Инструктор по боевой подготовке «Наставник»: Спортсмены под белым олимпийским флагом - это просто унижение страны

С Юрой я впервые встретился после Первой Чеченской кампании. Потом было вторжение бандитов в Дагестан и Вторая кампания. Я ездил в зону боевых действий с ним и к нему...

Настоящий офицер, десантник по образованию, спецназовец по роду занятий, подполковник. Не потерял ни одного человека в своих командировках.

Минувшей осенью он вдруг исчез с горизонта. И также вдруг объявился накануне Нового года. Оказалось, что ушёл добровольцем «за ленточку» - в зону СВО. Теперь Юра, с точным позывным «Наставник» - инструктор по боевой подготовке. Готовит подразделения непосредственно перед отправкой на линию боевого соприкосновения.

Опять спешит. Нужна помощь в снаряжении для подготовки бойцов, пришёл за советом.

- Юра, ты знаешь, я твоему позывному ничуть не удивился. Я подумал, что ты либо «Наставник», либо «Профессор». Так что, я угадал.

Пьем кофе , Юра улыбается. Ему за 60, но те, кто видят его впервые, больше 55 не дадут.

- По твоим ощущениям, из общения с бойцами, как ты оцениваешь обстановку психологическую на линии соприкосновения?

- Ну вот выходила одна часть из-за линии, один батальон - прекрасное, прямо, настроение боевое, готовы воевать. А в другом подразделении понесли небольшие потери и настроение упало, но там и комбат слабый, и ротный слабый и, как бы, от военного дела пытаются увильнуть. Объясняешь комбату недостатки - это сделай, а он делает, да не совсем так. Вот, понимаете, даже на 50% не делает. В итоге, подготовка слабая, и батальон становится слабый. А другой батальон: комбат жизнерадостный, командир взвода жизнерадостный, рота такая же.

- А может настроение в батальоне должно зависеть от замполита, от батюшки?

- Мне кажется, от всех командиров. От командиров, которые должны понимать солдата. Это первое. Да и разных горлопанов убирать надо, объяснять, что они не правы. Вот эта рота, которая мне досталась, низкий дух был, но стоило мне немножко провести занятие, и всё. Как в поговорке: смелыми не рождаются, а становятся в упорных тренировках.

Начались тренировки. Они начинали понимать, что и как во время боя надо делать, чтобы не было времени думать о том страшно или не страшно, а только, чем надо заниматься. То есть они должны работать на уровне рефлексов.

Да, мы натаскиваем их как действовать. И все, у них работа пошла: граната, стрельба, там нет времени на психологические переживания. Им некогда думать о страхе.

- У тебя на подготовке были и те, которые хлебнули лиха, и уже многое повидали. Они не смотрели на тебя, типа, ну учи-учи, сейчас и война-то другая?..

- Я так скажу, никакая это не другая война. Ну какая другая? Пули по другому летают, или артиллерия по другому бьёт? Так же все, как и было. Те же принципы войны соблюдаются. Это все только разговоры, что сейчас другая война. Я считаю, это все паникерство.
Да, война изменилась, она стала идти на другом уровне, виды разведки, другие: они дальше видят. Ну и методы противодействия стали другими. И все надо правильно использовать, не просто идти в атаку, как когда-то в финскую войну, а реализовывать полное обеспечение боевых действий.

- Тебе дается совсем мало времени на обучение бойцов. Ты занимаешься их финальной подготовкой перед отправкой за ленточку. Сегодня ты с ними разговариваешь, а завтра они в бой идут. Как ты борешься с чувством, что не все успеваешь сделать, не все успеваешь передать?

- Сердце, конечно, кровью обливается, что маленькие сроки дают иногда на подготовку. Но мы пытаемся в сжатые сроки, дать все самое основное, мы натаскиваем людей.

Да и нам тоже командиры ставят конкретные задачи. И под эту конкретную задачу, например, подготовку штурмовиков, мы и натаскиваем, готовим людей. Ставят задачи, которые за день можно реализовать. У меня взвод как-то семь раз подряд атаковал высоту. И это даже не я их загонял. Они сами: давайте еще, давайте еще, вот здесь у нас немножко не получилось. Они сами меня толкают, они понимают, что надо до автоматизма все довести. Это не только те, кто уже там были. Те, кто впервые, не отстают. Они вообще, между собой социалистическое соревнование устроили. Они что, 20 гранат кинули? Мы сейчас их переплюнем, говорят. И по 40 гранат начали кидать, понимаете?

Лавина огня, выдержать невозможно, а они говорят, давайте, инструктируйте, мы их всех завалим. Нам плевать, кто там будет сидеть. И неважно, хорошо они там подготовлены, плохо подготовлены, мы их точно победим!

- Очень коротко про оружие. Вот сейчас много нового вооружения, в том числе стрелкового появляется. Оцени его, как специалист по стрелковому вооружению.

- Вот по АК-12 - хороший автомат, но требует бережного отношения. Он начинает капризничать, когда его не чистишь.
А вот АК-74. Это идеальный автомат для боя. И даже если не почистил два раза. Он все равно стреляет. И АК-12 стреляет, но там есть некоторые моменты, за которыми надо внимательно смотреть...

- Начальную военную подготовку в школах вернули. В рамках НВП раньше сборку-разборку автоматов изучали. Как считаешь, нужно современное оружие вводить в программу обучения?

- Чтобы учились работать - конечно, конечно. Я сам недавно узнал как АК-12 разбирается. Чем он хорош, он становится уже не просто автоматом, а комплексом. Туда можно навешивать под любые задачи различные прицелы. То есть - это универсальное оружие. Оно повышает качество и эффективность боевых действий.

- 24 года назад боевики вторглись в Новолакский район Дагестана. Вы этих бандитов остановили. И, кстати, как и во всех командировках, где ты командовал подразделениями, у тебя все обошлось без потерь. На твой взгляд, различается ли характер, тактика ведения боевых действий тогда и сейчас?

- Если там, в Дагестане, ошибки некоторые прощались, здесь нет. Любая ошибка командира, это кровь солдата. Все пишется с чистого листа. Как Симонов сказал: «Здесь, на войне, нет черновиков... Здесь все пишут кровью...»

И если командир взвода ошибается - это кровь, поэтому командир должен видеть все наперёд. Это самое основное. Сейчас особое внимание командирской подготовке. Баран, управляющая львами, бой проигрывает, но лев, управляющий баранами, побеждает.
А в Дагестане, все-таки, не было той интенсивности, которая здесь. Если там могло где-то что-то проскочить, здесь не проскочит. Если ошибся — все.

- Олимпийский флаг, хоть и с кольцами, но белый. Ехать ли нашим спортсменам под нейтральным статусом с белым флагом или нет?

- Я считаю, это просто унижение страны. Там защищается честь страны, белый флаг это сдача. Спортсмен, который выступает под белым флагом, придаёт тех воинов, которые за флаг готовы умереть. Потому что это честь воина.
Нас хотят приучить, что страна неважна. Можно её предать и так далее... Нет! Только под своим флагом и только защищать честь своей страны!

- Про «голую вечеринку» слышал, которую сейчас и везде обсуждают?

- Это вообще ужас, конечно, это предательство. Нам здесь как могут помогают. Матери, жены помогают. Последнее отдают... А здесь бриллианты за 50 миллионов и она этим хвастается.

Сейчас идут воины - это самые лучшие воины. Они добровольцы, они сами хотят воевать. Батый говорила о таких. Я должен держать их у сердца. Понимаете? Это значит, надо их беречь. Мы должны обеспечить их всем необходимым, дать им все самое лучшее.
Если будет прорыв, мы все ляжем там, никто оттуда не уйдёт, люди настроены биться до конца. А здесь — удар в спину.

Сейчас назревает мощнейшее сражение, из которого мы должны выйти победителями. Мы должны прорвать фронт и разгромить их. Мы накапливаем мощнейшие силы.

И я обращаюсь ко всем. Артисты, приезжайте, подымайте боевой дух. Покажите, что вы вместе с ними.
Вот в Дагестане приезжали из Севастополя люди. Приехали обыкновенные школьники, перед нами выступили, да, я как будто дома побывал! Я опять готов был ещё три месяца служить. Вот такая поддержка сейчас нужна. Сейчас великая битва будет, великая!

- Какие проблемы есть на местах?

- Я так скажу, конечно, военные делают все возможное и невозможное. Вот приходили, ребята с передка, спрашивал, что вам надо? Нам ничего не надо, все есть, говорят. А вот дайте тем, которые в резерве стоят. Там немножко люди волнуются, обеспечат ли их всем, когда на передок отправят.

- Сейчас куча разговоров идет, что Киев готов к переговорам, кураторы его подготавливают к этому, а я считаю, что это очередное кидалово готовится, типа Минских соглашений. Как ты думаешь?

- Безоговорочная капитуляция! Только так и никаких разговоров.

- Как считаешь, мы правильно делали, что изматывали противника?

- То, что перешли в оборону - однозначно, это стратегически шаг правильный. Мы не были готовы к наступлению. Это как Курская битва. Мы должны были держать удар, а потом перейти в наступление. Мы, танки все перемололи, и сейчас вот должны. 

- Что сказала семья, когда ты добровольцем уехал в зону СВО?

- У меня жена, это настоящая жена офицера. Я горжусь ей. Она замечательный человек. Наверное - единственный, который меня понимает. Вот до конца она понимает. Я не могу здесь отсидеться, и она поддержала меня всячески, и когда я пошёл добровольцем записываться, и когда я стала инструктором. Поддержала полностью и старается выполнить все необходимое для того, чтобы тыл офицера, мой тыл, был крепкий и понимаете, никаких скулений, никаких жалоб. Я горжусь своей женой.

- Что пожелаешь будущим добровольцам?

- Готовиться. Готовиться, готовиться и ещё раз готовиться. Не так вот пойти, как-нибудь деньги получать. Нет, так это не пройдёт. Там с каждого будут спрашивать, с каждого будут требовать и готовить. Морально, и физически вы должны готовиться. Тренировки сильные, мощные, но через неделю вы станете полноценным или штурмовиком, или снайпером, какая специальность будет определена. Подготовка идёт серьёзная.

- Письма ходят?

- Письма ходят, посылки приходят.

- Финальный вопрос. Вот сейчас ты инструктор по боевой подготовке. Если завтра к тебе придут и скажут: Юра, подготовь-ка нам парадную группу, которая по Крещатику будет маршировать, сделаешь?

- Легко! Легко... (смеется). Мы должны просто победить, просто победить должны. За это можно заплатить любую цену. Помереть с этими людьми - за счастье. Смотрю ему в глаза и знаю, что он завтра уходит на фронт, а он улыбается тебе, как ребёнок, и понимает тебя...