Павел Родионов: Честь дороже денег
У боссов Международного Паралимпийского комитета весеннее обострение, похоже. Совсем озверели упыри.
Будут выступать под белым знаменем, на котором мрачными черными буквами будут намалеваны три буквы латиницей – NPA. Ну, а флаг, понятно, цвет капитуляции, типа прогнулись мы раболепно перед ними ниже плинтуса. На трибунах болельщикам также будет запрещено размахивать национальными знаменами и заодно, как и спортсменам, использовать в любом виде национальную символику. Например, в куртке или майке с красно-бело-синей или зелено-красной палитрой болельщиков на трибуну вообще не пустят.
Но и это не все. Самая убойная часть этого инквизиторского списка касается, непосредственно, наград, которые будут завоеваны российскими и белорусскими атлетами. Так вот эти награды – золотые, серебряные, бронзовые, без разницы, — в копилку команды, как это обычно принято на Играх, заноситься не будут. Это уже, ни в какие ворота не лезет. Получается, наши команды, мало того, что будут выступать в до предела обезличенном формате, так они еще не будут, значит, в официальной табели о рангах. Превратятся, по сути, в сборные призраки – вроде они есть, но в списке не значатся. Лихо придумали, чинуши.
Знаете, что, по-моему, хватит играть в такие Игры. Понятно, спортсмены готовились, не один год пахали на тренировках, надеясь, все же выступить на Играх, чтобы своими победами поддержать престиж страны. Вот как раз о престиже. Ехать или не ехать на Игры каждый спортсмен будет решать сам. И здесь самое время каждому из них вспомнить, что он не из какой-то банановой республики, а из России. Согласиться на требования этих упырей, значит в очередной, раз унизится. По-моему, хватит. В конце концов, престиж страны — это дело и государственное. И чтобы труд ребят и девчонок на тренировках не оказался напрасным, вполне можно провести свои собственные Игры. С призовыми не меньше, а даже больше, чем парижские. Назло упырям. Для такой страны, как наша, – это копейки. Зато честь сохраним. Честь великой державы, которая никогда и ни перед кем не преклоняла колен.