В. ПУТИН: Выход из сегодняшней ситуации неизбежен…

Итоги 2014 года

– Сальдо торгового баланса выросло на 13,3 миллиарда долларов и составило 148,4 миллиарда долларов.

– Прирост промышленного производства за январь – октябрь – 1,7%.

– Уровень безработицы – 5-5,1%.

– Рост агропрома за год составит 3,3%. В этом году собран рекордный урожай – 104 миллиона тонн.

– Федеральный бюджет в этом году будет сверстан с профицитом, то есть доходы будут превышать расходы на 1,2 триллиона рублей, это примерно 1,9% ВВП.

– Естественный прирост населения за десять месяцев – 37,1 тысячи человек. Продолжается индексирование материнского капитала: в 2014 году он составил 429 408,5 рубля.

– Достигнуты и превышены установленные на 2014 год целевые соотношения заработной платы по десяти категориям работников. Это прежде всего педагоги школ, учреждений дополнительного образования, социальные педагоги, преподаватели вузов, врачи, средний и младший медперсонал, работники учреждений культуры. В 2014 году были дважды проиндексированы пенсии: с 1 февраля – на 6,5% и с 1 апреля – еще на 1,7%.

– В 2014 году постоянное жилье получили 11 700 военнослужащих Министерства обороны. Служебным жильем обеспечены 15 300 военнослужащих. Это 100% от запланированных годовых показателей.

<div><b>Текущая ситуация</b></div>

– Сегодняшняя ситуация спровоцирована внешними факторами прежде всего. Но исходим из того, что нами многое не сделано из того, что мы планировали сделать по диверсификации нашей экономики в течение практически предыдущих 20 лет.

– Мы собираемся использовать меры, которые использовали, и достаточно успешно, в 2008 году. В этом случае нужно будет сосредоточить внимание на помощи людям, которые в этом действительно нуждаются, и сохранить, я хочу это подчеркнуть, сохранить все наши плановые показатели по социальным вопросам и проблемам, имея в виду, конечно, прежде всего пенсии, заработные платы бюджетников и так далее.

–  «Отскок в плюс», последующий рост и выход из сегодняшней ситуации неизбежен… При самом неблагоприятном стечении обстоятельств на это потребуется, я думаю, года два. И, повторяю еще раз, после этого рост неизбежен, в том числе и потому, что внешняя экономическая конъюнктура будет меняться. С ростом мировой экономики потребуются дополнительные энергетические ресурсы. Но за это время, и в этом я уже не сомневаюсь, нам все-таки многое удастся сделать с точки зрения диверсификации нашей экономики, потому что жизнь сама будет нас заставлять это делать.

– Резервы Центрального банка – 419 миллиардов долларов. Центральный банк не намерен их «палить» бездумно, и правильно. Резервы Правительства, ФНБ, Резервный фонд подросли в этом году примерно на 2,4-2,5 триллиона рублей. Общий объем резервов – 8,4 триллиона.

– Сможем ли мы использовать нынешний кризис в благих целях, слезть с «нефтяной иглы», перестроить экономику?

– Дело в том, что когда внешнеэкономическая конъюнктура подталкивает участников экономической деятельности вкладывать деньги, скажем, в энергетику, либо в химию, либо в металлургическую промышленность, то, как бы правительство ни старалось настроить инструменты налогообложения, льготирования несырьевого бизнеса, это достаточно сложный процесс, потому что ресурсов бюджета, как правило, на это не хватает. Мы стараемся создать более благоприятные условия для развития производственной части бизнеса, реального производства, но это идет довольно сложно. 80 процентов обращений в правительство как минимум связано не с тем, чтобы вложить деньги в высокотехнологичные сферы, а чтобы получить какое-то месторождение. Потому что там деньги быстрые и большие.

– Если конъюнктура складывается иначе, тогда сама жизнь подталкивает к тому, что деньги надо вкладывать в другие отрасли. И это вселяет оптимизм, как ни странно. Да, будет сложнее в чем-то. Да, нам нужно будет решать социальные вопросы во что бы то ни стало и исполнять социальную часть указов президента 2012 года. Можем мы это сделать? Можем. Но в то же время нужно воспользоваться этой ситуацией, чтобы дополнительно создать условия для производственного бизнеса и диверсификации экономики. Надеюсь, что именно сегодняшняя конъюнктура поможет нам это сделать.

– Вы устроили на востоке нашей страны  карательную экспедицию, причем в основном против русскоязычного населения. Не секрет, что там воюют российские военнослужащие и российские боевики, которые все это устраивают. Сколько вы туда отправили российских военных? (украинское агентство «УНИАН»)

– Все люди, которые по зову сердца исполняют свой долг либо добровольно принимают участие в каких-то боевых действиях, в том числе и на юго-востоке Украины, не являются наемниками, потому что за это денег не получают.
– В нашем общественном сознании то, что происходит на юго-востоке Украины, действительно карательная операция, но она проводится сегодняшними киевскими властями, а не наоборот. Ведь это не ополченцы юго-востока направили свои боевые подразделения к Киеву, а, напротив, киевские власти подогнали вооруженные силы к юго-востоку, используют систему залпового огня, артиллерию и боевую авиацию.

– Проблема в том, что после совершения государственного переворота, – а кто бы как ни называл и что бы по этому поводу ни говорилось, государственный переворот был совершен в Киеве, причем вооруженным путем, – часть страны не согласилась с таким развитием событий.

– Вместо того чтобы начать с ними хоть какой-то политический диалог, сначала начали применять правоохранительные органы, милицию. Когда это не получилось, начали применять армию. Когда и это не получилось, сегодня пытаются решить вопрос силовым способом с помощью экономической блокады. Считаю, что этот путь абсолютно бесперспективный, вредный для судеб государственности Украины и для украинского народа. Надеюсь, что нам удастся в ходе диалога – а мы готовы выступать здесь как посредники – выйти все-таки на прямой именно политический диалог и этими способами, этими политическими инструментами урегулировать ситуацию вплоть до восстановления единого политического пространства.

– Происходящее сейчас с нашей экономикой – это расплата за Крым?

– Нет, это не расплата за Крым. Это расплата, это плата, вернее, за наше естественное желание самосохраниться как нация, как цивилизация, как государство. …Мы после крушения Берлинской стены, после развала Советского Союза абсолютно раскрылись перед нашими партнерами. Что мы увидели? Прямую полную поддержку терроризма на Северном Кавказе. По любому вопросу, что бы мы ни делали, мы всегда встречаем проблемы оппонирования и борьбу с нами.

– Какой вам видится судьба Новороссии, этой части Украины?

– Мы исходим из того, что кризис когда-то должен быть решен, и чем быстрее, тем лучше. Он должен решаться и быть решен политическими средствами, а не с помощью давления, все равно какого: либо экономической блокады, либо применением вооруженных сил. Но мы должны все-таки исходить и из основополагающих принципов международного права, и из права людей самим решать свою судьбу.

– Нужно понять, что если Украина хочет восстановить мир, спокойствие и территориальную целостность, то нужно уважать людей, которые проживают на отдельных территориях страны, а уважая, вести с ними прямой, открытый, честный политический диалог, именно политический, и прекратить давление. Надеюсь, что в конце концов по этому пути все и пойдут.

– В ряде регионов нашей страны, в первую очередь в Москве, сокращается количество коек в больницах, соответственно, сокращается медперсонал. Люди опасаются, что из-за такой реформы им не будет предоставлено даже гарантированное Конституцией право на медпомощь.

– У нас здравоохранение затратно, но не очень эффективно. У нас койки в стационарах часто используются не для лечения больного, а для того, чтобы оздоравливать пациентов, особенно в осенне-зимний период. Это, наверное, тоже неплохо, но койки не для этого созданы.

– Нам нужно повышать высокотехнологичность медицинской помощи, как это делается в хороших клиниках – кстати говоря, у нас тоже. Четыре-пять дней человек на койке находится в стационаре, получает интенсивную терапию, а потом он долечивается амбулаторно. У нас сколько на койках проводят? Гораздо больше. Более того, московские власти считают, что коечный фонд в Москве переразмерен на 30 процентов, и, конечно, с этим надо что-то делать. Почему? Потому что, если сохранять все в таком виде, тогда нужно платить за землю, платить за электричество, за отопление и так далее. Это неэффективные расходы, они идут не на лечение людей, а на текущие неэффективные расходы. А лучше эти деньги сосредоточить на повышении качества оказания помощи, на обустройстве больниц и поликлиник современным оборудованием, на подготовке медицинского персонала.

– С 1 января следующего года в полную силу вступает Евразийский экономический союз, и к «большой тройке» – Казахстану, Беларуси и России – присоединяются Армения и Киргизстан. В условиях кризисных явлений в наших экономиках есть ли повод для беспокойства? И, на ваш взгляд, не превратится ли этот общий рынок в общий кризис?

– Казахстан, так же как и Российская Федерация, – это нефтегазодобывающая страна, и поэтому вне всякой связи с интеграцией в рамках Евразийского экономического союза так или иначе Казахстан, так же как и Россия, сталкивается с неблагоприятной, в данном случае внешнеэкономической конъюнктурой.

– Способны ли мы выйти из этой ситуации? Я уже сказал, неизбежно выйдем из этой ситуации с положительным знаком, со знаком плюс. Неизбежно. И в силу роста мировой экономики и потребностей в энергоресурсах, которые у нас есть, никуда не денутся, и в силу того, что наши экономики так или иначе, безусловно, приспособятся к низким ценам на энергоносители.

– Но в чем смысл предложения, которое было сделано президентом Назарбаевым в свое время и которое мы успешно реализовываем с точки зрения интеграции? Что вместе это делать легче, освобождая пространство свободы для передвижения товаров, рабочей силы и капитала. Конечно, вместе это сделать легче. Более того, за время существования Таможенного союза в последние годы наш товарооборот увеличился на 50 процентов. Это все-таки серьезный объективный показатель, и мы будем опираться в том числе и на плюсы, связанные с интеграцией.

– В связи с экономической ситуацией как будет выглядеть та самая ипотека, кредиты на нее и собственно программа «Молодая семья»?

– Конечно, при 17 процентах ключевой ставки Центрального банка развивать ипотеку – сложное дело, если вообще возможно. Я очень надеюсь, что и сейчас банки не будут спешить с пересмотром ставок под ипотечные кредиты. Это важно и для людей, и для решения социальных задач, обеспечения жильем, это важно и для экономики, потому что примерно 30-35 процентов от общего объема финансирования по ипотеке идет непосредственно прямо в строительную отрасль, а она является мультипликатором для целого ряда других отраслей промышленности.

Но, без всяких сомнений, если эта ставка задержится на какое-то время, правительство, да и Банк России должны будут подумать над специальными инструментами для поддержки ипотеки: и специальной (имею в виду молодых специалистов, молодых ученых, молодые семьи, военнослужащих), и общей ипотеки.

Обращаю ваше внимание, ЦБ сохранил ставку для малого и среднего бизнеса в 6,5 процента, а для всего остального бизнеса по так называемым проектам, проектному финансированию – 9 процентов. То же самое или что-то подобное можно сделать и для ипотеки.

– Как вы оцениваете развитие российско-китайских отношений и взаимодействие России и Китая в структурах ШОС?

– ШОС создавалась как структура для решения пограничных вопросов после развала Советского Союза между Китаем и бывшими республиками Советского Союза. Она в этой части сработала очень эффективно и выполнила свою задачу. У нас ведь не было никаких конфликтов. Вопросов было много, они все решены, и решены на основе учета интересов и Китая, и всех других участников ШОС, в том числе и России.

– Но эта структура вышла за рамки своих первоначальных границ уже в виртуальном смысле этого слова. Она вышла за рамки тех задач, ради которых создавалась, потому что она востребована. Этого бы не случилось, если бы международное сообщество и сами страны – участницы ШОС не поняли и не осознали, что они заинтересованы в дальнейшей совместной работе. Сейчас интерес к совместной работе в рамках ШОС проявляют и Иран, и Пакистан, и Индия, и ряд других стран, которые являются наблюдателями.

–  Китай в страновом измерении является нашим крупнейшим торгово-экономическим партнером, у нас под 90 миллиардов долларов оборот будет в этом году, и он растет, несмотря на все трудности в мировой экономике, и будет расти дальше, в этом я нисколько не сомневаюсь.

– Наша главная задача заключается в диверсификации наших торгово-экономических связей. И в этом отношении мы двигаемся, и двигаемся позитивно, я имею в виду, что мы все больше и больше уделяем внимания вопросам изменения структуры нашего товарооборота за счет высокотехнологичной части. Мы строим атомные электростанции и будем дальше это делать, если в этом Китай заинтересован. Мы работаем вместе в космосе, в авиастроении и в самолетостроении, в создании новых вертолетов тяжелого класса, мы работаем по целому ряду других новых перспективных направлений.

И, что самое главное, у нас много совпадающих интересов на международной арене, в том числе это касается стабилизации ситуации на международной арене. Мы очень тесно сотрудничаем на площадке Организации Объединенных Наций и в Совете Безопасности. Сотрудничество России и Китая на этой площадке, безусловно, является одним из очень важных элементов, стабилизирующих сегодняшнее положение в мире.

<div><b>Материал подготовил Александр ИЛЬИН</b></div>