ПАТРИАРХ ВСЕЯ РУСИ
Поздно вечером 27 января звон колоколов московских церквей возвестил весть – православные России обрели нового, 16-го Патриарха. Поместный Собор Русской православной церкви тайным голосованием (предложение Архиепископа Полоцкого Феодосия (Бильченко) избрать Патриарха жребием было отклонено) выбрал предстоятелем РПЦ митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева).
Поздно вечером 27 января звон колоколов московских церквей возвестил весть – православные России обрели нового, 16-го Патриарха.
Поместный Собор Русской православной церкви тайным голосованием (предложение Архиепископа Полоцкого Феодосия (Бильченко) избрать Патриарха жребием было отклонено) выбрал предстоятелем РПЦ митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева). Митрополит Кирилл победил на выборах Патриарха, набрав 508 (72%) голосов Поместного Собора. За его соперника, митрополита Климента, проголосовали 169 выборщиков. В голосовании принимали участие 702 делегата, действительными признаны 677 бюллетеней.
Члены Поместного Собора выбирали из предложенных накануне Архиерейским Собором кандидатур – митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, митрополита Калужского и Боровского Климента и митрополита Минского и Слуцкого Филарета. После того как митрополит Филарет взял самоотвод и призвал своих сторонников голосовать за митрополита Кирилла, главный итог выборов стал очевидным.
Едва эта весть вышла из зала церковных соборов храма Христа Спасителя, как сотни верующих, приехавших из разных городов России, Украины, Беларуси и из других стран, радостно возгласили: «Многая лета!», «Кирилл – Патриарх!», «Наш Патриарх Кирилл – Господь благословил». Люди радовались, обнимались и целовали друг друга.
С Патриаршим Местоблюстителем, митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом мы встретились в конце прошлого года, говорили о самом насущном как для верующих, так и для неверующих…
Митрополит Смоленский и Калининградский КИРИЛЛ: «Мы никогда не перестанем проповедовать Христа»
– Вы долгие годы возглавляете Отдел внешних церковных связей РПЦ. Стали ли сегодня задачи другими, нежели в
70-80-е годы?
– Да, конечно. Дело в том, что Отдел внешних церковных сношений, как он назывался в прошлом, или Отдел внешних церковных связей, как он называется сейчас, помимо отношений с заграницей всегда имел особую ответственность за отношения с обществом. Это было в советское время. Но тогда Церковь находилась в гетто. Никакого реального диалога и взаимодействия с советским обществом у Церкви, как у института, не было. Конечно, отдельные священники, епископы взаимодействовали с неверующими людьми, с представителями государства, общества, но это было взаимодействие на уровне личностей, а вот на уровне институции такого взаимодействия не было. Сегодня Церковь представляет свое видение того, что происходит в стране в области внешней и внутренней политики, в области экономики, общественных отношений, межнациональных отношений. У Церкви есть свое независимое суждение. В диалоге с государством выработана, я считаю, уникальная модель церковно-государственных отношений. Потому что никогда в России Церковь не была свободна настолько, насколько она сегодня свободна. Никогда, даже в царское время, у Церкви не было таких возможностей говорить Божию правду властям, народу, как сегодня. Поэтому, конечно, Отдел внешних церковных связей, призванный развивать диалог между Церковью и обществом, Церковью и государством, сегодня несет особую ответственность за сферу церковно-государственных отношений. И это то, чем он не занимался в советское время.
– Не меняется ли наше отношение к экуменизму и к участию во Всемирном Совете Церквей? Учитывается ли мнение Русской зарубежной церкви по этому вопросу?
– Русская зарубежная церковь не против формального участия в отношениях с другими христианскими Церквами. Она против того, чтобы в этом взаимодействии с другими не растворялась Русская православная церковь. Чтобы не было того, что мы называем некоей «теорией ветвей».
Что такое «теория ветвей», принятая в протестантизме и категорически отвергаемая Русской православной церковью? Это представление истории христианства таким образом, что из одного корня, из одного ствола развились разные ветви. Они все на одном стволе, все равночинные. Все имеют одно и то же значение, те же самые функции. И среди них – Православная церковь.
Мы отрицаем «теорию ветвей». Русская православная церковь никогда ее не признавала и признать не может. Потому что Православная церковь – это Единая Святая Соборная Апостольcкая Церковь, ведущая свое начало от святых апостолов, от Самого Господа Иисуса Христа. Она есть Единая и Святая Церковь. И мы провозглашаем эту уникальность Православия в наших межхристианских отношениях. Возникает вопрос: а для чего? Ответ простой. А почему мы провозглашаем эту уникальность среди неверующих? Почему мы проповедуем Православие среди безбожников? Почему мы обращаемся к нашим согражданам, к нашим единоплеменникам, которые долгие годы находились во власти атеизма, и приглашаем их по-иному посмотреть на Православную церковь? По той же самой причине. Мы не можем отказаться от того, чему мы научены Богом. То, что так замечательно выразил апостол Павел: «настой во времени и не во времени». То есть – проповедуй, если есть время или нет времени, если это легко или тяжело. Говори о той сокровищнице, к которой ты имеешь непосредственное отношение и дары которой ты разделяешь. Сегодня для нас участие в экуменическом движении, как и участие в общественной деятельности, как и свидетельство во внешнем светском мире, – это в первую очередь свидетельство о Правоcлавии, о Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
– Почему Русская православная церковь не ведет миссионерскую работу, например, среди мусульман? Ведь Христос поручил апостолам проповедовать истину среди всех народов. Если мы уверены в правоте своей веры, а иноверцев считаем заблуждающимися, то почему не стараемся обратить их в истинную веру? Разве это не долг наш христианский? Или апостольские, миссионерские времена уже уступили место эпохе политкорректности?
– Господь пред вознесением Своим на Небо, обращаясь к апостолам, сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и вот Я с вами во все дни до скончания века». Если Церковь откажется от проповеди Евангелия, от того, чтобы идти проповедовать, крестить людей, она перестанет быть Церковью. Поэтому тема политкорректности здесь совсем не к месту. Но вот что нужно помнить. В России мы живем бок о бок с мусульманами. Мусульмане являются представителями уважаемой традиционной религии. Они вместе с нами тысячу лет. И многие из них совершенно не готовы принять Православие. Какую позицию должна занять Церковь? Силой обращать мусульман? Устраивать некую специальную миссионерскую стратегию, которая будет вызывать встречное отрицательное противодействие? Разрушать тем самым гражданский мир и спокойствие? Ссориться с такими же патриотами, людьми, любящими Россию, как и православные? Да ведь это же безумие. Мы никогда не перестанем проповедовать Христа, Божию силу и Божию премудрость. Мы никогда не перестанем проповедовать то, что через Христа человек обретает спасение. Но мы никогда не будем силой или какой-либо стратегией стараться во что бы то ни стало привлечь людей к Православию. Причем таким образом, чтобы результатом этого стали рознь, разделение в среде добропорядочных граждан России, любящих свою Родину. Именно поэтому мы говорим, что, не отказываясь от проповеди слова Божия, мы строим свои отношения с братьями мусульманами на основе диалога. Понимая, что они тоже верят в единого Бога. Они люди веры. Они стараются строить свою жизнь в соответствии с Божиими заповедями. Мы должны взаимодействовать сегодня с мусульманами и с другими традиционными религиями России для того, чтобы преодолевать разделения, существующие в нашем обществе. Для того, чтобы бросить вызов той безнравственности, бездуховности, которая может разрушить Россию, погубить и православных, и мусульман. Поэтому мы сочетаем диалог, добрососедство и повседневное житейское взаимодействие с мусульманскими братьями и сестрами. Но как православные христиане каждому, кто обращается к нам с вопросом, мы пытаемся дать ответ с кротостью и с надеждой на то, что этот ответ может помочь людям обрести путь ко Христу.
– Все чаще мы слышим сегодня о конфликтах между христианами и мусульманами – о каких правах и какого человека тут речь?
– Никакого конфликта между христианами и мусульманами нет. Например, некоторые мусульмане считают, что в истории с так называемым карикатурным скандалом повинны христиане. А ведь она была спровоцирована вовсе не христианством, но как раз секулярным гуманизмом и светским пониманием прав человека, подобно тому, как ранее то же мировоззрение и та же идеология спровоцировали в России конфликт вокруг выставки «Осторожно – религия!». Что же это за «права человека»? Не слишком ли далеко они простираются, если открывают возможность для оскорбления религиозных и национальных чувств, культурной идентичности других людей?
– Как Вы относитесь к проблеме Православия в школе?
– В Смоленской области и в Калининградской области «основы православной культуры» преподаются уже много лет. Вначале преподавали факультативно, а затем – в региональном компоненте. И должен сказать, что не было почти ни одного примера, за исключением специальных, политически мотивированных случаев, когда бы люди выражали свое несогласие. Потому что больше 90 процентов людей принадлежат к Православной церкви. А те, кто относят себя к исламу, буддизму, иудаизму, протестантским конфессиям, имеют полное право не изучать этот предмет. Хотя преподается он в рамках школьной программы, в рамках регионального компонента, тем не менее – на основе добровольности. Мы – за то, чтобы мусульмане, если они того захотят, изучали в рамках регионального компонента основы своей культуры. Пусть также представители других традиционных религий России изучают свою веру на основе добровольности в рамках регионального компонента.
Но вот против чего мы категорически выступаем. Ссылаясь на других, нельзя запрещать своему народу получать знания о своей культуре, о своей духовности. Это преступление. Когда мы признаем, что главной проблемой современности является нравственный кризис… Когда мы вопием к небесам о том, что происходит сегодня с нашей молодежью… Когда у нас голосовые связки перехватывает при словах об ужасах, связанных с алкоголизмом, наркоманией, ранней беременностью, разводами… Когда мы говорим, что единственным спасением нашего народа является возрождение нравственности и духовности... Как же мы можем при этом исключить право подавляющего большинства населения нашей страны черпать силы для своего нравственного совершенствования в изучении основ своей духовной культуры? Я думаю, что мы уже прошли пик этой дискуссии, и абсолютное большинство людей понимает, что речь не идет о насильственном обучении Православию в школе. Речь не идет о том, чтобы мусульмане непременно изучали Православие, чтобы католики и протестанты делали то же самое. А речь идет о том, чтобы русские православные дети, которые составляют абсолютное большинство в наших школах, имели возможность на основе добровольного выбора, в рамках школьной программы, а не факультативно изучать этот предмет.
– Почему Русская православная церковь не согласна с бытующими на Западе представлениями о правах человека? Вы считаете, что нам следует жить по каким-то иным принципам?
– Дело в том, что в концепции прав человека, представленной сегодня в международных организациях и в западной политической мысли, совершенно не учитывается наш исторический опыт и культурный контекст. Отсюда и вопросы к западным представлениям о правах человека у нашей Церкви. Ведь то, что нам предлагается, навязывается сегодня всему миру, – это результат развития философской мысли в Западной Европе. Кульминационными точками этого культурно-исторического процесса стали эпоха Возрождения и век Просвещения. Затем идея прав человека на штыках Великой французской революции была принесена в политическую жизнь Старого Света, где утвердилась уже в качестве базисной нормы существования. Таким образом, в результате Великой французской революции с ее Декларацией прав человека и гражданина концепция прав и свобод была «имплантирована» в политическую жизнь Европы, проникла в США, затем, уже в новейшей истории, через международные организации стала распространяться по всему миру.
– Даже Советский Союз поддержал в свое время Всеобщую декларацию прав человека и придерживался ее хотя бы формально...
– Советская дипломатия, присоединяясь при создании ООН к Всеобщей декларации прав человека, совершенно не имела в виду распространение действия этого документа на внутриполитическую жизнь в Советском Союзе. Таким же, а может быть, и еще большим политическим блефом было и подписание в 1975 году Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Ведь в рамках Хельсинкского процесса для Советского Союза важна была вовсе не так называемая «третья корзина» вопросов гуманитарного характера, в том числе проблема прав и свобод человека. Важны были вопросы безопасности, вопросы незыблемости послевоенных границ. Наконец, крайне значимым для СССР было форсирование экономического сотрудничества с Западом, поскольку наше народное хозяйство уже начало перегреваться, будучи не связанным в должной мере с мировыми экономическими процессами. А Запад, со своей стороны, шел нам навстречу в этих вопросах только на условиях согласия Советского Союза на ряд вполне конкретных требований, среди которых было принятие стандартов в области прав человека. И советская дипломатия соглашалась как бы проиграть на этом поле, чтобы затем реально выиграть на другом.
В основе политики сотрудничества Востока и Запада лежал голый прагматизм, это был торг и баланс интересов. Поэтому никто не верил, что идея прав и свобод у нас вообще когда-нибудь будет реализована.
– Кто же мог предвидеть развал Советского Союза – немыслимо было!..
– Да уж... Но вот рухнули «железные занавесы» – и мы действительно оказались в общем с Европой культурном пространстве. Вот тогда отечественный законодатель провозгласил готовность России развиваться в лоне той самой системы ценностей, которая была сформирована в том числе и международными организациями. Поскольку новая Россия заявила о себе как о части Европы и мира, ее национальное законодательство стало приводиться к соответствию всем общепринятым нормам и стандартам, в том числе и в сфере защиты прав и свобод человека. Но вот проблема: Россия с ее культурной, религиозной, исторической традицией никакого участия в формировании и формулировании этих стандартов не принимала. Точно так же, как мусульмане, буддисты или последователи традиционного иудаизма...
– Это недопустимо?
– Конечно. Почему в мире должна господствовать сформированная западным секулярным философским мышлением система ценностей, в выработке которой не принимали никакого участия главные культурно-исторические и религиозные традиции мира? А ведь именно эти традиции дали свое имя ключевым цивилизационным моделям (христианская цивилизация, исламская цивилизация и так далее). Духовные ценности этих традиций, их самобытные аксиологические системы при формировании концепции прав человека никогда не учитывались и не принимаются во внимание до сих пор. На каком же основании эта концепция претендует на то, чтобы покрывать собою все мыслимые потребности рода человеческого в деле защиты неотъемлемых прав и свобод, выступать в качестве универсальной, одинаково пригодной для всех народов, всех людей?
Русская православная церковь впервые поставила вопрос о том, что такое положение вещей невозможно признать ни справедливым, ни разумным. Нас, как историческую цивилизацию и мощную культурную традицию, не может удовлетворить роль вечно ведомых, на которую нас обрекает подобное развитие событий. Однажды мы уже оказались в этом положении, когда некритически восприняли чуждую нашей духовно-культурной идентичности идеологию марксизма. Итог известен – проект российского марксизма в конце концов рухнул, унеся с собой миллионы человеческих жизней и исковеркав миллионы судеб. Поэтому великая цивилизация – а мы представляем великую аутентичную цивилизацию – не имеет исторического права в очередной раз воспринять в качестве верховного и неоспоримого закона своего существования очередной «изм», измышленный где-то далеко от нас.
– Однако именно на бытующих гуманитарных стандартах утверждается сегодня и мировой порядок. Как быть с этим?
– Наша Церковь не ставит под сомнение мировой порядок. Мы только хотим, чтобы этот порядок был справедливым и чтобы на его месте не утвердился новый империализм – как господство единственной цивилизационной модели за счет подавления всех иных.
– Религиозный взгляд на права человека и секулярный – в чем основное отличие?
– Верующие люди возражают против того, чтобы сам грешный человек устанавливал и определял, что есть добро, а что есть зло. Только Заповеди Божии могут и должны быть основанием для различения между тем и другим. В этом отношении весьма важным и показательным фактом является то обстоятельство, что все основные религии мира согласны между собой в определении добра и зла. С точки зрения традиционных религий не могут быть признаваемы в качестве нормы глумление над святынями, аборты, гомосексуализм, азартные игры, эвтаназия и иное, что сегодня активно отстаивается с позиции защиты прав человека.
– Церковь предлагает свой взгляд на проблему прав и свобод человека, но вовсе не отвергает их необходимость?
– Я хотел бы, чтобы все, кому небезразлична позиция Русской православной церкви, знали: мы считаем категорически необходимой реализацию человеческих прав и свобод. Как можно отказаться от этого, когда каждый человек рожден и желает быть свободным, когда наше общество страдает от чиновничьего произвола, от армейской дедовщины, от бедности, от бесправия и беззащитности перед лицом зла? Все это разрушает человеческое достоинство, больно ранит всех нас. Но защитить человеческое достоинство, сберечь Богом данную красоту человеческой природы мы обязаны таким образом, чтобы способствовать сохранению и упрочению нравственных основ жизни, в первую очередь духовного облика нашей цивилизации, нашей культуры, нашей религиозной идентичности, нашей исторической подлинности.
– Какие евангельские строки Вы вспоминаете наиболее часто?
– Евангелие от Иоанна, 17-я глава, 3-й стих: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». В этом весь смысл Евангелия и нашего бытия. В одном стихе. Мы должны знать то, что существует единый истинный Бог. И то, что Он послал Сына Своего для нашего спасения.
Беседу вели
Валерий КОНОВАЛОВ,
Михаил СЕРДЮКОВ,
Василий ТОЛСТУНОВ
Поместный Собор Русской православной церкви тайным голосованием (предложение Архиепископа Полоцкого Феодосия (Бильченко) избрать Патриарха жребием было отклонено) выбрал предстоятелем РПЦ митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева). Митрополит Кирилл победил на выборах Патриарха, набрав 508 (72%) голосов Поместного Собора. За его соперника, митрополита Климента, проголосовали 169 выборщиков. В голосовании принимали участие 702 делегата, действительными признаны 677 бюллетеней.
Члены Поместного Собора выбирали из предложенных накануне Архиерейским Собором кандидатур – митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, митрополита Калужского и Боровского Климента и митрополита Минского и Слуцкого Филарета. После того как митрополит Филарет взял самоотвод и призвал своих сторонников голосовать за митрополита Кирилла, главный итог выборов стал очевидным.
Едва эта весть вышла из зала церковных соборов храма Христа Спасителя, как сотни верующих, приехавших из разных городов России, Украины, Беларуси и из других стран, радостно возгласили: «Многая лета!», «Кирилл – Патриарх!», «Наш Патриарх Кирилл – Господь благословил». Люди радовались, обнимались и целовали друг друга.
С Патриаршим Местоблюстителем, митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом мы встретились в конце прошлого года, говорили о самом насущном как для верующих, так и для неверующих…
Митрополит Смоленский и Калининградский КИРИЛЛ: «Мы никогда не перестанем проповедовать Христа»
– Вы долгие годы возглавляете Отдел внешних церковных связей РПЦ. Стали ли сегодня задачи другими, нежели в
70-80-е годы?
– Да, конечно. Дело в том, что Отдел внешних церковных сношений, как он назывался в прошлом, или Отдел внешних церковных связей, как он называется сейчас, помимо отношений с заграницей всегда имел особую ответственность за отношения с обществом. Это было в советское время. Но тогда Церковь находилась в гетто. Никакого реального диалога и взаимодействия с советским обществом у Церкви, как у института, не было. Конечно, отдельные священники, епископы взаимодействовали с неверующими людьми, с представителями государства, общества, но это было взаимодействие на уровне личностей, а вот на уровне институции такого взаимодействия не было. Сегодня Церковь представляет свое видение того, что происходит в стране в области внешней и внутренней политики, в области экономики, общественных отношений, межнациональных отношений. У Церкви есть свое независимое суждение. В диалоге с государством выработана, я считаю, уникальная модель церковно-государственных отношений. Потому что никогда в России Церковь не была свободна настолько, насколько она сегодня свободна. Никогда, даже в царское время, у Церкви не было таких возможностей говорить Божию правду властям, народу, как сегодня. Поэтому, конечно, Отдел внешних церковных связей, призванный развивать диалог между Церковью и обществом, Церковью и государством, сегодня несет особую ответственность за сферу церковно-государственных отношений. И это то, чем он не занимался в советское время.
– Не меняется ли наше отношение к экуменизму и к участию во Всемирном Совете Церквей? Учитывается ли мнение Русской зарубежной церкви по этому вопросу?
– Русская зарубежная церковь не против формального участия в отношениях с другими христианскими Церквами. Она против того, чтобы в этом взаимодействии с другими не растворялась Русская православная церковь. Чтобы не было того, что мы называем некоей «теорией ветвей».
Что такое «теория ветвей», принятая в протестантизме и категорически отвергаемая Русской православной церковью? Это представление истории христианства таким образом, что из одного корня, из одного ствола развились разные ветви. Они все на одном стволе, все равночинные. Все имеют одно и то же значение, те же самые функции. И среди них – Православная церковь.
Мы отрицаем «теорию ветвей». Русская православная церковь никогда ее не признавала и признать не может. Потому что Православная церковь – это Единая Святая Соборная Апостольcкая Церковь, ведущая свое начало от святых апостолов, от Самого Господа Иисуса Христа. Она есть Единая и Святая Церковь. И мы провозглашаем эту уникальность Православия в наших межхристианских отношениях. Возникает вопрос: а для чего? Ответ простой. А почему мы провозглашаем эту уникальность среди неверующих? Почему мы проповедуем Православие среди безбожников? Почему мы обращаемся к нашим согражданам, к нашим единоплеменникам, которые долгие годы находились во власти атеизма, и приглашаем их по-иному посмотреть на Православную церковь? По той же самой причине. Мы не можем отказаться от того, чему мы научены Богом. То, что так замечательно выразил апостол Павел: «настой во времени и не во времени». То есть – проповедуй, если есть время или нет времени, если это легко или тяжело. Говори о той сокровищнице, к которой ты имеешь непосредственное отношение и дары которой ты разделяешь. Сегодня для нас участие в экуменическом движении, как и участие в общественной деятельности, как и свидетельство во внешнем светском мире, – это в первую очередь свидетельство о Правоcлавии, о Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
– Почему Русская православная церковь не ведет миссионерскую работу, например, среди мусульман? Ведь Христос поручил апостолам проповедовать истину среди всех народов. Если мы уверены в правоте своей веры, а иноверцев считаем заблуждающимися, то почему не стараемся обратить их в истинную веру? Разве это не долг наш христианский? Или апостольские, миссионерские времена уже уступили место эпохе политкорректности?
– Господь пред вознесением Своим на Небо, обращаясь к апостолам, сказал: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и вот Я с вами во все дни до скончания века». Если Церковь откажется от проповеди Евангелия, от того, чтобы идти проповедовать, крестить людей, она перестанет быть Церковью. Поэтому тема политкорректности здесь совсем не к месту. Но вот что нужно помнить. В России мы живем бок о бок с мусульманами. Мусульмане являются представителями уважаемой традиционной религии. Они вместе с нами тысячу лет. И многие из них совершенно не готовы принять Православие. Какую позицию должна занять Церковь? Силой обращать мусульман? Устраивать некую специальную миссионерскую стратегию, которая будет вызывать встречное отрицательное противодействие? Разрушать тем самым гражданский мир и спокойствие? Ссориться с такими же патриотами, людьми, любящими Россию, как и православные? Да ведь это же безумие. Мы никогда не перестанем проповедовать Христа, Божию силу и Божию премудрость. Мы никогда не перестанем проповедовать то, что через Христа человек обретает спасение. Но мы никогда не будем силой или какой-либо стратегией стараться во что бы то ни стало привлечь людей к Православию. Причем таким образом, чтобы результатом этого стали рознь, разделение в среде добропорядочных граждан России, любящих свою Родину. Именно поэтому мы говорим, что, не отказываясь от проповеди слова Божия, мы строим свои отношения с братьями мусульманами на основе диалога. Понимая, что они тоже верят в единого Бога. Они люди веры. Они стараются строить свою жизнь в соответствии с Божиими заповедями. Мы должны взаимодействовать сегодня с мусульманами и с другими традиционными религиями России для того, чтобы преодолевать разделения, существующие в нашем обществе. Для того, чтобы бросить вызов той безнравственности, бездуховности, которая может разрушить Россию, погубить и православных, и мусульман. Поэтому мы сочетаем диалог, добрососедство и повседневное житейское взаимодействие с мусульманскими братьями и сестрами. Но как православные христиане каждому, кто обращается к нам с вопросом, мы пытаемся дать ответ с кротостью и с надеждой на то, что этот ответ может помочь людям обрести путь ко Христу.
– Все чаще мы слышим сегодня о конфликтах между христианами и мусульманами – о каких правах и какого человека тут речь?
– Никакого конфликта между христианами и мусульманами нет. Например, некоторые мусульмане считают, что в истории с так называемым карикатурным скандалом повинны христиане. А ведь она была спровоцирована вовсе не христианством, но как раз секулярным гуманизмом и светским пониманием прав человека, подобно тому, как ранее то же мировоззрение и та же идеология спровоцировали в России конфликт вокруг выставки «Осторожно – религия!». Что же это за «права человека»? Не слишком ли далеко они простираются, если открывают возможность для оскорбления религиозных и национальных чувств, культурной идентичности других людей?
– Как Вы относитесь к проблеме Православия в школе?
– В Смоленской области и в Калининградской области «основы православной культуры» преподаются уже много лет. Вначале преподавали факультативно, а затем – в региональном компоненте. И должен сказать, что не было почти ни одного примера, за исключением специальных, политически мотивированных случаев, когда бы люди выражали свое несогласие. Потому что больше 90 процентов людей принадлежат к Православной церкви. А те, кто относят себя к исламу, буддизму, иудаизму, протестантским конфессиям, имеют полное право не изучать этот предмет. Хотя преподается он в рамках школьной программы, в рамках регионального компонента, тем не менее – на основе добровольности. Мы – за то, чтобы мусульмане, если они того захотят, изучали в рамках регионального компонента основы своей культуры. Пусть также представители других традиционных религий России изучают свою веру на основе добровольности в рамках регионального компонента.
Но вот против чего мы категорически выступаем. Ссылаясь на других, нельзя запрещать своему народу получать знания о своей культуре, о своей духовности. Это преступление. Когда мы признаем, что главной проблемой современности является нравственный кризис… Когда мы вопием к небесам о том, что происходит сегодня с нашей молодежью… Когда у нас голосовые связки перехватывает при словах об ужасах, связанных с алкоголизмом, наркоманией, ранней беременностью, разводами… Когда мы говорим, что единственным спасением нашего народа является возрождение нравственности и духовности... Как же мы можем при этом исключить право подавляющего большинства населения нашей страны черпать силы для своего нравственного совершенствования в изучении основ своей духовной культуры? Я думаю, что мы уже прошли пик этой дискуссии, и абсолютное большинство людей понимает, что речь не идет о насильственном обучении Православию в школе. Речь не идет о том, чтобы мусульмане непременно изучали Православие, чтобы католики и протестанты делали то же самое. А речь идет о том, чтобы русские православные дети, которые составляют абсолютное большинство в наших школах, имели возможность на основе добровольного выбора, в рамках школьной программы, а не факультативно изучать этот предмет.
– Почему Русская православная церковь не согласна с бытующими на Западе представлениями о правах человека? Вы считаете, что нам следует жить по каким-то иным принципам?
– Дело в том, что в концепции прав человека, представленной сегодня в международных организациях и в западной политической мысли, совершенно не учитывается наш исторический опыт и культурный контекст. Отсюда и вопросы к западным представлениям о правах человека у нашей Церкви. Ведь то, что нам предлагается, навязывается сегодня всему миру, – это результат развития философской мысли в Западной Европе. Кульминационными точками этого культурно-исторического процесса стали эпоха Возрождения и век Просвещения. Затем идея прав человека на штыках Великой французской революции была принесена в политическую жизнь Старого Света, где утвердилась уже в качестве базисной нормы существования. Таким образом, в результате Великой французской революции с ее Декларацией прав человека и гражданина концепция прав и свобод была «имплантирована» в политическую жизнь Европы, проникла в США, затем, уже в новейшей истории, через международные организации стала распространяться по всему миру.
– Даже Советский Союз поддержал в свое время Всеобщую декларацию прав человека и придерживался ее хотя бы формально...
– Советская дипломатия, присоединяясь при создании ООН к Всеобщей декларации прав человека, совершенно не имела в виду распространение действия этого документа на внутриполитическую жизнь в Советском Союзе. Таким же, а может быть, и еще большим политическим блефом было и подписание в 1975 году Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Ведь в рамках Хельсинкского процесса для Советского Союза важна была вовсе не так называемая «третья корзина» вопросов гуманитарного характера, в том числе проблема прав и свобод человека. Важны были вопросы безопасности, вопросы незыблемости послевоенных границ. Наконец, крайне значимым для СССР было форсирование экономического сотрудничества с Западом, поскольку наше народное хозяйство уже начало перегреваться, будучи не связанным в должной мере с мировыми экономическими процессами. А Запад, со своей стороны, шел нам навстречу в этих вопросах только на условиях согласия Советского Союза на ряд вполне конкретных требований, среди которых было принятие стандартов в области прав человека. И советская дипломатия соглашалась как бы проиграть на этом поле, чтобы затем реально выиграть на другом.
В основе политики сотрудничества Востока и Запада лежал голый прагматизм, это был торг и баланс интересов. Поэтому никто не верил, что идея прав и свобод у нас вообще когда-нибудь будет реализована.
– Кто же мог предвидеть развал Советского Союза – немыслимо было!..
– Да уж... Но вот рухнули «железные занавесы» – и мы действительно оказались в общем с Европой культурном пространстве. Вот тогда отечественный законодатель провозгласил готовность России развиваться в лоне той самой системы ценностей, которая была сформирована в том числе и международными организациями. Поскольку новая Россия заявила о себе как о части Европы и мира, ее национальное законодательство стало приводиться к соответствию всем общепринятым нормам и стандартам, в том числе и в сфере защиты прав и свобод человека. Но вот проблема: Россия с ее культурной, религиозной, исторической традицией никакого участия в формировании и формулировании этих стандартов не принимала. Точно так же, как мусульмане, буддисты или последователи традиционного иудаизма...
– Это недопустимо?
– Конечно. Почему в мире должна господствовать сформированная западным секулярным философским мышлением система ценностей, в выработке которой не принимали никакого участия главные культурно-исторические и религиозные традиции мира? А ведь именно эти традиции дали свое имя ключевым цивилизационным моделям (христианская цивилизация, исламская цивилизация и так далее). Духовные ценности этих традиций, их самобытные аксиологические системы при формировании концепции прав человека никогда не учитывались и не принимаются во внимание до сих пор. На каком же основании эта концепция претендует на то, чтобы покрывать собою все мыслимые потребности рода человеческого в деле защиты неотъемлемых прав и свобод, выступать в качестве универсальной, одинаково пригодной для всех народов, всех людей?
Русская православная церковь впервые поставила вопрос о том, что такое положение вещей невозможно признать ни справедливым, ни разумным. Нас, как историческую цивилизацию и мощную культурную традицию, не может удовлетворить роль вечно ведомых, на которую нас обрекает подобное развитие событий. Однажды мы уже оказались в этом положении, когда некритически восприняли чуждую нашей духовно-культурной идентичности идеологию марксизма. Итог известен – проект российского марксизма в конце концов рухнул, унеся с собой миллионы человеческих жизней и исковеркав миллионы судеб. Поэтому великая цивилизация – а мы представляем великую аутентичную цивилизацию – не имеет исторического права в очередной раз воспринять в качестве верховного и неоспоримого закона своего существования очередной «изм», измышленный где-то далеко от нас.
– Однако именно на бытующих гуманитарных стандартах утверждается сегодня и мировой порядок. Как быть с этим?
– Наша Церковь не ставит под сомнение мировой порядок. Мы только хотим, чтобы этот порядок был справедливым и чтобы на его месте не утвердился новый империализм – как господство единственной цивилизационной модели за счет подавления всех иных.
– Религиозный взгляд на права человека и секулярный – в чем основное отличие?
– Верующие люди возражают против того, чтобы сам грешный человек устанавливал и определял, что есть добро, а что есть зло. Только Заповеди Божии могут и должны быть основанием для различения между тем и другим. В этом отношении весьма важным и показательным фактом является то обстоятельство, что все основные религии мира согласны между собой в определении добра и зла. С точки зрения традиционных религий не могут быть признаваемы в качестве нормы глумление над святынями, аборты, гомосексуализм, азартные игры, эвтаназия и иное, что сегодня активно отстаивается с позиции защиты прав человека.
– Церковь предлагает свой взгляд на проблему прав и свобод человека, но вовсе не отвергает их необходимость?
– Я хотел бы, чтобы все, кому небезразлична позиция Русской православной церкви, знали: мы считаем категорически необходимой реализацию человеческих прав и свобод. Как можно отказаться от этого, когда каждый человек рожден и желает быть свободным, когда наше общество страдает от чиновничьего произвола, от армейской дедовщины, от бедности, от бесправия и беззащитности перед лицом зла? Все это разрушает человеческое достоинство, больно ранит всех нас. Но защитить человеческое достоинство, сберечь Богом данную красоту человеческой природы мы обязаны таким образом, чтобы способствовать сохранению и упрочению нравственных основ жизни, в первую очередь духовного облика нашей цивилизации, нашей культуры, нашей религиозной идентичности, нашей исторической подлинности.
– Какие евангельские строки Вы вспоминаете наиболее часто?
– Евангелие от Иоанна, 17-я глава, 3-й стих: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». В этом весь смысл Евангелия и нашего бытия. В одном стихе. Мы должны знать то, что существует единый истинный Бог. И то, что Он послал Сына Своего для нашего спасения.
Беседу вели
Валерий КОНОВАЛОВ,
Михаил СЕРДЮКОВ,
Василий ТОЛСТУНОВ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
