Видимые звуки Микалоюса Чюрлёниса
Программа Года культурной столицы Европы «Рига-2014» открылась выставкой работ художников рубежа XIX и XX веков – литовца Микалоюса Чюрлёниса и латыша Рудольфа Перле
Рудольф Перле – ярко выраженный индивидуалист. Конечно, ему близка латвийская ментальность, однако в своем искусстве он отдает дань общечеловеческим темам и настроениям. Как замечает куратор выставки Даце Ламберг, «важнейшим для своего творчества Рудольф Перле считал символиста Чюрлёниса. У этих художников было различное профессиональное образование, но их дух сходным образом подпитывался иллюзорными настроениями джунглей огромного Петербурга, в то же время обоим была близка родная природа и бесконечный мир иллюзий и блистательных снов». В начале ХХ века в Петербурге Чюрлёнис был высоко оценен художественной элитой, Перле, напротив, был вынужден работать за жалованье на фабрике резиновых изделий «Треугольник» и писать картины в свободное время. Но всю жизнь их неизбежно связывали «грандиозные темы» жизни и смерти, встреч и расставаний, временного и вечного.
В выставочном зале полутьма. Яркий свет может навредить картинам. Цена некоторых из них доходит до полумиллиона евро. На каждую картину направлен небольшой пучок света, и кажется, что она светится изнутри. Автор книги «Тернистый путь Красоты», гендиректор Музея имени Н.К. Рериха Людмила Шапошникова так описывает впечатления от работ Чюрлёниса: «Мы шли по залам с Валерией Константиновной, сестрой М. Чюрлёниса, на картинах Чюрлёниса раскрывался странный, никогда не виданный мною мир. Он завораживал, втягивал в себя, был одновременно земным и неземным. В нем как бы сошлись различные измерения... Все это входило в меня, и во мне начинался таинственный процесс творчества. От этого неведомого ранее ощущения становилось легко, и казалось, какая-то моя часть, стремясь оторваться от земли, устремлялась туда, где за исчезающей твердью плотной материи парили картины-миры, созданные то ли человеком, то ли волшебником». А сам Николай Рерих писал: «Трудна была земная стезя Чюрлёниса. Он принес новое, одухотворенное, истинное творчество. Торжественность формы, гармония возвышенных обдуманных тонов, прекрасная мысль, которую нашептывало каждое произведение этого истинного художника, – было в нем нечто поистине природно-вдохновенное».