Дядя Ваня теперь живет в Минске
Неожиданно и «неформатно» ворвавшийся на сцену Международного конкурса молодых исполнителей «Новая волна-2008» в Юрмале, в шапке-ушанке и телогрейке, белорусский Дядя Ваня не только повеселил своим эстрадным хулиганством публику, но и сорвал аплодисменты песней «Наша Belorussia». На него, не отмеченного высокими баллами жюри, обратила внимание сама Пугачева. Вручая «Золотую звезду Аллы», диплом и приз в 50 тысяч долларов мало известному исполнителю, примадонна отметила, что, не обладая вокальными сверхданными, певец имеет самое главное – гражданскую позицию, что очень редко встречается на сцене.
Неожиданно и «неформатно» ворвавшийся на сцену Международного конкурса молодых исполнителей «Новая волна-2008» в Юрмале, в шапке-ушанке и телогрейке, белорусский Дядя Ваня не только повеселил своим эстрадным хулиганством публику, но и сорвал аплодисменты песней «Наша Belorussia». На него, не отмеченного высокими баллами жюри, обратила внимание сама Пугачева. Вручая «Золотую звезду Аллы», диплом и приз в 50 тысяч долларов мало известному исполнителю, примадонна отметила, что, не обладая вокальными сверхданными, певец имеет самое главное – гражданскую позицию, что очень редко встречается на сцене. Вот уж поистине, в пику пословице, испеченный в три дня Александром Ревзиным «блин-проект» не стал комом: образ Дяди Вани взял да и удался. И, пожалуй, не только благодаря опыту и интуиции российского режиссера. В образ этакого рубахи-парня 28-летний актер и певец, минчанин Иван Вабищевич вложил свою белорусскую душу.
Мы сидим на маленькой уютной кухне в квартире Ивана, пьем кофе и вспоминаем недавний юрмальский конкурс.
– Как вообще родилась идея Дяди Вани? Что это – разовый сценический образ для Юрмалы или его уже можно считать частицей своего «я» для Ивана Вабищевича?
– Три года назад мы создали музыкальный проект – группу «Ван Хельсинг». Собрали музыкантов, сделали первые концерты. Название группы подкрепили оригинальными костюмами – шляпы, плащи. Даже «фишку» свою придумали: в одноименном фильме идет борьба с вампирами, а у нас – борьба с «фанерой», потому что мы всегда поем вживую. Но зрителям сложно было объяснить, почему группа с таким антуражем поет не «фреш-металл», а нормальный человеческий блюз.
А Александр Ревзин посмотрел, с чем мы приехали, и помог воплотить то, к чему мы интуитивно тянулись, в конкретный образ. Дядя Ваня своего рода выходец из народа, свой в доску человек. Он настолько прост, что ему можно все – играть «попсу» и тяжелый рок, рок-н-ролл и шансон. То есть он разный. Мы, к слову сказать, и раньше использовали на сцене варианты с переодеванием, и сейчас на сцене будет стоять вешалка с кучей пиджаков, шляп, телогреек, ушанок, кепок, и под каждую песню будет создаваться своя история. Дядя Ваня – это действительно мое, этот характер и эта харизма органично легли на мою душу. Я верю, что у Дяди Вани будет долгая и счастливая жизнь.
– Иван, каково все-таки было испытать столь контрастные эмоции, когда после низких оценок жюри ты получил «Золотую звезду Аллы»?
– Мы приехали на «Новую волну-2008» дней за десять до главного конкурса. И после репетиций у меня создалось впечатление, что конкурсанты даже не думают о результатах. Каждый хотел просто выступить как можно лучше. Да и Ревзин признался: оценки – это последнее, о чем я думаю. Жюри – живые люди, у каждого свое мнение, кто-то встал сегодня с одной ноги, а кто-то с другой. К тому же, пройдя отборочный конкурс и став семнадцатью лучшими из 8 тысяч претендентов, вы уже выдали результат, и теперь, кроме того, чтобы хорошо выступить, вам надо запомниться зрителю.
Думаю, мне это удалось. Конечно, было слегка обидно получать от жюри последние места, но я старался не обращать на это внимания. А когда Алла Борисовна решила «разоряться так разоряться», я был просто безумно счастлив… К слову, когда ехали на «Новую волну», то отшучивались: мол, нам первое место не надо, нам бы приз от Аллы Борисовны. Внутренняя хохма наша такая была.
В Беларуси вообще-то никто не верил, что я попаду на «Новую волну». Год назад я участвовал в национальном телевизионном конкурсе «Две звезды», и обо мне писали только как о ведущем или резиденте Comedy Club. И лишь когда стало известно, что я еду на «Новую волну», в прессе впервые назвали меня «певец Иван Вабищевич». Хотя злые языки по-прежнему судачили – дескать, взяли «мальчика для битья». Но в Юрмале никто и не пытался кого-то «бить». Задача была одна – сделать хорошую программу, чтобы зритель не смог переключить кнопку канала. И, по-моему, режиссерам это удалось.
– А что на конкурсе для тебя было самым сложным?
– Справиться с аккордеоном. Сам я на аккордеоне не играю, поэтому все было записано на фонограмму. Но для телекамеры было необходимо, чтобы я хотя бы визуально владел инструментом. Аккордеон очень тяжелый сам по себе, а надо было еще выучить все проигрыши в своем выступлении. А в жюри – шесть аккордеонистов, в том числе Паулс и Крутой. Вот и попробуй обмани таких…
– Иван, о чем вы говорили с Аллой Борисовной в ее гримерке?
– Сначала меня позвали, чтобы узнать, куда переводить денежный приз. Потом я попросил разрешения зайти к Алле Борисовне, чтобы поблагодарить ее. Набравшись наглости, спросил: что делать мне со своим Дядей Ваней, куда двигаться дальше? Алла Борисовна сказала: «Делай то, что делаешь, и будешь прав». Только ушанку уже можно снимать, и вообще «бомжатник» на сцене пора прекращать. В том смысле, что мы тебе дали немного денег, так купи себе хороших вещей. Примерно так: шутка, в которой лишь доля шутки. Вернувшись из Юрмалы, мы занялись своим имиджем, чтобы выглядеть ярче, чем раньше, когда мы были полуроковой-полублюзовой музыкальной «бандой» и сознательно выбирали черно-металлические цвета. Теперь, когда появился Дядя Ваня, можно привнести немного цвета, сарказма, веселья и вообще чуток похулиганить на сцене.
– После каждого вашего выступления, глядя на оценки жюри, публика возмущенно свистела. Если честно, я и мои друзья, сидя в Минске и в Москве у телевизоров, тоже возмущались. Ну действительно, что они там, в жюри, и вправду не с той ноги встали?
– Я уверен, что многие мечтали устроить такое же «раздолбайство» на сцене, но не могли себе позволить. А тут вышел какой-то парень из Беларуси и «оторвался» по полной программе. Может, кого-то «задушила жаба»? А с другой стороны, Ревзин сказал: «Ваня, ты сделал все даже лучше, чем на репетиции, а если у кого-то нет чувства юмора, это его личные проблемы». А низкие оценки лишь оттенили образ Дяди Вани. Ведь кого больше любят и помнят у нас? Незаслуженно ущемленных.
– Ты не думал обратиться к белорусскому фольклору? Скажем, сделать новые интерпретации белорусских народных песен под «Дядю Ваню»?
– У нас уже был такой эксперимент, и, думаю, мы к нему вернемся. В известную народную песню «Касіў Ясь канюшыну» вставили цитаты из «Роллинг Стоунз», а саму песню сыграли в стиле «Ред Хот Чили Пепперс». Все это вместе оказалось очень забавно. А просто перепевать народные песни, и даже тех же «Битлз», – это лишь повторять нечто уже великое. Надо делать что-то свое. И я попытаюсь.
– Кстати, чего больше хочется – выступать на профессиональной сцене со своей музыкальной «бандой» или продолжать гламурные тусовки в стиле Comedy Club Minsk Style?
– И того, и другого. И вообще хочется делать то, что приносит радость. Со своей группой, а это дружный и «раздолбайский» коллектив, мы уже, можно сказать, определили свою концертную программу, где будут меняться образы – то полурок-концерт, то наполовину театрализованное действо, опять же с вокалом и с нашими фирменными «прибабахами».
– А как насчет российских гастролей?
– Всегда готовы. Знаете, особенно хотелось бы проехать по Сибири и вообще по российской глубинке. Когда-то Крис Айзек сказал: для того, чтобы выступить, мне нужна лишь одна розетка. То же могу сказать о нас: команда подобралась такая, что по первому зову все готовы стартовать куда угодно. Дядя Ваня – мужик, легкий на подъем.
– Иван, ты и впрямь считаешь, что в Беларуси живут в основном оптимисты?
– Ну, живут пока. Мой покойный дед, живший на Пинщине в белорусском Полесье, всю жизнь проработал на земле и всегда улыбался, всегда шутил. Причем смысл его шуток уловить было непросто, но когда улавливал, то понимал, насколько просто и мудро сказано.
– Какая страна оставила у тебя самое большое впечатление и почему?
– Испания. Там наши люди – по менталитету. Это, наверное, единственная из стран, кроме Беларуси и России (хотя наши государства я вообще не разделяю), где я смог бы жить.
– Какие самые счастливые дни в твоей жизни?
– В основном это дни, связанные с творчеством. Когда осознаешь, что вот шел-шел и наконец-то дошел! Никогда, скажем, не думал, что с Джо Кокером на одной сцене буду стоять, а тут н 'а тебе – чем не счастливый денек? И с «Золотой звездой Аллы» я пережил состояние счастья и шока одновременно…
Беседу вел
Андрей БОБОК
Мы сидим на маленькой уютной кухне в квартире Ивана, пьем кофе и вспоминаем недавний юрмальский конкурс.
– Как вообще родилась идея Дяди Вани? Что это – разовый сценический образ для Юрмалы или его уже можно считать частицей своего «я» для Ивана Вабищевича?
– Три года назад мы создали музыкальный проект – группу «Ван Хельсинг». Собрали музыкантов, сделали первые концерты. Название группы подкрепили оригинальными костюмами – шляпы, плащи. Даже «фишку» свою придумали: в одноименном фильме идет борьба с вампирами, а у нас – борьба с «фанерой», потому что мы всегда поем вживую. Но зрителям сложно было объяснить, почему группа с таким антуражем поет не «фреш-металл», а нормальный человеческий блюз.
А Александр Ревзин посмотрел, с чем мы приехали, и помог воплотить то, к чему мы интуитивно тянулись, в конкретный образ. Дядя Ваня своего рода выходец из народа, свой в доску человек. Он настолько прост, что ему можно все – играть «попсу» и тяжелый рок, рок-н-ролл и шансон. То есть он разный. Мы, к слову сказать, и раньше использовали на сцене варианты с переодеванием, и сейчас на сцене будет стоять вешалка с кучей пиджаков, шляп, телогреек, ушанок, кепок, и под каждую песню будет создаваться своя история. Дядя Ваня – это действительно мое, этот характер и эта харизма органично легли на мою душу. Я верю, что у Дяди Вани будет долгая и счастливая жизнь.
– Иван, каково все-таки было испытать столь контрастные эмоции, когда после низких оценок жюри ты получил «Золотую звезду Аллы»?
– Мы приехали на «Новую волну-2008» дней за десять до главного конкурса. И после репетиций у меня создалось впечатление, что конкурсанты даже не думают о результатах. Каждый хотел просто выступить как можно лучше. Да и Ревзин признался: оценки – это последнее, о чем я думаю. Жюри – живые люди, у каждого свое мнение, кто-то встал сегодня с одной ноги, а кто-то с другой. К тому же, пройдя отборочный конкурс и став семнадцатью лучшими из 8 тысяч претендентов, вы уже выдали результат, и теперь, кроме того, чтобы хорошо выступить, вам надо запомниться зрителю.
Думаю, мне это удалось. Конечно, было слегка обидно получать от жюри последние места, но я старался не обращать на это внимания. А когда Алла Борисовна решила «разоряться так разоряться», я был просто безумно счастлив… К слову, когда ехали на «Новую волну», то отшучивались: мол, нам первое место не надо, нам бы приз от Аллы Борисовны. Внутренняя хохма наша такая была.
В Беларуси вообще-то никто не верил, что я попаду на «Новую волну». Год назад я участвовал в национальном телевизионном конкурсе «Две звезды», и обо мне писали только как о ведущем или резиденте Comedy Club. И лишь когда стало известно, что я еду на «Новую волну», в прессе впервые назвали меня «певец Иван Вабищевич». Хотя злые языки по-прежнему судачили – дескать, взяли «мальчика для битья». Но в Юрмале никто и не пытался кого-то «бить». Задача была одна – сделать хорошую программу, чтобы зритель не смог переключить кнопку канала. И, по-моему, режиссерам это удалось.
– А что на конкурсе для тебя было самым сложным?
– Справиться с аккордеоном. Сам я на аккордеоне не играю, поэтому все было записано на фонограмму. Но для телекамеры было необходимо, чтобы я хотя бы визуально владел инструментом. Аккордеон очень тяжелый сам по себе, а надо было еще выучить все проигрыши в своем выступлении. А в жюри – шесть аккордеонистов, в том числе Паулс и Крутой. Вот и попробуй обмани таких…
– Иван, о чем вы говорили с Аллой Борисовной в ее гримерке?
– Сначала меня позвали, чтобы узнать, куда переводить денежный приз. Потом я попросил разрешения зайти к Алле Борисовне, чтобы поблагодарить ее. Набравшись наглости, спросил: что делать мне со своим Дядей Ваней, куда двигаться дальше? Алла Борисовна сказала: «Делай то, что делаешь, и будешь прав». Только ушанку уже можно снимать, и вообще «бомжатник» на сцене пора прекращать. В том смысле, что мы тебе дали немного денег, так купи себе хороших вещей. Примерно так: шутка, в которой лишь доля шутки. Вернувшись из Юрмалы, мы занялись своим имиджем, чтобы выглядеть ярче, чем раньше, когда мы были полуроковой-полублюзовой музыкальной «бандой» и сознательно выбирали черно-металлические цвета. Теперь, когда появился Дядя Ваня, можно привнести немного цвета, сарказма, веселья и вообще чуток похулиганить на сцене.
– После каждого вашего выступления, глядя на оценки жюри, публика возмущенно свистела. Если честно, я и мои друзья, сидя в Минске и в Москве у телевизоров, тоже возмущались. Ну действительно, что они там, в жюри, и вправду не с той ноги встали?
– Я уверен, что многие мечтали устроить такое же «раздолбайство» на сцене, но не могли себе позволить. А тут вышел какой-то парень из Беларуси и «оторвался» по полной программе. Может, кого-то «задушила жаба»? А с другой стороны, Ревзин сказал: «Ваня, ты сделал все даже лучше, чем на репетиции, а если у кого-то нет чувства юмора, это его личные проблемы». А низкие оценки лишь оттенили образ Дяди Вани. Ведь кого больше любят и помнят у нас? Незаслуженно ущемленных.
– Ты не думал обратиться к белорусскому фольклору? Скажем, сделать новые интерпретации белорусских народных песен под «Дядю Ваню»?
– У нас уже был такой эксперимент, и, думаю, мы к нему вернемся. В известную народную песню «Касіў Ясь канюшыну» вставили цитаты из «Роллинг Стоунз», а саму песню сыграли в стиле «Ред Хот Чили Пепперс». Все это вместе оказалось очень забавно. А просто перепевать народные песни, и даже тех же «Битлз», – это лишь повторять нечто уже великое. Надо делать что-то свое. И я попытаюсь.
– Кстати, чего больше хочется – выступать на профессиональной сцене со своей музыкальной «бандой» или продолжать гламурные тусовки в стиле Comedy Club Minsk Style?
– И того, и другого. И вообще хочется делать то, что приносит радость. Со своей группой, а это дружный и «раздолбайский» коллектив, мы уже, можно сказать, определили свою концертную программу, где будут меняться образы – то полурок-концерт, то наполовину театрализованное действо, опять же с вокалом и с нашими фирменными «прибабахами».
– А как насчет российских гастролей?
– Всегда готовы. Знаете, особенно хотелось бы проехать по Сибири и вообще по российской глубинке. Когда-то Крис Айзек сказал: для того, чтобы выступить, мне нужна лишь одна розетка. То же могу сказать о нас: команда подобралась такая, что по первому зову все готовы стартовать куда угодно. Дядя Ваня – мужик, легкий на подъем.
– Иван, ты и впрямь считаешь, что в Беларуси живут в основном оптимисты?
– Ну, живут пока. Мой покойный дед, живший на Пинщине в белорусском Полесье, всю жизнь проработал на земле и всегда улыбался, всегда шутил. Причем смысл его шуток уловить было непросто, но когда улавливал, то понимал, насколько просто и мудро сказано.
– Какая страна оставила у тебя самое большое впечатление и почему?
– Испания. Там наши люди – по менталитету. Это, наверное, единственная из стран, кроме Беларуси и России (хотя наши государства я вообще не разделяю), где я смог бы жить.
– Какие самые счастливые дни в твоей жизни?
– В основном это дни, связанные с творчеством. Когда осознаешь, что вот шел-шел и наконец-то дошел! Никогда, скажем, не думал, что с Джо Кокером на одной сцене буду стоять, а тут н 'а тебе – чем не счастливый денек? И с «Золотой звездой Аллы» я пережил состояние счастья и шока одновременно…
Беседу вел
Андрей БОБОК
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
