Век полета
Несмотря на передряги последних десятилетий, в области авиации Россия по-прежнему если и не впереди планеты всей, то, во всяком случае, сохраняет паритетные позиции с ведущими странами, а кое в чем и превосходит их. Между тем было время, когда в России не только не строили собственных самолетов, но и не готовили летные кадры. И вообще, начало авиации в России на самом деле было не таким уж романтично-радужным, каким его позже стали изображать в романах и кинофильмах.
Несмотря на передряги последних десятилетий, в области авиации Россия по-прежнему если и не впереди планеты всей, то, во всяком случае, сохраняет паритетные позиции с ведущими странами, а кое в чем и превосходит их. Между тем было время, когда в России не только не строили собственных самолетов, но и не готовили летные кадры. И вообще, начало авиации в России на самом деле было не таким уж романтично-радужным, каким его позже стали изображать в романах и кинофильмах.
Шампанское рекою
Властями и подавляющей частью обывателей воздушные дерзания первых авиаторов воспринимались поначалу как забава – любопытная, опасная для жизни, но совершенно бесполезная практически. На первых летунов-энтузиастов смотрели зачастую как на воздушных клоунов или на добровольных самоубийц. До их нужд никому не было ровным счетом никакого дела. Они крутились как могли не только в воздухе, но и на земле. Многие продавали имущество, залезали в долги и на эти деньги ездили учиться пилотажному мастерству за границу, в основном во Францию – в знаменитую в те годы школу Анри Формана.
Перелом в отношении к авиаторам наступил лишь после того, как из бесполезной на первый взгляд забавы авиация все отчетливее стала превращаться в реальную боевую силу. За границей пилоты тренировались метать с воздуха бомбы, на аэропланы уже пробовали устанавливать пулеметы, а в Германии и Франции официально создавались первые боевые эскадрильи.
Российский Генштаб, до того дремавший, наконец спохватился и решил наверстать упущенное. Начать решили с пилотов. «Аэропланы, бог с ними, пока сами делать их не научимся, будем покупать за границей, а вот пилоты потребны только свои», – решили прозревшие генералы, после чего лед отчуждения начал стремительно таять.
А вскоре отыскали и подходящее место для организации первой в России авиашколы. В пятидесяти верстах на юго-запад от Санкт-Петербурга на окраине Гатчины находился огромный пустырь. Когда-то во времена Павла I здесь на летнее время вставали лагерем пехотные полки, прибывавшие на высочайший смотр. А теперь здесь решили оборудовать первую воздушную альма-матер. На будущем аэродроме начинается строительство ангаров, ремонтных мастерских и взлетно-посадочной полосы.
Открытие авиашколы состоялось в сентябре 1910 года. На торжественную церемонию прибыл сам государь-император Николай II со всем своим семейством и многочисленной свитой. На полосе стоял готовый к показательному взлету
аэроплан. Придворные дамы были в восторге. Ведь до этого дня они если и видели крылатое чудо, то только на фотографиях в газетах. А тут он живьем стоит перед ними, можно подойти, руками потрогать…
С высочайшего благословения «Императорский Всероссийский
аэроклуб» (так первоначально называлась авиашкола) был открыт. Военный оркестр грянул туш. В бокалах вспенилось шампанское. Выпив и закусив за успехи будущих авиаторов, государь с придворной челядью отбыл в Царское Село. А у первых гатчинских «школяров» началась напряженная учеба. Их аудиторией стало небо.
Загадочный ас
Одним из наставников, обучавших курсантов мастерству пилотирования, был Михаил Ефимов – человек легендарный, чья судьба напоминала захватывающий авантюрный роман. Бывший одесский мотогонщик, он первым в России получил официальный диплом авиатора. Свои воздушные университеты Ефимов, как и другие русские летчики той поры, проходил во Франции. Деньги на учебу он под приличный процент взял в долг у одесского банкира Костаса Ксидиса. Получив пилотский диплом, Ефимов отправился в своеобразное гастрольное турне по Франции, заработав в общей сложности 75 тысяч франков. В итоге он полностью рассчитался со своим одесским спонсором и вернулся в Россию состоятельным человеком на собственном самолете, что было тогда неслыханной роскошью.
В России Ефимов изумлял публику, устраивая показательные авиашоу. Он впервые выполнил виражи, пикирование и планирование с выключенным двигателем. После опасных полетов ночью и в условиях тумана пилот стал национальным героем. Его имя месяцами не сходило с газетных страниц.
Надо ли говорить, что в штат инструкторов Гатчинской авиашколы знаменитого аса приняли с радостью. К тому же он пришел устраиваться на работу не с пустыми руками – его личный аэроплан стал первой крылатой партой для многих курсантов, совершавших на ефимовской машине учебные полеты.
С началом Первой мировой войны Ефимов рвется на фронт. Однако гатчинское начальство не горит желанием отпускать в действующую армию лучшего инструктора школы. Но упрямый ас добился своего. На фронте он дрался в качестве летчика-охотника. Сбил пять немецких самолетов. Был ранен. Получил два Георгиевских креста. А после октября 1917 года перешел на сторону большевиков и создал первый в Красной армии авиаотряд. За что и поплатился жизнью – в октябре 1919 года он был расстрелян белогвардейцами в родной Одессе. Такова, по крайней мере, официальная версия его смерти. Правда, некоторые историки авиации склоняются к иной трактовке трагических событий. Истинная причина гибели первого русского летчика, по их мнению, вовсе не политическая. Дело в том, что Ефимов всегда носил при себе чемодан с наградами из драгоценных металлов, золотыми часами и огромной бриллиантовой брошью в виде самолета. Не исключено, полагают исследователи, что здесь не обошлось без какого-то из бывших сослуживцев пилота. Этот кто-то прекрасно знал о содержимом ефимовского саквояжа и постарался им завладеть даже ценой убийства. Ведь после смерти Ефимова его драгоценный саквояж бесследно исчез...
Среди наставников гатчинской школы выделялся еще один знаменитый в то время человек – Владимир Лебедев. Преподавание в авиашколе он успешно совмещал с собственным бизнесом. Сначала это была мастерская по ремонту моторных лодок. Мастерская вскоре сгорела, но на полученную страховку был построен первый в России авиационный завод, выпускавший аэропланы с фирменной эмблемой в виде лебедя, расправившего крылья. Среди продукции завода были как оригинальные экземпляры, так и восстановленные трофейные аппараты. Казенная цена за любой, в том числе капитально отремонтированный, аэроплан составляла фиксированную сумму – 13 тысяч 700 рублей. Темпы выпуска доходили до полутора самолетов в день. Только не спешите улыбаться. Еще совсем недавно, в мутные 90-е, для некоторых российских авиазаводов это была даже не суточная – месячная норма выпуска авиатехники.
Сюрприз на веревочке
В числе первых выпускников гатчинской альма-матер были многие выдающиеся летчики. Достаточно назвать только одно имя – Петр Нестеров, он первым в мире выполнил на самолете «мертвую петлю». С первых дней мировой войны Нестеров на фронте. К своей ратной работе бесстрашный пилот подходил творчески и постоянно пытался придумать новые приемы воздушного боя, подчас самые неожиданные. Например, однажды он оснастил свой самолет стальным якорем на манер морского корабля. Якорем пилот намеревался цеплять вражеские самолеты за крыло или хвост и тем самым выводить чужую машину из состояния равновесия. Не менее своеобразным способом он намеревался бороться с аэростатами и дирижаблями противника. Для этой цели на хвосте своего самолета Нестеров укрепил пилу, чтобы с ее помощью вспарывать оболочки воздушных аппаратов. Любопытно, что идею Нестерова с якорем в годы Второй мировой войны пробовали использовать пилоты английских ВВС. Только вместо якоря на конце длинного троса, прикрепленного к самолету, они подвешивали 100-килограммовые бомбы. В конце концов им удалось уничтожить таким образом несколько немецких бомбардировщиков, шедших бомбить Лондон.
Погиб Петр Нестеров, как и подобает настоящему герою, совершив воздушный таран. В тот роковой вылет он шел на перехват австрийского разведчика «Альбатрос». Во время боя заклинило пулемет. Тогда Нестеров протаранил противника и, как отмечено в официальном донесении, хранящемся в архиве ВВС, «…был выброшен из аппарата при одном из резких движений последнего и погиб, разбившись о землю».
Ангелы и бесы
На заре российской авиации в небо рвались не только мужчины, но и женщины. Правда, на первых порах их в авиашколу не принимали, но со временем вступительный порядок стал более мягким, и для барышень наконец распахнулась дорога в небо.
Первой в гатчинскую школу была зачислена Лидия Зверева, дочь генерала, с детства любившая разные заводные игрушки. Полеты стали ее заветной мечтой после того, как в 12 лет она увидела взмывший в бездонную синеву воздушный шар. В тот же день девочка прыгнула с зонтиком с крыши сарая. К счастью, все обошлось.
Авиашколу Зверева окончила в 1913 году. Получила удостоверение пилота и уже на законных основаниях объездила крупнейшие города России с показательными полетами. Затем вместе с мужем она открыла авиамастерскую и стала строить самолеты собственной конструкции. Конкурентам это не понравилось, и они устроили ей несколько катастроф. После одного из таких ЧП в моторе рухнувшего на взлете самолета были обнаружены металлические опилки. В 26 лет летчица умирает от воспаления легких. Незадолго до смерти она составила подробный чертеж нового самолета. Однако все ее разработки бесследно исчезли. Видимо, не без участия все тех же конкурентов.
Другая выпускница «гатчинки» – Любовь Галанчикова прожила намного дольше Зверевой и успела даже повоевать. Бывшая актриса, она бросила театр ради неба и после учебы в авиашколе стала настоящим асом. Во время Первой мировой Галанчикова наряду с мужчинами участвовала в нескольких боевых вылетах и, по некоторым данным, сбила один немецкий самолет. После Октябрьской революции она эмигрировала в США, где и закончила свои дни в 1961 году.
Среди гатчинских птенцов была и довольно скандальная особа – княгиня Евгения Шаховская. На протяжении двух лет она состояла в интимной связи с Григорием Распутиным, о чем вела подробные записи в своем дневнике, обнаруженном после ее смерти. А еще она мастерски летала на аэроплане и во время Первой мировой с личного разрешения государя в чине прапорщика служила в армейском авиаотряде. Власть большевиков княгиня Шаховская не только приветствовала, но и добровольно пошла работать в ЧК. На работе она и погибла. Бывшую летчицу застрелил во время пьяной ссоры один из коллег-чекистов. Так высокая мечта о небе довольно пошлым образом оборвалась на земле.
А впрочем, кто сказал, что пилоты – это непременно ангелы. У них даже крылья сегодня железные, а прежде были деревянные. Ангелов с такими крыльями не бывает.
Борис ОРЕХОВ
Шампанское рекою
Властями и подавляющей частью обывателей воздушные дерзания первых авиаторов воспринимались поначалу как забава – любопытная, опасная для жизни, но совершенно бесполезная практически. На первых летунов-энтузиастов смотрели зачастую как на воздушных клоунов или на добровольных самоубийц. До их нужд никому не было ровным счетом никакого дела. Они крутились как могли не только в воздухе, но и на земле. Многие продавали имущество, залезали в долги и на эти деньги ездили учиться пилотажному мастерству за границу, в основном во Францию – в знаменитую в те годы школу Анри Формана.
Перелом в отношении к авиаторам наступил лишь после того, как из бесполезной на первый взгляд забавы авиация все отчетливее стала превращаться в реальную боевую силу. За границей пилоты тренировались метать с воздуха бомбы, на аэропланы уже пробовали устанавливать пулеметы, а в Германии и Франции официально создавались первые боевые эскадрильи.
Российский Генштаб, до того дремавший, наконец спохватился и решил наверстать упущенное. Начать решили с пилотов. «Аэропланы, бог с ними, пока сами делать их не научимся, будем покупать за границей, а вот пилоты потребны только свои», – решили прозревшие генералы, после чего лед отчуждения начал стремительно таять.
А вскоре отыскали и подходящее место для организации первой в России авиашколы. В пятидесяти верстах на юго-запад от Санкт-Петербурга на окраине Гатчины находился огромный пустырь. Когда-то во времена Павла I здесь на летнее время вставали лагерем пехотные полки, прибывавшие на высочайший смотр. А теперь здесь решили оборудовать первую воздушную альма-матер. На будущем аэродроме начинается строительство ангаров, ремонтных мастерских и взлетно-посадочной полосы.
Открытие авиашколы состоялось в сентябре 1910 года. На торжественную церемонию прибыл сам государь-император Николай II со всем своим семейством и многочисленной свитой. На полосе стоял готовый к показательному взлету
аэроплан. Придворные дамы были в восторге. Ведь до этого дня они если и видели крылатое чудо, то только на фотографиях в газетах. А тут он живьем стоит перед ними, можно подойти, руками потрогать…
С высочайшего благословения «Императорский Всероссийский
аэроклуб» (так первоначально называлась авиашкола) был открыт. Военный оркестр грянул туш. В бокалах вспенилось шампанское. Выпив и закусив за успехи будущих авиаторов, государь с придворной челядью отбыл в Царское Село. А у первых гатчинских «школяров» началась напряженная учеба. Их аудиторией стало небо.
Загадочный ас
Одним из наставников, обучавших курсантов мастерству пилотирования, был Михаил Ефимов – человек легендарный, чья судьба напоминала захватывающий авантюрный роман. Бывший одесский мотогонщик, он первым в России получил официальный диплом авиатора. Свои воздушные университеты Ефимов, как и другие русские летчики той поры, проходил во Франции. Деньги на учебу он под приличный процент взял в долг у одесского банкира Костаса Ксидиса. Получив пилотский диплом, Ефимов отправился в своеобразное гастрольное турне по Франции, заработав в общей сложности 75 тысяч франков. В итоге он полностью рассчитался со своим одесским спонсором и вернулся в Россию состоятельным человеком на собственном самолете, что было тогда неслыханной роскошью.
В России Ефимов изумлял публику, устраивая показательные авиашоу. Он впервые выполнил виражи, пикирование и планирование с выключенным двигателем. После опасных полетов ночью и в условиях тумана пилот стал национальным героем. Его имя месяцами не сходило с газетных страниц.
Надо ли говорить, что в штат инструкторов Гатчинской авиашколы знаменитого аса приняли с радостью. К тому же он пришел устраиваться на работу не с пустыми руками – его личный аэроплан стал первой крылатой партой для многих курсантов, совершавших на ефимовской машине учебные полеты.
С началом Первой мировой войны Ефимов рвется на фронт. Однако гатчинское начальство не горит желанием отпускать в действующую армию лучшего инструктора школы. Но упрямый ас добился своего. На фронте он дрался в качестве летчика-охотника. Сбил пять немецких самолетов. Был ранен. Получил два Георгиевских креста. А после октября 1917 года перешел на сторону большевиков и создал первый в Красной армии авиаотряд. За что и поплатился жизнью – в октябре 1919 года он был расстрелян белогвардейцами в родной Одессе. Такова, по крайней мере, официальная версия его смерти. Правда, некоторые историки авиации склоняются к иной трактовке трагических событий. Истинная причина гибели первого русского летчика, по их мнению, вовсе не политическая. Дело в том, что Ефимов всегда носил при себе чемодан с наградами из драгоценных металлов, золотыми часами и огромной бриллиантовой брошью в виде самолета. Не исключено, полагают исследователи, что здесь не обошлось без какого-то из бывших сослуживцев пилота. Этот кто-то прекрасно знал о содержимом ефимовского саквояжа и постарался им завладеть даже ценой убийства. Ведь после смерти Ефимова его драгоценный саквояж бесследно исчез...
Среди наставников гатчинской школы выделялся еще один знаменитый в то время человек – Владимир Лебедев. Преподавание в авиашколе он успешно совмещал с собственным бизнесом. Сначала это была мастерская по ремонту моторных лодок. Мастерская вскоре сгорела, но на полученную страховку был построен первый в России авиационный завод, выпускавший аэропланы с фирменной эмблемой в виде лебедя, расправившего крылья. Среди продукции завода были как оригинальные экземпляры, так и восстановленные трофейные аппараты. Казенная цена за любой, в том числе капитально отремонтированный, аэроплан составляла фиксированную сумму – 13 тысяч 700 рублей. Темпы выпуска доходили до полутора самолетов в день. Только не спешите улыбаться. Еще совсем недавно, в мутные 90-е, для некоторых российских авиазаводов это была даже не суточная – месячная норма выпуска авиатехники.
Сюрприз на веревочке
В числе первых выпускников гатчинской альма-матер были многие выдающиеся летчики. Достаточно назвать только одно имя – Петр Нестеров, он первым в мире выполнил на самолете «мертвую петлю». С первых дней мировой войны Нестеров на фронте. К своей ратной работе бесстрашный пилот подходил творчески и постоянно пытался придумать новые приемы воздушного боя, подчас самые неожиданные. Например, однажды он оснастил свой самолет стальным якорем на манер морского корабля. Якорем пилот намеревался цеплять вражеские самолеты за крыло или хвост и тем самым выводить чужую машину из состояния равновесия. Не менее своеобразным способом он намеревался бороться с аэростатами и дирижаблями противника. Для этой цели на хвосте своего самолета Нестеров укрепил пилу, чтобы с ее помощью вспарывать оболочки воздушных аппаратов. Любопытно, что идею Нестерова с якорем в годы Второй мировой войны пробовали использовать пилоты английских ВВС. Только вместо якоря на конце длинного троса, прикрепленного к самолету, они подвешивали 100-килограммовые бомбы. В конце концов им удалось уничтожить таким образом несколько немецких бомбардировщиков, шедших бомбить Лондон.
Погиб Петр Нестеров, как и подобает настоящему герою, совершив воздушный таран. В тот роковой вылет он шел на перехват австрийского разведчика «Альбатрос». Во время боя заклинило пулемет. Тогда Нестеров протаранил противника и, как отмечено в официальном донесении, хранящемся в архиве ВВС, «…был выброшен из аппарата при одном из резких движений последнего и погиб, разбившись о землю».
Ангелы и бесы
На заре российской авиации в небо рвались не только мужчины, но и женщины. Правда, на первых порах их в авиашколу не принимали, но со временем вступительный порядок стал более мягким, и для барышень наконец распахнулась дорога в небо.
Первой в гатчинскую школу была зачислена Лидия Зверева, дочь генерала, с детства любившая разные заводные игрушки. Полеты стали ее заветной мечтой после того, как в 12 лет она увидела взмывший в бездонную синеву воздушный шар. В тот же день девочка прыгнула с зонтиком с крыши сарая. К счастью, все обошлось.
Авиашколу Зверева окончила в 1913 году. Получила удостоверение пилота и уже на законных основаниях объездила крупнейшие города России с показательными полетами. Затем вместе с мужем она открыла авиамастерскую и стала строить самолеты собственной конструкции. Конкурентам это не понравилось, и они устроили ей несколько катастроф. После одного из таких ЧП в моторе рухнувшего на взлете самолета были обнаружены металлические опилки. В 26 лет летчица умирает от воспаления легких. Незадолго до смерти она составила подробный чертеж нового самолета. Однако все ее разработки бесследно исчезли. Видимо, не без участия все тех же конкурентов.
Другая выпускница «гатчинки» – Любовь Галанчикова прожила намного дольше Зверевой и успела даже повоевать. Бывшая актриса, она бросила театр ради неба и после учебы в авиашколе стала настоящим асом. Во время Первой мировой Галанчикова наряду с мужчинами участвовала в нескольких боевых вылетах и, по некоторым данным, сбила один немецкий самолет. После Октябрьской революции она эмигрировала в США, где и закончила свои дни в 1961 году.
Среди гатчинских птенцов была и довольно скандальная особа – княгиня Евгения Шаховская. На протяжении двух лет она состояла в интимной связи с Григорием Распутиным, о чем вела подробные записи в своем дневнике, обнаруженном после ее смерти. А еще она мастерски летала на аэроплане и во время Первой мировой с личного разрешения государя в чине прапорщика служила в армейском авиаотряде. Власть большевиков княгиня Шаховская не только приветствовала, но и добровольно пошла работать в ЧК. На работе она и погибла. Бывшую летчицу застрелил во время пьяной ссоры один из коллег-чекистов. Так высокая мечта о небе довольно пошлым образом оборвалась на земле.
А впрочем, кто сказал, что пилоты – это непременно ангелы. У них даже крылья сегодня железные, а прежде были деревянные. Ангелов с такими крыльями не бывает.
Борис ОРЕХОВ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
