«Не чей-то народный, а - художник «вабшчэ»

Фото: Пресс-служба Белорусского Национального музея

ВЕЛИКАЯ ТАЙНА СОТВОРЕНИЯ

Мастерская Басова находилась в одном из «сталинских» домов на нынешнем проспекте Независимости Минска. Многие здесь до сих пор помнят, как художник выходил из арки с большим полотном под мышкой и направлялся к остановке. Садился на троллейбус или автобус, а спустя несколько часов возвращался обратно. Картина была при нем. Выставочный комитет в очередной раз не принял работу художника.

Как часто бывает, ценить талант Басова начали только после смерти. К столетию художника в Национальном художественном музее в Минске открыли большую выставку его работ.

В залах витает запах масляной краски. Из-за этого кажется, будто мастер только вчера отложил кисть. Но нет - большинство полотен десятилетиями пылились в мастерской, некоторые ждали встречи со зрителем полвека.

Судьба Израиля Басова как художника трагична. За 75 лет жизни у него не было ни одной персональной выставки. Его работы считались «непроходными», на имя было наложено табу. В чем причина? Художник был не похож на своих коллег по цеху: пока все дружно переносили на холсты социалистическую действительность, Басов писал свой собственный мир. Автора обвиняли в космополитизме. Поразительно, но это не сбило художника. Он не сошел с ума, не забросил краски. Наоборот, с еще большим увлечением и страстью делал то, что любил.



К столетнему юбилею Басова залы художественного музея в Минске украсили 111 его работ, объединенных фразой из Притчей Соломоновых: «Премудрость построила себе дом...».

- Юбилейная выставка не только демонстрирует разные периоды его творчества, но также и приглашает к диалогу новое поколение зрителей. Работы Израиля Басова не канули в небытие: в 90-е возродились, а в начале ХХI века просто помолодели, - говорит куратор выставки, заведующая отделом белорусского искусства Национального художественного музея Екатерина Изофатова. - Его творчество можно назвать тихим нонконформизмом. Самопогруженность и отрешенность от внешнего мира, возможно, позволила создать свою особую живописную вселенную, в которой дом - устойчивый символ духовного устроения - объединил практически все работы художника разных периодов.

Публике впервые покажут работы Басова из собраний Национального художественного музея Беларуси, Национального Полоцкого историко-культурного музея-заповедника, фонда Белорусского союза художников, Белорусского государственного архива-музея литературы и искусства, коллекции семьи художника. Ретроспектива построена по хронологическому принципу, начиная с ранних эскизов, заканчивая самой последней работой.

Четко видно, что Израиль Басов оставался верен себе и своей музе на протяжении всей жизни. Видим городские мотивы, пейзажи, окраины. Нет тут привычных тем соцреализма: послевоенных, индустриальных или первомайских. На картинах - не труженицы села, не передовики производства, не носители идеологии, просто те люди, которые живут, разговаривают, танцуют, бегут.



ОТ ПЕТУШКА ДО СОБСТВЕННОЙ ВСЕЛЕННОЙ

В архиве художника есть запись: «Рисовать начал рано, где-то в пять лет. Вспоминается, как мама купила для меня красные чернила, кисточку и маленький блокнотик. Как увлеченно рисовал красными чернилами петушка! Какую радость получал от чернил красного цвета!» Любопытно, что последние картины Басова тоже пестрят красным.

- Он ничего не пересказывал из того, что видел вокруг. Он жил и творил «из себя». Все, что делал, не было связано даже с какими-то мыслями. Это все строилось на чувствах. У него было свое время, свое пространство и свои персонажи. Главными героями были боль и любовь, - считает искусствовед Лариса Финкельштейн. - Когда Басов писал - это была великая тайна сотворения своей планеты. Чувствуется сумасшедшая сила - живописная, пластическая. Он не строил композицию, он просыпался с ней.

Скромность Басова и в некотором роде затворничество породили миф о том, что художник боялся общения. Однако сын Матвей эти домыслы опровергает: во время войны отец попал под бомбежку, там его страх и остался. Только по-настоящему смелый человек может несколько десятков лет писать картины, неугодные государству.

- Знал себе цену. И в трудные времена, когда его не принимали, понимал, что в будущем его картины признают и оценят по достоинству, - вспоминает Матвей Басов.

По словам председателя Белорусского союза художников Григория Ситницы, Басов - знаковая личность в белорусском искусстве ХХ века:

- Наши мастерские были по соседству. Он мало кого к себе подпускал, но мне повезло. Говорили об искусстве, о стиле как об одном из двигателей истинного творчества. У Басова, несомненно, есть свой почерк. Он создал неповторимый, легко угадываемый стиль.

О ЛИЧНОМ

ВСЕ-ТАКИ НЕ ОДИНОК

Сегодня, говоря о Басове, многие называют его «одиноким» и «непонятым в свое время» художником. Однако был человек, чье мнение он ценил больше всех остальных, - его жена. С Беллой он познакомился еще до Великой Отечественной войны и до того, как стал профессионально заниматься живописью. Окружающие говорили, что с женой Израилю Басову повезло. С этим не поспоришь. Жили душа в душу. В трудные годы, пока муж творил, Белла работала в две смены, чтобы прокормить семью. Краски для мужа, которые доставались с таким трудом, тоже покупала за свои деньги.

В ХХІ веке Басов - художник с мировым именем. Особенно его талант почитают в Израиле. На святой земле он никогда не бывал, но израильтяне все равно считают его «своим». Хотя, несмотря на национальность, Израиль Басов часто повторял: «Я - не еврейский художник, не чей-то народный, я - художник «вабшчэ».

Иностранцы не раз порывались выкупить картины Басова, предлагали сотни тысяч долларов. Один немец даже хотел создать именную галерею в Мюнхене. Но художник всегда вежливо отказывался. Большая часть его работ до сих пор хранится в семье. Хотя заграничные предложения по-прежнему поступают, сын уверен: полотна отца должны оставаться в Беларуси.