой, вернулись на аэродром к накрытому столу и продолжили победный банкет. На следующий день все советские центральные газеты пестрели заметками о воздушной победе над Прагой. Корреспонденты, естественно, умолчали, что финальный ратный аккорд был исполнен небесными асами под приличным градусом. В общем, на войне как на войне…

Борис ОРЕХОВ

_________________

Война и мир искусства

В Минске открылась белорусско-российская выставка «Палитра общей памяти», посвященная 65-летию освобождения Беларуси

Такая экспозиция, пожалуй, первая за всю историю Национального художественного музея. Галерея, основное сокровище которой – русское классическое искусство, – стала вдруг площадкой для показа произведений на военную тему. Впрочем, здесь уточняют – а также военного времени, но не только о войне.

Например, пейзажи Витольда Бялыницкого-Бирули, художника, жившего во время Великой Отечественной войны в России, но родившегося в Беларуси, – классический пример единения в одном человеке двух национальных традиций. Стиль его – весьма белорусский: спокойный, с преобладанием полутонов в красках. Но изображал мастер, конечно, и то, что видел вдали от родного края, в приютившей его братской стране.
На общих сюжетах и авторах и завязана выставка, получившая столь немилитаристское и в чем-то ностальгическое название – «Палитра памяти». Минский художественный музей представил полотна не только отечественных живописцев, но и россиян – классиков искусства второй половины ХХ века. До недавних пор казалось, что галерея богата только произведениями московских и петербургских авторов XIX столетия, оказалось же, что собирали здесь и советских мастеров, и не только местных уроженцев.
Теперь очень немногие работы белорусских художников советского времени можно увидеть в постоянной экспозиции художественного музея. Точнее, здесь представлены лучшие из лучших произведений, в том числе на тему войны. На выставке «Палитра памяти» демонстрируются творения, многие из которых известны лишь по монографиям или вообще долгие годы лежали в запасниках. Это их первый выход в свет за многие годы.
– Живописцы Виталий Цвирко, Май Данциг, Иван Ахремчик, графики Валентин Волков, Георгий Поплавский, Анатолий Тычина, скульпторы Александр Грубе, Заир Азгур, Андрей Бембель, Сергей Вакар не нуждаются в представлении. Их знают не только в Минске. Ведь имена мастеров, представленных на выставке, предлагали москвичи. Наши российские коллеги сами высказывали пожелания, чьи работы они хотели бы видеть, и мы по возможности искали эти произведения в своих фондах, – отметила особенность формирования экспозиции Валентина Войтеховская, заведующая отделом современного белорусского искусства Национального художественного музея.
С российской стороны в организацию экспозиции внес лепту Центральный музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе. А к московским коллегам присоединились и сотрудники Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны. Оба музея добавили к живописной части «Палитры памяти» документальный штрих: предоставили материальные свидетельства событий 1941-1945 годов из своих фондов: предметы быта и вещи с полей битв 65-летней давности…

Виктор КОРБУТ