Лучше страны в мире нет
Это главное, что понимаешь в кругосветном путешествии, считает писатель Вадим Арефьев Кругосветки в России совершают теперь нечасто. На знаменитом «Крузенштерне», например, с интервалом в полтора столетия. Писателю Вадиму Арефьеву, в прошлом морскому пехотинцу, а ныне полковнику запаса, посчастливилось стать участником такого кругосветного плавания в 2005-2006 годах. Результатом путешествия стала книга «Вокруг света на «Крузенштерне», напечатанная в издательстве «Российский писатель», за которую в 2008 году он получил престижную литературную премию имени автора «Фрегата «Паллады» И.А. Гончарова.
Это главное, что понимаешь в кругосветном путешествии, считает писатель Вадим Арефьев
Кругосветки в России совершают теперь нечасто. На знаменитом «Крузенштерне», например, с интервалом в полтора столетия. Писателю Вадиму Арефьеву, в прошлом морскому пехотинцу, а ныне полковнику запаса, посчастливилось стать участником такого кругосветного плавания в 2005-2006 годах. Результатом путешествия стала книга «Вокруг света на «Крузенштерне», напечатанная в издательстве «Российский писатель», за которую в 2008 году он получил престижную литературную премию имени автора «Фрегата «Паллады» И.А. Гончарова. – Вадим Александрович, как вы думаете, почему у людей не иссякает тяга к кругосветным путешествиям, ведь уже все материки и острова открыты?
– Если говорить об Иване Федоровиче Крузенштерне, 200-летию первой кругосветки которого было посвящено наше плавание, то он открывал новые земли, в 1803-1806 годах это было актуально. После этого только до середины ХIХ века было совершено более 20 кругосветных плаваний. И все они были во славу России. И наше путешествие было во славу России. Дело в том, что в 90-х годах прошлого века наш флот, да и вся экономика России, обвалились. Такие мощные структуры, как флот, авиация, требовали государственной поддержки, а их расхватала на части приватизация. И долгое время наши корабли в Мировой океан не выходили. А это, в конечном счете, означало, что Российский флот перестал существовать. Так что нашей целью прежде всего было продемонстрировать миру Российский флот. Мы заходили во многие порты, и на палубе нашего корабля побывало множество иностранцев.
Особенностью нашего путешествия было то, что на судне проходили практику 200 курсантов морских училищ, осваивая специальности матросов и мотористов второго класса. Их состав за время путешествия менялся. Вместе с экипажем на судне находились журналисты и фотографы, занимавшие должности флагманских специалистов. Я был в качестве научного сотрудника.
– Что вас больше всего поразило в путешествии?
– Плотность «населения» была как в муравейнике – 250 человек. Все время на глазах, не уединишься. И физически было нелегко. Жара, тропики. Четыре раза мы пересекали экватор. И штормило изрядно, особенно когда шли с Гавайских островов до Японского архипелага, в Восточном и Южно-Китайском морях. Но в душе постоянно жила радость.
Для всех нас это была возможность увидеть мир. Мне очень интересно было общаться с экипажем. Хотелось понять, как люди выдерживают столь напряженную работу. И само ощущение, что идешь вокруг земного шара, вызывало восторг. Вот какой он, земной шар, шутка ли, увидеть его?! Он, кстати, невелик. Мы шли со скоростью 4,5 узла, это примерно 8 км в час. Средняя скорость бега трусцой, то есть если бежать не останавливаясь, то за 10 месяцев обежишь земной шар. Тем более что мы шли по синусоиде – поднимались на север, опускались в южные широты. И прошли в общей сложности около 60 тысяч километров. Главное, что я понял, – невелика Земля, и лучше России ничего в мире нет.
– Какова была роль капитана в этом «муравейнике»?
– Олег Константинович Седов был не просто опытнейшим штурманом, высочайшим профессионалом морского дела, а еще и педагогом, в высоком смысле этого слова. Представьте, что на вас постоянно смотрят 200 мальчишек, которым надо показывать пример. Плавание проходило за сотни миль от берегов, случись что – самолет-вертолет не прилетит. Капитан нес на себе колоссальную ответственность. И как настоящий дипломат, представлял Россию в портах многих континентов. Принимали нас на высшем уровне. Помню, как в Уругвае, прямо по Пушкину, с пристани «палили» пушки. И капитан, конечно же, должен был являть образец подтянутости, да и все его подопечные, и курсанты в том числе, должны были выглядеть с иголочки.
Устраивались приемы и на судне – для послов, советников, консулов. А обычные граждане выстраивались в длиннющие очереди к нам на экскурсии. С интересом осматривали выставку, посвященную 60-летию Великой Победы, этой дате также было посвящено наше плавание. И так было везде – в Уругвае, Аргентине, Чили, Перу, Мексике, на Гавайских и Канарских островах, в Гонконге, Сингапуре, Кейптауне, Бремерхафене.
Капитан с поразительным терпением выносил мои ежедневные интервью. Расспрашивал я его обо всем – о состоянии флота, об устройстве корабля, о людях. И он прямо сказал мне, что рыбопромысловый флот России уничтожен приватизацией. Если раньше, допустим, у берегов Мавритании ловили рыбу сотни российских судов, то сегодня их единицы. Поэтому и нет ни трески, ни наваги по прежним ценам, а та рыба, что продается, стоит дороже мяса (раньше-то, помните, эти продукты стоили копейки).
В строительство флота нужно вкладывать государственные средства. А кто, скажите, из нуворишей, приватизировавших флот, будет это делать? Им гораздо проще в сложной ситуации бросить судно вместе с экипажем где-нибудь у берегов Малайзии. Так что сейчас вся надежда на нацпроекты.
И вторая проблема – выпускники морских училищ, получив образование в России, уходят зарабатывать деньги на иностранных судах. Потому что там лучше условия. А пенсии? У капитана – 3000 рублей. Единственное «утешение», сказал Седов, в том, что 90 процентов морских волков до пенсии не доживают. А Седов около 30 лет на флоте. Под стать ему был и капитан-наставник Геннадий Васильевич Коломенский – около 40 лет на «Крузенштерне». В походе ему исполнилось 65.
– Что-то экзотическое встречалось вам в океане?
– Огромные суда длиной до 500 метров, американские авианосцы. Очень много дельфинов, летучих рыб и китов встречалось в Атлантике, а в ЮАР нас долго сопровождали дельфины. Видели и огромных плавающих черепах. А в самой южной точке Африки (вы думаете, это мыс Доброй Надежды, а на самом деле это мыс Игольный) нас «атаковали» обезьяны. Мы ехали на такси и встретили стадо бабуинов. Они выбежали на дорогу из леса и обступили машину. Мы остановились, экскурсовод вышел, разрезал яблоко и угостил их.
– А ощущали ли вы дыхание океана, как герои бунинского «Господина из Сан-Франциско»?
– Представьте, да. Бывало, сидишь ночью на палубе и слышишь вдруг – кто-то свистит. Снасти? Нет. Снасти скорее поют. Есть поверье, что это души погибших моряков посылают нам свои сигналы. Или – увидишь вдруг красный огонек в ночи. Горит и идет за тобой долго-долго, а потом исчезает внезапно… В такие минуты остро чувствуешь близость Вселенной. Особенно ярко горели звезды в Южном полушарии – Сириус, Южный Крест.
– Подавала ли Родина вам знаки во время путешествия?
– И самые неожиданные. В Гонконге русские березки встретились, а в Аргентине, куда мы зашли в декабре, встретил полевые цветы люпины. И одуванчики видел, и сирень – представляете, это же на другом конце Земли?! А люди во всем мире, скажу я вам, в общем-то очень похожи друг на друга. У них также болят зубы, все также озабочены тем, где заработать денег, также переживают о детях. И конечно, везде есть богатые и бедные. Эмигрантов из России встречали – из тех, кого бросили в 90-е вместе с судами. Начинали они там тяжело. Работали грузчиками, мойщиками посуды. А сейчас те, кому удалось собрать первичный капитал, осваивают язык. В ЮАР встречали соотечественников, которые уже торгуют алмазами, золотыми украшениями. Познакомился там с экскурсоводом из города Кемерова. Он очень интересно рассказывал об особенностях страны, в которой живет. А в Акапулько, в Мексике, разговаривал с полусумасшедшим художником-диссидентом. Он утверждал, что был знаком с самой Галиной Брежневой. Жаловался, что Родина его отторгла. Уехал из России и теперь пишет картины. Чувствовалось, что живет с надломом в душе. Многие из эмигрантов, может, и хотели бы вернуться в Россию, но не могут. Какой-никакой капитал сколотили, жилье и машину обрели, быт наладили – попробуй, вырвись из такого «райского благополучия».
– Вам известно, что на «Крузенштерне» снимал свой фильм «Пассажирка» по рассказу Станюковича Станислав Говорухин?
– Станислав Сергеевич – авторитетный режиссер. Наверное, договорился с руководством флота, и ему предоставили для съемок наше прекрасное парусное судно. Ну а над антуражем ХIХ века, думаю, поработали его помощники. Знаю, что в фильме снимался Виктор Сухоруков и сам Говорухин. А проходили съемки примерно через год после нашего возвращения из плавания. Станюкович – замечательный писатель-маринист. Очень люблю фильм «Максимка», который снят по его же рассказу в 50-х годах...
Вера ДЕМИДОВА
Кругосветки в России совершают теперь нечасто. На знаменитом «Крузенштерне», например, с интервалом в полтора столетия. Писателю Вадиму Арефьеву, в прошлом морскому пехотинцу, а ныне полковнику запаса, посчастливилось стать участником такого кругосветного плавания в 2005-2006 годах. Результатом путешествия стала книга «Вокруг света на «Крузенштерне», напечатанная в издательстве «Российский писатель», за которую в 2008 году он получил престижную литературную премию имени автора «Фрегата «Паллады» И.А. Гончарова. – Вадим Александрович, как вы думаете, почему у людей не иссякает тяга к кругосветным путешествиям, ведь уже все материки и острова открыты?
– Если говорить об Иване Федоровиче Крузенштерне, 200-летию первой кругосветки которого было посвящено наше плавание, то он открывал новые земли, в 1803-1806 годах это было актуально. После этого только до середины ХIХ века было совершено более 20 кругосветных плаваний. И все они были во славу России. И наше путешествие было во славу России. Дело в том, что в 90-х годах прошлого века наш флот, да и вся экономика России, обвалились. Такие мощные структуры, как флот, авиация, требовали государственной поддержки, а их расхватала на части приватизация. И долгое время наши корабли в Мировой океан не выходили. А это, в конечном счете, означало, что Российский флот перестал существовать. Так что нашей целью прежде всего было продемонстрировать миру Российский флот. Мы заходили во многие порты, и на палубе нашего корабля побывало множество иностранцев.
Особенностью нашего путешествия было то, что на судне проходили практику 200 курсантов морских училищ, осваивая специальности матросов и мотористов второго класса. Их состав за время путешествия менялся. Вместе с экипажем на судне находились журналисты и фотографы, занимавшие должности флагманских специалистов. Я был в качестве научного сотрудника.
– Что вас больше всего поразило в путешествии?
– Плотность «населения» была как в муравейнике – 250 человек. Все время на глазах, не уединишься. И физически было нелегко. Жара, тропики. Четыре раза мы пересекали экватор. И штормило изрядно, особенно когда шли с Гавайских островов до Японского архипелага, в Восточном и Южно-Китайском морях. Но в душе постоянно жила радость.
Для всех нас это была возможность увидеть мир. Мне очень интересно было общаться с экипажем. Хотелось понять, как люди выдерживают столь напряженную работу. И само ощущение, что идешь вокруг земного шара, вызывало восторг. Вот какой он, земной шар, шутка ли, увидеть его?! Он, кстати, невелик. Мы шли со скоростью 4,5 узла, это примерно 8 км в час. Средняя скорость бега трусцой, то есть если бежать не останавливаясь, то за 10 месяцев обежишь земной шар. Тем более что мы шли по синусоиде – поднимались на север, опускались в южные широты. И прошли в общей сложности около 60 тысяч километров. Главное, что я понял, – невелика Земля, и лучше России ничего в мире нет.
– Какова была роль капитана в этом «муравейнике»?
– Олег Константинович Седов был не просто опытнейшим штурманом, высочайшим профессионалом морского дела, а еще и педагогом, в высоком смысле этого слова. Представьте, что на вас постоянно смотрят 200 мальчишек, которым надо показывать пример. Плавание проходило за сотни миль от берегов, случись что – самолет-вертолет не прилетит. Капитан нес на себе колоссальную ответственность. И как настоящий дипломат, представлял Россию в портах многих континентов. Принимали нас на высшем уровне. Помню, как в Уругвае, прямо по Пушкину, с пристани «палили» пушки. И капитан, конечно же, должен был являть образец подтянутости, да и все его подопечные, и курсанты в том числе, должны были выглядеть с иголочки.
Устраивались приемы и на судне – для послов, советников, консулов. А обычные граждане выстраивались в длиннющие очереди к нам на экскурсии. С интересом осматривали выставку, посвященную 60-летию Великой Победы, этой дате также было посвящено наше плавание. И так было везде – в Уругвае, Аргентине, Чили, Перу, Мексике, на Гавайских и Канарских островах, в Гонконге, Сингапуре, Кейптауне, Бремерхафене.
Капитан с поразительным терпением выносил мои ежедневные интервью. Расспрашивал я его обо всем – о состоянии флота, об устройстве корабля, о людях. И он прямо сказал мне, что рыбопромысловый флот России уничтожен приватизацией. Если раньше, допустим, у берегов Мавритании ловили рыбу сотни российских судов, то сегодня их единицы. Поэтому и нет ни трески, ни наваги по прежним ценам, а та рыба, что продается, стоит дороже мяса (раньше-то, помните, эти продукты стоили копейки).
В строительство флота нужно вкладывать государственные средства. А кто, скажите, из нуворишей, приватизировавших флот, будет это делать? Им гораздо проще в сложной ситуации бросить судно вместе с экипажем где-нибудь у берегов Малайзии. Так что сейчас вся надежда на нацпроекты.
И вторая проблема – выпускники морских училищ, получив образование в России, уходят зарабатывать деньги на иностранных судах. Потому что там лучше условия. А пенсии? У капитана – 3000 рублей. Единственное «утешение», сказал Седов, в том, что 90 процентов морских волков до пенсии не доживают. А Седов около 30 лет на флоте. Под стать ему был и капитан-наставник Геннадий Васильевич Коломенский – около 40 лет на «Крузенштерне». В походе ему исполнилось 65.
– Что-то экзотическое встречалось вам в океане?
– Огромные суда длиной до 500 метров, американские авианосцы. Очень много дельфинов, летучих рыб и китов встречалось в Атлантике, а в ЮАР нас долго сопровождали дельфины. Видели и огромных плавающих черепах. А в самой южной точке Африки (вы думаете, это мыс Доброй Надежды, а на самом деле это мыс Игольный) нас «атаковали» обезьяны. Мы ехали на такси и встретили стадо бабуинов. Они выбежали на дорогу из леса и обступили машину. Мы остановились, экскурсовод вышел, разрезал яблоко и угостил их.
– А ощущали ли вы дыхание океана, как герои бунинского «Господина из Сан-Франциско»?
– Представьте, да. Бывало, сидишь ночью на палубе и слышишь вдруг – кто-то свистит. Снасти? Нет. Снасти скорее поют. Есть поверье, что это души погибших моряков посылают нам свои сигналы. Или – увидишь вдруг красный огонек в ночи. Горит и идет за тобой долго-долго, а потом исчезает внезапно… В такие минуты остро чувствуешь близость Вселенной. Особенно ярко горели звезды в Южном полушарии – Сириус, Южный Крест.
– Подавала ли Родина вам знаки во время путешествия?
– И самые неожиданные. В Гонконге русские березки встретились, а в Аргентине, куда мы зашли в декабре, встретил полевые цветы люпины. И одуванчики видел, и сирень – представляете, это же на другом конце Земли?! А люди во всем мире, скажу я вам, в общем-то очень похожи друг на друга. У них также болят зубы, все также озабочены тем, где заработать денег, также переживают о детях. И конечно, везде есть богатые и бедные. Эмигрантов из России встречали – из тех, кого бросили в 90-е вместе с судами. Начинали они там тяжело. Работали грузчиками, мойщиками посуды. А сейчас те, кому удалось собрать первичный капитал, осваивают язык. В ЮАР встречали соотечественников, которые уже торгуют алмазами, золотыми украшениями. Познакомился там с экскурсоводом из города Кемерова. Он очень интересно рассказывал об особенностях страны, в которой живет. А в Акапулько, в Мексике, разговаривал с полусумасшедшим художником-диссидентом. Он утверждал, что был знаком с самой Галиной Брежневой. Жаловался, что Родина его отторгла. Уехал из России и теперь пишет картины. Чувствовалось, что живет с надломом в душе. Многие из эмигрантов, может, и хотели бы вернуться в Россию, но не могут. Какой-никакой капитал сколотили, жилье и машину обрели, быт наладили – попробуй, вырвись из такого «райского благополучия».
– Вам известно, что на «Крузенштерне» снимал свой фильм «Пассажирка» по рассказу Станюковича Станислав Говорухин?
– Станислав Сергеевич – авторитетный режиссер. Наверное, договорился с руководством флота, и ему предоставили для съемок наше прекрасное парусное судно. Ну а над антуражем ХIХ века, думаю, поработали его помощники. Знаю, что в фильме снимался Виктор Сухоруков и сам Говорухин. А проходили съемки примерно через год после нашего возвращения из плавания. Станюкович – замечательный писатель-маринист. Очень люблю фильм «Максимка», который снят по его же рассказу в 50-х годах...
Вера ДЕМИДОВА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
