Волжский рубеж
В документах Германского генерального штаба операция по захвату Сталинграда получила кодовое наименование «Блау», что в переводе означает «голубая» – с очевидным намеком на волжскую гладь. Операция началась 23 августа 1942 года с невиданной по жестокости воздушной бомбардировки.
В документах Германского генерального штаба операция по захвату Сталинграда получила кодовое наименование «Блау», что в переводе означает «голубая» – с очевидным намеком на волжскую гладь. Операция началась 23 августа 1942 года с невиданной по жестокости воздушной бомбардировки.
Две тысячи самолетов Люфтваффе практически стерли с лица земли город, в котором в тот момент находились тыловые госпитали и сотни тысяч беженцев – женщин, детей, стариков. Фашистские пилоты применили ковровый способ бомбометания, превратив в руины 90 процентов городских зданий. В огненном аду погибло почти 70 тысяч человек.
Используя всеобщее замешательство и очевидные просчеты советского командования, части 6-й полевой армии генерал-полковника Фридриха фон Паулюса прорвали фронт и, преодолев с ходу 60 километров, уже вечером 23 августа вышли к Волге. Охватив Сталинград с севера и юга, немцы начали его штурм.
– Превосходство противника ощущалось во всем: в численности войск, в количестве самолетов и танков, – рассказывает историк Константин Климов. – Именно из захваченного Сталинграда Гитлер планировал продиктовать Сталину жесткие условия безоговорочной капитуляции. Если бы немцам удалось взять город и форсировать Волгу, то Советский Союз оказался бы разделенным на две части, лишившись своей главной водной артерии, а также доступа к кавказской нефти.
Вечером 14 сентября 1942 года министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс объявил всему миру о падении Сталинграда. «Главная операция летней кампании вермахта вступила в завершающую стадию. Нашу победу на Волге можно считать свершившимся фактом!» – вещал он в эфир.
Уверенность в разгроме Красной армии была столь велика, что Паулюс дал разрешение предоставить очередные отпуска офицерам своей армии. В тот момент мало кто в мире мог предположить, что битва за Сталинград станет самым ожесточенным и продолжительным сражением Великой Отечественной войны.
Город обороняли войска двух армий – 64-й Михаила Шумилова и 62-й – Василия Чуйкова. Прижатые к берегу, они дрались из последних сил, а гитлеровцы продолжали наседать. В начале октября армию Паулюса отделяла от Волги лишь узкая полоска земли шириной чуть больше сотни метров. Казалось, дни Сталинграда сочтены.
В этот критический момент в город с левого берега переправилась 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Александра Родимцева. Под непрерывным обстрелом и бомбежками бойцы переплывали реку на катерах, на буксирах, на рыбачьих лодках, а то и просто на плотах. Опоздай Родимцев на один-два дня, город был бы взят. Ценой огромных потерь его дивизия сумела оттеснить противника от берега Волги к центру города и завязать там бои. Каждый дом был превращен в крепость. Яростные схватки шли за каждый этаж и подвал.
– Иногда получался классический слоеный пирог, – вспоминает ветеран войны Георгий Макаров. – Бывало, немцы сидят в доме на втором и третьем этажах, а мы – на первом и четвертом. И вдруг они кричат: «Эй, рус, кончай воевать, давай меняться: мы вам сигареты, вы нам – воду». Мы между собой посоветуемся: махорки-то у нас нет, а курить страсть как хочется. Ладно, черт с вами – меняться так меняться. Немцы на веревке спускают нам котелок с сигаретами, мы забираем сигареты, наливаем в котелок воды и дергаем за веревочку, чтобы они тянули. Так продолжается минут десять: ни они не стреляют, ни мы. А потом начинаем опять колошматить друг друга.
О кровопролитности боев говорит и страшная статистика потерь. С левого берега в Сталинград постоянно переправлялось новое пополнение: в среднем в каждый полк ежедневно прибывало по 300 человек, их сразу же бросали в мясорубку боя, и к вечеру из каждых трехсот новобранцев в строю оставалось человек 20-30.
Но самое невероятное, что в Сталинграде все то время, пока там шли бои, оставались десятки тысяч местных жителей – женщины, дети, старики. Они прятались в развалинах домов, в подвалах, колодцах, норах, вырытых на склонах реки. По ночам, когда накал боев стихал, они выбирались из своих убежищ, чтобы добыть воду и хоть какое-то подобие еды. Мирные жители оставались даже в знаменитом доме Павлова, который на личной карте Паулюса был отмечен как крепость. В течение 58 дней гвардейцы из дивизии Родимцева держали здесь круговую оборону. А рядом с ними все это время находилось около 30 человек – старики, женщины, подростки. И даже грудной ребенок. Девочка...
Ожесточенная битва за город, в которой увязла армия Паулюса, дала советскому командованию возможность подтянуть к Сталинграду резервы. План контрудара, получивший наименование «Уран», разрабатывался Ставкой в строжайшей секретности. И вот наконец 19 ноября 1942 года после небывалой по огневой мощи артиллерийской подготовки войска перешли в наступление. В бой шли свежие дивизии, переброшенные к Волге с Дальнего Востока.
– Но главное – наши войска впервые применили тактику глубокого охвата, так удачно использованную немцами летом 1941 года во время операции «Барбаросса». Можно сказать, что теперь советские армии били врага его же оружием, – рассказывает Константин Климов. – 23 ноября Юго-Западный и Сталинградский фронты соединились в районе Калача. Почти 300-тысячная немецкая группировка оказалась в котле.
Гитлер запретил Паулюсу оставлять Сталинград и приказал держаться до последнего солдата. Этим приказом фюрер подписал приговор 6-й армии. Вскоре началась ее агония. Полевые госпитали были переполнены больными и обмороженными. Почти пять тысяч немецких солдат и офицеров покончили жизнь самоубийством. Смертность от инфарктов превысила все мыслимые пределы.
Подавленное морально-психологическое состояние солдат вермахта вело к фатальным изменениям в организме. Молодые люди буквально на глазах превращались в дряхлых больных стариков, чей организм добровольно сдавался смерти. Это явление получило название «сталинградский синдром». Но «синдром» не только убивал, он морально уничтожал окруженных, фатально коверкал их психику. В обреченной армии Паулюса с каждым днем оставалось все меньше и меньше людей, для которых человеческое достоинство и уважение к погибшим товарищам еще хоть что-то значили.
– Немцы, я сам это видел, выкладывали из своих трупов блиндажи, – рассказывает Георгий Макаров. – Просто брали и клали их, как бревна, один на другой по три-четыре с каждой стороны. Сверху натягивали брезент. И в таком укрытии пытались спастись от мороза.
29 января 1943 года, когда советские войска практически уже довершали разгром окруженной группировки врага, командующий 6-й армии был произведен Гитлером в фельдмаршалы. Сам Паулюс расценил этот жест как приглашение к самоубийству. За всю историю войн германские фельдмаршалы в плен еще никогда не сдавались, предпочитая пустить себе пулю в лоб. Но Паулюс традицию нарушил. «Я не имею ни малейшего желания стреляться ради этого богемного ефрейтора», – сказал он начальнику своего штаба. И уже 2 февраля 1943 года Паулюс подписал акт о безоговорочной капитуляции своей армии. В плену оказалось около 112 тысяч немецких солдат и офицеров, в том числе 22 генерала.
Эхо Сталинграда прокатилось по всему миру. В войне наступил перелом.
Борис ОРЕХОВ
Две тысячи самолетов Люфтваффе практически стерли с лица земли город, в котором в тот момент находились тыловые госпитали и сотни тысяч беженцев – женщин, детей, стариков. Фашистские пилоты применили ковровый способ бомбометания, превратив в руины 90 процентов городских зданий. В огненном аду погибло почти 70 тысяч человек.
Используя всеобщее замешательство и очевидные просчеты советского командования, части 6-й полевой армии генерал-полковника Фридриха фон Паулюса прорвали фронт и, преодолев с ходу 60 километров, уже вечером 23 августа вышли к Волге. Охватив Сталинград с севера и юга, немцы начали его штурм.
– Превосходство противника ощущалось во всем: в численности войск, в количестве самолетов и танков, – рассказывает историк Константин Климов. – Именно из захваченного Сталинграда Гитлер планировал продиктовать Сталину жесткие условия безоговорочной капитуляции. Если бы немцам удалось взять город и форсировать Волгу, то Советский Союз оказался бы разделенным на две части, лишившись своей главной водной артерии, а также доступа к кавказской нефти.
Вечером 14 сентября 1942 года министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс объявил всему миру о падении Сталинграда. «Главная операция летней кампании вермахта вступила в завершающую стадию. Нашу победу на Волге можно считать свершившимся фактом!» – вещал он в эфир.
Уверенность в разгроме Красной армии была столь велика, что Паулюс дал разрешение предоставить очередные отпуска офицерам своей армии. В тот момент мало кто в мире мог предположить, что битва за Сталинград станет самым ожесточенным и продолжительным сражением Великой Отечественной войны.
Город обороняли войска двух армий – 64-й Михаила Шумилова и 62-й – Василия Чуйкова. Прижатые к берегу, они дрались из последних сил, а гитлеровцы продолжали наседать. В начале октября армию Паулюса отделяла от Волги лишь узкая полоска земли шириной чуть больше сотни метров. Казалось, дни Сталинграда сочтены.
В этот критический момент в город с левого берега переправилась 13-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Александра Родимцева. Под непрерывным обстрелом и бомбежками бойцы переплывали реку на катерах, на буксирах, на рыбачьих лодках, а то и просто на плотах. Опоздай Родимцев на один-два дня, город был бы взят. Ценой огромных потерь его дивизия сумела оттеснить противника от берега Волги к центру города и завязать там бои. Каждый дом был превращен в крепость. Яростные схватки шли за каждый этаж и подвал.
– Иногда получался классический слоеный пирог, – вспоминает ветеран войны Георгий Макаров. – Бывало, немцы сидят в доме на втором и третьем этажах, а мы – на первом и четвертом. И вдруг они кричат: «Эй, рус, кончай воевать, давай меняться: мы вам сигареты, вы нам – воду». Мы между собой посоветуемся: махорки-то у нас нет, а курить страсть как хочется. Ладно, черт с вами – меняться так меняться. Немцы на веревке спускают нам котелок с сигаретами, мы забираем сигареты, наливаем в котелок воды и дергаем за веревочку, чтобы они тянули. Так продолжается минут десять: ни они не стреляют, ни мы. А потом начинаем опять колошматить друг друга.
О кровопролитности боев говорит и страшная статистика потерь. С левого берега в Сталинград постоянно переправлялось новое пополнение: в среднем в каждый полк ежедневно прибывало по 300 человек, их сразу же бросали в мясорубку боя, и к вечеру из каждых трехсот новобранцев в строю оставалось человек 20-30.
Но самое невероятное, что в Сталинграде все то время, пока там шли бои, оставались десятки тысяч местных жителей – женщины, дети, старики. Они прятались в развалинах домов, в подвалах, колодцах, норах, вырытых на склонах реки. По ночам, когда накал боев стихал, они выбирались из своих убежищ, чтобы добыть воду и хоть какое-то подобие еды. Мирные жители оставались даже в знаменитом доме Павлова, который на личной карте Паулюса был отмечен как крепость. В течение 58 дней гвардейцы из дивизии Родимцева держали здесь круговую оборону. А рядом с ними все это время находилось около 30 человек – старики, женщины, подростки. И даже грудной ребенок. Девочка...
Ожесточенная битва за город, в которой увязла армия Паулюса, дала советскому командованию возможность подтянуть к Сталинграду резервы. План контрудара, получивший наименование «Уран», разрабатывался Ставкой в строжайшей секретности. И вот наконец 19 ноября 1942 года после небывалой по огневой мощи артиллерийской подготовки войска перешли в наступление. В бой шли свежие дивизии, переброшенные к Волге с Дальнего Востока.
– Но главное – наши войска впервые применили тактику глубокого охвата, так удачно использованную немцами летом 1941 года во время операции «Барбаросса». Можно сказать, что теперь советские армии били врага его же оружием, – рассказывает Константин Климов. – 23 ноября Юго-Западный и Сталинградский фронты соединились в районе Калача. Почти 300-тысячная немецкая группировка оказалась в котле.
Гитлер запретил Паулюсу оставлять Сталинград и приказал держаться до последнего солдата. Этим приказом фюрер подписал приговор 6-й армии. Вскоре началась ее агония. Полевые госпитали были переполнены больными и обмороженными. Почти пять тысяч немецких солдат и офицеров покончили жизнь самоубийством. Смертность от инфарктов превысила все мыслимые пределы.
Подавленное морально-психологическое состояние солдат вермахта вело к фатальным изменениям в организме. Молодые люди буквально на глазах превращались в дряхлых больных стариков, чей организм добровольно сдавался смерти. Это явление получило название «сталинградский синдром». Но «синдром» не только убивал, он морально уничтожал окруженных, фатально коверкал их психику. В обреченной армии Паулюса с каждым днем оставалось все меньше и меньше людей, для которых человеческое достоинство и уважение к погибшим товарищам еще хоть что-то значили.
– Немцы, я сам это видел, выкладывали из своих трупов блиндажи, – рассказывает Георгий Макаров. – Просто брали и клали их, как бревна, один на другой по три-четыре с каждой стороны. Сверху натягивали брезент. И в таком укрытии пытались спастись от мороза.
29 января 1943 года, когда советские войска практически уже довершали разгром окруженной группировки врага, командующий 6-й армии был произведен Гитлером в фельдмаршалы. Сам Паулюс расценил этот жест как приглашение к самоубийству. За всю историю войн германские фельдмаршалы в плен еще никогда не сдавались, предпочитая пустить себе пулю в лоб. Но Паулюс традицию нарушил. «Я не имею ни малейшего желания стреляться ради этого богемного ефрейтора», – сказал он начальнику своего штаба. И уже 2 февраля 1943 года Паулюс подписал акт о безоговорочной капитуляции своей армии. В плену оказалось около 112 тысяч немецких солдат и офицеров, в том числе 22 генерала.
Эхо Сталинграда прокатилось по всему миру. В войне наступил перелом.
Борис ОРЕХОВ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
