Институтки снова в моде?
К 250-летию со дня рождения императрицы Марии Федоровны Государственная система женского образования в России на протяжении всего периода ее существования, со второй половины XVIII века и до 1917 года, неразрывно связана с именами российских императриц. Среди них, безусловно, наиболее яркой персоной является императрица Мария Федоровна, жена императора Павла I.
К 250-летию со дня рождения императрицы Марии Федоровны
Государственная система женского образования в России на протяжении всего периода ее существования, со второй половины XVIII века и до 1917 года, неразрывно связана с именами российских императриц. Среди них, безусловно, наиболее яркой персоной является императрица Мария Федоровна, жена императора Павла I. И хотя Екатерине II мы обязаны основанием Смольного института, первого в России женского учебного заведения, надо сказать, что вопросам образования она все же уделяла далеко не первостепенную роль. Мария Федоровна, в свою очередь, сменившая Екатерину, посвятила развитию женского образования в России почти всю свою жизнь.
14 октября исполнилось 250 лет со дня рождения императрицы Марии Федоровны. И спустя два с лишним столетия снова развиваются дискуссии о преимуществах женского образования и воспитания женщины как хранительницы домашнего очага.
Будучи еще молодой принцессой, Мария Федоровна рано усвоила те взгляды на женское образование, которые выражены в Philosophie des femmes – стихотворении, занесенном в тетрадь будущей императрицы: «Нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость – вот в чем должно состоять ее учение и философия». По прошествии многих лет, будучи уже императрицей, она старалась всеми силами воплощать эти слова в жизнь, заботясь о вопросах женского просвещения в России согласно собственному видению. Конечно, при Марии Федоровне говорить о всесословном женском образовании пока не приходилось. Признавалось возможным давать государственное образование лишь особам дворянского происхождения в закрытых учебных заведениях.
Такими заведениями стали институты благородных девиц. Надо заметить, что с приходом императрицы Марии Федоровны государственная концепция женского воспитания и образования коренным образом меняется. Взгляды на воспитание Марии Федоровны во многом отличались от идей ее предшественницы Екатерины II. Если Екатерина Великая ставила перед собой широкие задачи – создать путем воспитания и образования «идеального человека и гражданина» и «исправить нравы» дворянского общества, в котором царило невежество, то Мария Федоровна возвращала воспитание в русло традиционных гендерных ролей. Главный удел женщины, по мнению Марии Федоровны, – материнство, но само содержание материнства в эту эпоху меняется, включая в себя заботу о воспитании и образовании детей. Императрица признавала женщину «достойным и полезным членом государства» в качестве «хозяйки», поэтому главная задача воспитания состояла в подготовке «добрых супруг, хороших матерей и хороших хозяек». Мария Федоровна придавала главенствующее значение воспитанию. На обучение она смотрела как на вспомогательное средство к достижению целей воспитания. Императрица старалась по возможности установить семейные отношения между воспитанницами и начальницами институтов, поскольку считала семейные начала выше всего в воспитании. Женские институты полностью заменяли воспитанницам родную семью. В соответствии с популярными идеями философов-просветителей ХVIII века, в первую очередь Ж.-Ж. Руссо, воспитание женщин должно было происходить в строгой изоляции от внешнего мира, погрязшего в «суевериях» и «злонравии». Девочкам запрещалось отлучаться из института даже на летние каникулы, и они проводили в нем все шесть лет обучения.
В Санкт-Петербургском Екатерининском институте, первом институте благородных девиц, основанном Марией Федоровной, образовательный процесс был реализован в полной мере согласно видению императрицы. Руководство института строго следило за способностями воспитанниц хорошо танцевать, шить, болтать на французском языке и практически не уделяло внимания приобретению «общего» образования. Такой подход к образованию был мотивирован прежде всего тем, что институток готовили к семейной и светской жизни, «общие» знания не играли первостепенной роли в отличие от практических навыков. Например, умение хорошо танцевать или петь имело большее значение для выпускницы института: на балах дворянские девушки представлялись молодым людям, и чтобы понравиться и выйти замуж, нужно было уметь привлечь к себе внимание. Для этого институток с детства приучали к правилам светского общения, внешнего вида, к тому, как надлежит вести себя в высшем обществе. «Воспитанность отражалась всеобщей выправкой в разговорном языке, в походке, танцах, некоторой сдержанности – словом во всем, – вспоминала воспитанница Екатерининского института Софья Черевина. – Учительницам следовало заботиться, чтобы девицы не привыкли излишне важничать и унылый вид являть, были скромны, вежливы, ласковы, но непринужденны». Такое воспитание быстро давало свои плоды. Очень часто в институтах бывали случаи сватовства за воспитанницу последнего класса. Причем императрица Мария Федоровна лично участвовала в устройстве судеб девушек. Женихи обращались с предложением прямо к ней. Конечно, говорить о полной безграмотности институток все же не приходится. Многие из них были способны к обучению и выпускались блестяще образованными личностями. Но государственная стратегия воспитания женской части дворянства мотивировалась прежде всего заботой о сохранении российского родовитого дворянства как особой социокультурной общности. Отсюда и стремление императрицы воспитывать дворянку, нежели образовывать ее.
Воспитание в институтах благородных девиц начиная с 60-х годов XIX века подвергается насмешкам. К числу его недостатков относили, например, оторванность от семьи, приобретение светскости и развязности в обращении в ущерб учебному делу, пребывание воспитанниц в неведении всех общественных условий жизни. Такая оценка деятельности институтов логична. В это время демократическая публицистика провозглашала уже другой идеал женщины – стриженую общественную деятельницу с папироской в губах. К тому же женское образование оставалось все еще сословным, доступным только дворянству. Модель институтов благородных девиц постепенно устаревает и отныне воспринимается как некачественная, то есть не соответствующая потребностям времени. В результате многолетних дискуссий во второй половине XIX века появляются новые модели женских учебных заведений – женские гимназии, куда принимались «девицы всех свободных состояний, без различия сословий», а чуть позже появляется первый в России женский университет или Санкт-Петербургские высшие женские (бестужевские) курсы. Система институтского воспитания и образования продолжает существовать, но уже не как образцовая, а как одна из немногих, и к 1917 году она постепенно изживает себя.
Начиная с 90-х годов прошлого столетия возобновляются дискуссии о женском призвании, в которых все активнее проводится мысль о возвращении женщины в семью. Именно в этот период, спустя семьдесят с лишним лет, в России начинают возрождаться традиции женского институтского образования, начинают открываться новые институты благородных девиц в Москве, Омске, Перми. Современные институты благородных девиц, конечно, отличаются от прежних женских институтов: методы обучения и программа в них отличны от прежних женских институтов. Однако в каждом из них, как и прежде, наряду с общими предметами предусмотрен комплекс специальных дисциплин, необходимых образованной девушке: иностранные языки, музыка и танцы, рукоделие, этикет, верховая езда и др. Важно отметить, что в настоящее время институты благородных девиц открываются при содействии различных общественных организаций, а уже не по инициативе государства, что говорит о заинтересованности российского общества в проблеме обучения и воспитания современных женщин, представительниц общества XXI века.
Екатерина КНЯЗЬКИНА
Государственная система женского образования в России на протяжении всего периода ее существования, со второй половины XVIII века и до 1917 года, неразрывно связана с именами российских императриц. Среди них, безусловно, наиболее яркой персоной является императрица Мария Федоровна, жена императора Павла I. И хотя Екатерине II мы обязаны основанием Смольного института, первого в России женского учебного заведения, надо сказать, что вопросам образования она все же уделяла далеко не первостепенную роль. Мария Федоровна, в свою очередь, сменившая Екатерину, посвятила развитию женского образования в России почти всю свою жизнь.
14 октября исполнилось 250 лет со дня рождения императрицы Марии Федоровны. И спустя два с лишним столетия снова развиваются дискуссии о преимуществах женского образования и воспитания женщины как хранительницы домашнего очага.
Будучи еще молодой принцессой, Мария Федоровна рано усвоила те взгляды на женское образование, которые выражены в Philosophie des femmes – стихотворении, занесенном в тетрадь будущей императрицы: «Нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость – вот в чем должно состоять ее учение и философия». По прошествии многих лет, будучи уже императрицей, она старалась всеми силами воплощать эти слова в жизнь, заботясь о вопросах женского просвещения в России согласно собственному видению. Конечно, при Марии Федоровне говорить о всесословном женском образовании пока не приходилось. Признавалось возможным давать государственное образование лишь особам дворянского происхождения в закрытых учебных заведениях.
Такими заведениями стали институты благородных девиц. Надо заметить, что с приходом императрицы Марии Федоровны государственная концепция женского воспитания и образования коренным образом меняется. Взгляды на воспитание Марии Федоровны во многом отличались от идей ее предшественницы Екатерины II. Если Екатерина Великая ставила перед собой широкие задачи – создать путем воспитания и образования «идеального человека и гражданина» и «исправить нравы» дворянского общества, в котором царило невежество, то Мария Федоровна возвращала воспитание в русло традиционных гендерных ролей. Главный удел женщины, по мнению Марии Федоровны, – материнство, но само содержание материнства в эту эпоху меняется, включая в себя заботу о воспитании и образовании детей. Императрица признавала женщину «достойным и полезным членом государства» в качестве «хозяйки», поэтому главная задача воспитания состояла в подготовке «добрых супруг, хороших матерей и хороших хозяек». Мария Федоровна придавала главенствующее значение воспитанию. На обучение она смотрела как на вспомогательное средство к достижению целей воспитания. Императрица старалась по возможности установить семейные отношения между воспитанницами и начальницами институтов, поскольку считала семейные начала выше всего в воспитании. Женские институты полностью заменяли воспитанницам родную семью. В соответствии с популярными идеями философов-просветителей ХVIII века, в первую очередь Ж.-Ж. Руссо, воспитание женщин должно было происходить в строгой изоляции от внешнего мира, погрязшего в «суевериях» и «злонравии». Девочкам запрещалось отлучаться из института даже на летние каникулы, и они проводили в нем все шесть лет обучения.
В Санкт-Петербургском Екатерининском институте, первом институте благородных девиц, основанном Марией Федоровной, образовательный процесс был реализован в полной мере согласно видению императрицы. Руководство института строго следило за способностями воспитанниц хорошо танцевать, шить, болтать на французском языке и практически не уделяло внимания приобретению «общего» образования. Такой подход к образованию был мотивирован прежде всего тем, что институток готовили к семейной и светской жизни, «общие» знания не играли первостепенной роли в отличие от практических навыков. Например, умение хорошо танцевать или петь имело большее значение для выпускницы института: на балах дворянские девушки представлялись молодым людям, и чтобы понравиться и выйти замуж, нужно было уметь привлечь к себе внимание. Для этого институток с детства приучали к правилам светского общения, внешнего вида, к тому, как надлежит вести себя в высшем обществе. «Воспитанность отражалась всеобщей выправкой в разговорном языке, в походке, танцах, некоторой сдержанности – словом во всем, – вспоминала воспитанница Екатерининского института Софья Черевина. – Учительницам следовало заботиться, чтобы девицы не привыкли излишне важничать и унылый вид являть, были скромны, вежливы, ласковы, но непринужденны». Такое воспитание быстро давало свои плоды. Очень часто в институтах бывали случаи сватовства за воспитанницу последнего класса. Причем императрица Мария Федоровна лично участвовала в устройстве судеб девушек. Женихи обращались с предложением прямо к ней. Конечно, говорить о полной безграмотности институток все же не приходится. Многие из них были способны к обучению и выпускались блестяще образованными личностями. Но государственная стратегия воспитания женской части дворянства мотивировалась прежде всего заботой о сохранении российского родовитого дворянства как особой социокультурной общности. Отсюда и стремление императрицы воспитывать дворянку, нежели образовывать ее.
Воспитание в институтах благородных девиц начиная с 60-х годов XIX века подвергается насмешкам. К числу его недостатков относили, например, оторванность от семьи, приобретение светскости и развязности в обращении в ущерб учебному делу, пребывание воспитанниц в неведении всех общественных условий жизни. Такая оценка деятельности институтов логична. В это время демократическая публицистика провозглашала уже другой идеал женщины – стриженую общественную деятельницу с папироской в губах. К тому же женское образование оставалось все еще сословным, доступным только дворянству. Модель институтов благородных девиц постепенно устаревает и отныне воспринимается как некачественная, то есть не соответствующая потребностям времени. В результате многолетних дискуссий во второй половине XIX века появляются новые модели женских учебных заведений – женские гимназии, куда принимались «девицы всех свободных состояний, без различия сословий», а чуть позже появляется первый в России женский университет или Санкт-Петербургские высшие женские (бестужевские) курсы. Система институтского воспитания и образования продолжает существовать, но уже не как образцовая, а как одна из немногих, и к 1917 году она постепенно изживает себя.
Начиная с 90-х годов прошлого столетия возобновляются дискуссии о женском призвании, в которых все активнее проводится мысль о возвращении женщины в семью. Именно в этот период, спустя семьдесят с лишним лет, в России начинают возрождаться традиции женского институтского образования, начинают открываться новые институты благородных девиц в Москве, Омске, Перми. Современные институты благородных девиц, конечно, отличаются от прежних женских институтов: методы обучения и программа в них отличны от прежних женских институтов. Однако в каждом из них, как и прежде, наряду с общими предметами предусмотрен комплекс специальных дисциплин, необходимых образованной девушке: иностранные языки, музыка и танцы, рукоделие, этикет, верховая езда и др. Важно отметить, что в настоящее время институты благородных девиц открываются при содействии различных общественных организаций, а уже не по инициативе государства, что говорит о заинтересованности российского общества в проблеме обучения и воспитания современных женщин, представительниц общества XXI века.
Екатерина КНЯЗЬКИНА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
