Пресс-тур ищет компромиссы
По территории Смоленской и Псковской областей прошел пресс-тур на тему «Приграничье Союзного государства: экономические и гуманитарные связи»
В ходе посещения Смоленщины белорусские и российские журналисты ознакомились с работой таможенного терминала ОАО «Альфа Транс», приняли участии в презентации совместных белорусско-смоленских проектов, реализуемых ОАО «Забудова», посетили в Сафоново мясоперерабатывающее предприятие холдинга «Продмаркет», ознакомились с ходом строительства в городе Смоленске объекта «Витебский квартал», реализуемого белорусскими строителями.
Комфортабельный автобус мчит нас из Москвы в Смоленск. За окнами, куда ни глянь, – обширные невозделанные поля, бурьян и кусты. Корреспондент ТРО Союза Дмитрий Нечаенко подсаживается рядом, тоже пытливо вглядывается в окно и задает вопрос, который я бы скорее ожидал услышать от белорусских коллег: «Почему в России столько незасеянных полей?» «Зона рискованного земледелия», – отвечаю, не задумываясь. Такой вопрос адресуют мне не впервые.
Первый раз я услышал его от белорусских коллег во время подобного пресс-тура четыре года назад. Тогда мы смотрели сквозь окна поезда на заброшенные поля Нижегородской области. В это время я точно не знал ответа. Можно было сказать, что часть земли скупили в 90-годы новые собственники, что в совхозах и колхозах нет ни рабочих, ни техники. Можно было привести истории про обманные махинации с паями. Но все эти аргументы времени разбились в пух и прах о тезис одного тамбовского чиновника. На мой вопрос, почему у нас в стране такая дорогая картошка, он, не моргнув глазом, ответил: «У нас в России зона рискованного земледелия». Мол, сажай не сажай, а если погоды не будет, то все твои усилия напрасны. Мой коллега из ТРО Союза в моем ответе о земельных рисках засомневался. «Все шутишь?» – констатировал он. В ответ я пожал плечами. Но на следующий день Дмитрий Нечаенко зауважал меня как авторитетного эксперта. Дело в том, что такой же ответ он услышал на пресс-конференции от губернатора Смоленской области Алексея Островского, когда белорусская журналистка поинтересовалась про невозделанные поля. «У нас по позиции Министерства сельского хозяйства РФ регион считается зоной рискованного земледелия. С одной стороны, это минус, звучит не очень хорошо, но зато та работа, которая проведена нашей администрацией, привела к тому, что мы практически единственные в Центральном федеральном округе признаны зоной рискованного земледелия. И эта юридическая формулировка позволяет получать значительные финансовые ресурсы, которые помогают нам», – рассказал Алексей Островский.
Удивительно, но в советские годы на Смоленщине площадь сельхозугодий составляла 2,6 млн га, в том числе пашня – 1,5 млн га, сенокосы – 0,5 млн га, пастбища – 0,4 млн га. Тогда в Смоленской области действовало 150 колхозов и 277 совхозов. Значит, все-таки обрабатывали землю, несмотря на риски. И картошку, кстати, выращивали знаменитую. Сегодня смоляне надеются на помощь белорусов. Но и тут не все гладко.
– Мы с удовольствием дадим обрабатывать нашу землю белорусским агропроизводителям. Но, к сожалению, меня расстраивает, что, несмотря на неоднократные приглашения белорусов прийти в регион, мы пока не видим ни малейшей активности с их стороны. Более того, по моему поручению и в рамках тех договоренностей, которые были в свое время достигнуты с председателем Витебского облисполкома, мой первый заместитель вместе с делегацией чиновников Смоленской области выезжали в Витебск на переговоры, но, несмотря на активные приглашения, мы пока не видим практического желания прийти, взять и обрабатывать землю. С чем это связано, у меня есть этому объяснение, но с учетом того, что вопрос международных отношений – не предмет моей компетенции, я на эту тему высказываться не буду, – сказал Алексей Островский.
Кстати, в настоящее время в регионе сформировано свыше 1 млн га земель сельскохозяйственного назначения для реализации на них инвестиционных проектов в сфере сельского хозяйства.
Будем надеяться, что в этом сложном вопросе сотрудничество белорусов и россиян обязательно сложится примерно так, как получилось в Ярцевском районе Смоленской области. Здесь белорусская компания ОАО «Забудова» будет участвовать в строительстве многофункционального придорожного сервисного центра с АЗС, кемпингом и торговым центром.
– Мы выбрали это место неслучайно: рядом трасса Минск – Москва, огромные логистические возможности. Здесь будут крытые и закрытые склады, магазины, выставочный центр белорусской продукции, – рассказала представитель торгового дома «Забудова» Елена Тисецкая.
Автобус с журналистами едет дальше. Через час мы заходим на мясоперерабатывающий комбинат «Орлан», что в Сафоновском районе Смоленской области. Юрий Рыжов, один из учредителей предприятия, делится со мной, что на мясокомбинате очень ценят белорусских специалистов: «Обвальщики и жиловщики у нас в основном из Беларуси и Украины». Мы проходим с ним в цех, где мужчины и женщины режут мясо сверкающими ножами. Некоторые из них работают в кольчужных перчатках, на нескольких надеты защитные фартуки. «Ножи острые, профессия опасная, и только немногие работают без защиты», – говорит Рыжов. По его словам, этих специалистов собирали по всему бывшему Советскому Союзу. Очень дефицитная эта специальность. И это притом, что на мясокомбинате зарплата обвальщика составляет полторы тысячи евро. «В свое время на всех мясокомбинатах были такие специалисты, но с 2004 года Россия активно стала покупать мясо в Латинской Америке. Оттуда оно шло уже в разделанном виде. Все это сказалось на российском рынке. Предприятия потеряли дефицитных специалистов, закрыв обвалочные цеха», – говорит Рыжов.
Мы ходим по цехам огромного комбината, крупные полутуши свиней транспортируются по конвейеру. «А где же говядина?» – интересуюсь я.
«Мы испытываем дефицит крупного рогатого скота. В России просто нет говядины. Если бы Беларусь поставляла нам живой скот, а мы бы его перерабатывали, то выгода была бы всем», – отвечает Валерий Никулин, один из учредителей комбината. Но и тут предстоит трудный разговор. Белорусы тоже не хотят терять прибыль и поставляют в Россию уже готовую продукцию.
Впрочем, точек соприкосновения у Смоленской области и Беларуси более чем достаточно. В планах губернатора Смоленщины Алексея Островского – создать в рамках Союзного государства совместное производство льняной продукции и рапсового масла.
– Что касается Союзного государства, у нас в Вяземском районе создан льняной промышленный кластер. С учетом того, что в Беларуси сложились хорошие традиции по производству льна, наши усилия здесь можно было бы объединить и поставлять уже готовую продукцию на внешние рынки. То же самое можно говорить и о производстве рапсового масла. Мы могли бы придумать что-то вместе, – рассказал он.
Напомним, что в 2013 году товарооборот между Республикой Беларусь и Смоленской областью составил почти 5 млрд долларов и по сравнению с 2012 годом увеличился в 3 раза.
Комфортабельный автобус мчит нас из Москвы в Смоленск. За окнами, куда ни глянь, – обширные невозделанные поля, бурьян и кусты. Корреспондент ТРО Союза Дмитрий Нечаенко подсаживается рядом, тоже пытливо вглядывается в окно и задает вопрос, который я бы скорее ожидал услышать от белорусских коллег: «Почему в России столько незасеянных полей?» «Зона рискованного земледелия», – отвечаю, не задумываясь. Такой вопрос адресуют мне не впервые.
Первый раз я услышал его от белорусских коллег во время подобного пресс-тура четыре года назад. Тогда мы смотрели сквозь окна поезда на заброшенные поля Нижегородской области. В это время я точно не знал ответа. Можно было сказать, что часть земли скупили в 90-годы новые собственники, что в совхозах и колхозах нет ни рабочих, ни техники. Можно было привести истории про обманные махинации с паями. Но все эти аргументы времени разбились в пух и прах о тезис одного тамбовского чиновника. На мой вопрос, почему у нас в стране такая дорогая картошка, он, не моргнув глазом, ответил: «У нас в России зона рискованного земледелия». Мол, сажай не сажай, а если погоды не будет, то все твои усилия напрасны. Мой коллега из ТРО Союза в моем ответе о земельных рисках засомневался. «Все шутишь?» – констатировал он. В ответ я пожал плечами. Но на следующий день Дмитрий Нечаенко зауважал меня как авторитетного эксперта. Дело в том, что такой же ответ он услышал на пресс-конференции от губернатора Смоленской области Алексея Островского, когда белорусская журналистка поинтересовалась про невозделанные поля. «У нас по позиции Министерства сельского хозяйства РФ регион считается зоной рискованного земледелия. С одной стороны, это минус, звучит не очень хорошо, но зато та работа, которая проведена нашей администрацией, привела к тому, что мы практически единственные в Центральном федеральном округе признаны зоной рискованного земледелия. И эта юридическая формулировка позволяет получать значительные финансовые ресурсы, которые помогают нам», – рассказал Алексей Островский.
Удивительно, но в советские годы на Смоленщине площадь сельхозугодий составляла 2,6 млн га, в том числе пашня – 1,5 млн га, сенокосы – 0,5 млн га, пастбища – 0,4 млн га. Тогда в Смоленской области действовало 150 колхозов и 277 совхозов. Значит, все-таки обрабатывали землю, несмотря на риски. И картошку, кстати, выращивали знаменитую. Сегодня смоляне надеются на помощь белорусов. Но и тут не все гладко.
– Мы с удовольствием дадим обрабатывать нашу землю белорусским агропроизводителям. Но, к сожалению, меня расстраивает, что, несмотря на неоднократные приглашения белорусов прийти в регион, мы пока не видим ни малейшей активности с их стороны. Более того, по моему поручению и в рамках тех договоренностей, которые были в свое время достигнуты с председателем Витебского облисполкома, мой первый заместитель вместе с делегацией чиновников Смоленской области выезжали в Витебск на переговоры, но, несмотря на активные приглашения, мы пока не видим практического желания прийти, взять и обрабатывать землю. С чем это связано, у меня есть этому объяснение, но с учетом того, что вопрос международных отношений – не предмет моей компетенции, я на эту тему высказываться не буду, – сказал Алексей Островский.
Кстати, в настоящее время в регионе сформировано свыше 1 млн га земель сельскохозяйственного назначения для реализации на них инвестиционных проектов в сфере сельского хозяйства.
Будем надеяться, что в этом сложном вопросе сотрудничество белорусов и россиян обязательно сложится примерно так, как получилось в Ярцевском районе Смоленской области. Здесь белорусская компания ОАО «Забудова» будет участвовать в строительстве многофункционального придорожного сервисного центра с АЗС, кемпингом и торговым центром.
– Мы выбрали это место неслучайно: рядом трасса Минск – Москва, огромные логистические возможности. Здесь будут крытые и закрытые склады, магазины, выставочный центр белорусской продукции, – рассказала представитель торгового дома «Забудова» Елена Тисецкая.
Автобус с журналистами едет дальше. Через час мы заходим на мясоперерабатывающий комбинат «Орлан», что в Сафоновском районе Смоленской области. Юрий Рыжов, один из учредителей предприятия, делится со мной, что на мясокомбинате очень ценят белорусских специалистов: «Обвальщики и жиловщики у нас в основном из Беларуси и Украины». Мы проходим с ним в цех, где мужчины и женщины режут мясо сверкающими ножами. Некоторые из них работают в кольчужных перчатках, на нескольких надеты защитные фартуки. «Ножи острые, профессия опасная, и только немногие работают без защиты», – говорит Рыжов. По его словам, этих специалистов собирали по всему бывшему Советскому Союзу. Очень дефицитная эта специальность. И это притом, что на мясокомбинате зарплата обвальщика составляет полторы тысячи евро. «В свое время на всех мясокомбинатах были такие специалисты, но с 2004 года Россия активно стала покупать мясо в Латинской Америке. Оттуда оно шло уже в разделанном виде. Все это сказалось на российском рынке. Предприятия потеряли дефицитных специалистов, закрыв обвалочные цеха», – говорит Рыжов.
Мы ходим по цехам огромного комбината, крупные полутуши свиней транспортируются по конвейеру. «А где же говядина?» – интересуюсь я.
«Мы испытываем дефицит крупного рогатого скота. В России просто нет говядины. Если бы Беларусь поставляла нам живой скот, а мы бы его перерабатывали, то выгода была бы всем», – отвечает Валерий Никулин, один из учредителей комбината. Но и тут предстоит трудный разговор. Белорусы тоже не хотят терять прибыль и поставляют в Россию уже готовую продукцию.
Впрочем, точек соприкосновения у Смоленской области и Беларуси более чем достаточно. В планах губернатора Смоленщины Алексея Островского – создать в рамках Союзного государства совместное производство льняной продукции и рапсового масла.
– Что касается Союзного государства, у нас в Вяземском районе создан льняной промышленный кластер. С учетом того, что в Беларуси сложились хорошие традиции по производству льна, наши усилия здесь можно было бы объединить и поставлять уже готовую продукцию на внешние рынки. То же самое можно говорить и о производстве рапсового масла. Мы могли бы придумать что-то вместе, – рассказал он.
Напомним, что в 2013 году товарооборот между Республикой Беларусь и Смоленской областью составил почти 5 млрд долларов и по сравнению с 2012 годом увеличился в 3 раза.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
