Константин Фам: Бум «короткого метра» не за горами
Режиссер рассказал «СВ», почему взялся за международный проект “Свидетели”, и каков вклад Беларуси в создание этого кино-альманаха
Фото представлено пресс-службой кинокомпании "Арк Пикчерс"
На 39-м Московском международном кинофестивале в конкурсе «короткого метра» был показан фильм российского режиссера Константина Фама «Скрипка» - третья часть альманаха «Свидетели», посвященного жертвам Холокоста. Премьеры двух первых частей состоялись на «Кинотавре» («Туфельки») и на ММКФ-2016(«Брут»). После премьеры «Туфелек» команде альманаха от имени Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН был вручен почётный диплом "За яркий творческий вклад в музейные выставочные программы и сохранение памяти».
- Константин, что для вас стало главным импульсом в работе над альманахом?
- Родился я на Украине, отец мой вьетнамец, политический иммигрант, а мать – еврейка, долгое время скрывавшая этот факт. И когда я занялся поиском корней, со стороны отца нашел всех родственников, хотя многие погибли во время войны с Францией и США, а со стороны матери никого не отыскал. А мои родственники как раз были выходцами из Польши и Беларуси, упоминали Оршу и территорию ближе к Витебску. Моя мама во время войны была маленькой девочкой, и воспоминания у нее были смутными.
Когда я впервые побывал в Освенциме, захотел сделать мемориальный проект. И в первом фильме – «Туфельки» отразил историю пары обуви, которая началась в витрине магазина и закончилась в концлагере. Сняв «Туфельки», я понял, что этим не ограничусь, и начал искать другие истории. И – появился фильм «Брут» - история немецкой овчарки, воспитанной хозяйкой-еврейкой, а потом ставшей псом в концлагере. И наконец «Скрипка» - история инструмента, который был сделан в 1939 году на территории Восточной Европы и на котором в финале сыграл Поминальную молитву у Стены Плача сын погибшего скрипача. В заключительном фильме появляются персонажи из первых двух фильмов, в альманахе, который покажем зрителям в январе 2018 года, повествование будет более развернутым, и там появятся герои всех новелл.
- Вы сказали, что для фильмов искали истории, как сложился сюжет «Скрипки»?
- Из двух реальных историй. Историю скрипки, которая дожила до наших дней, мне рассказал Йосси Тавор, известный музыкальный критик, публицист, бывший советник Посольства Израиль. А историю расстрелянного прямо во время концерта оркестра я почерпнул из материалов Нюрнбергского процесса. Случилось это в Яновском концлагере во Львове, где был сформирован оркестр из выдающихся музыкантов. Так я и работал – искал истории, складывал их вместе, интерпретировал по-своему. Мы понимали, что в этой трагедии найдем мало рассказчиков, потому что они не дожили до наших дней. Но мы знаем цифры - 6 млн евреев, погибших во время Холокоста, половина нации. Знаем и другие цифры... Знаем о сотнях концлагерей на территории Европы, в Беларуси, в том числе, которые потом сравняли с лица земли.
- Были ли прототипы у скрипачей, которых расстреляли во время концерта в концлагере?
- Да, в Яновском концлагере оркестром дирижировал Лео Штрикс, и есть фотография этого оркестра, и доподлинно известно, что музыкантов расстреливали во время игры.
- С легкостью ли подобрался актерский ансамбль?
- Мне было важно, что у нас снимались настоящие скрипачи. Ленн Кудрявицки, известный в Европе музыкант и актер, снимавшийся в оскароносных фильмах «Фальшивомонетчики» и «Перевозчик», сыграл Лео, а Алим Кандур - Шломо Бернштайна. Он тоже музыкант и актер, живет в Лондоне, недавно окончил консерваторию и только начинает карьеру. Михаил Горевой, снимавшийся в «Джеймсе Бонде» у Спилберга, блестяще сыграл начальника концлагеря. Также снимались Владимир Кошевой, Вячеслав Чепурченко, Мария Зыкова, которых я очень люблю.
- Как связан ваш альманах с Беларусью?
- Альманах – копродукция нескольких стран, со мной работали, в том числе, белорусские продюсеры, над первыми двумя фильмами – Юрий Игруша и Сергей Жданович, над «Скрипкой» - Сергей Якубовский и Геннадий Павлович. «Скрипка» снималась на территории пяти стран, в том числе, в Беларуси. Например, концлагерь, получив разрешение Минкульта, мы снимали на территории Брестской крепости. Там есть форт, который не является исторической частью, и нам разрешили возвести там декорации. А в Минске снимали сцену на вокзале, когда героиню «Туфелек» и ее мужа увозят в концлагеря. Получается, почти треть «Скрипки» снята в Беларуси.
А дальше в наших планах полнометражная картина на основе материала альманаха. Уже подали заявку в Минкульт России, думаю, подадим и в Минкульт Беларуси. С коротким метром все же сложно дойти до большого зрителя, этот материал достоин больших экранов.
- Тем не менее, на пресс-конференции вы сказали, что не за горами бум короткого метра.
- Лет через десять так и будет. Как с сотовыми телефонами, помните, какие они были дорогие, а потом появились у каждого. То же самое увидите в кинотеатрах, произойдет передел рынка. Изменится формат: сейчас молодежь ходит на двухчасовые показы, а вскоре кино будут смотреть лишь по полчаса. И платить за него будут не 500 рублей, а 100. Люди привыкли смотреть в интернете короткое кино, оно не всегда еще высокого качества, но мне, например, важно получить эмоциональный заряд. И такие работы есть. А большое кино иногда смотришь с тоской – «Да когда же оно закончится?» Просто вся власть в кинематографе сосредоточена сейчас у больших продюсеров. А вспомните, с чего начиналось кино? Как раз с короткого метра. Люди с удовольствием смотрели малые аттракционы, мы же про зрелища говорим, не про авторские высказывания.
- И последнее - насколько живуч, по-вашему, альманах как жанр?
- Живуч, раз фестивали без них не обходятся. Зрителям интересно услышать либо высказывание нескольких людей сразу, либо о нескольких историях. Ну и собирают они прилично.
На 39-м Московском международном кинофестивале в конкурсе «короткого метра» был показан фильм российского режиссера Константина Фама «Скрипка» - третья часть альманаха «Свидетели», посвященного жертвам Холокоста. Премьеры двух первых частей состоялись на «Кинотавре» («Туфельки») и на ММКФ-2016(«Брут»). После премьеры «Туфелек» команде альманаха от имени Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН был вручен почётный диплом "За яркий творческий вклад в музейные выставочные программы и сохранение памяти».
- Константин, что для вас стало главным импульсом в работе над альманахом?
- Родился я на Украине, отец мой вьетнамец, политический иммигрант, а мать – еврейка, долгое время скрывавшая этот факт. И когда я занялся поиском корней, со стороны отца нашел всех родственников, хотя многие погибли во время войны с Францией и США, а со стороны матери никого не отыскал. А мои родственники как раз были выходцами из Польши и Беларуси, упоминали Оршу и территорию ближе к Витебску. Моя мама во время войны была маленькой девочкой, и воспоминания у нее были смутными.
Когда я впервые побывал в Освенциме, захотел сделать мемориальный проект. И в первом фильме – «Туфельки» отразил историю пары обуви, которая началась в витрине магазина и закончилась в концлагере. Сняв «Туфельки», я понял, что этим не ограничусь, и начал искать другие истории. И – появился фильм «Брут» - история немецкой овчарки, воспитанной хозяйкой-еврейкой, а потом ставшей псом в концлагере. И наконец «Скрипка» - история инструмента, который был сделан в 1939 году на территории Восточной Европы и на котором в финале сыграл Поминальную молитву у Стены Плача сын погибшего скрипача. В заключительном фильме появляются персонажи из первых двух фильмов, в альманахе, который покажем зрителям в январе 2018 года, повествование будет более развернутым, и там появятся герои всех новелл.
- Вы сказали, что для фильмов искали истории, как сложился сюжет «Скрипки»?
- Из двух реальных историй. Историю скрипки, которая дожила до наших дней, мне рассказал Йосси Тавор, известный музыкальный критик, публицист, бывший советник Посольства Израиль. А историю расстрелянного прямо во время концерта оркестра я почерпнул из материалов Нюрнбергского процесса. Случилось это в Яновском концлагере во Львове, где был сформирован оркестр из выдающихся музыкантов. Так я и работал – искал истории, складывал их вместе, интерпретировал по-своему. Мы понимали, что в этой трагедии найдем мало рассказчиков, потому что они не дожили до наших дней. Но мы знаем цифры - 6 млн евреев, погибших во время Холокоста, половина нации. Знаем и другие цифры... Знаем о сотнях концлагерей на территории Европы, в Беларуси, в том числе, которые потом сравняли с лица земли.
- Были ли прототипы у скрипачей, которых расстреляли во время концерта в концлагере?
- Да, в Яновском концлагере оркестром дирижировал Лео Штрикс, и есть фотография этого оркестра, и доподлинно известно, что музыкантов расстреливали во время игры.
- С легкостью ли подобрался актерский ансамбль?
- Мне было важно, что у нас снимались настоящие скрипачи. Ленн Кудрявицки, известный в Европе музыкант и актер, снимавшийся в оскароносных фильмах «Фальшивомонетчики» и «Перевозчик», сыграл Лео, а Алим Кандур - Шломо Бернштайна. Он тоже музыкант и актер, живет в Лондоне, недавно окончил консерваторию и только начинает карьеру. Михаил Горевой, снимавшийся в «Джеймсе Бонде» у Спилберга, блестяще сыграл начальника концлагеря. Также снимались Владимир Кошевой, Вячеслав Чепурченко, Мария Зыкова, которых я очень люблю.
- Как связан ваш альманах с Беларусью?
- Альманах – копродукция нескольких стран, со мной работали, в том числе, белорусские продюсеры, над первыми двумя фильмами – Юрий Игруша и Сергей Жданович, над «Скрипкой» - Сергей Якубовский и Геннадий Павлович. «Скрипка» снималась на территории пяти стран, в том числе, в Беларуси. Например, концлагерь, получив разрешение Минкульта, мы снимали на территории Брестской крепости. Там есть форт, который не является исторической частью, и нам разрешили возвести там декорации. А в Минске снимали сцену на вокзале, когда героиню «Туфелек» и ее мужа увозят в концлагеря. Получается, почти треть «Скрипки» снята в Беларуси.
А дальше в наших планах полнометражная картина на основе материала альманаха. Уже подали заявку в Минкульт России, думаю, подадим и в Минкульт Беларуси. С коротким метром все же сложно дойти до большого зрителя, этот материал достоин больших экранов.
- Тем не менее, на пресс-конференции вы сказали, что не за горами бум короткого метра.
- Лет через десять так и будет. Как с сотовыми телефонами, помните, какие они были дорогие, а потом появились у каждого. То же самое увидите в кинотеатрах, произойдет передел рынка. Изменится формат: сейчас молодежь ходит на двухчасовые показы, а вскоре кино будут смотреть лишь по полчаса. И платить за него будут не 500 рублей, а 100. Люди привыкли смотреть в интернете короткое кино, оно не всегда еще высокого качества, но мне, например, важно получить эмоциональный заряд. И такие работы есть. А большое кино иногда смотришь с тоской – «Да когда же оно закончится?» Просто вся власть в кинематографе сосредоточена сейчас у больших продюсеров. А вспомните, с чего начиналось кино? Как раз с короткого метра. Люди с удовольствием смотрели малые аттракционы, мы же про зрелища говорим, не про авторские высказывания.
- И последнее - насколько живуч, по-вашему, альманах как жанр?
- Живуч, раз фестивали без них не обходятся. Зрителям интересно услышать либо высказывание нескольких людей сразу, либо о нескольких историях. Ну и собирают они прилично.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
