Олег Зинченко: Пора отправить в утиль прокисшие обязательства
В Госдуме началось обсуждение отмены моратория на смертную казнь
В конце в 1996 года прошлого века наша Россия объявила мораторий на смертную казнь. Ура-ура! - думалось мне и многим другим гражданам. Ведь все мы знали об ошибочно казнённых по приговору суда гражданах вместо реального маньяка Чикатило.
Затем радужность спала и возник первый вопрос. Мы, ради заигрывания с Европой объявляем мораторий на смертную казнь, в надежде, что европейские снобы станут к нам лояльнее, а США, к примеру, плевать хотели. У них смертные казни разными способами осуществляются, но перед ними Европа-старуха заигрывает. А мы прогнулись. Почему?
Потом пошла череда терактов. Следом задержания тех террористов, кто увернулся от немедленной ликвидации. И возник второй вопрос: почему душегубы будут продолжать жить, хоть и за решёткой? Почему я, ты, он, она... должны содержать их до скончания века. А если, вдруг, что-то в законе поменяется, их ведь и выпустить могут?
После теракта в Беслане 1 сентября 2004 года вопрос о смертной казни широко не обсуждался, потому что все террористы, кроме одного, были уничтожены. Но этот один отбывает пожизненное заключение. Он один из тех, кто участвовал в захвате детей и взрослых и уничтожал 333 заложников... И живёт. Жрёт, пьёт, спит... И даже наверняка — видит сны.
Но сейчас, после теракта в «Крокус Сити Холле», потребность отмены моратория на смертную казнь для террористов стала обсуждаться в обществе.
Логично, что обсуждение пришло и в Госдуму.
Давно доказано, что смертная казнь — не та мера, которая наверняка предотвращает преступление. Смертная казнь — способ избавиться не только от преступника, но и от следов его прибывания на земле. Жестокий, трудный для исполнителей, но единственный способ уничтожения как того, кто преступил закон при крайности и бесчеловечности им совершённого. Это очищение общества от всего, что даже косвенно может отождествляться с изувером.
Не ничего дороже жизни человека. Это понимает любой разумный человек. И если враг лишает жизни наших граждан во время боевых действий, мы его уничтожаем. В этом нет ничего радостного. Но это единственно возможный способ противостоять агрессии и предотвратить иные посягательства на страну. И дискуссию это не вызывает.
Так почему же агрессия неких нелюдей, по сути — боевая операция карателей из айнзацгрупп, вроде тех, что практиковались нацистами во время Великой Отечественной войны, не может получить адекватный ответ? Расстрел за расстрел, смерть за смерть, агрессия за агрессию.
Не гуманно? - Да!
Жестоко? - Справедливо!
Сейчас не время для соплей толерантности. Наши города под огнём. Значит и ответ должен быть понятен самому тупому боевику: любой, кто повернул оружие против России, лишил себя права на жизнь! Только так.
Пора отправить в утиль прокисшие обязательства, тем более, что давали мы их ныне предавшей нас Европе.
Затем радужность спала и возник первый вопрос. Мы, ради заигрывания с Европой объявляем мораторий на смертную казнь, в надежде, что европейские снобы станут к нам лояльнее, а США, к примеру, плевать хотели. У них смертные казни разными способами осуществляются, но перед ними Европа-старуха заигрывает. А мы прогнулись. Почему?
Потом пошла череда терактов. Следом задержания тех террористов, кто увернулся от немедленной ликвидации. И возник второй вопрос: почему душегубы будут продолжать жить, хоть и за решёткой? Почему я, ты, он, она... должны содержать их до скончания века. А если, вдруг, что-то в законе поменяется, их ведь и выпустить могут?
После теракта в Беслане 1 сентября 2004 года вопрос о смертной казни широко не обсуждался, потому что все террористы, кроме одного, были уничтожены. Но этот один отбывает пожизненное заключение. Он один из тех, кто участвовал в захвате детей и взрослых и уничтожал 333 заложников... И живёт. Жрёт, пьёт, спит... И даже наверняка — видит сны.
Но сейчас, после теракта в «Крокус Сити Холле», потребность отмены моратория на смертную казнь для террористов стала обсуждаться в обществе.
Логично, что обсуждение пришло и в Госдуму.
Давно доказано, что смертная казнь — не та мера, которая наверняка предотвращает преступление. Смертная казнь — способ избавиться не только от преступника, но и от следов его прибывания на земле. Жестокий, трудный для исполнителей, но единственный способ уничтожения как того, кто преступил закон при крайности и бесчеловечности им совершённого. Это очищение общества от всего, что даже косвенно может отождествляться с изувером.
Не ничего дороже жизни человека. Это понимает любой разумный человек. И если враг лишает жизни наших граждан во время боевых действий, мы его уничтожаем. В этом нет ничего радостного. Но это единственно возможный способ противостоять агрессии и предотвратить иные посягательства на страну. И дискуссию это не вызывает.
Так почему же агрессия неких нелюдей, по сути — боевая операция карателей из айнзацгрупп, вроде тех, что практиковались нацистами во время Великой Отечественной войны, не может получить адекватный ответ? Расстрел за расстрел, смерть за смерть, агрессия за агрессию.
Не гуманно? - Да!
Жестоко? - Справедливо!
Сейчас не время для соплей толерантности. Наши города под огнём. Значит и ответ должен быть понятен самому тупому боевику: любой, кто повернул оружие против России, лишил себя права на жизнь! Только так.
Пора отправить в утиль прокисшие обязательства, тем более, что давали мы их ныне предавшей нас Европе.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
