Министр по интеграции и макроэкономике ЕЭК Татьяна Валовая: Мы видим ошибки Евросоюза и не хотим их повторять
Вводить единую валюту и резко расширять Евразийский союз пока не планируется
Татьяна Валовая. Фото: Александр Вильф/ РИА Новости
Как взаимодействуют Союзное государство и Евразийский экономический союз (ЕАЭС)? Как страны, входящие в эти объединения, борются с последствиями кризиса? Будем ли мы жить в общем экономическом пространстве с Европой и Азией? Об этом корреспондент «СВ» поговорил с Татьяной Валовой, министром по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии.
ЛОКОМОТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА
- Татьяна Дмитриевна, нынешняя масштабная интеграция на постсоветском пространстве, по сути, началась с Союзного государства. Как сейчас оцениваете отношения России и Беларуси в плане экономики?
- Наши страны всегда являлись локомотивами интеграции. Первый договор о таможенном союзе в 1995 году подписали Россия и Беларусь, а потом Россия и Казахстан. После этого, собственно, интеграция и пошла. Союзное государство в этом отношении является очень высоким уровнем - мы связаны не только экономически, но и политически и гуманитарно. Многие вещи, которые мы сейчас делаем на пятерых (в ЕАЭС входят еще Казахстан, Армения и Киргизия. - Ред.), изначально делались на двоих.
- Означает ли это, что Союзное государство теряет свою необходимость?
- Нет, конечно. Наоборот - многие вещи, которые есть в этом союзе двух стран, в основном социальные, в ЕАЭС затрагиваются слабее. Россия и Беларусь гораздо сильнее сотрудничают в сфере образования, социальной политики. Более того, нет пограничного контроля. Это большое завоевание для граждан. А ЕАЭС - это больше экономический союз. Но в будущем многое из достижений Союзного государства может представлять интерес и для Евразийского объединения.
У наших стран - сильная кооперация, благодаря которой производится много конкурентоспособной продукции. Убедиться в этом можно было на выставке "Белагро-2016" во время Третьего форума регионов. Фото: Виталий Гиль
- Есть ли аналоги подобной интеграции в других регионах мира?
- Я часто люблю проводить параллели с Евросоюзом. Когда создавался ЕС, уже существовал Бенилюкс (Бельгия, Нидерланды и Люксембург. - Ред.), где действовал собственный таможенный союз. Более того, существовал и отдельно Бельго-Люксембургский экономический и валютный союз. В момент создания ЕС, Бельгия и Люксембург уже несколько десятков лет имели единую валюту (курсы местных франков были приравнены 1 к 1. - Ред.). И более широкая интеграция не разрушила более узкую.
ЭФФЕКТ САНКЦИЙ
- Как на Союзное государство и ЕАЭС повлияли санкции Запада? Уже больше двух лет прошло, каковы результаты?
- Не секрет, товарооборот падает в последние два года. Если смотреть на цифры, в 2015 году он сократился на 25 процентов (внутри ЕАЭС). Но здесь есть нюансы. Во-первых, вовне он сократился еще сильнее - на 35 процентов. И мы видим, что доля взаимной торговли растет. Во-вторых, товарооборот падает, потому что упали цены на энергоресурсы. И внутри союза торговля более сбалансированная. Если в структуре экспорта России больше 70 процентов - это энергоресурсы, то их доля во взаимной торговле в ЕАЭС - примерно одна треть.
- Плюс, как я понимаю, товарооборот учитывается в долларах...
- Да, именно так. Это третья причина. В связи с девальвацией рубля и других валют, снижение товарооборота является не очень показательным. Например, торговля между Россией и Беларусью идет в основном в российских рублях. Доля, по разным оценкам, составляет от 70 до 90 процентов. Другими словами, в физическом выражении объем нашей торговли не сократился, а даже скорее вырос.
- Из-за российских антисанкций между членами ЕАЭС возникли разногласия... Сейчас все в порядке?
- Россия является ключевой по весу экономикой как в Союзном государстве, так и в ЕАЭС. Конечно, все происходящее в России сказывается и на других странах-участницах. Когда Россия ввела контрсанкции, она воспользовалась правом применять ограничительные меры. Но это вызвало напряженность. Были болезненные ситуации с вопросом транзита через Беларусь. Был велик соблазн временно ввести таможенный контроль. Но мы это не сделали. Вместо этого стали по-другому мониторить эти режимы. И это очень хороший пример: столкнувшись со сложной ситуацией, мы ищем выход в укреплении сотрудничества, а не в откате назад. И такая позиция помогает успешнее бороться с любыми санкциями.
КООПЕРАЦИЯ И СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ
- Как вы сказали, Россия и Беларусь сейчас тесно связаны как экономически, так и социально. А что мы можем позаимствовать друг у друга? Новые технологии, совместный выход на внешние рынки...
- У Беларуси и России достаточно сильная кооперация и специализация, которую мы унаследовали от СССР. Беларусь была неким сборочным цехом Советского Союза. Достаточно большое количество современных предприятий строилось в 80-е годы, в том числе в нефтепереработке. Беларусь эффективно проводила их модернизацию. Есть большая ко операция в машиностроении и сфере высоких технологий. Но надо обязательно смотреть на опыт друг друга. В ЕАЭС у нас все государства имеют задачу инновационного развития - и каждый по-своему ее решает. Можно что-то делать сообща, а где-то - использовать опыт друг друга. У всех стран есть хорошие заделы. У Беларуси, к примеру, большой опыт по развитию современных информационных технологий. А в России сырьевой и научный потенциал.
- Какие экономические цели ставите?
- Надо наращивать взаимную торговлю в отраслях обрабатывающей промышленности. Сейчас растет доля торговли с/х товарами, лекарствами, текстильной продукцией. Увеличивается уровень специализации и кооперации.
ШОС, БРИКС И ДАЛЕЕ...
ЕАЭС функционирует уже второй год. Какие выводы можно уже сделать?
- Что ждет евразийский союз дальше?
- ЕАЭС уже состоялся. И мы уже более конкретно говорим, как его встроить в глобальную экономику. Сейчас мы смотрим гораздо шире на место союза на внешнеэкономическом треке. И идей довольно много. Одна из них - традиционная. Выстроить отношения с Евросоюзом, чтобы в перспективе создать общее экономическое пространство. ЕАЭС направлял предложение в Еврокомиссию. Пока у нас нет выстроенной системы взаимодействия. Но такой диалог необходим, и прежде всего бизнесу, в том числе европейскому.
- Только с Европой хотите сближаться?
- Нет, конечно. Второй трек - взаимодействие с партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Недавно Китай озвучил идею создания нового пояса Шелкового пути. Мы договорились, что будем сопрягать этот проект с ЕАЭС, чтобы получить максимальный кумулятивный эффект. Возможно, нужно подумать об организации крупного мегарегионального экономического партнерства с участием государств ШОС. Китай, Индия, Иран и другие - это ключевой экономический блок в сегодняшнем глобальном мире. И тогда, наверное, мы могли бы подумать о трансевразийском континентальном экономическом партнерстве.
ИНТЕГРАЦИЯ - ЭТО «КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЕД»
ЕАЭС часто сравнивают с Евросоюзом. Как предотвратить промахи, которые так или иначе допустили страны, входящие в это объединение?
- На самом деле модель ЕС очень эффективная. Все проблемы пошли тогда, когда они собственные проверенные закономерности стали нарушать. Если все соблюдать, модель получится эффективной.
- Что именно нарушили европейцы?
- Во-первых, слишком резко расширились. Хотя в начале они очень тщательно относились к этому вопросу. Когда ЕС был шестеркой, девяткой или даже когда туда входило 12 - 15 государств (сейчас 28. - Ред.), это были страны с достаточно близким уровнем экономического развития и большим опытом интеграционного взаимодействия. Они проходили этот путь вместе. Резкое расширение ЕС привело к тому, что он оказался в сложной ситуации. Вступили государства, отличающиеся и по экономическому уровню, и по институциональной культуре. Мы в ЕАЭС сейчас процесс дальнейшего расширения не форсируем. Будем рады принять новых участников, но это должно быть взвешенное и аккуратное решение.
- Какие еще ошибки?
- Валютный вопрос. Здесь надо идти очень по-этапно. И переходить к следующему, сделав всю необходимую предварительную работу. В Евросоюзе не сделали множество вещей, которые они должны были сделать до введения единой валюты. И начали этим заниматься, только когда обнаружился кризис. Из опыта ЕС надо извлекать негативные уроки и не повторять их.
- Итоги референдума в Великобритании как оцениваете? В чем здесь заключалась ошибка, на ваш взгляд?
- Брексит стал шоком для всех, включая самих англичан. Во-первых, интеграция не должна быть заложницей внешнеполитических игр. Во-вторых, нельзя жертвовать углублением интеграции во имя расширения, в том числе и сфер взаимодействия. Та же самая проблематика беженцев отвлекла политический ресурс Европы от решения экономических проблем. Сейчас ЕС постарается усилить собственные позиции союза. При этом, надеюсь, избежит соблазна пообещать Великобритании какие-то особые отношения, что чревато «эффектом домино». Интеграция, как европейцы всегда говорили, есть «комплексный обед, и ты принимаешь обязательства в полном объеме». И это, кстати, третий урок. Для Великобритании в свое время делалось очень большое количество изъятий, что, возможно, тоже спровоцировало нынешнюю ситуацию.
Как взаимодействуют Союзное государство и Евразийский экономический союз (ЕАЭС)? Как страны, входящие в эти объединения, борются с последствиями кризиса? Будем ли мы жить в общем экономическом пространстве с Европой и Азией? Об этом корреспондент «СВ» поговорил с Татьяной Валовой, министром по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии.
ЛОКОМОТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА
- Татьяна Дмитриевна, нынешняя масштабная интеграция на постсоветском пространстве, по сути, началась с Союзного государства. Как сейчас оцениваете отношения России и Беларуси в плане экономики?
- Наши страны всегда являлись локомотивами интеграции. Первый договор о таможенном союзе в 1995 году подписали Россия и Беларусь, а потом Россия и Казахстан. После этого, собственно, интеграция и пошла. Союзное государство в этом отношении является очень высоким уровнем - мы связаны не только экономически, но и политически и гуманитарно. Многие вещи, которые мы сейчас делаем на пятерых (в ЕАЭС входят еще Казахстан, Армения и Киргизия. - Ред.), изначально делались на двоих.
- Означает ли это, что Союзное государство теряет свою необходимость?
- Нет, конечно. Наоборот - многие вещи, которые есть в этом союзе двух стран, в основном социальные, в ЕАЭС затрагиваются слабее. Россия и Беларусь гораздо сильнее сотрудничают в сфере образования, социальной политики. Более того, нет пограничного контроля. Это большое завоевание для граждан. А ЕАЭС - это больше экономический союз. Но в будущем многое из достижений Союзного государства может представлять интерес и для Евразийского объединения.
У наших стран - сильная кооперация, благодаря которой производится много конкурентоспособной продукции. Убедиться в этом можно было на выставке "Белагро-2016" во время Третьего форума регионов. Фото: Виталий Гиль
- Есть ли аналоги подобной интеграции в других регионах мира?
- Я часто люблю проводить параллели с Евросоюзом. Когда создавался ЕС, уже существовал Бенилюкс (Бельгия, Нидерланды и Люксембург. - Ред.), где действовал собственный таможенный союз. Более того, существовал и отдельно Бельго-Люксембургский экономический и валютный союз. В момент создания ЕС, Бельгия и Люксембург уже несколько десятков лет имели единую валюту (курсы местных франков были приравнены 1 к 1. - Ред.). И более широкая интеграция не разрушила более узкую.
ЭФФЕКТ САНКЦИЙ
- Как на Союзное государство и ЕАЭС повлияли санкции Запада? Уже больше двух лет прошло, каковы результаты?
- Не секрет, товарооборот падает в последние два года. Если смотреть на цифры, в 2015 году он сократился на 25 процентов (внутри ЕАЭС). Но здесь есть нюансы. Во-первых, вовне он сократился еще сильнее - на 35 процентов. И мы видим, что доля взаимной торговли растет. Во-вторых, товарооборот падает, потому что упали цены на энергоресурсы. И внутри союза торговля более сбалансированная. Если в структуре экспорта России больше 70 процентов - это энергоресурсы, то их доля во взаимной торговле в ЕАЭС - примерно одна треть.
- Плюс, как я понимаю, товарооборот учитывается в долларах...
- Да, именно так. Это третья причина. В связи с девальвацией рубля и других валют, снижение товарооборота является не очень показательным. Например, торговля между Россией и Беларусью идет в основном в российских рублях. Доля, по разным оценкам, составляет от 70 до 90 процентов. Другими словами, в физическом выражении объем нашей торговли не сократился, а даже скорее вырос.
- Из-за российских антисанкций между членами ЕАЭС возникли разногласия... Сейчас все в порядке?
- Россия является ключевой по весу экономикой как в Союзном государстве, так и в ЕАЭС. Конечно, все происходящее в России сказывается и на других странах-участницах. Когда Россия ввела контрсанкции, она воспользовалась правом применять ограничительные меры. Но это вызвало напряженность. Были болезненные ситуации с вопросом транзита через Беларусь. Был велик соблазн временно ввести таможенный контроль. Но мы это не сделали. Вместо этого стали по-другому мониторить эти режимы. И это очень хороший пример: столкнувшись со сложной ситуацией, мы ищем выход в укреплении сотрудничества, а не в откате назад. И такая позиция помогает успешнее бороться с любыми санкциями.
КООПЕРАЦИЯ И СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ
- Как вы сказали, Россия и Беларусь сейчас тесно связаны как экономически, так и социально. А что мы можем позаимствовать друг у друга? Новые технологии, совместный выход на внешние рынки...
- У Беларуси и России достаточно сильная кооперация и специализация, которую мы унаследовали от СССР. Беларусь была неким сборочным цехом Советского Союза. Достаточно большое количество современных предприятий строилось в 80-е годы, в том числе в нефтепереработке. Беларусь эффективно проводила их модернизацию. Есть большая ко операция в машиностроении и сфере высоких технологий. Но надо обязательно смотреть на опыт друг друга. В ЕАЭС у нас все государства имеют задачу инновационного развития - и каждый по-своему ее решает. Можно что-то делать сообща, а где-то - использовать опыт друг друга. У всех стран есть хорошие заделы. У Беларуси, к примеру, большой опыт по развитию современных информационных технологий. А в России сырьевой и научный потенциал.
- Какие экономические цели ставите?
- Надо наращивать взаимную торговлю в отраслях обрабатывающей промышленности. Сейчас растет доля торговли с/х товарами, лекарствами, текстильной продукцией. Увеличивается уровень специализации и кооперации.
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ
ШОС, БРИКС И ДАЛЕЕ...
ЕАЭС функционирует уже второй год. Какие выводы можно уже сделать?
- Что ждет евразийский союз дальше?
- ЕАЭС уже состоялся. И мы уже более конкретно говорим, как его встроить в глобальную экономику. Сейчас мы смотрим гораздо шире на место союза на внешнеэкономическом треке. И идей довольно много. Одна из них - традиционная. Выстроить отношения с Евросоюзом, чтобы в перспективе создать общее экономическое пространство. ЕАЭС направлял предложение в Еврокомиссию. Пока у нас нет выстроенной системы взаимодействия. Но такой диалог необходим, и прежде всего бизнесу, в том числе европейскому.
- Только с Европой хотите сближаться?
- Нет, конечно. Второй трек - взаимодействие с партнерами в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Недавно Китай озвучил идею создания нового пояса Шелкового пути. Мы договорились, что будем сопрягать этот проект с ЕАЭС, чтобы получить максимальный кумулятивный эффект. Возможно, нужно подумать об организации крупного мегарегионального экономического партнерства с участием государств ШОС. Китай, Индия, Иран и другие - это ключевой экономический блок в сегодняшнем глобальном мире. И тогда, наверное, мы могли бы подумать о трансевразийском континентальном экономическом партнерстве.
ИЗВЛЕКАЕМ УРОКИ
ИНТЕГРАЦИЯ - ЭТО «КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЕД»
ЕАЭС часто сравнивают с Евросоюзом. Как предотвратить промахи, которые так или иначе допустили страны, входящие в это объединение?
- На самом деле модель ЕС очень эффективная. Все проблемы пошли тогда, когда они собственные проверенные закономерности стали нарушать. Если все соблюдать, модель получится эффективной.
- Что именно нарушили европейцы?
- Во-первых, слишком резко расширились. Хотя в начале они очень тщательно относились к этому вопросу. Когда ЕС был шестеркой, девяткой или даже когда туда входило 12 - 15 государств (сейчас 28. - Ред.), это были страны с достаточно близким уровнем экономического развития и большим опытом интеграционного взаимодействия. Они проходили этот путь вместе. Резкое расширение ЕС привело к тому, что он оказался в сложной ситуации. Вступили государства, отличающиеся и по экономическому уровню, и по институциональной культуре. Мы в ЕАЭС сейчас процесс дальнейшего расширения не форсируем. Будем рады принять новых участников, но это должно быть взвешенное и аккуратное решение.
- Какие еще ошибки?
- Валютный вопрос. Здесь надо идти очень по-этапно. И переходить к следующему, сделав всю необходимую предварительную работу. В Евросоюзе не сделали множество вещей, которые они должны были сделать до введения единой валюты. И начали этим заниматься, только когда обнаружился кризис. Из опыта ЕС надо извлекать негативные уроки и не повторять их.
- Итоги референдума в Великобритании как оцениваете? В чем здесь заключалась ошибка, на ваш взгляд?
- Брексит стал шоком для всех, включая самих англичан. Во-первых, интеграция не должна быть заложницей внешнеполитических игр. Во-вторых, нельзя жертвовать углублением интеграции во имя расширения, в том числе и сфер взаимодействия. Та же самая проблематика беженцев отвлекла политический ресурс Европы от решения экономических проблем. Сейчас ЕС постарается усилить собственные позиции союза. При этом, надеюсь, избежит соблазна пообещать Великобритании какие-то особые отношения, что чревато «эффектом домино». Интеграция, как европейцы всегда говорили, есть «комплексный обед, и ты принимаешь обязательства в полном объеме». И это, кстати, третий урок. Для Великобритании в свое время делалось очень большое количество изъятий, что, возможно, тоже спровоцировало нынешнюю ситуацию.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
