Шла война народная
Несколько фактов из жизни одного района республики-партизанки Любанщина – особо ничем не примечательный район Минской области. Но здесь, как и по всей Беларуси, с первых дней Великой Отечественной ее жители дружно встали на борьбу с оккупантами. На момент освобождения Советской армией здесь действовали 33 партизанских формирования – от бригады имени Пономаренко, насчитывавшей 1473 бойца, до отряда имени Заслонова, в списках которого значились 42 человека. Но приближали Великую Победу не только партизаны, но в меру сил каждый житель Любанщины…
Несколько фактов из жизни одного района республики-партизанки
Любанщина – особо ничем не примечательный район Минской области. Но здесь, как и по всей Беларуси, с первых дней Великой Отечественной ее жители дружно встали на борьбу с оккупантами. На момент освобождения Советской армией здесь действовали 33 партизанских формирования – от бригады имени Пономаренко, насчитывавшей 1473 бойца, до отряда имени Заслонова, в списках которого значились 42 человека. Но приближали Великую Победу не только партизаны, но в меру сил каждый житель Любанщины… Красный флаг над комендатурой
7 ноября сорок первого. Гитлеровцы под Москвой. Прямо с парада на Красной площади советские солдаты уходят на передовую, чтобы не допустить врага в столицу. По сути, решается судьба советской страны. Но в это время в глубоком вражеском тылу, в белорусском городке Любань, над немецкой комендатурой развевается красный флаг…
24-ю годовщину Октябрьской революции партизаны решили отметить не в лесу, а в райцентре, в котором располагались комендатура, гестапо, эсэсовцы и отряд полицаев. Орешек крепкий, потому заранее внедрили в гарнизон своего человека, который срисовал, где какие укрепления создали гитлеровцы. Под видом крестьян в райцентр пробралась пятерка партизан – сильно охраняемый мост через реку Орессу в лоб не возьмешь, потому понадобится поддержка из тыла…
План сработал. Тем не менее хорошо укрепленный гарнизон сопротивлялся около двух часов. На месте сражения осталось около полусотни трупов гитлеровцев, полицаев. Партизаны захватили немало оружия, боеприпасов, продовольствия, что было очень кстати на начальном этапе борьбы в тылу врага. Много продуктов, одежды раздали местным жителям.
Тут же над несколькими зданиями заполоскались красные флаги. Жители райцентра собрались на стихийный митинг. Партизаны поздравили их с праздником. Призвали к беспощадной борьбе с врагом. И многие горожане, поверив в окончательную победу, тут же ушли с партизанами в лес. О разгроме Любанского гарнизона в сводке от 7 ноября 1941 года сообщило командование 339-й немецкой дивизии. А сегодня о нем напоминает мемориальная доска в центре райцентра.
Понятно, что таких дерзких, смелых партизанских операций в первый год войны было не так и много. Но они имели колоссальное моральное значение для поддержки духа местных жителей и для организации народного сопротивления врагу. Уже в конце ноября для координации боевых действий в южных районах Минской области был создан объединенный партизанский штаб. Обосновался он на острове Зыслов.
Москва – Зыслов
Это теперь на этот остров, окруженный осушенными торфяниками, можно пройти в босоножках. А в начале сороковых сквозь топкие болота сюда мог пробраться далеко не каждый местный житель, не то что чужеземец. Потому во время оккупации на Зыслове и обосновались Минский подпольный обком партии, штаб партизанского соединения. Там, в глубоком тылу, уже в октябре 1941 года начала работать подпольная типография, шрифт и оборудование для которой вывезли из немецкого гарнизона. Печатались, придавали людям сил, уверенности в победе республиканские газеты «Звязда», «Чырвоная змена», районки.
На остров садились даже самолеты с Большой земли. Аэродром местные жители, партизаны создавали своим потом и мозолями. На болоте сооружали гать, по ней доставляли на остров щебень, катки, лошадей. В августе 1942 года партизанский аэродром с полуторакилометровой взлетно-посадочной полосой был готов. От вражеской авиации его маскировали деревья на салазках, когда требовалось, их раздвигали по сторонам – и посадочная полоса готова. Командир партизанского соединения, первый секретарь подпольного обкома партии В.И. Козлов в своих мемуарах писал: «С первых дней сентября 1942 года на наш аэродром начали прилетать крылатые гости из Москвы и других городов Советского Союза. Наш аэродром скоро стал известен советским людям за тысячи километров. О нем знали на Украине, в Литве, Латвии. О нем знали партизаны Польши и Чехословакии. Сотни раненых партизан Белоруссии и Украины были отправлены с этого аэродрома в тыл, а также были вывезены в советский тыл и размещены в специальных домах тысячи детей погибших партизан и воинов Красной армии. Отсюда мы переправляли в Москву видных ученых и крупных специалистов Белоруссии, которые не успели эвакуироваться в начале войны».
В то время партизану отряда «Комсомолец» Ивану Русакову только исполнилось 16 лет.
– Мы часто с вечера зажигали на Зыслове большие костры – ориентиры для посадки самолетов из Москвы, – вспоминает Иван Андреевич, сегодня инвалид второй группы. – Случалось, жгли целую ночь, а самолеты так и не появлялись. Но когда в небе слышался рокот моторов, радость была беспредельной – это же частичка большой нашей страны, помощь друзей… Садился самолет, за считанные минуты мы выгружали оружие, боеприпасы, медикаменты, загружали раненых – и машина опять взмывала в темное небо.
В партизанскую зону доставили даже две кинопередвижки. Партизаны по несколько километров топали по лесам, болотам, чтобы посмотреть журналы Союзкинохроники, фильмы «Чапаев», «Ленин в 1918 году»…
Сегодня на Зыслове – мемориальный комплекс, где можно поклониться бронзовому защитнику Отечества, заглянуть в землянку, присесть за грубо сколоченный стол...
Звонок в партизанской школе
– В нашей избе подолгу жил командир партизанского соединения Василий Козлов, – вспоминала заслуженная учительница БССР Антонина Ралько. – Как-то он сказал: война протянется не один месяц, если учить, воспитывать детей не будем мы, этим займутся гитлеровцы, их холуи. Поговори с комсомольцами, молодыми учителями…
Анастасия тут же собрала ребят. Вскоре в деревне Загалье парни и девчата подобрали подходящее помещение, привели его в порядок. Группа молодых партизан с телегой ночью навестила немецкую школу в Слуцке, где «одолжила» учебники, тетради, карандаши. И 1 октября 1942 года в школе, которую называли «лесной», «зеленой», прозвенел звонок, позвавший за парты 110 учеников начальных классов. Занятия шли в две смены по советским программам. В свободное время ученики помогали санитарам партизанского госпиталя ухаживать за ранеными. Вместе с профессиональными артистами, лекторами ездили по отрядам, давали концерты, сообщали последние новости, поднимали боевой дух.
Фашисты знали о советской школе в своем тылу. Не раз пытались разбомбить. Но каждый раз партизаны и сельчане восстанавливали разрушенное. В ходе карательной операции в конце 1943 года гитлеровцы все же уничтожили необычное учебное заведение. Но ученики успели освоить программы, некоторые умудрились даже окончить по два класса. А их учительница Антонина Агафоновна попала в руки гитлеровцев. Участь ее была предрешена, но молодой женщине удалось сбежать из-под стражи. В отместку гитлеровцы схватили отца, отправили в Германию, откуда тот уже не вернулся…
В семнадцать девичьих лет
Из письма секретаря ЦК ЛКСМБ К. Мазурова матери Риммы Шершневой:
«Уважаемая Лидия Васильевна! Вам, по-видимому, известно, что Римма училась в Москве в специальной школе и летом 1942 года была зачислена в отряд московских комсомольцев им. Гастелло, который направлен через линию фронта в тыл врага, в штаб Минского партизанского соединения. Римма была утверждена связной ЦК комсомола Белоруссии. Путь был трудный, отряд почти всю дорогу свыше
1 тыс. км шел пешком. Ребята несли на себе большой груз: оружие, боеприпасы, взрывчатые материалы. Несмотря на это, все пришли на место назначения бодрыми и здоровыми, в том числе и Римма…
Я определил ей участок работы, познакомил с командованием бригады, ее там очень хорошо приняли, все партизаны полюбили как родную. Она очень хорошо выполняла работу по организации подпольных молодежных групп, проникала в населенные пункты и под носом у немцев распространяла советские газеты, листовки, проводила собрания молодежи и крестьян, читала газеты…
22 ноября 1942 года бригада тов. Розова, в которой находилась Римма, совместно с другими отрядами вышла на разгром немецкого гарнизона. Римма просила взять ее на эту операцию, но он отказал и приказал оставаться на базе. Когда бригада ушла, Римма самовольно отправилась вслед за ней…
Бой был тяжелым. Партизаны штурмом взяли населенный пункт. В центре остался один дзот, из которого враг вел сильный огонь. Группа партизан во главе с командиром роты бросилась на дзот, но не добежала, командир упал у самой амбразуры, тяжело раненный. Несколько человек пытались оттащить командира от амбразуры, но не смогли. Римма находилась в укрытии и все видела. Никого не предупредив, она бросилась на дзот и у амбразуры была ранена. Через несколько минут дзот был взят, там уничтожено около 20 фашистов. Римме оказали первую помощь и увезли на базу. Она потеряла много крови и была очень слабой. Требовалось переливание крови. Доноров было много, но аппаратуры не было. Во все концы области послали гонцов, но опоздали на несколько часов… Похоронили Римму 7 декабря 1942 года в деревне Живунь Любанского района. Хоронили с почестями, на траурном митинге присутствовали все отряды…»
Посмертно 17-летняя Римма Шершнева награждена орденом Красной Звезды. Ее останки перезахоронены на мемориальном комплексе советским активистам, воинам и партизанам в центре Любани…
Сельский истребитель
В сентябре сорок первого на поле возле местечка Уречье сел немецкий самолет. Из кабины вылез летчик. Внимательно, настороженно осмотрел окрестности, видимо, готов был при малейшей опасности взлететь. Разложил планшет. Долго рассматривал карту. И успокоившись, пошел в сторону комендатуры.
За всем этим наблюдали трое местных парней. Решение повредить вражескую машину созрело мгновенно. Попробовали камнем разбить стекло кабины. Оно не поддалось. Устин Безбородько умудрился чем-то подковырнуть дверку. Она открылась. Парень лихорадочно начал обрывать провода, крошить приборы.
Вернувшись, летчик о чем-то зло кричал. Долго ковырялся в кабине, но самолет не заводился. Наконец мотор затарахтел. Самолет начал набирать высоту. Но через пару минут машина рухнула на землю…
Гитлеровцы жестоко отомстили за боевую машину и пилота. Арестовали многих сельчан. Часть их расстреляли. Кое-кто скажет: слишком велика цена за самолет и летчика. Но у войны свой счет, своя логика…
Казнь на реке
Среди комсомольско-молодежных групп, действовавших в районе, особой активностью выделялись подпольщики деревни Нежин. Гитлеровцы ощущали это, поэтому, окружив селение, арестовали наиболее энергичных девчат – большинство ребят были в партизанах. Мария и Феня Кононовы проявляли наибольшую активность, что, наверное, не было секретом для фашистов. Но сестер во время операции в деревне не оказалось, потому дом их сожгли дотла.
Добравшись до отряда, Мария забила тревогу. Партизаны тут же бросились в деревню. Освободив девушек, препроводили их в отряд. Так подпольщицы сестры Кононовы стали партизанками…
Однажды, возвращаясь в лагерь после выполнения задания, Феня Кононова нарвалась на засаду эсэсовцев. Услужливый бургомистр, некто Дубик, рьяно взялся за обработку девушки, надеясь через нее раскрыть все молодежное подполье. Но не помогали ни посулы, ни издевательства.
Гитлеровский служака решился на крайнюю меру. Избитую девушку в сопровождении конного отряда привезли в ее родную деревню. К реке Оресса согнали оставшихся местных девушек. И бургомистр пригрозил:
– Не назовешь подпольщиков – расстреляем каждую десятую!
Феня молчала. Полицаи подхватили ее с саней, поставили босую на мерзлую землю. Подпольщица – ни звука. Принародно начали рвать не ее голове волосы. Никакого результата. Поняв, что ничего не добьется, бургомистр приказал бросить связанную девушку в ледяную воду. А вскоре партизаны разгромили гарнизон, бургомистр Дубик был повешен на колючей груше…
За мужество и героизм, проявленные комсомольцами и молодежью в годы войны, Любанская районная комсомольская организация, единственная в Беларуси, награждена орденом Отечественной войны I степени.
Владимир БЫЧЕНЯ
Любанщина – особо ничем не примечательный район Минской области. Но здесь, как и по всей Беларуси, с первых дней Великой Отечественной ее жители дружно встали на борьбу с оккупантами. На момент освобождения Советской армией здесь действовали 33 партизанских формирования – от бригады имени Пономаренко, насчитывавшей 1473 бойца, до отряда имени Заслонова, в списках которого значились 42 человека. Но приближали Великую Победу не только партизаны, но в меру сил каждый житель Любанщины… Красный флаг над комендатурой
7 ноября сорок первого. Гитлеровцы под Москвой. Прямо с парада на Красной площади советские солдаты уходят на передовую, чтобы не допустить врага в столицу. По сути, решается судьба советской страны. Но в это время в глубоком вражеском тылу, в белорусском городке Любань, над немецкой комендатурой развевается красный флаг…
24-ю годовщину Октябрьской революции партизаны решили отметить не в лесу, а в райцентре, в котором располагались комендатура, гестапо, эсэсовцы и отряд полицаев. Орешек крепкий, потому заранее внедрили в гарнизон своего человека, который срисовал, где какие укрепления создали гитлеровцы. Под видом крестьян в райцентр пробралась пятерка партизан – сильно охраняемый мост через реку Орессу в лоб не возьмешь, потому понадобится поддержка из тыла…
План сработал. Тем не менее хорошо укрепленный гарнизон сопротивлялся около двух часов. На месте сражения осталось около полусотни трупов гитлеровцев, полицаев. Партизаны захватили немало оружия, боеприпасов, продовольствия, что было очень кстати на начальном этапе борьбы в тылу врага. Много продуктов, одежды раздали местным жителям.
Тут же над несколькими зданиями заполоскались красные флаги. Жители райцентра собрались на стихийный митинг. Партизаны поздравили их с праздником. Призвали к беспощадной борьбе с врагом. И многие горожане, поверив в окончательную победу, тут же ушли с партизанами в лес. О разгроме Любанского гарнизона в сводке от 7 ноября 1941 года сообщило командование 339-й немецкой дивизии. А сегодня о нем напоминает мемориальная доска в центре райцентра.
Понятно, что таких дерзких, смелых партизанских операций в первый год войны было не так и много. Но они имели колоссальное моральное значение для поддержки духа местных жителей и для организации народного сопротивления врагу. Уже в конце ноября для координации боевых действий в южных районах Минской области был создан объединенный партизанский штаб. Обосновался он на острове Зыслов.
Москва – Зыслов
Это теперь на этот остров, окруженный осушенными торфяниками, можно пройти в босоножках. А в начале сороковых сквозь топкие болота сюда мог пробраться далеко не каждый местный житель, не то что чужеземец. Потому во время оккупации на Зыслове и обосновались Минский подпольный обком партии, штаб партизанского соединения. Там, в глубоком тылу, уже в октябре 1941 года начала работать подпольная типография, шрифт и оборудование для которой вывезли из немецкого гарнизона. Печатались, придавали людям сил, уверенности в победе республиканские газеты «Звязда», «Чырвоная змена», районки.
На остров садились даже самолеты с Большой земли. Аэродром местные жители, партизаны создавали своим потом и мозолями. На болоте сооружали гать, по ней доставляли на остров щебень, катки, лошадей. В августе 1942 года партизанский аэродром с полуторакилометровой взлетно-посадочной полосой был готов. От вражеской авиации его маскировали деревья на салазках, когда требовалось, их раздвигали по сторонам – и посадочная полоса готова. Командир партизанского соединения, первый секретарь подпольного обкома партии В.И. Козлов в своих мемуарах писал: «С первых дней сентября 1942 года на наш аэродром начали прилетать крылатые гости из Москвы и других городов Советского Союза. Наш аэродром скоро стал известен советским людям за тысячи километров. О нем знали на Украине, в Литве, Латвии. О нем знали партизаны Польши и Чехословакии. Сотни раненых партизан Белоруссии и Украины были отправлены с этого аэродрома в тыл, а также были вывезены в советский тыл и размещены в специальных домах тысячи детей погибших партизан и воинов Красной армии. Отсюда мы переправляли в Москву видных ученых и крупных специалистов Белоруссии, которые не успели эвакуироваться в начале войны».
В то время партизану отряда «Комсомолец» Ивану Русакову только исполнилось 16 лет.
– Мы часто с вечера зажигали на Зыслове большие костры – ориентиры для посадки самолетов из Москвы, – вспоминает Иван Андреевич, сегодня инвалид второй группы. – Случалось, жгли целую ночь, а самолеты так и не появлялись. Но когда в небе слышался рокот моторов, радость была беспредельной – это же частичка большой нашей страны, помощь друзей… Садился самолет, за считанные минуты мы выгружали оружие, боеприпасы, медикаменты, загружали раненых – и машина опять взмывала в темное небо.
В партизанскую зону доставили даже две кинопередвижки. Партизаны по несколько километров топали по лесам, болотам, чтобы посмотреть журналы Союзкинохроники, фильмы «Чапаев», «Ленин в 1918 году»…
Сегодня на Зыслове – мемориальный комплекс, где можно поклониться бронзовому защитнику Отечества, заглянуть в землянку, присесть за грубо сколоченный стол...
Звонок в партизанской школе
– В нашей избе подолгу жил командир партизанского соединения Василий Козлов, – вспоминала заслуженная учительница БССР Антонина Ралько. – Как-то он сказал: война протянется не один месяц, если учить, воспитывать детей не будем мы, этим займутся гитлеровцы, их холуи. Поговори с комсомольцами, молодыми учителями…
Анастасия тут же собрала ребят. Вскоре в деревне Загалье парни и девчата подобрали подходящее помещение, привели его в порядок. Группа молодых партизан с телегой ночью навестила немецкую школу в Слуцке, где «одолжила» учебники, тетради, карандаши. И 1 октября 1942 года в школе, которую называли «лесной», «зеленой», прозвенел звонок, позвавший за парты 110 учеников начальных классов. Занятия шли в две смены по советским программам. В свободное время ученики помогали санитарам партизанского госпиталя ухаживать за ранеными. Вместе с профессиональными артистами, лекторами ездили по отрядам, давали концерты, сообщали последние новости, поднимали боевой дух.
Фашисты знали о советской школе в своем тылу. Не раз пытались разбомбить. Но каждый раз партизаны и сельчане восстанавливали разрушенное. В ходе карательной операции в конце 1943 года гитлеровцы все же уничтожили необычное учебное заведение. Но ученики успели освоить программы, некоторые умудрились даже окончить по два класса. А их учительница Антонина Агафоновна попала в руки гитлеровцев. Участь ее была предрешена, но молодой женщине удалось сбежать из-под стражи. В отместку гитлеровцы схватили отца, отправили в Германию, откуда тот уже не вернулся…
В семнадцать девичьих лет
Из письма секретаря ЦК ЛКСМБ К. Мазурова матери Риммы Шершневой:
«Уважаемая Лидия Васильевна! Вам, по-видимому, известно, что Римма училась в Москве в специальной школе и летом 1942 года была зачислена в отряд московских комсомольцев им. Гастелло, который направлен через линию фронта в тыл врага, в штаб Минского партизанского соединения. Римма была утверждена связной ЦК комсомола Белоруссии. Путь был трудный, отряд почти всю дорогу свыше
1 тыс. км шел пешком. Ребята несли на себе большой груз: оружие, боеприпасы, взрывчатые материалы. Несмотря на это, все пришли на место назначения бодрыми и здоровыми, в том числе и Римма…
Я определил ей участок работы, познакомил с командованием бригады, ее там очень хорошо приняли, все партизаны полюбили как родную. Она очень хорошо выполняла работу по организации подпольных молодежных групп, проникала в населенные пункты и под носом у немцев распространяла советские газеты, листовки, проводила собрания молодежи и крестьян, читала газеты…
22 ноября 1942 года бригада тов. Розова, в которой находилась Римма, совместно с другими отрядами вышла на разгром немецкого гарнизона. Римма просила взять ее на эту операцию, но он отказал и приказал оставаться на базе. Когда бригада ушла, Римма самовольно отправилась вслед за ней…
Бой был тяжелым. Партизаны штурмом взяли населенный пункт. В центре остался один дзот, из которого враг вел сильный огонь. Группа партизан во главе с командиром роты бросилась на дзот, но не добежала, командир упал у самой амбразуры, тяжело раненный. Несколько человек пытались оттащить командира от амбразуры, но не смогли. Римма находилась в укрытии и все видела. Никого не предупредив, она бросилась на дзот и у амбразуры была ранена. Через несколько минут дзот был взят, там уничтожено около 20 фашистов. Римме оказали первую помощь и увезли на базу. Она потеряла много крови и была очень слабой. Требовалось переливание крови. Доноров было много, но аппаратуры не было. Во все концы области послали гонцов, но опоздали на несколько часов… Похоронили Римму 7 декабря 1942 года в деревне Живунь Любанского района. Хоронили с почестями, на траурном митинге присутствовали все отряды…»
Посмертно 17-летняя Римма Шершнева награждена орденом Красной Звезды. Ее останки перезахоронены на мемориальном комплексе советским активистам, воинам и партизанам в центре Любани…
Сельский истребитель
В сентябре сорок первого на поле возле местечка Уречье сел немецкий самолет. Из кабины вылез летчик. Внимательно, настороженно осмотрел окрестности, видимо, готов был при малейшей опасности взлететь. Разложил планшет. Долго рассматривал карту. И успокоившись, пошел в сторону комендатуры.
За всем этим наблюдали трое местных парней. Решение повредить вражескую машину созрело мгновенно. Попробовали камнем разбить стекло кабины. Оно не поддалось. Устин Безбородько умудрился чем-то подковырнуть дверку. Она открылась. Парень лихорадочно начал обрывать провода, крошить приборы.
Вернувшись, летчик о чем-то зло кричал. Долго ковырялся в кабине, но самолет не заводился. Наконец мотор затарахтел. Самолет начал набирать высоту. Но через пару минут машина рухнула на землю…
Гитлеровцы жестоко отомстили за боевую машину и пилота. Арестовали многих сельчан. Часть их расстреляли. Кое-кто скажет: слишком велика цена за самолет и летчика. Но у войны свой счет, своя логика…
Казнь на реке
Среди комсомольско-молодежных групп, действовавших в районе, особой активностью выделялись подпольщики деревни Нежин. Гитлеровцы ощущали это, поэтому, окружив селение, арестовали наиболее энергичных девчат – большинство ребят были в партизанах. Мария и Феня Кононовы проявляли наибольшую активность, что, наверное, не было секретом для фашистов. Но сестер во время операции в деревне не оказалось, потому дом их сожгли дотла.
Добравшись до отряда, Мария забила тревогу. Партизаны тут же бросились в деревню. Освободив девушек, препроводили их в отряд. Так подпольщицы сестры Кононовы стали партизанками…
Однажды, возвращаясь в лагерь после выполнения задания, Феня Кононова нарвалась на засаду эсэсовцев. Услужливый бургомистр, некто Дубик, рьяно взялся за обработку девушки, надеясь через нее раскрыть все молодежное подполье. Но не помогали ни посулы, ни издевательства.
Гитлеровский служака решился на крайнюю меру. Избитую девушку в сопровождении конного отряда привезли в ее родную деревню. К реке Оресса согнали оставшихся местных девушек. И бургомистр пригрозил:
– Не назовешь подпольщиков – расстреляем каждую десятую!
Феня молчала. Полицаи подхватили ее с саней, поставили босую на мерзлую землю. Подпольщица – ни звука. Принародно начали рвать не ее голове волосы. Никакого результата. Поняв, что ничего не добьется, бургомистр приказал бросить связанную девушку в ледяную воду. А вскоре партизаны разгромили гарнизон, бургомистр Дубик был повешен на колючей груше…
За мужество и героизм, проявленные комсомольцами и молодежью в годы войны, Любанская районная комсомольская организация, единственная в Беларуси, награждена орденом Отечественной войны I степени.
Владимир БЫЧЕНЯ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
