Алексей ПИМАНОВ:
Как делают кино в России Новый фильм Алексея Пиманова – добрую новогоднюю историю любви «Мужчина в моей голове» – показали по Первому каналу в Рождество. Телевизионные рейтинги подтвердили: лента заняла второе место среди праздничных телепремьер после картины «Ирония судьбы. Продолжение». Правда, режиссера это и радует, и огорчает. Ведь прямо накануне Нового года он принял мучительное решение – не выходить в прокат.
Как делают кино в России
Новый фильм Алексея Пиманова – добрую новогоднюю историю любви «Мужчина в моей голове» – показали по Первому каналу в Рождество. Телевизионные рейтинги подтвердили: лента заняла второе место среди праздничных телепремьер после картины «Ирония судьбы. Продолжение». Правда, режиссера это и радует, и огорчает. Ведь прямо накануне Нового года он принял мучительное решение – не выходить в прокат. – Алексей, так ли уж вам необходим кинопрокат, если телевидение прекрасно доставило вашу работу многомиллионному зрителю?
– Я не ожидал, что картина так хорошо пройдет по телевидению. В рождественский праздник цифры телерейтингов, как правило, меньше, чем 31 декабря, 1 и 2 января, когда телевизор работает в каждом доме. Люди успевают разъехаться из города на каникулы, начинают ходить в гости, театры и кафе.
Обычно телевизор смотрят процентов 15-20 от всех жителей страны, всех усадить у экранов невозможно: люди работают, спят, занимаются своими делами. Но из этих 20 процентов россиян нас смотрел каждый третий.
Кинопрокат важен, он повышает статус фильма. Если снимаешь для телевидения, по определению вкладываешь в проект намного меньше денег. Мы же делали «Мужчину в моей голове» на пленке для проката. Наш фильм, конечно же, надо смотреть в кинотеатре. Мы с оператором применили специальную технологию, показывая ночную Москву. Если бы снимали это в Нью-Йорке, потратили много миллионов долларов. А здесь умудрились в кризис при разумных вложениях достичь хорошего художественного результата. На пленке удалось создать особую глубину изображения, и я этим горжусь.
Но вклиниться со своим фильмом в декабрьский и январский кинорепертуар, провести грамотную рекламную кампанию мы не успевали. Надо было ждать следующего года. История у нас новогодняя, почти сказочная. Летом выпускать ее бессмысленно. А в декабре нам помешал «Аватар». Что скрывать, мы не могли состязаться в рекламном бюджете даже с «Черной молнией». Хотя бюджет самого фильма не такой уж маленький для самого разгара кризиса – полтора миллиона долларов. Да и не спецэффектами мы собирались удивлять зрителя.
– Удается ли вам возвращать затраченные средства и зарабатывать?
– Я так строю бизнес, что все мои проекты окупаются. В сериалах все вообще хорошо, но не вышли в минус и «Три дня в Одессе», и «Мужчина в моей голове». А зарабатывать на полнометражном кино, получать нормальную прибыль от проката сегодня практически невозможно.
Я поначалу разбирался в вопросе слабо. Снимал только сериалы и был уверен, что отдам прокатчику «Три дня в Одессе», он максимально правильно позиционирует картину, а я приду получать прибыль, чтобы вложить ее в следующий проект. Все оказалось намного сложнее. В конце цепочки тебе отдают крохи, тебя попросту обирают. Когда тебе говорят, что пятьдесят процентов от проката забирают директора кинотеатров, а пятьдесят возвращают тебе, это неправда. Фильм возвращает вложенные в него средства несколькими способами – в прокате, выходя на dvd, в Интернете, на продаже телеправ. Я могу точно сказать, что вчистую «играют» только телеправа. За сколько продал, столько и получил.
Все остальное работает следующим образом. Допустим, ваше кино способно собрать 20 миллионов долларов. Первую же потерю вы несете сразу, потому что ваша картина параллельно с кинотеатрами выходит на пиратском dvd и выкладывается в Интернете. Это уже примерно минус пять миллионов. В Интернете сразу вывесили не только мою картину, но и «Черную молнию», и «Каникулы строгого режима». Бороться с этим нереально. Это под силу исключительно «Аватару», идущему в формате 3D. Чтобы увидеть фильм во всей красе, надо непременно идти в кинотеатр. С системой 3D тебя уже не обворуют. Итак, у тебя остается 15 миллионов. Но и они таят на глазах из-за отсутствия единого электронного билета. Слава богу, с 1 мая он появится, начнет действовать закон, который уже принят. Не секрет, что директора кинотеатров выручку свою скрывают и не показывают примерно 40 процентов доходов. Это не мои предположения, а подтверждено прокатчиками на всех «круглых столах». Кинотеатры уводят прибыль из-под налогов, от прокатчиков и производителей. Получается минус еще где-то около 5 миллионов. Вот после этого тебе объявляют, что твой бокс-офис – 10 миллионов. А с них у тебя вполне официально снимают еще 50 процентов в доход кинотеатров. Остается 5 миллионов. После чего начинается твоя дележка с прокатчиком. Он вынимает свои 11 процентов рекламных затрат, деньги за печатание копий. У тебя остается миллиона 3,5-3,7. Это если твой проект собрал 20, а если 15 или 10?! А для того чтобы фильм собрал кассу, нужно потратить как минимум 2 миллиона на производство и 2 – на рекламу. Вот и получается: в лучшем случае ты выходишь в ноль. А если картина собрала меньше 20 миллионов, то бизнес становится нерентабельным. Любые попытки работать с прокатом превращаются в катастрофу, если ты вкладываешь туда свои деньги или берешь кредит. Поэтому в кинопрокат в основном идут фильмы, создатели которых получают на это государственное финансирование. Им выделили деньги, они их тратят и ничем при этом не рискуют, государство их назад не требует. Так выходил в прокат Павел Лунгин с картиной «Царь». Это хороший фильм, но получивший госфинансирование. Почему же не выйти в прокат? Может, что-то заработаем, думают продюсер и режиссер. А если нет, тоже не страшно.
С моими проектами другая история, ни один из них не делался на, извините за выражение, халявные деньги. Когда в самый разгар кризиса мы снимали «Мужчину…», долго и серьезно решали – добавлять еще 2 миллиона, чтобы выйти в прокат, или нет. Мониторили рынок. Понимали, что с «Аватаром» конкурировать бесполезно. «Мужчина…» – кино сарафанного радио. Оно должно стоять на экранах минимум 5-6 недель, чтобы что-то собрать. Но наш прокат настолько узурпирован американцами, что если ты сумеешь их раздвинуть, твой фильм поставят максимум на три недели, причем на второй неделе половину копий из кинозалов снимут, а на третьей уберут еще процентов 25. То есть твою картину выведут из проката очень быстро. Первые два уик-энда поработал – и до свидания. Для сравнения: прокатный хит советских времен «Бриллиантовая рука» шел в кинотеатрах в течение года. Все фильмы для семейного просмотра в Америке идут месяцами. Если «сарафанка» работает хорошо, почему не поддержать картину. У нас даже если заработает «сарафанка», все расписано наперед. Любая американская компания дает директору кинотеатра пакет из 20-30 фильмов на год. Нас с нашим одним проектом просто выпихивают. Говорят: спасибо, до свидания.
– Но ведь американское кино доминирует во всем мире.
– Это так. Но там на его пути ставят законодательные барьеры. Франция, другие страны приняли законы о том, что киносети вправе занимать лишь 70 процентов экранов американскими лентами, остальные тридцать отдаются национальному кино. В Китае все еще жестче. Это как в футболе. Недавно у нас ввели лимит на легионеров. В команде шесть игроков могут быть иностранцами, а пять должны оставаться российскими. Иначе некому будет играть за сборную России. Точно так же следует поступать с кино. В других странах уже давно поняли, что национальный кинематограф надо поддерживать. Только тогда он будет конкурировать с Голливудом. Да, не по всем статьям, ведь наши стартовые возможности не равны, но есть сегменты, где все будет нормально: «Дозоры», «Девятая рота», «Ирония судьбы» это доказали. Сумели же мы обыграть американцев на сериальном рынке. Сейчас каналы редко показывают американские сериалы, потому что есть свои, причем качественные. Тот же путь надо пройти в прокатном кино. Вся российская прокатная система сегодня настроена на то, чтобы тупо получать деньги с американских фильмов, кинотеатрам это очень удобно, для них нет никакого риска, деньги на выпуск картин американцами выделяются, готовые фильмы завозятся, так что не надо особо «париться». Поймите меня: я не стремлюсь обвинять Голливуд. Там строят свою правильную политику, давно держат мировой рынок, за спиной десятки лет успешного развития. У нас сегодня нет инвесторов, готовых вложить 13 миллионов долларов в «Черную молнию», как это сделала студия Universal, рисковать такими деньгами мы не готовы. А в Голливуде готовы, потому что зарабатывают на других фильмах. В крупной американской кинокомпании окупаются всего лишь три проекта из десяти, но этого хватает, чтобы продолжать производство. Там такой объем сборов при 35 тысячах кинотеатров по стране, что места достаточно всем.
Да и структура киноаудитории естественная. В кино ходит приблизительно треть молодежи от 16 до 25 лет, треть людей среднего возраста и еще треть после пятидесяти. Фильмы снимают для всех сегментов рынка. Наш прокат – уродец. Он ориентирован исключительно на молодых зрителей. Если бы сейчас Рязанов в суперсовременном качестве снял «Служебный роман», а Меньшов – «Москва слезам не верит», эти картины не попали бы в кинотеатры, потому что они для 30-40-летних. Там нет аттракциона, как в «Аватаре».
Надо, не откладывая, ставить Голливуду законодательные барьеры, иначе наш прокат не поднимет отечественное кино. Киносети заточены на здесь и сейчас, никто не планирует бизнес стратегически. Производство кино и его прокат – в нашей стране два разных, ничем не связанных процесса. А американские компании давно имеют свои прокатные сети и кинотеатры. Наши прокатчики пытаются сами заниматься кинопроизводством, но пока крайне неуспешно. Когда слышу от прокатчиков – вы бы с нами посоветовались, отвечаю: а вы покажите хоть один снятый вами проект, где вы точно просчитали реакцию рынка. Когда в свое время Константин Эрнст показал «Ночной дозор» одной крупной прокатной компании, там заявили: да вы что, этот фильм не соберет никаких денег. А продюсер сделал из него хит, прорывной с точки зрения денег проект.
– Киностудия Warner Brothers недавно вынуждена была выпустить «Шерлока Холмса» в России раньше намеченных сроков, чтобы не конкурировать с комедией «Наша Russia. Яйца судьбы». Американцев испугал успех предыдущего проекта этих продюсеров «Самого лучшего фильма». Они решили не рисковать. Здесь бы порадоваться за отечественное кино, но удручает его нижайшее качество, туалетный юмор, на который купился зритель. Неужели успешным может стать у нас лишь такое кино?
– Конечно, нет, я бы не делал никаких далеко идущих выводов из высоких прокатных цифр «Самого лучшего фильма». Есть такой закон в бизнесе: если какой-то бренд раскручен, надо его продавать и идти дальше. Так поступил Tinkoff. С «Самым лучшим фильмом» та же самая ситуация. Его создатели грамотно повели себя с точки зрения бизнеса. Молодняк любит Comedy Club, для них это юмор нового поколения – это стебно, классно, они не воспринимают «Кривых зеркал» и «Новых русских бабок». И на пике популярности герои Comedy Club появились на большом экране. Конечно, молодые зрители заполнили кинозалы в первый уик-энд. Но на второй – было зафиксировано 85-процентное падение посещаемости фильма, это абсолютный рекорд. В нашем прокате его долго не перебьют. Обычно посещаемость падает на 50 процентов. А у «Трех дней в Одессе» было 25-процентное падение. Продюсеры «Самого лучшего фильма» тупо «впарили» молодежному сегменту кинорынка бренд Comedy Club, остальное их не волновало.
Думаю, что это был последний финансовый успех. Давать большие цифры бокс-офиса становится для нас все тяжелее. Все чаще люди плюются и не хотят идти на русское кино, подозревая, что столкнутся с очередной обманкой. Когда шли «Каникулы строгого режима», продюсер Анатолий Максимов подходил к кассам кинотеатров и прислушивался к разговорам зрителей. «На что же нам пойти?» – решали люди. «Сходите на «Каникулы строгого режима», – советовала им кассирша. «А что это за фильм?» – «Это русское кино…» Договорить ей не давали: «Нет, на русское не хотим, опять потеряем время». Провальные проекты убивают все российское кино.
– Меня удивило, если честно, ваше заявление о том, что с пиратами в России бороться бесполезно. И это говорит ведущий программы «Человек и закон». Неужели действительно ничего сделать нельзя?
– Можно. Сажать. В Америке кто-то из интернет-провайдеров вывесил известный фильм. Пиратов моментально нашли и сурово наказали. Все просто. Нужно, чтобы некоррумпированная система приняла закон и она же его жестко исполняла. А с коррупцией у нас проблемы. Если ты выпускаешь джинна из бутылки, должен думать о последствиях. Сегодня DVD-пиратство превратилось в систему с многомиллиардными оборотами, она сумела подкупить людей, которые по должности должны с этим бороться. Блюстители закона нередко сами давно уже в этом бизнесе. Когда мы приходим и просим: накажите пиратов – они кивают головой и обещают: непременно накажем. Но не станут же они наказывать самих себя. Был такой знаменитый руководитель следственного управления Генпрокуратуры СССР Калатозов. Он проводил совещания, вывешивал схемы расследования, рисовал квадратики и рассказывал, куда кто из следователей должен пойти, а в конце шутил: «Ну и запомните: самое главное – не выйти на самих себя». Здесь та же самая история. Если будет политическая воля, если за пиратство станут реально сажать, мы покончим с ним в один день. А между тем из кинобизнеса уходят частные инвесторы. Мы что, заместим их всех государственными? Но мы же догадываемся, что там происходит. Если деньги падают с неба, почему их не распилить? Не зря сейчас идет серьезный разговор про другую систему распределения господдержки кино. Старая, существовавшая прежде себя дискредитировала. Она на выходе дала ноль. При этом 400 миллионов долларов на кино потрачено. На них можно было снять такие фильмы! Неужели никто не понимает, что кино влияет на здоровье нации? «9 рота» Федора Бондарчука, без преувеличения, примирила поколения. Режиссер объяснил двадцатилетним, что сорокалетние, которые воевали в Афгане, не убийцы и подонки. А это внушали нам американцы с помощью Рэмбо. Что это были ребята, которые реально жили, влюблялись, уходили на войну и погибали. Плевать на их могилы нельзя. Появился фильм, который перевернул представления молодых. Если бы в год выходило пять таких национальных проектов, поверьте, у нас была бы совершенно другая страна. Мало что может так воздействовать на мозги, как кино. Только, может быть, еще телевизор.
– Вы считаете правильным, что эти проекты доверят снимать не отдельным продюсерам, а семи кинокомпаниям, попавшим в особый список Никиты Михалкова?
– Нет такого списка. Никто ничего еще не решил. Просто будет наконец-то реальный конкурс кинокомпаний с проектами – претендентами на господдержку. Не будет: «Ты, ты и ты, подойдите и получите деньги». Я знаю это из первых уст.
Назовите мне фильмы, на которые за пять лет были заслуженно потрачены 400 миллионов долларов. Их наберется от силы 5-6, то есть правильно освоено всего лишь10 процентов. Если кто-то говорит, что это хороший КПД и что такая система должна продолжать работать, он не прав. Я уверен, что государство вообще на данном этапе не должно в таком объеме вкладываться в производство фильмов, хотя коллеги меня разорвут. Решение принято, и деньги надо осваивать. Но, к огромному сожалению, люди из Минкульта, которые выступали на кинорынке как менеджеры, в последнее время показали свою неэффективность. Они же решали, кому выделять деньги, они же контролировали процесс их траты. Можно, конечно, поменять все руководство кинематографией в Минкульте. А можно доверить распределение средств менеджерам, у которых есть свои компании, где они уже доказали свою эффективность. Взять их на госслужбу? Нереально, они не пойдут, у каждого есть свое дело, зачем им все бросать? Значит, надо просто перенести на них ответственность за распределение госсредств. Пусть будет господдержка. Но в ближайшие годы государство должно перевести фокус своих вложений с поддержки только производителей на создание киносети. Нужен стране фильм «Утомленные солнцем – 2»? Тем более что там рассказана подлинная правда о войне. Значит, надо его поддержать материально. Учитывая уровень сценария, можно дать деньги на фестивальное кино. Но самое главное – надо построить сеть кинотеатров.
На телевидении, снимая сериал, я знаю правила игры. Сколько мне надо вложить, чтобы проект окупился. Система возвращает мне деньги, она ждет мою продукцию. Система кинопроката мою продукцию не хочет, потому что у нее есть американцы. Наши кинотеатры попросту не способны переварить все. Государство должно вложить деньги в систему, которая будет возвращать продюсерам средства. Контрольный пакет этой киносети должен принадлежать государству. Хотя кинотеатрами могут управлять частники. Построить кинозалы массово по стране способно только государство, ни один частник этого не потянет. Я знаю, как это сделать.
Случайно услышал, что «Единая Россия» курирует строительство спортивных центров по стране. Мы сидели с руководством и вдруг поняли, что надо всего лишь на 20 метров передвинуть стенку, чтобы выгородить пространство для кинозала. Каждый год в стране строится 400 спортивных объектов, ледовых дворцов, стадионов, причем и в городах с населением 200-300 тысяч и меньше. Частник не придет туда никогда. Мы разработали проект единого кино-спортивного центра. Народ сможет приходить туда в субботу-воскресенье, покататься, сходить в фитнес, буфет, да еще и кино посмотреть. А когда надо, экран подняли – и есть сцена, где может выступить Филипп Киркоров. Уже давно работает штаб по строительству спортивных центров, губернаторы участвуют в финансировании. А надо строить кино-спортивные! Моя идея получила одобрение на самом верху. Осталось полгода до бюджетных слушаний, и со следующего года начинаем строить. В регионах появятся привлекательные для населения места отдыха – альтернатива водке и наркотикам. Если государство в это вложится, если система будет построена, она должна заработать. Такая система была выстроена на телевидении. Нам поначалу помогли с распространением сигнала, дали налоговые послабления, а затем и возможность работать, конкурировать, показывать «Ликвидацию» или «Апостола», программы «Большая разница» или «Человек и закон». Мы с тех пор и «деремся» за рейтинги. В кино такого до сих пор нет. Деньги палят, а куда потом выходит эта продукция, неизвестно. Телевидению нерейтинговые ленты не нужны. Канал «Культура» показывает картины высокого художественного качества, которого тоже не наблюдается.
В киношном мире сегодня никто не имеет постоянной зарплаты. Леонид Гайдай ходил на «Мосфильм» и ее получал, а потом еще и постановочные за фильм. Он мог поехать в дом творчества и спокойно работать над новым сценарием. А большая часть современных продюсеров и режиссеров годы ждут, а когда получают деньги от государства, сначала рассчитываются с долгами, кое-что оставляют на будущее, а кино снимают на оставшееся. Я уж не говорю про систему откатов. Растут горы дисков, которые не будут показаны никогда. Поэтому мне понятен посыл привлечь лучших менеджеров к распределению денежных потоков, чтобы они отвечали за дело своей репутацией. Конечно, какая-то кинокомпания ошибется, вложится не в тот проект, проиграет, такое случается, но тогда через год-два ее заменят, привлекут следующую. Но об этих неудачах будут знать все. А владельцы кинокомпаний будут бояться за свою репутацию. Сейчас же никто не знает, почему тот или иной продюсер получает господдержку.
– Чем планируете заниматься в ближайшем будущем?
– У меня как у продюсера в запуске четыре сериала. Один из них – мощнейший 12-серийный проект Первого канала «Жуков». История легендарного маршала начинается в 1945 году на пике его славы и продолжается 28 лет, 24 из которых он находился в опале. Правда, Бог послал ему сумасшедшую любовь. Точно знаю, что как режиссер начну снимать новый фильм в июле, но пока еще раздваиваюсь между несколькими сценариями. После выхода фильма «Мужчина в моей голове» одна европейская студия предложила мне очень выгодный контракт, но у меня, как в знаменитом анекдоте, «елки». Не могу же я уехать из России на полгода и бросить программу «Человек и закон».
Марина ПОРК
Новый фильм Алексея Пиманова – добрую новогоднюю историю любви «Мужчина в моей голове» – показали по Первому каналу в Рождество. Телевизионные рейтинги подтвердили: лента заняла второе место среди праздничных телепремьер после картины «Ирония судьбы. Продолжение». Правда, режиссера это и радует, и огорчает. Ведь прямо накануне Нового года он принял мучительное решение – не выходить в прокат. – Алексей, так ли уж вам необходим кинопрокат, если телевидение прекрасно доставило вашу работу многомиллионному зрителю?
– Я не ожидал, что картина так хорошо пройдет по телевидению. В рождественский праздник цифры телерейтингов, как правило, меньше, чем 31 декабря, 1 и 2 января, когда телевизор работает в каждом доме. Люди успевают разъехаться из города на каникулы, начинают ходить в гости, театры и кафе.
Обычно телевизор смотрят процентов 15-20 от всех жителей страны, всех усадить у экранов невозможно: люди работают, спят, занимаются своими делами. Но из этих 20 процентов россиян нас смотрел каждый третий.
Кинопрокат важен, он повышает статус фильма. Если снимаешь для телевидения, по определению вкладываешь в проект намного меньше денег. Мы же делали «Мужчину в моей голове» на пленке для проката. Наш фильм, конечно же, надо смотреть в кинотеатре. Мы с оператором применили специальную технологию, показывая ночную Москву. Если бы снимали это в Нью-Йорке, потратили много миллионов долларов. А здесь умудрились в кризис при разумных вложениях достичь хорошего художественного результата. На пленке удалось создать особую глубину изображения, и я этим горжусь.
Но вклиниться со своим фильмом в декабрьский и январский кинорепертуар, провести грамотную рекламную кампанию мы не успевали. Надо было ждать следующего года. История у нас новогодняя, почти сказочная. Летом выпускать ее бессмысленно. А в декабре нам помешал «Аватар». Что скрывать, мы не могли состязаться в рекламном бюджете даже с «Черной молнией». Хотя бюджет самого фильма не такой уж маленький для самого разгара кризиса – полтора миллиона долларов. Да и не спецэффектами мы собирались удивлять зрителя.
– Удается ли вам возвращать затраченные средства и зарабатывать?
– Я так строю бизнес, что все мои проекты окупаются. В сериалах все вообще хорошо, но не вышли в минус и «Три дня в Одессе», и «Мужчина в моей голове». А зарабатывать на полнометражном кино, получать нормальную прибыль от проката сегодня практически невозможно.
Я поначалу разбирался в вопросе слабо. Снимал только сериалы и был уверен, что отдам прокатчику «Три дня в Одессе», он максимально правильно позиционирует картину, а я приду получать прибыль, чтобы вложить ее в следующий проект. Все оказалось намного сложнее. В конце цепочки тебе отдают крохи, тебя попросту обирают. Когда тебе говорят, что пятьдесят процентов от проката забирают директора кинотеатров, а пятьдесят возвращают тебе, это неправда. Фильм возвращает вложенные в него средства несколькими способами – в прокате, выходя на dvd, в Интернете, на продаже телеправ. Я могу точно сказать, что вчистую «играют» только телеправа. За сколько продал, столько и получил.
Все остальное работает следующим образом. Допустим, ваше кино способно собрать 20 миллионов долларов. Первую же потерю вы несете сразу, потому что ваша картина параллельно с кинотеатрами выходит на пиратском dvd и выкладывается в Интернете. Это уже примерно минус пять миллионов. В Интернете сразу вывесили не только мою картину, но и «Черную молнию», и «Каникулы строгого режима». Бороться с этим нереально. Это под силу исключительно «Аватару», идущему в формате 3D. Чтобы увидеть фильм во всей красе, надо непременно идти в кинотеатр. С системой 3D тебя уже не обворуют. Итак, у тебя остается 15 миллионов. Но и они таят на глазах из-за отсутствия единого электронного билета. Слава богу, с 1 мая он появится, начнет действовать закон, который уже принят. Не секрет, что директора кинотеатров выручку свою скрывают и не показывают примерно 40 процентов доходов. Это не мои предположения, а подтверждено прокатчиками на всех «круглых столах». Кинотеатры уводят прибыль из-под налогов, от прокатчиков и производителей. Получается минус еще где-то около 5 миллионов. Вот после этого тебе объявляют, что твой бокс-офис – 10 миллионов. А с них у тебя вполне официально снимают еще 50 процентов в доход кинотеатров. Остается 5 миллионов. После чего начинается твоя дележка с прокатчиком. Он вынимает свои 11 процентов рекламных затрат, деньги за печатание копий. У тебя остается миллиона 3,5-3,7. Это если твой проект собрал 20, а если 15 или 10?! А для того чтобы фильм собрал кассу, нужно потратить как минимум 2 миллиона на производство и 2 – на рекламу. Вот и получается: в лучшем случае ты выходишь в ноль. А если картина собрала меньше 20 миллионов, то бизнес становится нерентабельным. Любые попытки работать с прокатом превращаются в катастрофу, если ты вкладываешь туда свои деньги или берешь кредит. Поэтому в кинопрокат в основном идут фильмы, создатели которых получают на это государственное финансирование. Им выделили деньги, они их тратят и ничем при этом не рискуют, государство их назад не требует. Так выходил в прокат Павел Лунгин с картиной «Царь». Это хороший фильм, но получивший госфинансирование. Почему же не выйти в прокат? Может, что-то заработаем, думают продюсер и режиссер. А если нет, тоже не страшно.
С моими проектами другая история, ни один из них не делался на, извините за выражение, халявные деньги. Когда в самый разгар кризиса мы снимали «Мужчину…», долго и серьезно решали – добавлять еще 2 миллиона, чтобы выйти в прокат, или нет. Мониторили рынок. Понимали, что с «Аватаром» конкурировать бесполезно. «Мужчина…» – кино сарафанного радио. Оно должно стоять на экранах минимум 5-6 недель, чтобы что-то собрать. Но наш прокат настолько узурпирован американцами, что если ты сумеешь их раздвинуть, твой фильм поставят максимум на три недели, причем на второй неделе половину копий из кинозалов снимут, а на третьей уберут еще процентов 25. То есть твою картину выведут из проката очень быстро. Первые два уик-энда поработал – и до свидания. Для сравнения: прокатный хит советских времен «Бриллиантовая рука» шел в кинотеатрах в течение года. Все фильмы для семейного просмотра в Америке идут месяцами. Если «сарафанка» работает хорошо, почему не поддержать картину. У нас даже если заработает «сарафанка», все расписано наперед. Любая американская компания дает директору кинотеатра пакет из 20-30 фильмов на год. Нас с нашим одним проектом просто выпихивают. Говорят: спасибо, до свидания.
– Но ведь американское кино доминирует во всем мире.
– Это так. Но там на его пути ставят законодательные барьеры. Франция, другие страны приняли законы о том, что киносети вправе занимать лишь 70 процентов экранов американскими лентами, остальные тридцать отдаются национальному кино. В Китае все еще жестче. Это как в футболе. Недавно у нас ввели лимит на легионеров. В команде шесть игроков могут быть иностранцами, а пять должны оставаться российскими. Иначе некому будет играть за сборную России. Точно так же следует поступать с кино. В других странах уже давно поняли, что национальный кинематограф надо поддерживать. Только тогда он будет конкурировать с Голливудом. Да, не по всем статьям, ведь наши стартовые возможности не равны, но есть сегменты, где все будет нормально: «Дозоры», «Девятая рота», «Ирония судьбы» это доказали. Сумели же мы обыграть американцев на сериальном рынке. Сейчас каналы редко показывают американские сериалы, потому что есть свои, причем качественные. Тот же путь надо пройти в прокатном кино. Вся российская прокатная система сегодня настроена на то, чтобы тупо получать деньги с американских фильмов, кинотеатрам это очень удобно, для них нет никакого риска, деньги на выпуск картин американцами выделяются, готовые фильмы завозятся, так что не надо особо «париться». Поймите меня: я не стремлюсь обвинять Голливуд. Там строят свою правильную политику, давно держат мировой рынок, за спиной десятки лет успешного развития. У нас сегодня нет инвесторов, готовых вложить 13 миллионов долларов в «Черную молнию», как это сделала студия Universal, рисковать такими деньгами мы не готовы. А в Голливуде готовы, потому что зарабатывают на других фильмах. В крупной американской кинокомпании окупаются всего лишь три проекта из десяти, но этого хватает, чтобы продолжать производство. Там такой объем сборов при 35 тысячах кинотеатров по стране, что места достаточно всем.
Да и структура киноаудитории естественная. В кино ходит приблизительно треть молодежи от 16 до 25 лет, треть людей среднего возраста и еще треть после пятидесяти. Фильмы снимают для всех сегментов рынка. Наш прокат – уродец. Он ориентирован исключительно на молодых зрителей. Если бы сейчас Рязанов в суперсовременном качестве снял «Служебный роман», а Меньшов – «Москва слезам не верит», эти картины не попали бы в кинотеатры, потому что они для 30-40-летних. Там нет аттракциона, как в «Аватаре».
Надо, не откладывая, ставить Голливуду законодательные барьеры, иначе наш прокат не поднимет отечественное кино. Киносети заточены на здесь и сейчас, никто не планирует бизнес стратегически. Производство кино и его прокат – в нашей стране два разных, ничем не связанных процесса. А американские компании давно имеют свои прокатные сети и кинотеатры. Наши прокатчики пытаются сами заниматься кинопроизводством, но пока крайне неуспешно. Когда слышу от прокатчиков – вы бы с нами посоветовались, отвечаю: а вы покажите хоть один снятый вами проект, где вы точно просчитали реакцию рынка. Когда в свое время Константин Эрнст показал «Ночной дозор» одной крупной прокатной компании, там заявили: да вы что, этот фильм не соберет никаких денег. А продюсер сделал из него хит, прорывной с точки зрения денег проект.
– Киностудия Warner Brothers недавно вынуждена была выпустить «Шерлока Холмса» в России раньше намеченных сроков, чтобы не конкурировать с комедией «Наша Russia. Яйца судьбы». Американцев испугал успех предыдущего проекта этих продюсеров «Самого лучшего фильма». Они решили не рисковать. Здесь бы порадоваться за отечественное кино, но удручает его нижайшее качество, туалетный юмор, на который купился зритель. Неужели успешным может стать у нас лишь такое кино?
– Конечно, нет, я бы не делал никаких далеко идущих выводов из высоких прокатных цифр «Самого лучшего фильма». Есть такой закон в бизнесе: если какой-то бренд раскручен, надо его продавать и идти дальше. Так поступил Tinkoff. С «Самым лучшим фильмом» та же самая ситуация. Его создатели грамотно повели себя с точки зрения бизнеса. Молодняк любит Comedy Club, для них это юмор нового поколения – это стебно, классно, они не воспринимают «Кривых зеркал» и «Новых русских бабок». И на пике популярности герои Comedy Club появились на большом экране. Конечно, молодые зрители заполнили кинозалы в первый уик-энд. Но на второй – было зафиксировано 85-процентное падение посещаемости фильма, это абсолютный рекорд. В нашем прокате его долго не перебьют. Обычно посещаемость падает на 50 процентов. А у «Трех дней в Одессе» было 25-процентное падение. Продюсеры «Самого лучшего фильма» тупо «впарили» молодежному сегменту кинорынка бренд Comedy Club, остальное их не волновало.
Думаю, что это был последний финансовый успех. Давать большие цифры бокс-офиса становится для нас все тяжелее. Все чаще люди плюются и не хотят идти на русское кино, подозревая, что столкнутся с очередной обманкой. Когда шли «Каникулы строгого режима», продюсер Анатолий Максимов подходил к кассам кинотеатров и прислушивался к разговорам зрителей. «На что же нам пойти?» – решали люди. «Сходите на «Каникулы строгого режима», – советовала им кассирша. «А что это за фильм?» – «Это русское кино…» Договорить ей не давали: «Нет, на русское не хотим, опять потеряем время». Провальные проекты убивают все российское кино.
– Меня удивило, если честно, ваше заявление о том, что с пиратами в России бороться бесполезно. И это говорит ведущий программы «Человек и закон». Неужели действительно ничего сделать нельзя?
– Можно. Сажать. В Америке кто-то из интернет-провайдеров вывесил известный фильм. Пиратов моментально нашли и сурово наказали. Все просто. Нужно, чтобы некоррумпированная система приняла закон и она же его жестко исполняла. А с коррупцией у нас проблемы. Если ты выпускаешь джинна из бутылки, должен думать о последствиях. Сегодня DVD-пиратство превратилось в систему с многомиллиардными оборотами, она сумела подкупить людей, которые по должности должны с этим бороться. Блюстители закона нередко сами давно уже в этом бизнесе. Когда мы приходим и просим: накажите пиратов – они кивают головой и обещают: непременно накажем. Но не станут же они наказывать самих себя. Был такой знаменитый руководитель следственного управления Генпрокуратуры СССР Калатозов. Он проводил совещания, вывешивал схемы расследования, рисовал квадратики и рассказывал, куда кто из следователей должен пойти, а в конце шутил: «Ну и запомните: самое главное – не выйти на самих себя». Здесь та же самая история. Если будет политическая воля, если за пиратство станут реально сажать, мы покончим с ним в один день. А между тем из кинобизнеса уходят частные инвесторы. Мы что, заместим их всех государственными? Но мы же догадываемся, что там происходит. Если деньги падают с неба, почему их не распилить? Не зря сейчас идет серьезный разговор про другую систему распределения господдержки кино. Старая, существовавшая прежде себя дискредитировала. Она на выходе дала ноль. При этом 400 миллионов долларов на кино потрачено. На них можно было снять такие фильмы! Неужели никто не понимает, что кино влияет на здоровье нации? «9 рота» Федора Бондарчука, без преувеличения, примирила поколения. Режиссер объяснил двадцатилетним, что сорокалетние, которые воевали в Афгане, не убийцы и подонки. А это внушали нам американцы с помощью Рэмбо. Что это были ребята, которые реально жили, влюблялись, уходили на войну и погибали. Плевать на их могилы нельзя. Появился фильм, который перевернул представления молодых. Если бы в год выходило пять таких национальных проектов, поверьте, у нас была бы совершенно другая страна. Мало что может так воздействовать на мозги, как кино. Только, может быть, еще телевизор.
– Вы считаете правильным, что эти проекты доверят снимать не отдельным продюсерам, а семи кинокомпаниям, попавшим в особый список Никиты Михалкова?
– Нет такого списка. Никто ничего еще не решил. Просто будет наконец-то реальный конкурс кинокомпаний с проектами – претендентами на господдержку. Не будет: «Ты, ты и ты, подойдите и получите деньги». Я знаю это из первых уст.
Назовите мне фильмы, на которые за пять лет были заслуженно потрачены 400 миллионов долларов. Их наберется от силы 5-6, то есть правильно освоено всего лишь10 процентов. Если кто-то говорит, что это хороший КПД и что такая система должна продолжать работать, он не прав. Я уверен, что государство вообще на данном этапе не должно в таком объеме вкладываться в производство фильмов, хотя коллеги меня разорвут. Решение принято, и деньги надо осваивать. Но, к огромному сожалению, люди из Минкульта, которые выступали на кинорынке как менеджеры, в последнее время показали свою неэффективность. Они же решали, кому выделять деньги, они же контролировали процесс их траты. Можно, конечно, поменять все руководство кинематографией в Минкульте. А можно доверить распределение средств менеджерам, у которых есть свои компании, где они уже доказали свою эффективность. Взять их на госслужбу? Нереально, они не пойдут, у каждого есть свое дело, зачем им все бросать? Значит, надо просто перенести на них ответственность за распределение госсредств. Пусть будет господдержка. Но в ближайшие годы государство должно перевести фокус своих вложений с поддержки только производителей на создание киносети. Нужен стране фильм «Утомленные солнцем – 2»? Тем более что там рассказана подлинная правда о войне. Значит, надо его поддержать материально. Учитывая уровень сценария, можно дать деньги на фестивальное кино. Но самое главное – надо построить сеть кинотеатров.
На телевидении, снимая сериал, я знаю правила игры. Сколько мне надо вложить, чтобы проект окупился. Система возвращает мне деньги, она ждет мою продукцию. Система кинопроката мою продукцию не хочет, потому что у нее есть американцы. Наши кинотеатры попросту не способны переварить все. Государство должно вложить деньги в систему, которая будет возвращать продюсерам средства. Контрольный пакет этой киносети должен принадлежать государству. Хотя кинотеатрами могут управлять частники. Построить кинозалы массово по стране способно только государство, ни один частник этого не потянет. Я знаю, как это сделать.
Случайно услышал, что «Единая Россия» курирует строительство спортивных центров по стране. Мы сидели с руководством и вдруг поняли, что надо всего лишь на 20 метров передвинуть стенку, чтобы выгородить пространство для кинозала. Каждый год в стране строится 400 спортивных объектов, ледовых дворцов, стадионов, причем и в городах с населением 200-300 тысяч и меньше. Частник не придет туда никогда. Мы разработали проект единого кино-спортивного центра. Народ сможет приходить туда в субботу-воскресенье, покататься, сходить в фитнес, буфет, да еще и кино посмотреть. А когда надо, экран подняли – и есть сцена, где может выступить Филипп Киркоров. Уже давно работает штаб по строительству спортивных центров, губернаторы участвуют в финансировании. А надо строить кино-спортивные! Моя идея получила одобрение на самом верху. Осталось полгода до бюджетных слушаний, и со следующего года начинаем строить. В регионах появятся привлекательные для населения места отдыха – альтернатива водке и наркотикам. Если государство в это вложится, если система будет построена, она должна заработать. Такая система была выстроена на телевидении. Нам поначалу помогли с распространением сигнала, дали налоговые послабления, а затем и возможность работать, конкурировать, показывать «Ликвидацию» или «Апостола», программы «Большая разница» или «Человек и закон». Мы с тех пор и «деремся» за рейтинги. В кино такого до сих пор нет. Деньги палят, а куда потом выходит эта продукция, неизвестно. Телевидению нерейтинговые ленты не нужны. Канал «Культура» показывает картины высокого художественного качества, которого тоже не наблюдается.
В киношном мире сегодня никто не имеет постоянной зарплаты. Леонид Гайдай ходил на «Мосфильм» и ее получал, а потом еще и постановочные за фильм. Он мог поехать в дом творчества и спокойно работать над новым сценарием. А большая часть современных продюсеров и режиссеров годы ждут, а когда получают деньги от государства, сначала рассчитываются с долгами, кое-что оставляют на будущее, а кино снимают на оставшееся. Я уж не говорю про систему откатов. Растут горы дисков, которые не будут показаны никогда. Поэтому мне понятен посыл привлечь лучших менеджеров к распределению денежных потоков, чтобы они отвечали за дело своей репутацией. Конечно, какая-то кинокомпания ошибется, вложится не в тот проект, проиграет, такое случается, но тогда через год-два ее заменят, привлекут следующую. Но об этих неудачах будут знать все. А владельцы кинокомпаний будут бояться за свою репутацию. Сейчас же никто не знает, почему тот или иной продюсер получает господдержку.
– Чем планируете заниматься в ближайшем будущем?
– У меня как у продюсера в запуске четыре сериала. Один из них – мощнейший 12-серийный проект Первого канала «Жуков». История легендарного маршала начинается в 1945 году на пике его славы и продолжается 28 лет, 24 из которых он находился в опале. Правда, Бог послал ему сумасшедшую любовь. Точно знаю, что как режиссер начну снимать новый фильм в июле, но пока еще раздваиваюсь между несколькими сценариями. После выхода фильма «Мужчина в моей голове» одна европейская студия предложила мне очень выгодный контракт, но у меня, как в знаменитом анекдоте, «елки». Не могу же я уехать из России на полгода и бросить программу «Человек и закон».
Марина ПОРК
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
