Славянская цитра Анатолия Парпары
Признание лирики Анатолия Парпары берет начало во времена «поэтического бума» 60-х. Тогда, казалось, вся страна выражала свои чувства в стихах. И парень с московских Филей, моряк, ставший студентом журфака МГУ, не затерялся среди авторитетных имен.
Признание лирики Анатолия Парпары берет начало во времена «поэтического бума» 60-х. Тогда, казалось, вся страна выражала свои чувства в стихах. И парень с московских Филей, моряк, ставший студентом журфака МГУ, не затерялся среди авторитетных имен. Известность имя Парпары обрело с обнародованием его поэтической дилогии о Московской Руси – «Противоборство» и «Потрясение». Исторические драмы о становлении независимого государства во времена великого княжения Ивана III (1480 г.) и завершения Смутного времени (1612 г.) в 1989-м были отмечены Государственной премией. Анатолий Парпара – основатель Международного фонда М.Ю. Лермонтова и главный редактор «Исторической газеты». Сегодня писатель отвечает на вопросы «СВ».
– Анатолий Анатольевич, известно, что свою Госпремию вы отдали на восстановление Храма Христа Спасителя и Русского исторического общества. Почему вы отдали предпочтение истории, ведь лет до сорока вас знали как лирического поэта?
– Над дилогией я работал 15 лет, когда ни о каких глубинных потрясениях не было еще и речи. В драме «Противоборство» говорится о стремлении русских племен объединиться, и это было начало эпохи строительства не только великой России, но и созидания из северных и южных диалектов великого русского языка. Вторая драма писалась с 1980-го по 1987 год и неслучайно названа «Потрясение», уже тогда я чувствовал приближение кровавого шторма. Получилось так, что слово мое прозвучало в срок. А быть причастным к восстановлению Храма Христа Спасителя я счел своим долгом, это моя благодарность Господу за спасение от смертельной болезни.
Судя по письмам читателей, украинцев и белорусов в том числе, наша «Историческая газета» отвечает духовным потребностям тех, кто хочет знать правду об историческом и современном положении славянских народов. Поражаюсь, как близки порой нам мысли совсем забытых общественных деятелей,
С.А. Рачинского например: «Современная Россия еще не вся в поругании святыни, в хищениях и глумлениях, во лжи адвокатских речей и журнальных писаний, в тупом разгуле кабака и откровенном разврате образованных классов. Есть течения иные, сокровенные и глубокие, есть чистые люди, есть добрые дела».
– Все-таки удивительно то, что ваши исторические драмы явились в пору, казалось бы, полного забвения уроков истории. Видят ли их зрители?
– С успехом идут они в старинном русском городе Трубчевске. Писатель Валерий Ганичев, доктор исторических наук, рассказывал на заседании Русского исторического общества об этом празднике древней культуры. В спектакле «За Русь святую», идущем доброе десятилетие на сцене духовного театра «Глас» в Москве, присутствует большой фрагмент из драмы «Потрясение». Ставились драмы и в нескольких самодеятельных театрах, впрочем, в одном из областных театров поставлена и драматическая поэма «Гагарин, или Три дня из жизни космонавта».
Стремление сыграть великого князя Московского Ивана III, Козьму Минина, князя Пожарского сильно у артистов, нередко десятилетиями ждущих такой возможности. И Калужский облдрамтеатр заключил было со мной договор на постановку драмы «Противоборство», но под давлением местной власти от идеи отказался. Было предложение и от Театра имени Моссовета…
– О ваших исторических драмах высоко отозвались академик Борис Рыбаков и поэт Владимир Соколов. А народный поэт Чувашии Яков Ухсай так откликнулся на «Противоборство»: «Читал и перечитывал твою драматическую поэму. Слишком серьезная вещь. Удивлен твоей осведомленностью в истории, дерзостью в татаро-монгольском вопросе. На общем фоне сегодняшней русской поэзии ты молодец, ухарь-парень». Вас это вдохновляет?
– В начале разрухи я много думал о том, как поднять людей на строительство мощного государства. В русском народе сильна идея справедливости, дела по совести. А защита родной земли – это высшая форма справедливости. Становлению Московского царства ревностно содействовала вся Русская земля. Мне, москвичу, пережившему в младенческие годы войну на Смоленщине, родине предков матери, эта тема кровно близка. Она горяча и поныне. А что касается будущего Москвы, которая, кстати, никогда не была имперской столицей, то она выполнила свою великую объединительную миссию, создала общерусский язык, а ныне сама нуждается в заботе.
Славянские народы сегодня не могут создать совместное государство, объединяясь в союзы для совместной экономической и культурной деятельности. Но меня огорчает то, что главными целями общественных структур славянских организаций являются финансово-экономические, научно-технические, коммерческие задачи, но никак не воспитательные. Так, в проекте решений съездов трех славянских народов в начале нового века в разделе «Сотрудничество в области культуры и образования» есть системы фестивалей, конкурсов, олимпиад, объединений по интересам, спортивных сборов и лагерей, но нет заботы о школе.
– Почему Фонд имени
М.Ю. Лермонтова, созданный вами при поддержке художника Федора Константинова, историка-индолога Ростислава Рыбакова и поэта Владимира Соколова, начал свою деятельность с международных фестивалей поэзии на Северном Кавказе?
– В начале 90-х мало кто думал о защите культурного достояния. А мои товарищи, несмотря на ничтожные доходы, помогали мне. Имя Лермонтова, пережившее новый всплеск славы во второй половине ХХ века, неожиданно затмило даже Пушкина. Если собрать воедино стихотворения и поэмы, в которых Лермонтов снился авторам во сне, в которых поэты становились за него под роковую пулю, а в некоторых молились как Божеству, то тома перевесят полное собрание сочинений самого Михаила Юрьевича.
Случилось так, что в 1991 году, после болезни, я очутился на лечении в Железноводске. Жил рядом с домом, где Лермонтов провел свою последнюю ночь. И, конечно, помог государственному заповеднику «Домик Лермонтова» в Пятигорске провести торжества, посвященные 150-летию со дня памяти поэта. Заметим, что у Лермонтова целый ряд мистических совпадений с историей Отечества: 100-летие со дня его рождения совпало с началом Первой мировой войны, а 100-летие начала Второй мировой – со 100-летием его гибели. И вообще мистика окутывает это имя. Звезда, названная именем поэта, одна из самых от нас далеких, а пароход его имени затонул в самом глубоком месте Атлантики. Так вот, в следующем, 1992-м году я привез в Пятигорск целую группу московских поэтов.
А первый наш Лермонтовский праздник был омрачен октябрьской трагедией 1993 года. Но мы его все-таки провели 15 октября в Пятигорске. Несмотря на драматические события 3-4 октября в Москве, на него приехали сербский поэт Слободан Зубанович, македонцы – профессор Сталев и поэт Манев. А также Жозефина Лермонт из рода Лермонтовых из Англии. Своей целью фонд поставил проведение литературных праздников в нашей стране и в славянских государствах, сохранение народных обычаев и традиций, пропаганду достижений в области литературы и искусства, а также изучение славянских народов и народов, населяющих Россию. На Украине уже открыт Восточноукраинский фонд имени Лермонтова, в Македонии – Лермонтовское общество.
Форум «Железноводские вечера поэзии» поддержали МИД и Союз писателей России, а также губернатор Ставропольского края и администрация Минеральных Вод. К Лермонтову приезжали писатели со всего света.
Сегодня публичная деятельность фонда приутихла. Но работает издательство, выходит «Историческая газета». В поэтической столице Македонии, городе Струге, высится памятник Сергею Есенину работы моего друга, скульптора Анатолия Бичукова – тоже результат стараний фонда. А в Железноводске, в подворье Карпова, выделены две комнаты под создание музея Лермонтова. Поклонники творчества поэта продолжают устраивать встречи по всей России. В одном только Доме Российской армии в Москве за эти годы проведено более 110 литературно-музыкальных вечеров, на которых представлены книги белорусских, украинских, македонских и сербских авторов. Недавно в ЦДЛ мы провели вечер известного черногорского писателя, профессора Драгана Копривица.
– Скажите, почему вы, поэт, берете на себя труд историка, этнографа, социолога и даже геополитика?
– Звуки славянской цитры ведут меня к судьбам малых народов. Я увидел, как нелегки судьбы Прикарпатья и Закарпатья. Галицкие и волынские земли с 1340 года после прекращения ветви киевских князей попали под власть польской короны. Ужгородская же земля – соборная, где в силу исторических условий соседствовали все народы Европы: венгры и румыны, словаки и чехи, немцы и австрийцы. Но есть там еще один народ, называющий себя русинами, – может быть, самый русский из наших племен. Имя его идет от слова Русь, Русия.
Из этих горных сел избыток населения постоянно скатывался в долины по ту и другую сторону Карпат, доходил до Германии, Словакии, Франции и России. В советское время русины строили административные здания и жилые дома. За летний сезон «отходник» мог заработать лес и кирпич и привезти их в Закарпатье. Разницу между радушием русских и батрачеством на Западе они ощутили всеми фибрами души. Я стал осмыслять новейший опыт нашей всеславянской истории. И убедился: народ обнаружил такое богатство нравственных сил и такую прочность своих исторических и гражданских устоев, какой в нем и предполагать было невозможно.
Давно живет во мне стремление воссоздать в стихотворной драме образ славянского просветителя Григория Сковороды. Есть в замыслах создание образов Константина Циолковского и Сергея Королева. Пока же работаю над завершением третьей работы из тетралогии – драмы о наполеоновском нашествии.
– Недавно в Черногории у вас вышел поэтический сборник «Славянская цитра». Что означает это название?
– Музыкальный инструмент, похожий на гитару. Это забытое старорусское слово, в словаре незабвенного Владимира Ивановича Даля оно есть.
Ирина ШЕВЕЛЕВА
– Анатолий Анатольевич, известно, что свою Госпремию вы отдали на восстановление Храма Христа Спасителя и Русского исторического общества. Почему вы отдали предпочтение истории, ведь лет до сорока вас знали как лирического поэта?
– Над дилогией я работал 15 лет, когда ни о каких глубинных потрясениях не было еще и речи. В драме «Противоборство» говорится о стремлении русских племен объединиться, и это было начало эпохи строительства не только великой России, но и созидания из северных и южных диалектов великого русского языка. Вторая драма писалась с 1980-го по 1987 год и неслучайно названа «Потрясение», уже тогда я чувствовал приближение кровавого шторма. Получилось так, что слово мое прозвучало в срок. А быть причастным к восстановлению Храма Христа Спасителя я счел своим долгом, это моя благодарность Господу за спасение от смертельной болезни.
Судя по письмам читателей, украинцев и белорусов в том числе, наша «Историческая газета» отвечает духовным потребностям тех, кто хочет знать правду об историческом и современном положении славянских народов. Поражаюсь, как близки порой нам мысли совсем забытых общественных деятелей,
С.А. Рачинского например: «Современная Россия еще не вся в поругании святыни, в хищениях и глумлениях, во лжи адвокатских речей и журнальных писаний, в тупом разгуле кабака и откровенном разврате образованных классов. Есть течения иные, сокровенные и глубокие, есть чистые люди, есть добрые дела».
– Все-таки удивительно то, что ваши исторические драмы явились в пору, казалось бы, полного забвения уроков истории. Видят ли их зрители?
– С успехом идут они в старинном русском городе Трубчевске. Писатель Валерий Ганичев, доктор исторических наук, рассказывал на заседании Русского исторического общества об этом празднике древней культуры. В спектакле «За Русь святую», идущем доброе десятилетие на сцене духовного театра «Глас» в Москве, присутствует большой фрагмент из драмы «Потрясение». Ставились драмы и в нескольких самодеятельных театрах, впрочем, в одном из областных театров поставлена и драматическая поэма «Гагарин, или Три дня из жизни космонавта».
Стремление сыграть великого князя Московского Ивана III, Козьму Минина, князя Пожарского сильно у артистов, нередко десятилетиями ждущих такой возможности. И Калужский облдрамтеатр заключил было со мной договор на постановку драмы «Противоборство», но под давлением местной власти от идеи отказался. Было предложение и от Театра имени Моссовета…
– О ваших исторических драмах высоко отозвались академик Борис Рыбаков и поэт Владимир Соколов. А народный поэт Чувашии Яков Ухсай так откликнулся на «Противоборство»: «Читал и перечитывал твою драматическую поэму. Слишком серьезная вещь. Удивлен твоей осведомленностью в истории, дерзостью в татаро-монгольском вопросе. На общем фоне сегодняшней русской поэзии ты молодец, ухарь-парень». Вас это вдохновляет?
– В начале разрухи я много думал о том, как поднять людей на строительство мощного государства. В русском народе сильна идея справедливости, дела по совести. А защита родной земли – это высшая форма справедливости. Становлению Московского царства ревностно содействовала вся Русская земля. Мне, москвичу, пережившему в младенческие годы войну на Смоленщине, родине предков матери, эта тема кровно близка. Она горяча и поныне. А что касается будущего Москвы, которая, кстати, никогда не была имперской столицей, то она выполнила свою великую объединительную миссию, создала общерусский язык, а ныне сама нуждается в заботе.
Славянские народы сегодня не могут создать совместное государство, объединяясь в союзы для совместной экономической и культурной деятельности. Но меня огорчает то, что главными целями общественных структур славянских организаций являются финансово-экономические, научно-технические, коммерческие задачи, но никак не воспитательные. Так, в проекте решений съездов трех славянских народов в начале нового века в разделе «Сотрудничество в области культуры и образования» есть системы фестивалей, конкурсов, олимпиад, объединений по интересам, спортивных сборов и лагерей, но нет заботы о школе.
– Почему Фонд имени
М.Ю. Лермонтова, созданный вами при поддержке художника Федора Константинова, историка-индолога Ростислава Рыбакова и поэта Владимира Соколова, начал свою деятельность с международных фестивалей поэзии на Северном Кавказе?
– В начале 90-х мало кто думал о защите культурного достояния. А мои товарищи, несмотря на ничтожные доходы, помогали мне. Имя Лермонтова, пережившее новый всплеск славы во второй половине ХХ века, неожиданно затмило даже Пушкина. Если собрать воедино стихотворения и поэмы, в которых Лермонтов снился авторам во сне, в которых поэты становились за него под роковую пулю, а в некоторых молились как Божеству, то тома перевесят полное собрание сочинений самого Михаила Юрьевича.
Случилось так, что в 1991 году, после болезни, я очутился на лечении в Железноводске. Жил рядом с домом, где Лермонтов провел свою последнюю ночь. И, конечно, помог государственному заповеднику «Домик Лермонтова» в Пятигорске провести торжества, посвященные 150-летию со дня памяти поэта. Заметим, что у Лермонтова целый ряд мистических совпадений с историей Отечества: 100-летие со дня его рождения совпало с началом Первой мировой войны, а 100-летие начала Второй мировой – со 100-летием его гибели. И вообще мистика окутывает это имя. Звезда, названная именем поэта, одна из самых от нас далеких, а пароход его имени затонул в самом глубоком месте Атлантики. Так вот, в следующем, 1992-м году я привез в Пятигорск целую группу московских поэтов.
А первый наш Лермонтовский праздник был омрачен октябрьской трагедией 1993 года. Но мы его все-таки провели 15 октября в Пятигорске. Несмотря на драматические события 3-4 октября в Москве, на него приехали сербский поэт Слободан Зубанович, македонцы – профессор Сталев и поэт Манев. А также Жозефина Лермонт из рода Лермонтовых из Англии. Своей целью фонд поставил проведение литературных праздников в нашей стране и в славянских государствах, сохранение народных обычаев и традиций, пропаганду достижений в области литературы и искусства, а также изучение славянских народов и народов, населяющих Россию. На Украине уже открыт Восточноукраинский фонд имени Лермонтова, в Македонии – Лермонтовское общество.
Форум «Железноводские вечера поэзии» поддержали МИД и Союз писателей России, а также губернатор Ставропольского края и администрация Минеральных Вод. К Лермонтову приезжали писатели со всего света.
Сегодня публичная деятельность фонда приутихла. Но работает издательство, выходит «Историческая газета». В поэтической столице Македонии, городе Струге, высится памятник Сергею Есенину работы моего друга, скульптора Анатолия Бичукова – тоже результат стараний фонда. А в Железноводске, в подворье Карпова, выделены две комнаты под создание музея Лермонтова. Поклонники творчества поэта продолжают устраивать встречи по всей России. В одном только Доме Российской армии в Москве за эти годы проведено более 110 литературно-музыкальных вечеров, на которых представлены книги белорусских, украинских, македонских и сербских авторов. Недавно в ЦДЛ мы провели вечер известного черногорского писателя, профессора Драгана Копривица.
– Скажите, почему вы, поэт, берете на себя труд историка, этнографа, социолога и даже геополитика?
– Звуки славянской цитры ведут меня к судьбам малых народов. Я увидел, как нелегки судьбы Прикарпатья и Закарпатья. Галицкие и волынские земли с 1340 года после прекращения ветви киевских князей попали под власть польской короны. Ужгородская же земля – соборная, где в силу исторических условий соседствовали все народы Европы: венгры и румыны, словаки и чехи, немцы и австрийцы. Но есть там еще один народ, называющий себя русинами, – может быть, самый русский из наших племен. Имя его идет от слова Русь, Русия.
Из этих горных сел избыток населения постоянно скатывался в долины по ту и другую сторону Карпат, доходил до Германии, Словакии, Франции и России. В советское время русины строили административные здания и жилые дома. За летний сезон «отходник» мог заработать лес и кирпич и привезти их в Закарпатье. Разницу между радушием русских и батрачеством на Западе они ощутили всеми фибрами души. Я стал осмыслять новейший опыт нашей всеславянской истории. И убедился: народ обнаружил такое богатство нравственных сил и такую прочность своих исторических и гражданских устоев, какой в нем и предполагать было невозможно.
Давно живет во мне стремление воссоздать в стихотворной драме образ славянского просветителя Григория Сковороды. Есть в замыслах создание образов Константина Циолковского и Сергея Королева. Пока же работаю над завершением третьей работы из тетралогии – драмы о наполеоновском нашествии.
– Недавно в Черногории у вас вышел поэтический сборник «Славянская цитра». Что означает это название?
– Музыкальный инструмент, похожий на гитару. Это забытое старорусское слово, в словаре незабвенного Владимира Ивановича Даля оно есть.
Ирина ШЕВЕЛЕВА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
