Как встать во главе «каравана прогресса»?
И насколько помогут в этом властям лучшие экономические умы Когда мировой экономический кризис уже вплотную «подошел к границам» нашей страны, власти уверяли, что он обойдет нас стороной. Потом – что Россию он почти не затронет. Затем – что мы справимся с трудностями быстрее других. Еще чуть позже… И тут возникает, как минимум, два вопроса. Наши лучшие экономические умы недостаточно компетентны? Или же власть их не слушает? Первый классифицируем как риторический – ясно, что не обеднело Отечество профессионалами высшей категории, а вот второй… Над ним размышляет первый вице-президент Вольного экономического общества России и Международной академии менеджмента, член-корреспондент РАЕН, профессор Виктор Красильников.
И насколько помогут в этом властям лучшие экономические умы
Когда мировой экономический кризис уже вплотную «подошел к границам» нашей страны, власти уверяли, что он обойдет нас стороной. Потом – что Россию он почти не затронет. Затем – что мы справимся с трудностями быстрее других. Еще чуть позже… И тут возникает, как минимум, два вопроса. Наши лучшие экономические умы недостаточно компетентны? Или же власть их не слушает? Первый классифицируем как риторический – ясно, что не обеднело Отечество профессионалами высшей категории, а вот второй… Над ним размышляет первый вице-президент Вольного экономического общества России и Международной академии менеджмента, член-корреспондент РАЕН, профессор Виктор Красильников. СПРАВКА: Красильников Виктор Наумович, ученый экономист, первый вице президент, генеральный директор Международного
союза экономистов, первый вице президент Вольного экономического общества России, первый вице-президент, академик Международной академии менеджмента, член-корреспондент РАЕН, доктор экономики и менеджмента, профессор.
С 2003 года Красильников В.Н. – член Экспертно-консультационного совета при председателе Счетной палаты РФ. В 2006 году во Франции избран президентом Международного клуба
менеджеров. Организатор постоянно действующего международного форума «Мировой опыт и экономика России»,
проводимого в Кремле. Представитель ВЭО России в ЮАТИ, ЮНЕСКО и ООН по линии общественных организаций.
Вольное экономическое общество России сегодня – это организация, объединяющая более 11 тысяч организаций, около 300 тысяч ученых-экономистов и практиков, работников государственных, общественных предприятий и организаций, новых хозяйственных структур. Члены ВЭО России объединили свои усилия с целью формирования общественного мнения по наиболее важным вопросам экономического развития страны, активно сотрудничают с государственными структурами, дают оценки различных проектов и программ, ведут научно-исследовательские работы, консультируют представителей федеральных, региональных и местных органов власти по вопросам текущей экономической политики.
– Виктор Наумович, в уставных документах ВЭО читаем: его члены «объединили свои усилия с целью формирования общественного мнения по наиболее важным вопросам экономического развития страны», они «активно сотрудничают с государственными структурами, дают оценки различных проектов и программ, ведут научно-исследовательские работы, консультируют представителей федеральных, региональных и местных органов власти по вопросам текущей экономической политики». Это действительно так? Или мы говорим о, так сказать, желаемой функции? Или вообще – фикции?
– Для начала давайте спросим себя: а зачем нужны гражданские союзы, организации, вообще гражданское общество? Для создания прежде всего определенных мнений. Они могут совпадать с правительственными, а могут с ними дискутировать. И только так рождаются правильные решения различных проблем страны. Почему? Да потому что, к примеру, любая партия, какую ни возьми, идеологически подо что-то «заточена». Экономика становится служанкой идеологии. А вот в ВЭО мы от этого полностью отошли: у нас есть и левые, и правые, и центристы – отсюда объективное и по-настоящему профессиональное обсуждение вопросов и, соответственно, верные на них ответы.
– Ну так к этим ответам власть прислушивается или нет?
– До кризиса, можно сказать, прислушивалась плохо. Откройте наши документы: в них еще в октябре прошлого года сказано, как скажется мировой экономический кризис на развитии России. Разумеется, «наверху» наши прогнозы и дискуссии читали, там возникали свои дебаты – и возобладали те мнения, которые возобладали. Но когда «петух клюнет», любая адекватная власть (а я уверен, что она сегодня у нас такая) корректирует свое поведение.
Кстати, если возвратиться к истокам мирового кризиса, то хотел бы подчеркнуть одну мысль. Без нее, собственно, нельзя увидеть того, как из кризиса выйти. Мировая экономика сегодня развивается уже не по экономическим законам!
– То есть?
– Вернемся к тем временам, когда мир был биполярным. Соединенные Штаты и Советский Союз представляли два могучих лагеря. Они конкурировали, совершенствовались, отсюда каждый старался дать миру что-то новое. И вот Советский Союз проиграл – и был сделан вывод, что проиграл социализм. Вывод правильный, но с одним уточнением – проиграл социализм бюрократический, тоталитарный. И это вовсе не значит, что выиграл капитализм как более совершенная система! А многие решили, что произошло именно так.
Кому мы проиграли? Мы проиграли так называемому постиндустриальному обществу. Обществу, которое начало развиваться еще с Рузвельта, вбирая лучшее, что есть у капитализма и социализма и отметая пороки этих систем. Но с мнимой идеей о победе капитализма начали его воспевать, на деле возвращаясь к его порочной стадии – империализму. И это было глубочайшей ошибкой – не только нашей, но и Запада. Именно из-за этого доллар перестали обеспечивать не только золотым запасом, но и вообще чем-либо. Американские деньги начали печататься как бумага. По нашим подсчетам, доллар сейчас обеспечен не более чем на 1,6%.
Что это означает? Приход Воланда, который вроде бы разбрасывает деньги, а на самом деле это – этикетки от нарзана. И кредиты (в частности, ипотека) – это сама по себе хорошая вещь – оказываются кражей будущего у наших детей. Акции… Что такое акции? Тоже замечательный инструмент, придуманный капитализмом, но тогда, когда акционеры реально через них управляли производством. Сегодня же, имея 98% акций, люди производством не управляют, но зато это делают те, кто имеет их 1,5-2%! Возникает парадоксальная ситуация. К примеру, я акционер Сбербанка, но почему-то Сбербанк безо всякого совета со мной покупает завод «Опель». По какому праву? Я вот против этого! У нас свои предприятия лежат на боку, а мы помогаем германским. И таких примеров можно привести множество. Кстати, так же и Березовский накопил все свои состояния. У него никогда не было контрольного пакета акций, даже хотя бы 7% акций ни по одному предприятию. Тем не менее он управлял всеми ими.
– Итак, вы хотите сказать, что, подменив экономические понятия политическими, мир пришел к неэффективной экономике. И – к кризису. Но тогда этот кризис вообще не преодолеть, если не изменить всю систему мирового хозяйства!
– Из конкретного кризиса, применив сильнодействующие средства, выбраться можно. Но дальше неизбежно «повторение пройденного». Да, надо менять именно систему! В свое время Форд задавал вопрос: может ли миллион долларов покрыть миллион убытков? И отвечал на него сам – ни в коем случае не может. Потому что, вложив миллион в предприятие, которое потерпело миллион убытков, мы получим два миллиона убытков, ибо вложения делаются в тех же людей, которые убытки «организовали», и в ту же систему, при которой это было совершено. Вот почему сегодня главные вопросы для Вольного экономического общества России и Международного союза экономистов – это перспективы развития мировой экономики и экономики России до 2020 года.
Что нам удалось сформулировать на годовом собрании МСЭ в США, международном форуме в Швейцарии, «круглом столе» Международного союза экономистов и Вольного экономического общества, посвященном мировому опыту антикризисных мер? Картина вырисовывается следующая.
Антикризисные меры Джорджа Буша были направлены, по хорошему американскому выражению, на кормление жирных котов – тех банков, которые, собственно, и допустили мировой финансовый кризис. Антикризисные меры Саркози означали дать деньги тем предпринимателям, которые тоже способствовали кризису: они, правда, не печатают деньги, а производят продукцию, но все равно игроки, по этим правилам играющие. Позиция Меркель? Дать деньги тем, кто больше всего пострадал, то есть рабочим, труженикам, – этим она спасла свою автомобильную промышленность. И, наконец, антикризисные меры Брауна – чисто лейбористские, социал-демократические: в Англии начали национализировать обанкротившиеся предприятия, с тем чтобы в дальнейшем их оставить в госуправлении либо продать более успешным предпринимателям. Пришел к власти в США Обама, он ввел еще более интересные антикризисные меры – общественные работы.
У нас, в России, вышла сборная солянка всего этого…
Можно долго говорить о плюсах и минусах предпринимаемых антикризисных мер в той или иной стране. Но вывод один: проблемы решаются с той или иной долей успеха, но при этом основы современной мирохозяйственной системы не затрагиваются.
– А что нужно менять прежде всего?
– Надо решать вопрос с валютой, на сегодняшний день это – серьезнейшая проблема. Если мы будем продолжать поддерживать доллар – а объективно мы зависимы от него, у нас примерно треть золотовалютных запасов в долларах, – то мы так и оставим США во главе порождающей кризисы пирамиды. Да, и в Китае треть золотовалютных запасов в долларах – накопленное в мире их гигантское количество вроде бы связывает многие страны по рукам и ногам. Но сложность проблемы не означает того, что ее нужно замалчивать: на упомянутом выше форуме в Швейцарии об этом говорили жестко. Нужна новая валюта, обеспеченная. Прежде валюты были обеспечены золотом, в Советском Союзе рубль «держала» плановая система – сегодня доллар не обеспечен ничем. Да, на международной арене этот вопрос вроде бы ставят китайцы, ставит наш президент, но пока из этого ничего не следует.
– Так российская «разноголосица» сродни мировой: на любую серьезную проблему в мировом экономическом сообществе сегодня множество мнений, причем полярных. У нынешней глобальной экономики нет никакого «центра управления» – с этой ролью не справляются ни «восьмерки», ни «двадцатки». А к ООН и вовсе многие перестали относиться серьезно…
– Потому что в ООН слишком многое устарело, нуждается в коренной реконструкции. Нельзя же, к примеру, допускать ситуацию, когда страна с мощнейшей экономикой и населением в миллиард с лишним человек имеет один голос: и тот же один голос у государства с населением в полмиллиона и «экономикой деревни». Кстати, в Евросоюзе, когда там было 12 стран, все вопросы решались успешно. А как только подключили всех остальных – Албанию, Грецию, Румынию и пр., – не могут принять даже конституцию. Политика неразрывна с экономикой. Чтобы ООН была реально рабочей, нужно создавать ее по линиям. Первая должна состоять из 30-40 стран первой величины – по объемам производства, численности населения, территории, а дальше следовали бы тот же Европейский союз, Азиатский союз, Тихоокеанский и так далее. Весомость голосов необходимо определять прежде всего экономическими критериями!
– Вернемся к нашим, российским, делам. Предположим, что теперь, после всех нахлынувших экономических бед, власть к предложениям экспертов будет прислушиваться больше. Как стране жить дальше? За счет чего выходить из кризиса? Руководители страны говорят о ведущей роли умной экономики…
– Однозначно мы должны ставить на интеллект. Предпосылки к этому есть все. По большому счету, только две страны, СССР и США, по-настоящему развивали фундаментальные науки, а это – основа основ любой экономики любого государства. Ведь в чем сейчас главная проблема, скажем, Японии? Это – высокотехнологичная страна, но она никогда не занималась фундаментальными науками, и, как только ей перестали поставлять идеи новых технологий, Страна восходящего солнца стала пробуксовывать.
Что должны делать мы? Да, у нас нет денег на все имеющиеся 2500 вузов, но мы можем на уровне обустроить 100-200 – это должны быть самые передовые высшие учебные заведения! В них должны платить самую высокую в мире зарплату и самые высокие стипендии. Это же надо сделать хотя бы и с сотней НИИ… Кстати, не надо думать, что мы здесь что-то новое открываем: 240 лет назад это делала Екатерина II.
Когда Екатерина создавала Вольное экономическое общество России, она прежде всего привлекла в страну ведущих мировых ученых. Эйлер – крупнейший в то время математик и ученый. Почему он приехал из Германии в Россию? Да потому что ему больше заплатили – он возглавил Вольное экономическое общество, всю интеллектуальную работу в нашем Отечестве. Это было возможно в то время, это возможно и сейчас.
– Что ж, если мы платим гигантские деньги, чтобы лучший в мире футбольный тренер возглавлял нашу сборную, сверхгонорары спортсменам-легионерам, то отчего же не хватит средств на научные умы?
– Вот именно! Мы сегодня, повторяю, не в самом плохом положении. Есть базис развитых фундаментальных наук – его надо развить точечно.
Сталин – диктатор, тиран, но в одном он выиграл очень серьезно – в конце 30-х годов, когда страна из слабоподготовленной страны, которая к тому же была разбита немцами, преобразилась в лучшую промышленную державу Европы, вторую промышленную державу мира.
Как это случилось? На XIV съезде партии Сталин, как мы помним, выдвинул идею индустриализации страны. И, собирая деньги отовсюду, откуда только возможно, он покупал новые заводы, новое оборудование и прочее. Сталинградский тракторный – когда и кем был построен? Американцами, лидерами в этой области, более того, начальник строительства у нас остался, главным инженером долгое время работал. И эти примеры можно продолжить.
Что сегодня? Мы говорим: у нас резервные деньги, практически бесплатные кредиты даются сегодня МВФ… Так берите, ребята, эти средства, покупайте задешево нанотехнологии, только не те, которые сегодня уже набили оскомину, а действительно передовые. И нужно решительно расставаться со всем отжившим, с тем, где мы отстали навсегда. Зачем мы поддерживаем отечественное автомобилестроение, которое проиграло мировому напрочь? Если будем бездумно говорить о поддержке всего отечественного, то тогда надо организовать производство лаптей. Все будут задействованы на самом отечественном производстве! Только в какое будущее мы с ним попадем?!
Возвращаясь к тому, прислушиваются к нам власти или нет, скажу, что, по-моему, тут наблюдается прогресс. К примеру, было в ВЭО годовое собрание – так на следующий день уже прозвучал звонок «сверху». Читать читают, цитируют иногда даже дословно. Другое дело, что надо ведь не только политические лозунги составлять, но решать проблемы на практике. И, кстати, премьер Путин как-то очень хорошо сказал, что большинство бед у нас от некомпетентности и жадности. Короче, надо по-настоящему понимать суть наших «прорывных» направлений в будущее и не жалеть тратиться на них.
– Прогнозы по выходу из кризиса достаточно разнятся…
– Да, некоторые говорят, что он почти позади или, по крайней мере, худшее позади. Другие прогнозируют «вторую волну». Но я бы говорил не об этом. Кризис раньше или позже закончится, печально же то, что Россия на сегодняшний момент в глобальной экономике не впереди, а в хвосте развитых стран. Соответственно, мы будем выходить из кризиса значительно с большим замедлением, чем развитые страны. А надо бы наоборот.
У кризисных времен есть своя особенность – они благоволят смелым новаторам, лидерам с прорывным мышлением. Как говорил бывший туркмен-баши, когда караван поворачивается, те, кто идет последними, становятся первыми. Между прочим, Туркмения первой удачно вышла из сложной ситуации развала Советского Союза. Что ж, как мы уже отметили, победа ниспровергателей «бюрократического социализма» оказалась пирровой. Посткризисная экономика задаст новые правила игры – надо им соответствовать.
– Чтобы вкладывать деньги в нужные направления, нужна консолидация ресурсов?
– Без сомнения. Принцип «всем сестрам по серьгам» равнозначен размазыванию каши по тарелке – все останутся голодными и пользы не будет никакой.
– А это не означает в той или иной степени – национализации?
– Нет, у нас консолидация, о которой мы говорим, уже есть. У России по сравнению со многими странами имеется несколько преимуществ.
Во-первых, Путин сформировал вертикаль власти, которая может оперативно решать вопросы – была бы компетентная команда! Во-вторых, так называемая социальная скрепка. Россия ныне достаточно апатична. Революций ожидать не стоит, не предвидится вообще никаких социальных волнений. В-третьих, у нас есть интеллектуальный резерв общества, мы в советские времена хорошо обучены, фундаментальные исследования остались во всех отраслях (кстати, тут уместен вопрос: насколько же мы тогда были впереди, если через 40 лет у нас многое все равно «новее», чем у «них»?!). Если эти преимущества использовать, то в будущее можно смотреть пусть с умеренным, но оптимизмом.
И, подытоживая, я бы соединил две вещи: интеллектуализацию России и необходимость изменения управления миром. Мы должны стать лидерами в борьбе с самыми страшными мировыми проблемами: бедностью и болезнями. Если мы с ними не справимся, то через некоторое время получим измененный генофонд человечества. Известно, что когда два больных человека рождают третьего, то у него уже, как правило, две болезни. Сегодня процесс чудовищно ускоряется, но в то же время современные нанотехнологии могут справляться с проблемами на генном уровне. Замечательный ученый Сергей Петрович Капица разработал эту тему на нашей дискуссионной площадке, потом поехал с ней в Римский клуб – и там его горячо поддержали. Рождаемость вообще в наше время должна опираться на серьезнейшую научную основу. Ведь если бы тот же Китай ее 15-20 лет назад не ограничил, то что было бы сейчас? Остается только опасливо предположить…
Мир сегодня стал очень маленьким, а проблемы в нем – очень большими. Никому не позволительно быть «слоном в посудной лавке». Нужно иметь волю договариваться обо всем, благо современные коммуникации дают возможность все время быть на связи.
Беседовал
Александр ГУБАНОВ
Когда мировой экономический кризис уже вплотную «подошел к границам» нашей страны, власти уверяли, что он обойдет нас стороной. Потом – что Россию он почти не затронет. Затем – что мы справимся с трудностями быстрее других. Еще чуть позже… И тут возникает, как минимум, два вопроса. Наши лучшие экономические умы недостаточно компетентны? Или же власть их не слушает? Первый классифицируем как риторический – ясно, что не обеднело Отечество профессионалами высшей категории, а вот второй… Над ним размышляет первый вице-президент Вольного экономического общества России и Международной академии менеджмента, член-корреспондент РАЕН, профессор Виктор Красильников. СПРАВКА: Красильников Виктор Наумович, ученый экономист, первый вице президент, генеральный директор Международного
союза экономистов, первый вице президент Вольного экономического общества России, первый вице-президент, академик Международной академии менеджмента, член-корреспондент РАЕН, доктор экономики и менеджмента, профессор.
С 2003 года Красильников В.Н. – член Экспертно-консультационного совета при председателе Счетной палаты РФ. В 2006 году во Франции избран президентом Международного клуба
менеджеров. Организатор постоянно действующего международного форума «Мировой опыт и экономика России»,
проводимого в Кремле. Представитель ВЭО России в ЮАТИ, ЮНЕСКО и ООН по линии общественных организаций.
Вольное экономическое общество России сегодня – это организация, объединяющая более 11 тысяч организаций, около 300 тысяч ученых-экономистов и практиков, работников государственных, общественных предприятий и организаций, новых хозяйственных структур. Члены ВЭО России объединили свои усилия с целью формирования общественного мнения по наиболее важным вопросам экономического развития страны, активно сотрудничают с государственными структурами, дают оценки различных проектов и программ, ведут научно-исследовательские работы, консультируют представителей федеральных, региональных и местных органов власти по вопросам текущей экономической политики.
– Виктор Наумович, в уставных документах ВЭО читаем: его члены «объединили свои усилия с целью формирования общественного мнения по наиболее важным вопросам экономического развития страны», они «активно сотрудничают с государственными структурами, дают оценки различных проектов и программ, ведут научно-исследовательские работы, консультируют представителей федеральных, региональных и местных органов власти по вопросам текущей экономической политики». Это действительно так? Или мы говорим о, так сказать, желаемой функции? Или вообще – фикции?
– Для начала давайте спросим себя: а зачем нужны гражданские союзы, организации, вообще гражданское общество? Для создания прежде всего определенных мнений. Они могут совпадать с правительственными, а могут с ними дискутировать. И только так рождаются правильные решения различных проблем страны. Почему? Да потому что, к примеру, любая партия, какую ни возьми, идеологически подо что-то «заточена». Экономика становится служанкой идеологии. А вот в ВЭО мы от этого полностью отошли: у нас есть и левые, и правые, и центристы – отсюда объективное и по-настоящему профессиональное обсуждение вопросов и, соответственно, верные на них ответы.
– Ну так к этим ответам власть прислушивается или нет?
– До кризиса, можно сказать, прислушивалась плохо. Откройте наши документы: в них еще в октябре прошлого года сказано, как скажется мировой экономический кризис на развитии России. Разумеется, «наверху» наши прогнозы и дискуссии читали, там возникали свои дебаты – и возобладали те мнения, которые возобладали. Но когда «петух клюнет», любая адекватная власть (а я уверен, что она сегодня у нас такая) корректирует свое поведение.
Кстати, если возвратиться к истокам мирового кризиса, то хотел бы подчеркнуть одну мысль. Без нее, собственно, нельзя увидеть того, как из кризиса выйти. Мировая экономика сегодня развивается уже не по экономическим законам!
– То есть?
– Вернемся к тем временам, когда мир был биполярным. Соединенные Штаты и Советский Союз представляли два могучих лагеря. Они конкурировали, совершенствовались, отсюда каждый старался дать миру что-то новое. И вот Советский Союз проиграл – и был сделан вывод, что проиграл социализм. Вывод правильный, но с одним уточнением – проиграл социализм бюрократический, тоталитарный. И это вовсе не значит, что выиграл капитализм как более совершенная система! А многие решили, что произошло именно так.
Кому мы проиграли? Мы проиграли так называемому постиндустриальному обществу. Обществу, которое начало развиваться еще с Рузвельта, вбирая лучшее, что есть у капитализма и социализма и отметая пороки этих систем. Но с мнимой идеей о победе капитализма начали его воспевать, на деле возвращаясь к его порочной стадии – империализму. И это было глубочайшей ошибкой – не только нашей, но и Запада. Именно из-за этого доллар перестали обеспечивать не только золотым запасом, но и вообще чем-либо. Американские деньги начали печататься как бумага. По нашим подсчетам, доллар сейчас обеспечен не более чем на 1,6%.
Что это означает? Приход Воланда, который вроде бы разбрасывает деньги, а на самом деле это – этикетки от нарзана. И кредиты (в частности, ипотека) – это сама по себе хорошая вещь – оказываются кражей будущего у наших детей. Акции… Что такое акции? Тоже замечательный инструмент, придуманный капитализмом, но тогда, когда акционеры реально через них управляли производством. Сегодня же, имея 98% акций, люди производством не управляют, но зато это делают те, кто имеет их 1,5-2%! Возникает парадоксальная ситуация. К примеру, я акционер Сбербанка, но почему-то Сбербанк безо всякого совета со мной покупает завод «Опель». По какому праву? Я вот против этого! У нас свои предприятия лежат на боку, а мы помогаем германским. И таких примеров можно привести множество. Кстати, так же и Березовский накопил все свои состояния. У него никогда не было контрольного пакета акций, даже хотя бы 7% акций ни по одному предприятию. Тем не менее он управлял всеми ими.
– Итак, вы хотите сказать, что, подменив экономические понятия политическими, мир пришел к неэффективной экономике. И – к кризису. Но тогда этот кризис вообще не преодолеть, если не изменить всю систему мирового хозяйства!
– Из конкретного кризиса, применив сильнодействующие средства, выбраться можно. Но дальше неизбежно «повторение пройденного». Да, надо менять именно систему! В свое время Форд задавал вопрос: может ли миллион долларов покрыть миллион убытков? И отвечал на него сам – ни в коем случае не может. Потому что, вложив миллион в предприятие, которое потерпело миллион убытков, мы получим два миллиона убытков, ибо вложения делаются в тех же людей, которые убытки «организовали», и в ту же систему, при которой это было совершено. Вот почему сегодня главные вопросы для Вольного экономического общества России и Международного союза экономистов – это перспективы развития мировой экономики и экономики России до 2020 года.
Что нам удалось сформулировать на годовом собрании МСЭ в США, международном форуме в Швейцарии, «круглом столе» Международного союза экономистов и Вольного экономического общества, посвященном мировому опыту антикризисных мер? Картина вырисовывается следующая.
Антикризисные меры Джорджа Буша были направлены, по хорошему американскому выражению, на кормление жирных котов – тех банков, которые, собственно, и допустили мировой финансовый кризис. Антикризисные меры Саркози означали дать деньги тем предпринимателям, которые тоже способствовали кризису: они, правда, не печатают деньги, а производят продукцию, но все равно игроки, по этим правилам играющие. Позиция Меркель? Дать деньги тем, кто больше всего пострадал, то есть рабочим, труженикам, – этим она спасла свою автомобильную промышленность. И, наконец, антикризисные меры Брауна – чисто лейбористские, социал-демократические: в Англии начали национализировать обанкротившиеся предприятия, с тем чтобы в дальнейшем их оставить в госуправлении либо продать более успешным предпринимателям. Пришел к власти в США Обама, он ввел еще более интересные антикризисные меры – общественные работы.
У нас, в России, вышла сборная солянка всего этого…
Можно долго говорить о плюсах и минусах предпринимаемых антикризисных мер в той или иной стране. Но вывод один: проблемы решаются с той или иной долей успеха, но при этом основы современной мирохозяйственной системы не затрагиваются.
– А что нужно менять прежде всего?
– Надо решать вопрос с валютой, на сегодняшний день это – серьезнейшая проблема. Если мы будем продолжать поддерживать доллар – а объективно мы зависимы от него, у нас примерно треть золотовалютных запасов в долларах, – то мы так и оставим США во главе порождающей кризисы пирамиды. Да, и в Китае треть золотовалютных запасов в долларах – накопленное в мире их гигантское количество вроде бы связывает многие страны по рукам и ногам. Но сложность проблемы не означает того, что ее нужно замалчивать: на упомянутом выше форуме в Швейцарии об этом говорили жестко. Нужна новая валюта, обеспеченная. Прежде валюты были обеспечены золотом, в Советском Союзе рубль «держала» плановая система – сегодня доллар не обеспечен ничем. Да, на международной арене этот вопрос вроде бы ставят китайцы, ставит наш президент, но пока из этого ничего не следует.
– Так российская «разноголосица» сродни мировой: на любую серьезную проблему в мировом экономическом сообществе сегодня множество мнений, причем полярных. У нынешней глобальной экономики нет никакого «центра управления» – с этой ролью не справляются ни «восьмерки», ни «двадцатки». А к ООН и вовсе многие перестали относиться серьезно…
– Потому что в ООН слишком многое устарело, нуждается в коренной реконструкции. Нельзя же, к примеру, допускать ситуацию, когда страна с мощнейшей экономикой и населением в миллиард с лишним человек имеет один голос: и тот же один голос у государства с населением в полмиллиона и «экономикой деревни». Кстати, в Евросоюзе, когда там было 12 стран, все вопросы решались успешно. А как только подключили всех остальных – Албанию, Грецию, Румынию и пр., – не могут принять даже конституцию. Политика неразрывна с экономикой. Чтобы ООН была реально рабочей, нужно создавать ее по линиям. Первая должна состоять из 30-40 стран первой величины – по объемам производства, численности населения, территории, а дальше следовали бы тот же Европейский союз, Азиатский союз, Тихоокеанский и так далее. Весомость голосов необходимо определять прежде всего экономическими критериями!
– Вернемся к нашим, российским, делам. Предположим, что теперь, после всех нахлынувших экономических бед, власть к предложениям экспертов будет прислушиваться больше. Как стране жить дальше? За счет чего выходить из кризиса? Руководители страны говорят о ведущей роли умной экономики…
– Однозначно мы должны ставить на интеллект. Предпосылки к этому есть все. По большому счету, только две страны, СССР и США, по-настоящему развивали фундаментальные науки, а это – основа основ любой экономики любого государства. Ведь в чем сейчас главная проблема, скажем, Японии? Это – высокотехнологичная страна, но она никогда не занималась фундаментальными науками, и, как только ей перестали поставлять идеи новых технологий, Страна восходящего солнца стала пробуксовывать.
Что должны делать мы? Да, у нас нет денег на все имеющиеся 2500 вузов, но мы можем на уровне обустроить 100-200 – это должны быть самые передовые высшие учебные заведения! В них должны платить самую высокую в мире зарплату и самые высокие стипендии. Это же надо сделать хотя бы и с сотней НИИ… Кстати, не надо думать, что мы здесь что-то новое открываем: 240 лет назад это делала Екатерина II.
Когда Екатерина создавала Вольное экономическое общество России, она прежде всего привлекла в страну ведущих мировых ученых. Эйлер – крупнейший в то время математик и ученый. Почему он приехал из Германии в Россию? Да потому что ему больше заплатили – он возглавил Вольное экономическое общество, всю интеллектуальную работу в нашем Отечестве. Это было возможно в то время, это возможно и сейчас.
– Что ж, если мы платим гигантские деньги, чтобы лучший в мире футбольный тренер возглавлял нашу сборную, сверхгонорары спортсменам-легионерам, то отчего же не хватит средств на научные умы?
– Вот именно! Мы сегодня, повторяю, не в самом плохом положении. Есть базис развитых фундаментальных наук – его надо развить точечно.
Сталин – диктатор, тиран, но в одном он выиграл очень серьезно – в конце 30-х годов, когда страна из слабоподготовленной страны, которая к тому же была разбита немцами, преобразилась в лучшую промышленную державу Европы, вторую промышленную державу мира.
Как это случилось? На XIV съезде партии Сталин, как мы помним, выдвинул идею индустриализации страны. И, собирая деньги отовсюду, откуда только возможно, он покупал новые заводы, новое оборудование и прочее. Сталинградский тракторный – когда и кем был построен? Американцами, лидерами в этой области, более того, начальник строительства у нас остался, главным инженером долгое время работал. И эти примеры можно продолжить.
Что сегодня? Мы говорим: у нас резервные деньги, практически бесплатные кредиты даются сегодня МВФ… Так берите, ребята, эти средства, покупайте задешево нанотехнологии, только не те, которые сегодня уже набили оскомину, а действительно передовые. И нужно решительно расставаться со всем отжившим, с тем, где мы отстали навсегда. Зачем мы поддерживаем отечественное автомобилестроение, которое проиграло мировому напрочь? Если будем бездумно говорить о поддержке всего отечественного, то тогда надо организовать производство лаптей. Все будут задействованы на самом отечественном производстве! Только в какое будущее мы с ним попадем?!
Возвращаясь к тому, прислушиваются к нам власти или нет, скажу, что, по-моему, тут наблюдается прогресс. К примеру, было в ВЭО годовое собрание – так на следующий день уже прозвучал звонок «сверху». Читать читают, цитируют иногда даже дословно. Другое дело, что надо ведь не только политические лозунги составлять, но решать проблемы на практике. И, кстати, премьер Путин как-то очень хорошо сказал, что большинство бед у нас от некомпетентности и жадности. Короче, надо по-настоящему понимать суть наших «прорывных» направлений в будущее и не жалеть тратиться на них.
– Прогнозы по выходу из кризиса достаточно разнятся…
– Да, некоторые говорят, что он почти позади или, по крайней мере, худшее позади. Другие прогнозируют «вторую волну». Но я бы говорил не об этом. Кризис раньше или позже закончится, печально же то, что Россия на сегодняшний момент в глобальной экономике не впереди, а в хвосте развитых стран. Соответственно, мы будем выходить из кризиса значительно с большим замедлением, чем развитые страны. А надо бы наоборот.
У кризисных времен есть своя особенность – они благоволят смелым новаторам, лидерам с прорывным мышлением. Как говорил бывший туркмен-баши, когда караван поворачивается, те, кто идет последними, становятся первыми. Между прочим, Туркмения первой удачно вышла из сложной ситуации развала Советского Союза. Что ж, как мы уже отметили, победа ниспровергателей «бюрократического социализма» оказалась пирровой. Посткризисная экономика задаст новые правила игры – надо им соответствовать.
– Чтобы вкладывать деньги в нужные направления, нужна консолидация ресурсов?
– Без сомнения. Принцип «всем сестрам по серьгам» равнозначен размазыванию каши по тарелке – все останутся голодными и пользы не будет никакой.
– А это не означает в той или иной степени – национализации?
– Нет, у нас консолидация, о которой мы говорим, уже есть. У России по сравнению со многими странами имеется несколько преимуществ.
Во-первых, Путин сформировал вертикаль власти, которая может оперативно решать вопросы – была бы компетентная команда! Во-вторых, так называемая социальная скрепка. Россия ныне достаточно апатична. Революций ожидать не стоит, не предвидится вообще никаких социальных волнений. В-третьих, у нас есть интеллектуальный резерв общества, мы в советские времена хорошо обучены, фундаментальные исследования остались во всех отраслях (кстати, тут уместен вопрос: насколько же мы тогда были впереди, если через 40 лет у нас многое все равно «новее», чем у «них»?!). Если эти преимущества использовать, то в будущее можно смотреть пусть с умеренным, но оптимизмом.
И, подытоживая, я бы соединил две вещи: интеллектуализацию России и необходимость изменения управления миром. Мы должны стать лидерами в борьбе с самыми страшными мировыми проблемами: бедностью и болезнями. Если мы с ними не справимся, то через некоторое время получим измененный генофонд человечества. Известно, что когда два больных человека рождают третьего, то у него уже, как правило, две болезни. Сегодня процесс чудовищно ускоряется, но в то же время современные нанотехнологии могут справляться с проблемами на генном уровне. Замечательный ученый Сергей Петрович Капица разработал эту тему на нашей дискуссионной площадке, потом поехал с ней в Римский клуб – и там его горячо поддержали. Рождаемость вообще в наше время должна опираться на серьезнейшую научную основу. Ведь если бы тот же Китай ее 15-20 лет назад не ограничил, то что было бы сейчас? Остается только опасливо предположить…
Мир сегодня стал очень маленьким, а проблемы в нем – очень большими. Никому не позволительно быть «слоном в посудной лавке». Нужно иметь волю договариваться обо всем, благо современные коммуникации дают возможность все время быть на связи.
Беседовал
Александр ГУБАНОВ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
