[51] Большая жизнь. Большое кино

Ни один из фильмов Виталия Мельникова не стал «проходным». «Начальник Чукотки», «Здравствуй и прощай», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Мама вышла замуж», «Женитьба», «Ксения, любимая жена Федора», «Старший сын», «Утиная охота» («Отпуск в сентябре»), «Луной был полон сад», историческая трилогия «Царская охота», «Царевич Алексей», «Бедный, бедный Павел» – картины эти и сегодня любимы зрителем. А вот о режиссере большинству из них мало что известно. С этого и начался наш разговор с Виталием Мельниковым. – Виталий Вячеславович, как такое случилось, что вы оказались знамениты прежде фильмами, а уж потом фамилией?
– Видимо, фамилия такая... Мельников – почти Иванов, как-то, видимо, не задерживается в памяти. Но это меня не огорчает, скорее наоборот. Все-таки главное – фильмы…
– С удовольствием прочитала вашу книгу «Жизнь. Кино», и вы произвели на меня впечатление человека очень мягкого, доброжелательного. Признаюсь, всегда считала, что режиссер должен быть тираном, во всяком случае, человеком властным, иначе ничего не получится. Как вам удалось произвести такое впечатление?
– А я хитрый. И таким только прикидываюсь… Потому как – что это за профессия режиссер? Никто не знает. Собственно говоря, это эксплуататор, человек, который концентрирует чужие таланты и объединяет их ради общей цели. Это можно делать разными способами. Один из них – жесткость. А можно стремиться сплотить людей, объединить общностью интересов, чтобы твои товарищи чувствовали себя соавторами картины. Это всегда очень помогает, люди самоутверждаются, понимают, что каждый вносит определенный вклад в общее дело.
– Вы по-настоящему открыли таких актеров, как Михаил Кононов, Люсьена Овчинникова, Николай Караченцев, Людмила Зайцева, Светлана Крючкова, и многих других. Как происходит подобное попадание в точку, благодаря чему?
– Честно могу вам ответить: не знаю. Я думаю, что поначалу было просто везение, а с годами пришел опыт. Плюс интуиция, конечно. Бывают встречи и выбор удивительный, потом думаешь, как я на это решился? Например, в картину «Царевич Алексей» я взял Алешу Зуева без проб. А он только-только окончил МХАТовское училище. Но я после разговора с ним почему-то почувствовал, что в данном случае стоит рискнуть. И не ошибся. Хотя мне кажется, что пока его работа недооценена.
– Ваши исторические картины все, по-моему, недооценены.
– Дело в том, что я делал их в другое время. Это был разгар перестройки, нужны были герои-бандиты, роковые проститутки и т.п. У зрителя-то всегда оставалась тяга к историческому фильму, хотя бы как к зрелищу. А интеллигенция и пресса считали тогда их ненужными, излишними. Тем более постоянно шли «перестройки» и «перевороты» в умах, и представления о нашей истории, о нашем прошлом тоже спешно перековывались.
– Да, не зря существует выражение, что мы – страна с непредсказуемым прошлым. Тем не менее, например, сериал «Бедная Настя» при всех своих недостатках вызвал у молодежи огромный интерес; кто-то после него даже всерьез заинтересовался отечественной историей.
– Да, это вечное, над которым все мы задумываемся и будем задумываться. Больше скажу: чем сложнее будет наше будущее, тем чаще мы будем заглядывать в наше прошлое. Печальнее всего, что в большинстве своем мы – нехристи, атеисты. Все, что связано с нашей православной культурой, для многих поколений осталось огромным белым пятном. Оно существует и сегодня. Я сужу по внуку-подростку – ну просто провал.
– В свое время я была просто поражена, как вам удалось снять «Начальника Чукотки» – веселый, озорной фильм на такую, казалось бы, строго канонизированную тему?
– Было какое-то мгновение переходное, когда удалось, как говорится, проскочить. Очень краткий момент. Примерно тогда же вышли «Белое солнце пустыни», «Женя, Женечка и Катюша», целый ряд картин, которые дали возможность как-то по-человечески заговорить с людьми, сдвинуть наши представления о прошлом и настоящем, изменить сам жанр патриотического кино. Потому что казенщина, которой мы занимались, – это было что-то беспросветное.
– Один из самых щемящих моментов в вашей книге (хотя их там достаточно много: и воспоминания о детстве, и все, что связано с матерью) – рассказ о том, как на вашем юбилее Люсьена Овчинникова, несмотря на жару, куталась в шаль, потому что ей больше нечего было одеть. В то же время сейчас, глядишь, молодой актер или актриса не успели сняться в сериале – и уже всем обеспечены, пресс-секретарей заводят, начинают вести себя так, будто до них кино просто не существовало… Мне кажется, не стало преемственности, уважения к актерскому труду как таковому, в том числе и на государственном уровне.
– Ну особого государственного пиетета, на мой взгляд, никогда и не было. Мы считались просто служащими, которых можно было слегка повышать или понижать, во всяком случае держать в узде. А сейчас… Я очень рад, что вместе с разными излишествами и отклонениями все-таки проявляется внимание к нашему труду. Конечно, порой в таких формах, которые я бы даже назвал уродливыми. Мы, как всегда, подражаем серьезной системе, серьезной культуре, хотя менталитет совершенно иной. Поэтому и возникает иногда такое раздвоение, очень смешное, между понятием «звезда» и тем, что за этим кроется.
– В этом отношении меня очень радует Ханты-Мансийский фестиваль кинодебютов, организованный режиссером Сергеем Соловьевым. Он дает возможность творческой молодежи не только сравнить себя со сверстниками, но и познакомиться, пообщаться с мэтрами отечественного кино, посмотреть их картины. Для многих это становится настоящим открытием.
– Как-то в разговоре с Сергеем Соловьевым мы выяснили, что я имею к Ханты-Мансийску прямое отношение: туда пришлось уехать с матерью после ареста отца, там получил по окончании школы золотую медаль и аттестат о среднем образовании, выписанный на обороте этикетки «Муксун в томате». Сейчас, конечно, эти места изменились неузнаваемо…
– Ваши воспоминания – об очень тяжелых, страшных временах, крайне трудной жизни. Тем не менее они полны доброты и мягкого юмора, умения принимать людей такими, как они есть, находить в любых ситуациях светлые стороны. Почему в нашей памяти остается только хорошее?
– Это счастливое свойство человека… Кажется, что все это было и трогательно, и временами смешно, хотя на самом деле оно таковым не выглядело и не являлось. Так бывает, когда делаешь картину, которая кажется бесконечно трудной, сложной, где все складывается порой даже драматично. А через некоторое время после премьеры вдруг ощущаешь: «Боже мой, как все было замечательно, хорошо и легко!»
– Из вашей книги я почерпнула такой интересный «чиновничий» термин: «Вы меня обманите»…Тем не менее фильм «Отпуск в сентябре», несмотря на попытку уйти от названия пьесы, все помнят как «Утиную охоту» с Далем»… И еще одно: как бы там ни было, но даже при прокатных ограничениях люди умудрялись видеть лучшие фильмы того времени.
– Всегда было очень любопытно и трогательно получать письма зрителей – приватные письма, неофициальные. Именно тогда чувствовал, что все-таки не зря работаю, что фильмы видят и понимают. Действительно, существовала двойная жизнь, но это касалось не только интеллигенции или какой-либо личности, а всего народа.
– Мне кажется, появление вашего нового фильма «Агитбригада «Бей врага!» не только обрадовало, но и удивило кинообщественность. Откуда вы черпаете силы? Спортом занимаетесь?
– Да я просто всю жизнь постоянно вкалываю. Не могу представить себя без работы. Удалось наконец завершить свою историческую кинотрилогию в том виде, в котором задумывал, параллельно с этим занимался и книгой – после «Павла» у меня как раз образовалась пауза. На Московском кинофестивале была показана «Агитбригада «Бей врага!», снятая на основе одного из эпизодов книги.
– Активным пропагандистом картины стал актер Виктор Сухоруков, которого, на мой взгляд, вы тоже в определенном смысле открыли, предложив ему роль Павла I…
– Он сыграл здесь так же азартно и искренне, как и все остальные – Кирилл Пирогов, Наталья Ткаченко, Анна Данилова, Никита Лейтланд, Алексей Девотченко, Людмила Зайцева, Оксана Мысина. И известные актеры, и дебютанты работали с полной отдачей, не говоря уже о том, что за два месяца съемок мы стали практически одной семьей.
– Снимали в окрестностях Ханты-Мансийска, где происходили описанные события?
– Нет, нашли натуру в Карелии. В тех местах, где я участвовал в подобной агитбригаде, все слишком сильно изменилось с тех пор.
– Скорее всего, не будь в вашей жизни этой «агитбригады» – поездки на катере с кинопередвижкой по отдаленным селам тогдашнего Остяко-Вогульского округа, вы могли бы выбрать другую профессию? Ведь именно тогда вы решили стать «директором картины, потому что фамилия директора в фильмах всегда написана крупными буквами»?
– Думаю, что только в семьях, где из поколения в поколение вырастают будущие творцы, можно говорить об осознанном выборе профессии. Все остальные делают это чаще всего инстинктивно. Так получилось и со мной. Это чистая стихия плюс случай, который тоже сыграл в моей жизни большую роль. Встречи с людьми, вся жизнь – цепь случайностей…Плюс заложенная изначально привычка двигаться вперед.
– Однажды вы заметили: «Пройдет немало лет, прежде чем государственная система перезагрузится в интересах своего хозяина – человека». Терминология человека, который пользуется компьютером, не так ли?
– Только как удобной пишущей машинкой, которая дает возможность редактировать. При этом часто думаю, что надо бы все-таки писать гусиным пером: такая технология дает наибольшую возможность думать над текстом. С компьютером это меньше удается, что-то сразу приходит готовым. А готовым ничего не должно быть, все надо выстрадать. Без момента сомнения нет творчества. Иногда я даже завидую людям, которым нравится абсолютно все, что они делают. Наверное, из меня не получился бы театральный режиссер – ни один спектакль я просто не довел бы до премьеры, без конца что-то переделывая. А в кино такой возможности нет, и я вынужден показывать то, на чем в конце концов остановился...
Что же касается изменений в обществе, то упоминаемую уже привычку к нищете, к обезличенности и человека, и жизни нужно изживать не годами, а веками. Это процесс длительный, трудный, многое заложено в самом человеке. Процесс болезненный и в то же время необратимый, потому что он идет – ведь верно? В пустяках каких-то вдруг обнаруживаешь изменения. И люди другие. Уже целое поколение молодежи выросло – независимой, по-другому думающей и себя уважающей. Значит, у нас есть будущее.

Беседовала Алена ЖУКОВА

На снимке: Виталий Мельников получает приз Международного фестиваля кинодебютов «Дух огня» – «За вклад в кинематографическое искусство».