Анимация заставит шевелить мозгами
Через два года анимационной студии при киностудии «Беларусьфильм» исполнится 40 лет. За время ее существования снято более 100 фильмов для детей и взрослых, многие из них стали лауреатами мировых фестивалей. Фильмы снимаются в основном по госзаказу, на основе плана, но в последнее время появились перспективные совместные постановки с Россией, например сериал «Реактивный поросенок», цикл «Сказки старого пианино».
Через два года анимационной студии при киностудии «Беларусьфильм» исполнится 40 лет. За время ее существования снято более 100 фильмов для детей и взрослых, многие из них стали лауреатами мировых фестивалей. Фильмы снимаются в основном по госзаказу, на основе плана, но в последнее время появились перспективные совместные постановки с Россией, например сериал «Реактивный поросенок», цикл «Сказки старого пианино».
Почти десять лет студией руководит Сергей Сычев, выпускник режиссерской мастерской Александра Столпера во ВГИКе. Его художественный фильм «Я помню» (2006 г.), исследующий состояние людей, переживших чернобыльскую катастрофу, получил Гран-при фестиваля «Золотой витязь», бронзовую медаль и спецприз «Вместе» Постоянного Комитета Союзного государства на «Лiстападе». А телевизионная картина о временах развала СССР «Пока мы живы» (2008 г.) – приз зрительских симпатий на II Международном Сретенском православном кинофестивале «Встреча» в Обнинске. На фестивале им. Андрея Тарковского «Зеркало» в Иванове Сергей Сычев ответил на вопросы «СВ».
– Сергей Григорьевич, известно, что среди аниматоров нескончаем спор о том, на чем они должны концентрироваться, – снимать фильмы для детей или заниматься поиском изобразительного языка и самовыражением. Что вы думаете по этому поводу?
– Да, и у нас в Минске были слышны голоса про «поиск» и «самовыражение». Но в последнее время, в силу общего упадка в кино, эти люди начинают понимать, что при 100-процентном госфинансировании, сохранившемся в Беларуси, от художников вскоре потребуют продавать свою продукцию и определенный процент возвращать в бюджет. Стратегия, на мой взгляд, правильная, и в первую голову мы должны привлекать детского зрителя, которого в последнее время немало оттолкнули отсутствием положительного заряда во многих фильмах, в частности зарубежных.
Все помнят, как либералы обещали все поменять на постсоветском пространстве, манили светлым будущим, говоря, что стоит напрячься в едином порыве – и все будет замечательно. Однако все оказалось не так просто. В России и Беларуси была нарушена единая система проката, а кино без зрителя нет. И как бы некоторые режиссеры ни говорили, что они снимают «только для элиты», любому из них, самому великому, приятно, когда зрители ему аплодируют, берут автографы. Я видел восторг на лице Антониони в переполненном зале кинотеатра мест на 900, в спальном районе, между прочим, когда он привез на Московский фестиваль свою картину «Забриски пойнт».
А поскольку наше государство не очень богато, мы не можем позволить себе безоглядно тратить деньги. Лет 6-7 назад у нас делалось всего 2-3 анимационных фильма в год, а в 2008 году, буквально накануне кризиса, в «Протоколе поручений президента» записали, что в 2011 году в Беларуси должны выпустить анимацию объемом не менее 90 минут. Напомню, что в 2009 году студия сделала 44 минуты, в 2010-м – 66, рост налицо. И недалек час, когда государство поинтересуется – а кто все это будет покупать? В Беларуси живут 10 млн человек, и чтобы картина самоокупилась, тем более принесла доход, каждый зритель должен посмотреть ее несколько раз.
Такого не бывает, поэтому мы рассчитываем на прокатное пространство России, Украины и Казахстана и, разумеется, на телеканалы, которые благодаря спутникам имеют теперь международное значение. При этом мы знаем, что есть каналы определенной направленности, которые объявляют «неформатом» анимационные полнометражные картины с единым сюжетом (фильмы лауреата «Оскара» Александра Петрова – исключение) и коротенькие сериалы. Сериал должен длиться как минимум 60 или 52 минуты, чтобы его можно было показывать минут по 6 каждый день. Эту позицию мы сейчас и разрабатываем, чтобы показывать свое кино на российских телеканалах. Единственное, начальство наше продолжает мечтать о полнометражных проектах. А богатых людей, которые могли бы на коммерческих или спонсорских условиях вкладывать деньги в производство мультфильмов, у нас в стране нет, вновь придется просить у государства. Вот в России, известно, все 85 процентов финансовых ресурсов сосредоточены или протекают через Москву.
– Какова сейчас, по-вашему, главная проблема анимации?
– Она в том, что объем анимационной продукции, неуклонно нарастающий в мире, все же недостаточен для эфирного времени новых каналов ТВ. В России сейчас огромное количество каналов, они требуют ежеминутного наполнения, а качество анимации оставляет желать лучшего. У нас та же картина, особенно после объявленного «западного вектора коммерческих отношений», разлюли малина присутствует на каждом канале. И аниматоры, от которых зависит качество картин, в этих условиях стали вести себя по-иному.
Каким бы гениальным ни был режиссер, как бы ни изощрялись художник и оператор, если играют плохие актеры, «кина не будет». Также и в анимации – плохой аниматор не разыграет замечательно придуманный персонаж, не заставит его двигаться так, как было бы интересно режиссеру. Чтобы стать классным аниматором, после окончания курсов надо лет пять проработать на картинах. Мы не можем позволить этого, человек должен выдавать норму – 11 метров в месяц. И если в советские времена, когда не было перепадов в уровне зарплат и переходов в восточные группы и на Запад, все смирно корпели, то сейчас, чтобы прокормить семью, люди по первому свистку бегут в Россию или за границу. А заграница со своими проектами почему-то всегда останавливается на границе Польши с Бе ларусью. Англичане, американцы, испанцы, канадцы размещают заказы на изготовление анимационного полуфабриката в дешевых студиях Польши, Словакии, Чехии. Выполнять черновую работу зовут аниматоров со всего мира. На время производства проекта людям предоставляют жилье. Гонорары не очень велики, но больше, чем у нас. Выполненную работу отправляют заказчикам, и на месте проект доделывают.
Конечно, бежит в основном молодежь, которая не связана семьей. В анимации все знают друг друга, информация о новых проектах распространяется быстро. Вдруг замечаешь, что человек стал делать меньше секунд в день, а потом выясняется, что он заключил договор в Москве и делает левую работу дома. Или на одной из конкурирующих студий начинают проект, по бюджету несравнимый с картинами по 6 и 10 минут, и тут же объявляются перебежчики.
Российские господа поступают так же. Недавно на фестивале в Казахстане режиссер из России, который стоит у нас в тематическом плане, заявил, что если ему в одном месте «обломится», он уедет. Хорошо, он меня предупредил почти за год. А многие просто говорят: «Извините, у меня завтра поезд». Ни о какой этике уже никто не думает – «а там больше платят». И никуда не денешься. Так что если руководство не будет тщательно вникать в наши проблемы, то замахи на 90 минут могут не осуществиться.
– Могли бы вы рассказать о перспективах совместных белорусско-российских проектов, все-таки строим Союзное государство?
– Сейчас, когда в России происходят изменения в финансировании кинематографа, за тем, как руководители телеканалов и прокатных контор отдают деньги в бюджет, установлен тщательный контроль. И кто же в капиталистическом обществе позволит Михалкову или Бондарчуку, имеющим определенные позиции в прокате, крутить белорусскую картину? Конечно, такого не будет. А значит, пора создавать совместные проекты с российской стороной, потому что в руках возможных партнеров уже находится часть создаваемого проката, не говоря о телеканалах. Если мы заранее будем оговаривать с московскими телеканалами тематику и формат произведений, снимаемых нашими телевизионщиками и аниматорами, и услышим в ответ – «Да, мы готовы это рассматривать», вот это будет сотрудничество. А не так, как сейчас – мы сделали картину, привозим пакет предложений, а нам говорят – «Нас это не интересует, это все неформат».
Сейчас мы участвуем в проекте московской студии «Мир» Ирины Марголиной «Сказки старого пианино». Наши режиссеры приватно уже сняли для нее кино о Бетховене и Шумане. Сейчас эта компания обратилась к нам официально, и наш кинорежиссер Игорь Волчек делает разработку проекта про Сергея Прокофьева. В планах – картина о Бахе. Ирина сказала, что заранее озаботилась тем, кто будет покупать ее фильмы. Трудно сказать, как все это будет реализовано, к сожалению, все продюсеры, которые приезжают из Москвы, стараются обвести белорусских партнеров вокруг пальца.
А российских картин, в основном игровых, на нашей базе снимается очень много. И каким образом мы можем отслеживать проплаты? Ладно Москва и Питер, но есть Нарьян-Мар, Йошкар-Ола, Екатеринбург, Новосибирск, Петропавловск-Камчатский. Для этого нужны мощные юридические конторы, система отслеживания. Думаете, зачем в СК России придумали электронные билеты, создают свои прокатные сети? Чтобы отслеживать левые доходы прокатчиков. То есть пока разруха в области кинопроката не будет преодолена, сложно говорить об успешных совместных проектах, несмотря на успех «Брестской крепости».
– Расскажите наконец о чем-нибудь радостном из жизни аниматоров.
– Называю победой цифры – 44, 66, 90 минут анимации. Занимаемся подготовкой кадров на базе среднего специального учебного заведения. Наши мастера – режиссеры и аниматоры – читают ребятам лекции, результаты работы молодых людей будем отслеживать.
– В какой плоскости лежат интересы звезд белорусской анимации? О чем они снимают кино?
– Ирина Кодюкова сняла цикл рождественских историй – отечественных, славянских, западных, добиблейских, готовый сериал. Ввиду того что актуальность продаж усиливается, она продолжает снимать новые истории. Владимир и Елена Петкевичи – мастера с ярко выраженным авторским началом. Володя экранизирует современные истории и сказки, сейчас работает над сказкой «Лиса и Журавль», а потом займется «Курочкой Рябой». Специалист в области техники перекладки Елена Петкевич занимается поиском нового мультипликационного языка. В 26-минутном проекте Ирины Марголиной половина работ – наша. Внахлест запускается 13-минутная история про Баха. Задумано еще два сериала. На предварительные переговоры приехал из Питера замгендиректора Продюсерского центра Сергей Сельянов. Насколько мне известно, разговор идет о боевой анимации, поскольку Сельянов на студии «Мельница» делал сериалы про Добрыню Никитича и Алешу Поповича.
– Что могут сделать фестивали для продвижения анимации?
– Специализированные фестивали в Суздале и Киеве («Крок») существуют для профессионалов. А ивановский «Зеркало» и оренбургский «Восток&Запад» – для зрителей, которым напоминают, что существует такое искусство. В Иванове каждый день в Центре культурных программ, бывшем Клубе железнодорожников, показывали для детей игровой фильм, а в остальное время шла анимация. И залы были полны.
– Вам легко ответить на вопрос, зачем режиссеры снимают анимацию?
– Все знают, как часто дети ставят взрослых в тупик своими поступками. Про анимацию говорят: «Там, где заканчивается игровое кино, начинается анимация». То есть в этом искусстве можно решить все проблемы, которые кажутся тупиковыми, поэтому анимация так востребована детской аудиторией. Она заставляет шевелить мозгами, более стереоскопично смотреть на мир, а некоторым взрослым дает возможность на несколько минут вернуться в детство.
Беседовала Нина КАТАЕВА
Иваново – Москва
Фото
из личного архива режиссера
Почти десять лет студией руководит Сергей Сычев, выпускник режиссерской мастерской Александра Столпера во ВГИКе. Его художественный фильм «Я помню» (2006 г.), исследующий состояние людей, переживших чернобыльскую катастрофу, получил Гран-при фестиваля «Золотой витязь», бронзовую медаль и спецприз «Вместе» Постоянного Комитета Союзного государства на «Лiстападе». А телевизионная картина о временах развала СССР «Пока мы живы» (2008 г.) – приз зрительских симпатий на II Международном Сретенском православном кинофестивале «Встреча» в Обнинске. На фестивале им. Андрея Тарковского «Зеркало» в Иванове Сергей Сычев ответил на вопросы «СВ».
– Сергей Григорьевич, известно, что среди аниматоров нескончаем спор о том, на чем они должны концентрироваться, – снимать фильмы для детей или заниматься поиском изобразительного языка и самовыражением. Что вы думаете по этому поводу?
– Да, и у нас в Минске были слышны голоса про «поиск» и «самовыражение». Но в последнее время, в силу общего упадка в кино, эти люди начинают понимать, что при 100-процентном госфинансировании, сохранившемся в Беларуси, от художников вскоре потребуют продавать свою продукцию и определенный процент возвращать в бюджет. Стратегия, на мой взгляд, правильная, и в первую голову мы должны привлекать детского зрителя, которого в последнее время немало оттолкнули отсутствием положительного заряда во многих фильмах, в частности зарубежных.
Все помнят, как либералы обещали все поменять на постсоветском пространстве, манили светлым будущим, говоря, что стоит напрячься в едином порыве – и все будет замечательно. Однако все оказалось не так просто. В России и Беларуси была нарушена единая система проката, а кино без зрителя нет. И как бы некоторые режиссеры ни говорили, что они снимают «только для элиты», любому из них, самому великому, приятно, когда зрители ему аплодируют, берут автографы. Я видел восторг на лице Антониони в переполненном зале кинотеатра мест на 900, в спальном районе, между прочим, когда он привез на Московский фестиваль свою картину «Забриски пойнт».
А поскольку наше государство не очень богато, мы не можем позволить себе безоглядно тратить деньги. Лет 6-7 назад у нас делалось всего 2-3 анимационных фильма в год, а в 2008 году, буквально накануне кризиса, в «Протоколе поручений президента» записали, что в 2011 году в Беларуси должны выпустить анимацию объемом не менее 90 минут. Напомню, что в 2009 году студия сделала 44 минуты, в 2010-м – 66, рост налицо. И недалек час, когда государство поинтересуется – а кто все это будет покупать? В Беларуси живут 10 млн человек, и чтобы картина самоокупилась, тем более принесла доход, каждый зритель должен посмотреть ее несколько раз.
Такого не бывает, поэтому мы рассчитываем на прокатное пространство России, Украины и Казахстана и, разумеется, на телеканалы, которые благодаря спутникам имеют теперь международное значение. При этом мы знаем, что есть каналы определенной направленности, которые объявляют «неформатом» анимационные полнометражные картины с единым сюжетом (фильмы лауреата «Оскара» Александра Петрова – исключение) и коротенькие сериалы. Сериал должен длиться как минимум 60 или 52 минуты, чтобы его можно было показывать минут по 6 каждый день. Эту позицию мы сейчас и разрабатываем, чтобы показывать свое кино на российских телеканалах. Единственное, начальство наше продолжает мечтать о полнометражных проектах. А богатых людей, которые могли бы на коммерческих или спонсорских условиях вкладывать деньги в производство мультфильмов, у нас в стране нет, вновь придется просить у государства. Вот в России, известно, все 85 процентов финансовых ресурсов сосредоточены или протекают через Москву.
– Какова сейчас, по-вашему, главная проблема анимации?
– Она в том, что объем анимационной продукции, неуклонно нарастающий в мире, все же недостаточен для эфирного времени новых каналов ТВ. В России сейчас огромное количество каналов, они требуют ежеминутного наполнения, а качество анимации оставляет желать лучшего. У нас та же картина, особенно после объявленного «западного вектора коммерческих отношений», разлюли малина присутствует на каждом канале. И аниматоры, от которых зависит качество картин, в этих условиях стали вести себя по-иному.
Каким бы гениальным ни был режиссер, как бы ни изощрялись художник и оператор, если играют плохие актеры, «кина не будет». Также и в анимации – плохой аниматор не разыграет замечательно придуманный персонаж, не заставит его двигаться так, как было бы интересно режиссеру. Чтобы стать классным аниматором, после окончания курсов надо лет пять проработать на картинах. Мы не можем позволить этого, человек должен выдавать норму – 11 метров в месяц. И если в советские времена, когда не было перепадов в уровне зарплат и переходов в восточные группы и на Запад, все смирно корпели, то сейчас, чтобы прокормить семью, люди по первому свистку бегут в Россию или за границу. А заграница со своими проектами почему-то всегда останавливается на границе Польши с Бе ларусью. Англичане, американцы, испанцы, канадцы размещают заказы на изготовление анимационного полуфабриката в дешевых студиях Польши, Словакии, Чехии. Выполнять черновую работу зовут аниматоров со всего мира. На время производства проекта людям предоставляют жилье. Гонорары не очень велики, но больше, чем у нас. Выполненную работу отправляют заказчикам, и на месте проект доделывают.
Конечно, бежит в основном молодежь, которая не связана семьей. В анимации все знают друг друга, информация о новых проектах распространяется быстро. Вдруг замечаешь, что человек стал делать меньше секунд в день, а потом выясняется, что он заключил договор в Москве и делает левую работу дома. Или на одной из конкурирующих студий начинают проект, по бюджету несравнимый с картинами по 6 и 10 минут, и тут же объявляются перебежчики.
Российские господа поступают так же. Недавно на фестивале в Казахстане режиссер из России, который стоит у нас в тематическом плане, заявил, что если ему в одном месте «обломится», он уедет. Хорошо, он меня предупредил почти за год. А многие просто говорят: «Извините, у меня завтра поезд». Ни о какой этике уже никто не думает – «а там больше платят». И никуда не денешься. Так что если руководство не будет тщательно вникать в наши проблемы, то замахи на 90 минут могут не осуществиться.
– Могли бы вы рассказать о перспективах совместных белорусско-российских проектов, все-таки строим Союзное государство?
– Сейчас, когда в России происходят изменения в финансировании кинематографа, за тем, как руководители телеканалов и прокатных контор отдают деньги в бюджет, установлен тщательный контроль. И кто же в капиталистическом обществе позволит Михалкову или Бондарчуку, имеющим определенные позиции в прокате, крутить белорусскую картину? Конечно, такого не будет. А значит, пора создавать совместные проекты с российской стороной, потому что в руках возможных партнеров уже находится часть создаваемого проката, не говоря о телеканалах. Если мы заранее будем оговаривать с московскими телеканалами тематику и формат произведений, снимаемых нашими телевизионщиками и аниматорами, и услышим в ответ – «Да, мы готовы это рассматривать», вот это будет сотрудничество. А не так, как сейчас – мы сделали картину, привозим пакет предложений, а нам говорят – «Нас это не интересует, это все неформат».
Сейчас мы участвуем в проекте московской студии «Мир» Ирины Марголиной «Сказки старого пианино». Наши режиссеры приватно уже сняли для нее кино о Бетховене и Шумане. Сейчас эта компания обратилась к нам официально, и наш кинорежиссер Игорь Волчек делает разработку проекта про Сергея Прокофьева. В планах – картина о Бахе. Ирина сказала, что заранее озаботилась тем, кто будет покупать ее фильмы. Трудно сказать, как все это будет реализовано, к сожалению, все продюсеры, которые приезжают из Москвы, стараются обвести белорусских партнеров вокруг пальца.
А российских картин, в основном игровых, на нашей базе снимается очень много. И каким образом мы можем отслеживать проплаты? Ладно Москва и Питер, но есть Нарьян-Мар, Йошкар-Ола, Екатеринбург, Новосибирск, Петропавловск-Камчатский. Для этого нужны мощные юридические конторы, система отслеживания. Думаете, зачем в СК России придумали электронные билеты, создают свои прокатные сети? Чтобы отслеживать левые доходы прокатчиков. То есть пока разруха в области кинопроката не будет преодолена, сложно говорить об успешных совместных проектах, несмотря на успех «Брестской крепости».
– Расскажите наконец о чем-нибудь радостном из жизни аниматоров.
– Называю победой цифры – 44, 66, 90 минут анимации. Занимаемся подготовкой кадров на базе среднего специального учебного заведения. Наши мастера – режиссеры и аниматоры – читают ребятам лекции, результаты работы молодых людей будем отслеживать.
– В какой плоскости лежат интересы звезд белорусской анимации? О чем они снимают кино?
– Ирина Кодюкова сняла цикл рождественских историй – отечественных, славянских, западных, добиблейских, готовый сериал. Ввиду того что актуальность продаж усиливается, она продолжает снимать новые истории. Владимир и Елена Петкевичи – мастера с ярко выраженным авторским началом. Володя экранизирует современные истории и сказки, сейчас работает над сказкой «Лиса и Журавль», а потом займется «Курочкой Рябой». Специалист в области техники перекладки Елена Петкевич занимается поиском нового мультипликационного языка. В 26-минутном проекте Ирины Марголиной половина работ – наша. Внахлест запускается 13-минутная история про Баха. Задумано еще два сериала. На предварительные переговоры приехал из Питера замгендиректора Продюсерского центра Сергей Сельянов. Насколько мне известно, разговор идет о боевой анимации, поскольку Сельянов на студии «Мельница» делал сериалы про Добрыню Никитича и Алешу Поповича.
– Что могут сделать фестивали для продвижения анимации?
– Специализированные фестивали в Суздале и Киеве («Крок») существуют для профессионалов. А ивановский «Зеркало» и оренбургский «Восток&Запад» – для зрителей, которым напоминают, что существует такое искусство. В Иванове каждый день в Центре культурных программ, бывшем Клубе железнодорожников, показывали для детей игровой фильм, а в остальное время шла анимация. И залы были полны.
– Вам легко ответить на вопрос, зачем режиссеры снимают анимацию?
– Все знают, как часто дети ставят взрослых в тупик своими поступками. Про анимацию говорят: «Там, где заканчивается игровое кино, начинается анимация». То есть в этом искусстве можно решить все проблемы, которые кажутся тупиковыми, поэтому анимация так востребована детской аудиторией. Она заставляет шевелить мозгами, более стереоскопично смотреть на мир, а некоторым взрослым дает возможность на несколько минут вернуться в детство.
Беседовала Нина КАТАЕВА
Иваново – Москва
Фото
из личного архива режиссера
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
