По ком звонит колокол в Телуше
...Сошел на разъезде Савичи, в пятнадцати верстах от Бобруйска. Поезд, громыхнув на прощание полусонными вагонами, тотчас растаял в утренней мгле, оставив меня наедине с проселочной дорогой. Телуша, Телуша, где же ты?
...Сошел на разъезде Савичи, в пятнадцати верстах от Бобруйска. Поезд, громыхнув на прощание полусонными вагонами, тотчас растаял в утренней мгле, оставив меня наедине с проселочной дорогой. Телуша, Телуша, где же ты? – Да вот она, – бросила сухонькой, жилистой рукой невесть откуда взявшаяся старушонка в направлении едва видимой в тумане деревни. – Идите вдоль полотна, потом по тропинке. Она и приведет в Телушу. Церковь увидите сразу. А там и могилка Натальи Александровны...
До Телуши – полчаса ходу. В самый раз, чтобы рассказать, что же меня привело сюда…
Что потомков Александра Сергеевича Пушкина в Беларуси нет, известно доподлинно. Правда, следовало бы сказать несколько иначе: потомков Пушкина в Беларуси больше нет. К сожалению. А ведь жили на этой земле, делали добрые дела, уважали людей, исконно здесь живущих. И вот – никого не осталось, разве что прах Натальи Александровны Воронцовой-Вельяминовой, урожденной внучки великого поэта, покоящийся в прицерковном дворике той самой деревеньки Телуша, куда я держал путь, попутно убивая время, быть может, совсем не бесполезными воспоминаниями о давно минувших днях...
Как известно, после трагической кончины поэта на руках его жены Натальи Николаевны осталось четверо малолетних детей. Пушкин шутя называл их по старшинству: Машка, Сашка, Гришка и Наташка.
Впоследствии старший сын Пушкина Александр пошел по военной стезе. Чтобы понять, уяснить, каков же был сын Пушкина, хватило бы одной строки, написанной о нем полковым историком: «Сын известного поэта, именем которого гордится Россия, полковник Пушкин являл собою идеал командира-джентльмена». Ну а как же сложилась семейная жизнь у полковника, а затем и генерал-лейтенанта Александра Александровича Пушкина? Женился он по любви на Софье Ланской. Было от этого брака 11 детей. Наталья Александровна была первым ребенком.
В пору, когда ее отец командовал 13-м Нарвским гусарским полком, в дом Пушкиных часто захаживал офицер этого же полка Павел Воронцов-Вельяминов. И, представьте себе, полюбил старшую дочь своего командира, обаятельную, женственную Наталью Александровну. Следуя зову сердца, молодой офицер просил руки возлюбленной, на что полковник Пушкин с радостью дал свое согласие.
Телуша, равно как и близлежащая деревня Дубовка (некогда имение Вавуличи), – родина того самого графа Воронцова-Вельяминова, род которого был известен еще при Иване Калите. Предки Павла Аркадьевича участвовали в Куликовской битве, а в XIV веке занимали первейшие места в боярской думе и среди придворной знати. Жених Натальи был назван Павлом в честь своего деда – Павла Петровича. Последний в пятнадцатилетнем возрасте храбро, с юношеским задором сражался на Бородинском поле, за что и был награжден Георгиевским крестом.
После венчания супружеская пара некоторое время жила в городе Козлове, переименованном впоследствии большевиками в Мичуринск. Затем, выйдя в отставку, граф увез молодую жену к себе на родину, в имение Вавуличи Бобруйского уезда... Так потомки Пушкина оказались в Беларуси.
...А вот и Телуша. Утренний туман понемногу рассеялся, когда, минуя околицу, поравнялся я с крайними хатами. Ничем не примечательная деревенька. И все же было бы несправедливым не заприметить купола церкви, которые выплыли из тумана, как две ладьи из небесного океана. Уж слишком хороши для скромного селеньица.
В 1902 году здесь, в Телуше, на средства Воронцова-Вельяминова им же нанятые мастера возвели церковь. Уже в советское время священник местного прихода отец Василий рассказывал эпизод, услышанный им от тещи, молодость которой прошла в имении графа: «Павел Аркадьевич любил стоять позади всех, недалеко от входа в храм. В руках у него была плетка: вероятно, к церкви приезжал верхом или в коляске. И если кто из крестьян во время службы начинал шептаться, тот тихонько подходил сзади и деликатно постукивал нерадивого рукояткой по плечу. Воспитывал».
О помещице вспоминали, что барыня была милой и доброй. Ее заботами была построена школа для крестьянских ребятишек. К слову сказать, белорусский край не был для Натальи Александровны terra incognita. Впервые побывала она в здешних местах еще в детстве, когда часть, в которой служил отец, располагалась в Новогрудке, а затем в Вильно. Дочь Натальи Александровны – Софья Павловна вспоминала, что при встречах с А.А. Пушкиным мать очень часто рассказывала ему о жизни и обычаях белорусских крестьян, признавалась, что полюбила белорусскую природу и землю. Она помогала крестьянским семьям хлебом, зерном, лекарствами, лесом на постройку домов, ссужала деньгами на покупку скота, снабжала нуждающихся в семенном фонде. Некоторым крестьянским девочкам Наталья Александровна и Павел Аркадьевич помогали не только получить начальное образование, но и продолжить учебу – стать учительницами, акушерками-фельдшерицами.
Любимому своему мужу Наталья Александровна подарила шестерых детей. Судьба их – это отдельная трагическая история, достойная большой документальной повести-исследования. Посудите сами. Первенец, Григорий, умер, не прожив и одного года. Старший сын Михаил после революции 1917 года эмигрировал во Францию, где и прожил до конца своих дней. Младший, Феодосий, погиб в 1914 году в Восточной Пруссии. Младшая дочь Вера трагически погибла в 1920 году. А лучшие годы Марии и Софьи совпали с временем, когда дворянское звание служило прямой причиной проблем и трудностей...
Наталья Александровна не дожила до большевистского путча пять лет, скончалась в двенадцатом году на руках у любящего мужа. Сам Павел Аркадьевич пережил жену на восемь лет. Последнее его доброе дело – строительство сахарного завода – так и осталось незавершенным. Скончался он от инфаркта в 1920 году в Киеве.
Уничтожать дворянские могилы начали еще при жизни детей Натальи Александровны. Дочь их, Мария Павловна Клименко (урожденная Воронцова-Вельяминова), несмотря на агрессивное недовольство властей, навещала могилу матери, приводила в порядок после очередных погромов, оставляла на дорогом бугорке фиалки. Почему фиалки? Наталья Александровна очень любила их. Да и вообще ее усадьба славилась в округе красотой своих цветников и аллей. В Бобруйске, кстати (а там был дом у четы Воронцовых-Вельяминовых), семья высадила первые в городе каштаны. Они и сейчас украшают центр города... Но ушла из жизни Мария Павловна, умерла в сибирской ссылке в 1932 году, и уже некому было смотреть за могилой матери. Ирина, Ольга, Наталья, Сергей – дети Марии Павловны, праправнуки Пушкина, воспитывались в детских домах и колониях. На родину не возвратился никто... Как же тут не воскликнуть: о время, ты немилосердно! Но только ли время?..
По крутой гранитной лестнице взобрался я на верхотуру церковной колокольни. Там, на продуваемой сырым ветром площадке, вовсю орудовали топорами двое реставраторов. Они-то и дополнили мои познания относительно постигшей участи имения и церкви Воронцовых-Вельяминовых.
Трехэтажный помещичий особняк находился в Дубовке. От дома не осталось даже фундамента. «Приедет новый председатель – тут же начинает строиться... Вот и тащат с усадьбы», – процитировали слова местных жителей мастеровые люди. Так все и растащили. Пруд заглох, аллеи одичали, дорожки заросли. Красное кирпичное здание сахарного завода, мощное и крепкое, поставленное на века, стоит теперь в окружении хилых хозяйственных построек из жердей и шифера... Ну а церковь, церковь-то уцелела.
– И на том спасибо Господу, что не позволил нехристям изуродовать храм, – вздыхают мужики. – А ведь покушались...
В 1937 году была вывезена вся утварь, удалось спасти одну-единственную иконку. Храм был поруган, но устоял. А ретивые комсомольцы, уже после войны, вознамерились снести купола вместе с крестами. Один даже взобрался на центральный купол, но сорвался, окаянный, и нашел здесь свою смерть.
С памятником-надгробием Натальи Александровны, как выяснилось, обошлись новые устроители жизни примерно так же. Только в 70-е годы, с приездом в Телушу Софьи Павловны, местные краеведы с помощью добропорядочных старожилов восстановили могилу.
– Да что тут скажешь, – грустно заметил старшой мужичонка, – жили-то люди как в угаре. Сами не ведали, что творили. Может, и страдаем оттого?..
Слушая доброго и совестливого человека, я не мог оторвать взгляда от чудесных перелесков, еще не тронутых изумрудными красками, от зеленых холмов, убегающих к самому горизонту, от всей этой благости, подаренной человеку Всевышним. А может, и жили мы так неправедно, что в непрестанной своей борьбе с самими собой не сумели разглядеть эту красоту?..
– Ничего, друг мой, – оживился мастеровой. – Вот восстановим колокольню, водрузим последний купол – и зазвучат колокола, как прежде, позовут народ к заутрене. Сделаем, обязательно сделаем. Может, нам и воздастся...
– Дай-то Бог, – ответствовал я и начал потихонечку спускаться вниз по лестнице, на грешную нашу землю...
Храм-то люди восстановят, да только найдут ли силы в себе встать на путь истинный, ведущий к этому храму? Уж слишком долго блуждали в стороне. И вспомнились мне слова Александра Сергеевича Пушкина, однажды написанные им на полях книги «Собрание древних русских пословиц»: «В кабак далеко, да ходить легко – в церковь близко, да дорога склизка». Хоть бы в этом ошибся гений русской поэзии…
Церковь в Телуше все-таки восстановили. Теперь здесь служит отец Сергий. И народ в храм Божий потянулся, как в старые добрые времена. Могилка Натальи Александровны ухожена, и памятник приведен в надлежащее состояние. Цветы здесь, почитай, в любую пору года, а летом непременно фиалки.
Память обо всем семействе Натальи Александровны благоговейно хранят. В местной школе – прекраснейший Музей А.С. Пушкина, а в нем развернутая, постоянно действующая экспозиция, посвященная Наталье Воронцовой-Вельяминовой, урожденной Пушкиной. В каждый день рождения поэта здесь проходят красочные костюмированные праздники поэзии. Ведь для местной ребятни А. Пушкин – поэт номер один. И так будет всегда – пока колокольный звон не устанет взывать к нашей памяти, совести и вере...
Георгий ЧИГИР
До Телуши – полчаса ходу. В самый раз, чтобы рассказать, что же меня привело сюда…
Что потомков Александра Сергеевича Пушкина в Беларуси нет, известно доподлинно. Правда, следовало бы сказать несколько иначе: потомков Пушкина в Беларуси больше нет. К сожалению. А ведь жили на этой земле, делали добрые дела, уважали людей, исконно здесь живущих. И вот – никого не осталось, разве что прах Натальи Александровны Воронцовой-Вельяминовой, урожденной внучки великого поэта, покоящийся в прицерковном дворике той самой деревеньки Телуша, куда я держал путь, попутно убивая время, быть может, совсем не бесполезными воспоминаниями о давно минувших днях...
Как известно, после трагической кончины поэта на руках его жены Натальи Николаевны осталось четверо малолетних детей. Пушкин шутя называл их по старшинству: Машка, Сашка, Гришка и Наташка.
Впоследствии старший сын Пушкина Александр пошел по военной стезе. Чтобы понять, уяснить, каков же был сын Пушкина, хватило бы одной строки, написанной о нем полковым историком: «Сын известного поэта, именем которого гордится Россия, полковник Пушкин являл собою идеал командира-джентльмена». Ну а как же сложилась семейная жизнь у полковника, а затем и генерал-лейтенанта Александра Александровича Пушкина? Женился он по любви на Софье Ланской. Было от этого брака 11 детей. Наталья Александровна была первым ребенком.
В пору, когда ее отец командовал 13-м Нарвским гусарским полком, в дом Пушкиных часто захаживал офицер этого же полка Павел Воронцов-Вельяминов. И, представьте себе, полюбил старшую дочь своего командира, обаятельную, женственную Наталью Александровну. Следуя зову сердца, молодой офицер просил руки возлюбленной, на что полковник Пушкин с радостью дал свое согласие.
Телуша, равно как и близлежащая деревня Дубовка (некогда имение Вавуличи), – родина того самого графа Воронцова-Вельяминова, род которого был известен еще при Иване Калите. Предки Павла Аркадьевича участвовали в Куликовской битве, а в XIV веке занимали первейшие места в боярской думе и среди придворной знати. Жених Натальи был назван Павлом в честь своего деда – Павла Петровича. Последний в пятнадцатилетнем возрасте храбро, с юношеским задором сражался на Бородинском поле, за что и был награжден Георгиевским крестом.
После венчания супружеская пара некоторое время жила в городе Козлове, переименованном впоследствии большевиками в Мичуринск. Затем, выйдя в отставку, граф увез молодую жену к себе на родину, в имение Вавуличи Бобруйского уезда... Так потомки Пушкина оказались в Беларуси.
...А вот и Телуша. Утренний туман понемногу рассеялся, когда, минуя околицу, поравнялся я с крайними хатами. Ничем не примечательная деревенька. И все же было бы несправедливым не заприметить купола церкви, которые выплыли из тумана, как две ладьи из небесного океана. Уж слишком хороши для скромного селеньица.
В 1902 году здесь, в Телуше, на средства Воронцова-Вельяминова им же нанятые мастера возвели церковь. Уже в советское время священник местного прихода отец Василий рассказывал эпизод, услышанный им от тещи, молодость которой прошла в имении графа: «Павел Аркадьевич любил стоять позади всех, недалеко от входа в храм. В руках у него была плетка: вероятно, к церкви приезжал верхом или в коляске. И если кто из крестьян во время службы начинал шептаться, тот тихонько подходил сзади и деликатно постукивал нерадивого рукояткой по плечу. Воспитывал».
О помещице вспоминали, что барыня была милой и доброй. Ее заботами была построена школа для крестьянских ребятишек. К слову сказать, белорусский край не был для Натальи Александровны terra incognita. Впервые побывала она в здешних местах еще в детстве, когда часть, в которой служил отец, располагалась в Новогрудке, а затем в Вильно. Дочь Натальи Александровны – Софья Павловна вспоминала, что при встречах с А.А. Пушкиным мать очень часто рассказывала ему о жизни и обычаях белорусских крестьян, признавалась, что полюбила белорусскую природу и землю. Она помогала крестьянским семьям хлебом, зерном, лекарствами, лесом на постройку домов, ссужала деньгами на покупку скота, снабжала нуждающихся в семенном фонде. Некоторым крестьянским девочкам Наталья Александровна и Павел Аркадьевич помогали не только получить начальное образование, но и продолжить учебу – стать учительницами, акушерками-фельдшерицами.
Любимому своему мужу Наталья Александровна подарила шестерых детей. Судьба их – это отдельная трагическая история, достойная большой документальной повести-исследования. Посудите сами. Первенец, Григорий, умер, не прожив и одного года. Старший сын Михаил после революции 1917 года эмигрировал во Францию, где и прожил до конца своих дней. Младший, Феодосий, погиб в 1914 году в Восточной Пруссии. Младшая дочь Вера трагически погибла в 1920 году. А лучшие годы Марии и Софьи совпали с временем, когда дворянское звание служило прямой причиной проблем и трудностей...
Наталья Александровна не дожила до большевистского путча пять лет, скончалась в двенадцатом году на руках у любящего мужа. Сам Павел Аркадьевич пережил жену на восемь лет. Последнее его доброе дело – строительство сахарного завода – так и осталось незавершенным. Скончался он от инфаркта в 1920 году в Киеве.
Уничтожать дворянские могилы начали еще при жизни детей Натальи Александровны. Дочь их, Мария Павловна Клименко (урожденная Воронцова-Вельяминова), несмотря на агрессивное недовольство властей, навещала могилу матери, приводила в порядок после очередных погромов, оставляла на дорогом бугорке фиалки. Почему фиалки? Наталья Александровна очень любила их. Да и вообще ее усадьба славилась в округе красотой своих цветников и аллей. В Бобруйске, кстати (а там был дом у четы Воронцовых-Вельяминовых), семья высадила первые в городе каштаны. Они и сейчас украшают центр города... Но ушла из жизни Мария Павловна, умерла в сибирской ссылке в 1932 году, и уже некому было смотреть за могилой матери. Ирина, Ольга, Наталья, Сергей – дети Марии Павловны, праправнуки Пушкина, воспитывались в детских домах и колониях. На родину не возвратился никто... Как же тут не воскликнуть: о время, ты немилосердно! Но только ли время?..
По крутой гранитной лестнице взобрался я на верхотуру церковной колокольни. Там, на продуваемой сырым ветром площадке, вовсю орудовали топорами двое реставраторов. Они-то и дополнили мои познания относительно постигшей участи имения и церкви Воронцовых-Вельяминовых.
Трехэтажный помещичий особняк находился в Дубовке. От дома не осталось даже фундамента. «Приедет новый председатель – тут же начинает строиться... Вот и тащат с усадьбы», – процитировали слова местных жителей мастеровые люди. Так все и растащили. Пруд заглох, аллеи одичали, дорожки заросли. Красное кирпичное здание сахарного завода, мощное и крепкое, поставленное на века, стоит теперь в окружении хилых хозяйственных построек из жердей и шифера... Ну а церковь, церковь-то уцелела.
– И на том спасибо Господу, что не позволил нехристям изуродовать храм, – вздыхают мужики. – А ведь покушались...
В 1937 году была вывезена вся утварь, удалось спасти одну-единственную иконку. Храм был поруган, но устоял. А ретивые комсомольцы, уже после войны, вознамерились снести купола вместе с крестами. Один даже взобрался на центральный купол, но сорвался, окаянный, и нашел здесь свою смерть.
С памятником-надгробием Натальи Александровны, как выяснилось, обошлись новые устроители жизни примерно так же. Только в 70-е годы, с приездом в Телушу Софьи Павловны, местные краеведы с помощью добропорядочных старожилов восстановили могилу.
– Да что тут скажешь, – грустно заметил старшой мужичонка, – жили-то люди как в угаре. Сами не ведали, что творили. Может, и страдаем оттого?..
Слушая доброго и совестливого человека, я не мог оторвать взгляда от чудесных перелесков, еще не тронутых изумрудными красками, от зеленых холмов, убегающих к самому горизонту, от всей этой благости, подаренной человеку Всевышним. А может, и жили мы так неправедно, что в непрестанной своей борьбе с самими собой не сумели разглядеть эту красоту?..
– Ничего, друг мой, – оживился мастеровой. – Вот восстановим колокольню, водрузим последний купол – и зазвучат колокола, как прежде, позовут народ к заутрене. Сделаем, обязательно сделаем. Может, нам и воздастся...
– Дай-то Бог, – ответствовал я и начал потихонечку спускаться вниз по лестнице, на грешную нашу землю...
Храм-то люди восстановят, да только найдут ли силы в себе встать на путь истинный, ведущий к этому храму? Уж слишком долго блуждали в стороне. И вспомнились мне слова Александра Сергеевича Пушкина, однажды написанные им на полях книги «Собрание древних русских пословиц»: «В кабак далеко, да ходить легко – в церковь близко, да дорога склизка». Хоть бы в этом ошибся гений русской поэзии…
Церковь в Телуше все-таки восстановили. Теперь здесь служит отец Сергий. И народ в храм Божий потянулся, как в старые добрые времена. Могилка Натальи Александровны ухожена, и памятник приведен в надлежащее состояние. Цветы здесь, почитай, в любую пору года, а летом непременно фиалки.
Память обо всем семействе Натальи Александровны благоговейно хранят. В местной школе – прекраснейший Музей А.С. Пушкина, а в нем развернутая, постоянно действующая экспозиция, посвященная Наталье Воронцовой-Вельяминовой, урожденной Пушкиной. В каждый день рождения поэта здесь проходят красочные костюмированные праздники поэзии. Ведь для местной ребятни А. Пушкин – поэт номер один. И так будет всегда – пока колокольный звон не устанет взывать к нашей памяти, совести и вере...
Георгий ЧИГИР
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
