Михаил Турецкий: Моя фамилия - от местечка Турец
Известный артист, дирижер и шоумен - о возрасте, настоящей любви и своих родных
Фото: Михаил Фролов/ kpmedia.ru
- Михаил, вам недавно исполнилось 55 лет. Это важная цифра?
- Когда мне исполнялось 50 лет, было страшнее. Был рубикон, главный юбилей. Я сам себе говорил, что надо пережить это, и идти дальше. Но вот за эти минувшие пять лет я, наоборот, как-то окрылился, оперился, укрепился. Плюс у меня много друзей, которые старше меня и продолжают творчески серьезно работать. И, мне кажется, сейчас вообще отодвинулся порог этого среднего и пенсионного возраста.
- Что бы сделали, если бы могли вернуться назад и что-то поправить?
- Есть за всем, что я делаю, как мне кажется, божье благословение. И я ему полностью подчиняюсь. Для меня принцип - не залезать в прошлое. Живу сегодняшним и настоящим. Если ты сейчас стараешься, то у тебя твердое завтра и нет ничего позорного в прошлом. Ну, были, конечно, болезни роста, но ничего поменять я хочу.
Даже когда я уезжал в 1995 году в Америку на контракт и мне мой учитель говорил, что у меня есть шанс стать симфоническим дирижером мирового уровня, а я превращаюсь в «делягу». Я долго думал над этим и, может, ответил ему немного резко, что-то вроде «почему вы такие умные и такие бедные». Но потом сказал спасибо за то, что он обозначил эту проблему - выбор пути. Но, думаю, я все-таки удивил мир своим форматом. Потому что все, что я делаю вместе со своим коллективом, никто не делает.
- У вас есть программа под названием «Все ради женщин». А вы на какие поступки шли ради тех, кого любили?
- Ну кто про эти поступки будет на весь мир рассказывать - это же часто - штука конфиденциальная. Ею не хвастаются. Ну вот, например, моя жена Лиана любит рассказывать, как я, когда мы с ней познакомились в США, звонил ей из гостиничного номера, и мы проговорили шесть часов! Всю ночь! Вот это был поступок. Звонок был платным, и я проговорил по тем меркам три своих гонорара за концерты. Но я не мог себе позволить остановить разговор, чтобы не показаться скупердяем.
- Несмотря на важность телефонов в жизни, они нас, бывает, разъединяют. А объединяют позитивные вещи. Как, например, Кубок конфедераций по футболу, Олимпиада, акция «Бессмертный полк». Знаю, что и у вас была интересная акция ко Дню Победы?
- Наш Праздник песни в Берлине собрал несколько тысяч человек. Весь город услышал наши песни. Меня на это вдохновляет и личная история. Мой отец - участник прорыва ленинградской блокады. Он 900 дней провел в осажденном городе, рассказывал, что ел и муку с водой, но выстоял все. И он пешком шел из Германии в Москву - для него война закончилась 7 мая в Берлине.
- У вас ведь белорусские корни?
- Да, отец мой, Борис Борисович, родился на Могилевщине в семье кузнеца. В 1931 году, в свои 18 лет, папа уехал из Беларуси в Москву - учиться и работать. Однажды поехал навещать своих родственников в Пуховичи, что под Минском. И увидел там мою будущую маму, 17-летнюю Беллу Турецкую. Решил, что она будет его женой, и увез ее в Москву. И, выходит, спас ей жизнь. Потому что пришли фашисты, заставили всех рыть могилу, а потом там и закопали живьем. Это ужасная история. Холокост. Мама, получается, чудом спаслась. Я ношу ее фамилию - Турецкий, как раз потому, что ее род был полностью уничтожен, поэтому фамилию надо сохранить. Говорят, что пошла она совсем не от турков, а от названия белорусского местечка - Турец.
Елена ЛАПТЕВА
- Михаил, вам недавно исполнилось 55 лет. Это важная цифра?
- Когда мне исполнялось 50 лет, было страшнее. Был рубикон, главный юбилей. Я сам себе говорил, что надо пережить это, и идти дальше. Но вот за эти минувшие пять лет я, наоборот, как-то окрылился, оперился, укрепился. Плюс у меня много друзей, которые старше меня и продолжают творчески серьезно работать. И, мне кажется, сейчас вообще отодвинулся порог этого среднего и пенсионного возраста.
- Что бы сделали, если бы могли вернуться назад и что-то поправить?
- Есть за всем, что я делаю, как мне кажется, божье благословение. И я ему полностью подчиняюсь. Для меня принцип - не залезать в прошлое. Живу сегодняшним и настоящим. Если ты сейчас стараешься, то у тебя твердое завтра и нет ничего позорного в прошлом. Ну, были, конечно, болезни роста, но ничего поменять я хочу.
Даже когда я уезжал в 1995 году в Америку на контракт и мне мой учитель говорил, что у меня есть шанс стать симфоническим дирижером мирового уровня, а я превращаюсь в «делягу». Я долго думал над этим и, может, ответил ему немного резко, что-то вроде «почему вы такие умные и такие бедные». Но потом сказал спасибо за то, что он обозначил эту проблему - выбор пути. Но, думаю, я все-таки удивил мир своим форматом. Потому что все, что я делаю вместе со своим коллективом, никто не делает.
- У вас есть программа под названием «Все ради женщин». А вы на какие поступки шли ради тех, кого любили?
- Ну кто про эти поступки будет на весь мир рассказывать - это же часто - штука конфиденциальная. Ею не хвастаются. Ну вот, например, моя жена Лиана любит рассказывать, как я, когда мы с ней познакомились в США, звонил ей из гостиничного номера, и мы проговорили шесть часов! Всю ночь! Вот это был поступок. Звонок был платным, и я проговорил по тем меркам три своих гонорара за концерты. Но я не мог себе позволить остановить разговор, чтобы не показаться скупердяем.
- Несмотря на важность телефонов в жизни, они нас, бывает, разъединяют. А объединяют позитивные вещи. Как, например, Кубок конфедераций по футболу, Олимпиада, акция «Бессмертный полк». Знаю, что и у вас была интересная акция ко Дню Победы?
- Наш Праздник песни в Берлине собрал несколько тысяч человек. Весь город услышал наши песни. Меня на это вдохновляет и личная история. Мой отец - участник прорыва ленинградской блокады. Он 900 дней провел в осажденном городе, рассказывал, что ел и муку с водой, но выстоял все. И он пешком шел из Германии в Москву - для него война закончилась 7 мая в Берлине.
- У вас ведь белорусские корни?
- Да, отец мой, Борис Борисович, родился на Могилевщине в семье кузнеца. В 1931 году, в свои 18 лет, папа уехал из Беларуси в Москву - учиться и работать. Однажды поехал навещать своих родственников в Пуховичи, что под Минском. И увидел там мою будущую маму, 17-летнюю Беллу Турецкую. Решил, что она будет его женой, и увез ее в Москву. И, выходит, спас ей жизнь. Потому что пришли фашисты, заставили всех рыть могилу, а потом там и закопали живьем. Это ужасная история. Холокост. Мама, получается, чудом спаслась. Я ношу ее фамилию - Турецкий, как раз потому, что ее род был полностью уничтожен, поэтому фамилию надо сохранить. Говорят, что пошла она совсем не от турков, а от названия белорусского местечка - Турец.
Елена ЛАПТЕВА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
