В поисках Наталии Бессмертновой
Юная Настя Лименько из Минска стала лауреатом ІІ Международного конкурса Юрия Григоровича «Молодой балет мира» Она увезла на родину бронзовую медаль и первый в ее жизни лауреатский диплом. Кроме того, Насте вручили специальный приз, учрежденный Григоровичем, – «За перспективность…», носящий имя легендарной Наталии Бессмертновой. Международный конкурс «Молодой балет мира», учрежденный пару лет назад Юрием Григоровичем в Сочи, по своему уровню сразу же превзошел именитый конкурс в Варне, не говоря о некоторых московских. Имя Григоровича магнитом притягивало молодые дарования со всего света.
Юная Настя Лименько из Минска стала лауреатом ІІ Международного конкурса Юрия Григоровича «Молодой балет мира»
Она увезла на родину бронзовую медаль и первый в ее жизни лауреатский диплом. Кроме того, Насте вручили специальный приз, учрежденный Григоровичем, – «За перспективность…», носящий имя легендарной Наталии Бессмертновой.
Международный конкурс «Молодой балет мира», учрежденный пару лет назад Юрием Григоровичем в Сочи, по своему уровню сразу же превзошел именитый конкурс в Варне, не говоря о некоторых московских. Имя Григоровича магнитом притягивало молодые дарования со всего света. После первого конкурса белорусский балет никак не был отмечен, открытием стала турецкая танцовщица Ёзге Башаран, которая увезла Гран-при на другой берег Черного моря. Нынешний конкурс, если и не превзошел ожидания, был очень близок к этому. Произошли и новые открытия, и среди них – минская школьница Анастасия Лименько.
Хотя главная премия, учрежденная дирекцией конкурса, – Гран-при имени Марины Семеновой – была приурочена к 100-летию со дня рождения легендарной балерины и присуждалась только в старшей возрастной группе, сам конкурс был посвящен Наталии Бессмертновой. Первый специальный приз так и назывался – «Приз имени Наталии Бессмертновой «За лучшее исполнение партии Жизели» в балете А. Адана «Жизель». Его учредил журнал «Балет». Разумеется, партию Жизели могла исполнить только танцовщица из старшей возрастной группы. И этого с нетерпением ждали все. Ждали, так как у многих в памяти по-прежнему жива та самая, о которой в конце 60-х за границей писали: «Мисс Бессмертнова стала одной из великих танцовщиц мира, утонченной, нервной, в высшей степени выразительной. У нее есть дар придавать простейшим движениям глубинный заряд страсти, и она воздействует всем своим телом, более того, может быть, всем своим существованием. Она фантастична».
Надо ли говорить, кем была эта великая танцовщица для самого Юрия Григоровича? Любимой женщиной, божественной балериной, вдохновенной музой… Она рано ушла в другой мир, однако ее муза по-прежнему живет в сердце великого мастера, и, наверное, именно она движет мастером в стремлении отыскать талант, созвучный божественному дару Наталии Бессмертновой. «Сегодня состязательность стала неотъемлемой чертой почти всех сфер жизни, – говорит Григорович. – Люди балета, особенно те, кто с верой и надеждой смотрят в будущее, должны пройти через конкурс, понять его механизм, его преимущества и закономерности. И постараться извлечь из двухминутного выступления на сцене максимум смысла, постичь одну из истин о творческой профессии, которая формулируется как свободный выбор артиста и необходимость постоянной работы над собой».
Кто же отважится исполнить партию Жизели, представить этот образ перед очами самого Григоровича? Да и жюри, в котором люди с мировыми именами: Шарль Жюд, Михаил Лавровский, Кумико Очи, Валентин Елизарьев, Маргерита Паррилла?..
Этой осенью в Сочи так никто и не станцевал Жизель. И тогда взоры всех обратились к младшей группе. Когда Анастасия Лименько после блестяще исполненной вариации из «Корсара» (па-де-труа одалисок, редакция Петипа) впорхнула за кулисы, то уже по глазам своего педагога поняла – она справилась. Но Наталья Филиппова, в недалеком прошлом солистка Большого театра оперы и балета Беларуси, всегда щедрая на похвалы, на этот раз была лаконичной: «Замечательно, малявка, но у нас только 15 минут… На всю «Осень»…»
За эти 15 минут надо было не просто сменить пачку на хитон в «Осени», но выйти на сцену и сотворить то, ради чего она трудилась до изнеможения, плакала в минуты отчаянья, восторгалась чудесными озарениями, неизвестно откуда являвшимся Наталье Григорьевне… Хватило и куда более прозаических трудностей. Без профессиональной видеосъемки было не обойтись. Нужны были и сценические костюмы, и специальная музыкальная литература, и оркестровая музыка. Конечно, все это за свои кровные. Благо, львиную долю забот взяла на себя Настенькина мама, в сущности, она стала временным «техническим директором» проекта.
…До выхода на сцену оставалось несколько минут. Стоя за кулисами, Наталья Григорьевна кожей ощущала напряжение, и оно буквально электризовало всех, кто был в театре: и тех, кто в свете софитов еле просматривался по ту сторону рампы, и тех, кто готовился выпустить своих питомцев на сцену. Все понимали: решается судьба призовых мест. Наталья Филиппова когда-то, будучи маленькой девочкой, вот так же пробовала себя в Московском международном конкурсе. Тогда она стала дипломантом, и это во многом укрепило ее веру в себя, позволило уверенней двигаться дальше. Поэтому ей хорошо знакома атмосфера подобных конкурсов.
Вариация «Осени» (редакция Захарова из балета «Золушка») чрезвычайно сложна технически, особенно для начинающей танцовщицы. Да и образно она необычна – музыка Прокофьева всему задает тон. Вариация лирическая, но далека от умиротворенности, пейзажности. Великий Прокофьев ощущал осень по-своему – она у него неистовая, бурная, с ветрами и дождями. Эту вариацию Бессмертнова танцевала, будучи совсем юной, когда была солисткой Большого. И очень любила ее. Но это было давно. Трудность состояла и в том, что не оказалось хореографии «Осени» и надо было ее где-то отыскать. Специально из Москвы привезли запись всего балета «Золушка». Учили по кассете, по фотографиям. Спасало и то, что ранее Филиппова со своей ученицей освоили «Фею кукол» из Байера, которую Бессмертнова тоже исполняла в раннем возрасте. Правда, не сохранилось хореографии. Скупые сведения о ней черпали из воспоминаний преподавателя Московского хореографического училища Серафимы Сергеевны Холфиной. В конце концов номер на музыку Баха получился авторским, технически сложным, но очень красивым. От него и отталкивались, когда готовили «Осень» в современной постановке Захарова. Было до крайности сложно, так как пришлось осваивать большие прыжки, вращения – то, с чем ученицы пятого года обучения только знакомятся. А тут нужно было их выучивать, причем в пальцевой обуви. Вариация-то рассчитана на взрослую балерину… Но, к чести «малявки», она все преодолела, со всем справилась. И вот – решающий выход.
Когда объявили Настю, ее не надо было благословлять – она уже была там, в вихре танца, она олицетворяла осень с ее порывами, переходящими в задумчиво-меланхолическое кружево танца. Не по-детски грациозная, статная, одухотворенная. А за кулисами с трепещущим сердцем стояла та, кто вылепила из этой некогда угловатой девочки настоящую грацию. У нее все еще впереди – большие роли в спектаклях, ведущие партии, успех. Но путь и долог, и краток… О чем она думала, стоя за кулисами и не сводя глаз с той, кто стала ее продолжением?.. О том, как скоротечно время, непродолжительна сценическая карьера? Обидно, что ее любимая ученица уже переведена в класс другого педагога. И 11 других учениц также перейдут под опеку «народных» и «заслуженных»… Родители написали письмо в администрацию хореографического колледжа с просьбой оставить их детей с прежним педагогом, так как лучшего наставника не видят. Но тщетно, инструкция – как закон: и жаловаться некому, и доказывать бесполезно. Хотя профессионалы понимают: не в званиях дело, не в титулах. Агриппина Ваганова была всего лишь королевой кордебалета, но стала великим педагогом и воспитала не одну приму.
Все это нахлынет потом, по дороге из Сочи домой. Добирались два дня: и подумать было о чем, и вспоминали все заново. Как горячо аплодировала публика, как объявляли победителей, как поздравляли знакомые и незнакомые люди… И как был растроган сам Юрий Григорович. Он взял в ладони маленькую ладошку Насти и долго смотрел в ее лучистые карие глаза, как будто встретился с прекрасным и далеким прошлым… Кто-то из журналистов там, в Зимнем театре, спросил Настю, что означает для нее танец вообще и каковы планы у столь юной обладательницы приза имени Наталии Бессмертновой. «Мир танца – волшебный, – ответила лауреатка, –
и я хочу в нем блистать».
Георгий ЧИГИР
Фото автора
Она увезла на родину бронзовую медаль и первый в ее жизни лауреатский диплом. Кроме того, Насте вручили специальный приз, учрежденный Григоровичем, – «За перспективность…», носящий имя легендарной Наталии Бессмертновой.
Международный конкурс «Молодой балет мира», учрежденный пару лет назад Юрием Григоровичем в Сочи, по своему уровню сразу же превзошел именитый конкурс в Варне, не говоря о некоторых московских. Имя Григоровича магнитом притягивало молодые дарования со всего света. После первого конкурса белорусский балет никак не был отмечен, открытием стала турецкая танцовщица Ёзге Башаран, которая увезла Гран-при на другой берег Черного моря. Нынешний конкурс, если и не превзошел ожидания, был очень близок к этому. Произошли и новые открытия, и среди них – минская школьница Анастасия Лименько.
Хотя главная премия, учрежденная дирекцией конкурса, – Гран-при имени Марины Семеновой – была приурочена к 100-летию со дня рождения легендарной балерины и присуждалась только в старшей возрастной группе, сам конкурс был посвящен Наталии Бессмертновой. Первый специальный приз так и назывался – «Приз имени Наталии Бессмертновой «За лучшее исполнение партии Жизели» в балете А. Адана «Жизель». Его учредил журнал «Балет». Разумеется, партию Жизели могла исполнить только танцовщица из старшей возрастной группы. И этого с нетерпением ждали все. Ждали, так как у многих в памяти по-прежнему жива та самая, о которой в конце 60-х за границей писали: «Мисс Бессмертнова стала одной из великих танцовщиц мира, утонченной, нервной, в высшей степени выразительной. У нее есть дар придавать простейшим движениям глубинный заряд страсти, и она воздействует всем своим телом, более того, может быть, всем своим существованием. Она фантастична».
Надо ли говорить, кем была эта великая танцовщица для самого Юрия Григоровича? Любимой женщиной, божественной балериной, вдохновенной музой… Она рано ушла в другой мир, однако ее муза по-прежнему живет в сердце великого мастера, и, наверное, именно она движет мастером в стремлении отыскать талант, созвучный божественному дару Наталии Бессмертновой. «Сегодня состязательность стала неотъемлемой чертой почти всех сфер жизни, – говорит Григорович. – Люди балета, особенно те, кто с верой и надеждой смотрят в будущее, должны пройти через конкурс, понять его механизм, его преимущества и закономерности. И постараться извлечь из двухминутного выступления на сцене максимум смысла, постичь одну из истин о творческой профессии, которая формулируется как свободный выбор артиста и необходимость постоянной работы над собой».
Кто же отважится исполнить партию Жизели, представить этот образ перед очами самого Григоровича? Да и жюри, в котором люди с мировыми именами: Шарль Жюд, Михаил Лавровский, Кумико Очи, Валентин Елизарьев, Маргерита Паррилла?..
Этой осенью в Сочи так никто и не станцевал Жизель. И тогда взоры всех обратились к младшей группе. Когда Анастасия Лименько после блестяще исполненной вариации из «Корсара» (па-де-труа одалисок, редакция Петипа) впорхнула за кулисы, то уже по глазам своего педагога поняла – она справилась. Но Наталья Филиппова, в недалеком прошлом солистка Большого театра оперы и балета Беларуси, всегда щедрая на похвалы, на этот раз была лаконичной: «Замечательно, малявка, но у нас только 15 минут… На всю «Осень»…»
За эти 15 минут надо было не просто сменить пачку на хитон в «Осени», но выйти на сцену и сотворить то, ради чего она трудилась до изнеможения, плакала в минуты отчаянья, восторгалась чудесными озарениями, неизвестно откуда являвшимся Наталье Григорьевне… Хватило и куда более прозаических трудностей. Без профессиональной видеосъемки было не обойтись. Нужны были и сценические костюмы, и специальная музыкальная литература, и оркестровая музыка. Конечно, все это за свои кровные. Благо, львиную долю забот взяла на себя Настенькина мама, в сущности, она стала временным «техническим директором» проекта.
…До выхода на сцену оставалось несколько минут. Стоя за кулисами, Наталья Григорьевна кожей ощущала напряжение, и оно буквально электризовало всех, кто был в театре: и тех, кто в свете софитов еле просматривался по ту сторону рампы, и тех, кто готовился выпустить своих питомцев на сцену. Все понимали: решается судьба призовых мест. Наталья Филиппова когда-то, будучи маленькой девочкой, вот так же пробовала себя в Московском международном конкурсе. Тогда она стала дипломантом, и это во многом укрепило ее веру в себя, позволило уверенней двигаться дальше. Поэтому ей хорошо знакома атмосфера подобных конкурсов.
Вариация «Осени» (редакция Захарова из балета «Золушка») чрезвычайно сложна технически, особенно для начинающей танцовщицы. Да и образно она необычна – музыка Прокофьева всему задает тон. Вариация лирическая, но далека от умиротворенности, пейзажности. Великий Прокофьев ощущал осень по-своему – она у него неистовая, бурная, с ветрами и дождями. Эту вариацию Бессмертнова танцевала, будучи совсем юной, когда была солисткой Большого. И очень любила ее. Но это было давно. Трудность состояла и в том, что не оказалось хореографии «Осени» и надо было ее где-то отыскать. Специально из Москвы привезли запись всего балета «Золушка». Учили по кассете, по фотографиям. Спасало и то, что ранее Филиппова со своей ученицей освоили «Фею кукол» из Байера, которую Бессмертнова тоже исполняла в раннем возрасте. Правда, не сохранилось хореографии. Скупые сведения о ней черпали из воспоминаний преподавателя Московского хореографического училища Серафимы Сергеевны Холфиной. В конце концов номер на музыку Баха получился авторским, технически сложным, но очень красивым. От него и отталкивались, когда готовили «Осень» в современной постановке Захарова. Было до крайности сложно, так как пришлось осваивать большие прыжки, вращения – то, с чем ученицы пятого года обучения только знакомятся. А тут нужно было их выучивать, причем в пальцевой обуви. Вариация-то рассчитана на взрослую балерину… Но, к чести «малявки», она все преодолела, со всем справилась. И вот – решающий выход.
Когда объявили Настю, ее не надо было благословлять – она уже была там, в вихре танца, она олицетворяла осень с ее порывами, переходящими в задумчиво-меланхолическое кружево танца. Не по-детски грациозная, статная, одухотворенная. А за кулисами с трепещущим сердцем стояла та, кто вылепила из этой некогда угловатой девочки настоящую грацию. У нее все еще впереди – большие роли в спектаклях, ведущие партии, успех. Но путь и долог, и краток… О чем она думала, стоя за кулисами и не сводя глаз с той, кто стала ее продолжением?.. О том, как скоротечно время, непродолжительна сценическая карьера? Обидно, что ее любимая ученица уже переведена в класс другого педагога. И 11 других учениц также перейдут под опеку «народных» и «заслуженных»… Родители написали письмо в администрацию хореографического колледжа с просьбой оставить их детей с прежним педагогом, так как лучшего наставника не видят. Но тщетно, инструкция – как закон: и жаловаться некому, и доказывать бесполезно. Хотя профессионалы понимают: не в званиях дело, не в титулах. Агриппина Ваганова была всего лишь королевой кордебалета, но стала великим педагогом и воспитала не одну приму.
Все это нахлынет потом, по дороге из Сочи домой. Добирались два дня: и подумать было о чем, и вспоминали все заново. Как горячо аплодировала публика, как объявляли победителей, как поздравляли знакомые и незнакомые люди… И как был растроган сам Юрий Григорович. Он взял в ладони маленькую ладошку Насти и долго смотрел в ее лучистые карие глаза, как будто встретился с прекрасным и далеким прошлым… Кто-то из журналистов там, в Зимнем театре, спросил Настю, что означает для нее танец вообще и каковы планы у столь юной обладательницы приза имени Наталии Бессмертновой. «Мир танца – волшебный, – ответила лауреатка, –
и я хочу в нем блистать».
Георгий ЧИГИР
Фото автора
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
