Легко ли быть Наполеоном?..
Дмитрий Высоцкий, ведущий актер Театра на Таганке, известен театральному зрителю по спектаклям «Добрый человек из Сезуана», «Шарашка», «Марат и маркиз де Сад», «Мастер и Маргарита». В премьерном спектакле «Гроза 1812 года. Имени Твоему (из записок Даниловского)» сыграл роль Наполеона
Среди лучших киноработ актера – фильмы «Водитель для Веры», «Русская игра», «Метро».
– Дмитрий, наверняка вас часто спрашивают – каково играть на сцене Таганки, будучи однофамильцем Владимира Высоцкого?
– Когда я пришел на Таганку, мне предложили взять псевдоним, но я ничего стоящего не смог придумать и сказал: «Останусь Высоцким». Меня стали отговаривать. «Ну, значит не судьба!» – сказал я. Но Юрий Любимов согласился: Высоцкий так Высоцкий. В первые годы было сложно: стоя на сцене, я слышал из зала реплики: «Смотри-смотри, это же его сын!», «Да нет, какой сын? Это внук!», «Нет сын, внебрачный!», «Нет, это племянник…». И до сих пор меня часто спрашивают, не родственник ли я «того самого» Высоцкого. Но я уже смирился с этим.
– Больше 10 лет вы играете в легендарном театре, что он значит для вас?
– Это был уникальный авторский театр. Открытия Таганки до сих пор используются многими режиссерами мира. Почему говорю в прошедшем времени? Потому что прежнего театра уже нет. Но дух старой Таганки живет в спектаклях Юрия Любимова, которые продолжают идти на этой сцене, его бережно хранят люди, которые ценят и любят Юрия Петровича. На них и держится театр сегодня. Сейчас Таганка переживает непростое время. Решается вопрос со статусом театра – будут ли его реконструировать или на его месте возникнет что-то новое. Одним словом, как гласит китайская мудрость, «не дай вам Бог жить в эпоху перемен». Увы, нет былой консолидации, так как нет лидера. Покойный Валерий Сергеевич Золотухин изо всех сил пытался воссоединить всех, но, к сожалению, ему это не удалось.
В то же время сегодня в театре можно увидеть совершенно разные спектакли, как «любимовские», так и эксперименты молодых режиссеров, которые пытаются осмыслить то, что с нами происходит, включая историю с Таганкой. Есть мнение, что авторский театр живет 10-15 лет. Таганка прожила, хоть и с великими потрясениями, полвека. Не знаю, может, пора и закончить эту историю? А может, все же сплотиться и отстоять то, что было? В любом случае надо продолжать честно делать свое дело.
– В следующем году будет праздноваться 70-летие Великой Победы. И уже в мае этого года в театре состоялась премьера спектакля «День Победы»…
– В пьесе Михаила Дурненкова «Сны о войне» речь идет об отношении к войне тех поколений, которые знают ее по учебникам и рассказам дедов. А именно – сегодняшних 30-летних. Лично для меня это сокровенная страница истории: мои родственники воевали, я из семьи военных и сам был военным до того, как стал артистом. Но, к сожалению, выросло поколение, для которого эта война ничего не значит. Пьеса очень острая. Таким же, даже скандальным в какой-то степени, получился спектакль. Некоторые даже пытались разглядеть в нем чуть ли не глумление над праздником. Так, на премьере явно ангажированные молодые люди стали кричать актерам: «Позор! Зачем вы нам это показываете?!» Но поднялся увешанный орденами ветеран, подошел к сцене и с благодарностью подарил актерам цветы.
– Недавно вы побывали с гастролями в Южной Корее и Франции, как принимала публика?
– Мы привезли спектакль Вениамина Смехова «Нет лет» – по произведениям Евгения Евтушенко. Зрители реагировали очень живо. Спектакль стал событием для русскоязычной диаспоры. В Южной Корее присутствовала большая делегация от посольств России и Беларуси. Зрители уходили со слезами на глазах. А во Франции мы выступали в Доме ЮНЕСКО. До этого я уже был в Париже с концертной программой, приуроченной ко дню рождения Владимира Высоцкого, пел в Российском центре науки и культуры. Приятно было видеть в зале французов, интересующихся Высоцким как феноменом русской культуры. Более того, была организована интернет-трансляция концерта на города Европы. И мне так хочется верить, что русское искусство способно сохранить в сознании европейцев образ России, создававшийся веками. Что оно окажется сильнее «санкций» и того негатива, который нагнетается в западных СМИ. Ведь искусство – всегда голос мира и добра.
– В вашем актерском багаже немало ролей в кино, продолжите ли сниматься?
– Если мой «папа» в театре – Юрий Любимов, то «папа» в кино – это Павел Чухрай. Я горжусь тем, что снялся в его картинах «Водитель для Веры» и «Русская игра» по гоголевским «Игрокам». В этом фильме мне посчастливилось работать с Сергеем Маковецким, Сергеем Гармашем, Андреем Мерзликиным и другими большими артистами. Хотелось бы продолжить отношения с кино, но пока театр не отпускает. Очень много предложений. Но надеюсь, что все сложится.
– Дмитрий, наверняка вас часто спрашивают – каково играть на сцене Таганки, будучи однофамильцем Владимира Высоцкого?
– Когда я пришел на Таганку, мне предложили взять псевдоним, но я ничего стоящего не смог придумать и сказал: «Останусь Высоцким». Меня стали отговаривать. «Ну, значит не судьба!» – сказал я. Но Юрий Любимов согласился: Высоцкий так Высоцкий. В первые годы было сложно: стоя на сцене, я слышал из зала реплики: «Смотри-смотри, это же его сын!», «Да нет, какой сын? Это внук!», «Нет сын, внебрачный!», «Нет, это племянник…». И до сих пор меня часто спрашивают, не родственник ли я «того самого» Высоцкого. Но я уже смирился с этим.
– Больше 10 лет вы играете в легендарном театре, что он значит для вас?
– Это был уникальный авторский театр. Открытия Таганки до сих пор используются многими режиссерами мира. Почему говорю в прошедшем времени? Потому что прежнего театра уже нет. Но дух старой Таганки живет в спектаклях Юрия Любимова, которые продолжают идти на этой сцене, его бережно хранят люди, которые ценят и любят Юрия Петровича. На них и держится театр сегодня. Сейчас Таганка переживает непростое время. Решается вопрос со статусом театра – будут ли его реконструировать или на его месте возникнет что-то новое. Одним словом, как гласит китайская мудрость, «не дай вам Бог жить в эпоху перемен». Увы, нет былой консолидации, так как нет лидера. Покойный Валерий Сергеевич Золотухин изо всех сил пытался воссоединить всех, но, к сожалению, ему это не удалось.
В то же время сегодня в театре можно увидеть совершенно разные спектакли, как «любимовские», так и эксперименты молодых режиссеров, которые пытаются осмыслить то, что с нами происходит, включая историю с Таганкой. Есть мнение, что авторский театр живет 10-15 лет. Таганка прожила, хоть и с великими потрясениями, полвека. Не знаю, может, пора и закончить эту историю? А может, все же сплотиться и отстоять то, что было? В любом случае надо продолжать честно делать свое дело.
– В следующем году будет праздноваться 70-летие Великой Победы. И уже в мае этого года в театре состоялась премьера спектакля «День Победы»…
– В пьесе Михаила Дурненкова «Сны о войне» речь идет об отношении к войне тех поколений, которые знают ее по учебникам и рассказам дедов. А именно – сегодняшних 30-летних. Лично для меня это сокровенная страница истории: мои родственники воевали, я из семьи военных и сам был военным до того, как стал артистом. Но, к сожалению, выросло поколение, для которого эта война ничего не значит. Пьеса очень острая. Таким же, даже скандальным в какой-то степени, получился спектакль. Некоторые даже пытались разглядеть в нем чуть ли не глумление над праздником. Так, на премьере явно ангажированные молодые люди стали кричать актерам: «Позор! Зачем вы нам это показываете?!» Но поднялся увешанный орденами ветеран, подошел к сцене и с благодарностью подарил актерам цветы.
– Недавно вы побывали с гастролями в Южной Корее и Франции, как принимала публика?
– Мы привезли спектакль Вениамина Смехова «Нет лет» – по произведениям Евгения Евтушенко. Зрители реагировали очень живо. Спектакль стал событием для русскоязычной диаспоры. В Южной Корее присутствовала большая делегация от посольств России и Беларуси. Зрители уходили со слезами на глазах. А во Франции мы выступали в Доме ЮНЕСКО. До этого я уже был в Париже с концертной программой, приуроченной ко дню рождения Владимира Высоцкого, пел в Российском центре науки и культуры. Приятно было видеть в зале французов, интересующихся Высоцким как феноменом русской культуры. Более того, была организована интернет-трансляция концерта на города Европы. И мне так хочется верить, что русское искусство способно сохранить в сознании европейцев образ России, создававшийся веками. Что оно окажется сильнее «санкций» и того негатива, который нагнетается в западных СМИ. Ведь искусство – всегда голос мира и добра.
– В вашем актерском багаже немало ролей в кино, продолжите ли сниматься?
– Если мой «папа» в театре – Юрий Любимов, то «папа» в кино – это Павел Чухрай. Я горжусь тем, что снялся в его картинах «Водитель для Веры» и «Русская игра» по гоголевским «Игрокам». В этом фильме мне посчастливилось работать с Сергеем Маковецким, Сергеем Гармашем, Андреем Мерзликиным и другими большими артистами. Хотелось бы продолжить отношения с кино, но пока театр не отпускает. Очень много предложений. Но надеюсь, что все сложится.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
