Господин «Нет»
На днях корифею советской дипломатии, многолетнему министру иностранных дел СССР Андрею Андреевичу Громыко исполнилось бы 100 лет Он не был ни князем, ни графом, ни бароном. Он был из тех, кого называли «кухаркины дети». А если точнее – крестьянский сын. Сама фамилия идет от земли: Андрей Андреевич появился на свет в Беларуси, в Гомельской области, неподалеку от городка Ветка. А деревня так и называлась – Старые Громыки. Отсюда и фамилия – там вся деревня была Громыками. Глухомань тогда, в 1909-м, была еще та: даже Гомель был всего лишь уездным городом Могилевской губернии.
На днях корифею советской дипломатии, многолетнему министру
иностранных дел СССР Андрею Андреевичу Громыко исполнилось бы 100 лет
Он не был ни князем, ни графом, ни бароном. Он был из тех, кого называли «кухаркины дети». А если точнее – крестьянский сын. Сама фамилия идет от земли: Андрей Андреевич появился на свет в Беларуси, в Гомельской области, неподалеку от городка Ветка. А деревня так и называлась – Старые Громыки. Отсюда и фамилия – там вся деревня была Громыками. Глухомань тогда, в 1909-м, была еще та: даже Гомель был всего лишь уездным городом Могилевской губернии. Жила семья Андрея Матвеевича Громыко небогато, но с честью и достоинством. Работали от зари до зари. Земли, чтобы прокормить большую семью, не хватало, поэтому тринадцатилетний Андрюшка вместе с отцом стал ходить на то, что называется отхожими промыслами, на заготовку и сплав леса. Дома, на хозяйстве, оставалась мама Ольга Евгеньевна, человек добрый, душевный и очень трудолюбивый. А еще она была завзятой книжницей, очень много читала, за что и получила в деревне уважительное прозвище «профессор».
Андрей Громыко окончил сельскую семилетку, после чего тогдашним деревенским мальчишкам полагалось идти или в пастухи, или на лесопилку. Но родители отправили сына на учебу. Сначала – в Гомель, в профессионально-техническую школу, которую он успешно окончил и сразу же перешагнул порог техникума. Образование продолжало развиваться по восходящей. За спиной – Гомельский техникум. Впереди – Минск, республиканский Экономический институт, потом – аспирантура. В 1936 году Андрей Андреевич с успехом защищает диссертацию в Москве по проблемам экономики сельского хозяйства и сразу же принимается в столице на работу, причем с ходу – старшим научным сотрудником в Институт экономики АН СССР. Очень скоро стал ученым секретарем. Впереди – блестящая карьера экономиста. Но судьба распорядилась иначе.
Стоит ли говорить еще раз о тридцатых годах, когда была буквально обезглавлена Красная армия! От командиров полков до маршалов коса репрессий выкосила руководство наркоматов. Не стал исключением и Наркомат иностранных дел. Ситуация складывалась так, что в постпредствах и диппредставительствах еще чуть-чуть – и работать станет попросту некому. В Кремле срочно бросились искать новые кадры, на смену валящим лес на Севере «врагам народа».
Взор властей предержащих пал и на молодого и перспективного специалиста в области экономики сельского хозяйства Андрея Громыко. Новую путеводную звезду определило сразу несколько факторов. Сказалось и членство в ВКП(б), и «правильное» крестьянское происхождение, и стопроцентные славянские корни.
В самом начале 1939-го Андрея Громыко, которому на тот момент не стукнуло еще и тридцати, пригласили на специальную комиссию в ЦК партии. Комиссия подбирала из числа «правильных» коммунистов работников для дипломатической службы. Молодой белорусский парень, «от сохи», комиссиантам понравился. Умен, скромен, но при этом имеет чувство собственного достоинства, не гнется, как береза на ветру. В общем, ему сказали: «Хватит тебе, Андрей Андреевич, коровам хвосты крутить и надои вычислять. Будешь теперь дипломатом…»
Так недавний деревенский мальчишка, пришедший в институт, как говорится, «в лаптях», изучавший сельское хозяйство, в одночасье оказался в Наркомате иностранных дел СССР.
Много лет спустя Громыко признавался: «Это верно. Я стал дипломатом по случайности. Выбор мог бы пасть на другого парня из рабочих и крестьян, но выбрали тогда меня. В дипломатию вместе со мной таким же образом пришли Малик, Зорин, Добрынин и сотни других».
Карьера молодого свежеиспеченного дипломата понеслась вверх со скоростью зенитной ракеты. Его сразу назначили на ответственный пост заведующего Отделом американских стран НКИД СССР. Вскоре Громыко отправился в свою первую загранкомандировку, да не куда-нибудь в Африку, а прямиком в Соединенные Штаты Америки. В октябре тридцать девятого Андрей Андреевич получает ранг советника посольства СССР в США.
В это время только что началась Вторая мировая. Еще через два месяца американцы получат Пирл-Харбор, где погибнет едва ли не половина их Тихоокеанского флота. А еще, примерно во время назначения Андрея Андреевича на дипломатический пост, Наркомат обороны СССР принял на вооружение и запустил в серию «проект А-20». Знаете, что это такое? Это легендарный Т-34, лучший танк Второй мировой войны. Мне думается, что Андрей Андреевич Громыко был похож именно на этот танк. Этого великого человека и эту великую машину объединяли общие качества. Скорость, упертость, мощь, маневренность, способность найти оптимальное решение в самой сложной ситуации. Сидевший за рычагами «тридцатьчетверки» где-нибудь под Могилевом механик-водитель Ваня Петров делал это там, а Андрей Андреевич Громыко – в далеком заморском Вашингтоне.
В августе 1943-го Громыко был утвержден Чрезвычайным и Полномочным Послом Советского Союза в США.
В это время мы уже ломали хребет фашистам под Курском. Громыко принял деятельное участие в осуществлении программы ленд-лиза по поставке военной техники, материалов и продовольствия из Англии и США в СССР. Когда пехота в траншеях под Белгородом уплетала американскую тушенку, смешанную с их же яичным порошком, вряд ли кто из бойцов думал, что в открытии этого «второго фронта», как с грустной иронией называли эту помощь наши солдаты, самое непосредственное участие принял Посол Советского Союза в Америке Андрей Андреевич Громыко.
Сейчас на Западе превозносят английскую и американскую помощь по ленд-лизу. Да, эта помощь была, но она составила всего четыре (!) процента от всего вала военных грузов. Все остальное сделали, сжали, обмолотили, перемололи, выточили, склепали и отправили в войска своим мужикам наши героические женщины и тринадцатилетние пацаны. Причем за каждую банку тушенки, за каждый американский танк «Шерман», на который сажали у нас лишь проштрафившиеся экипажи, мы сполна расплачивались золотом. Подарков не было.
В 1946 году на Громыко начались нападки на Западе. Именно тогда ему прилепили прозвище Мистер «Нет». Почему? Да потому что Родиной Андрей Андреевич никогда не торговал, ни своими Старыми Громыками, ни всем Союзом. Он всегда твердо, а иногда и жестко отстаивал интересы страны.
И даже американская пресса отдавала должное советскому послу. Газета «Вашингтон пост», например, писала: «… он необычайно остроумен, искусный диалектик, специалист по ведению переговоров с большими способностями, он всегда вежлив, как будто специально готовил себя к тому, чтобы освободиться от человеческих слабостей».
Восхищение американцев вызывало и то, что Громыко держался всегда весьма независимо, позволяя себе порой высказывать мнения, не вполне совпадавшие с точкой зрения МИДа. Скажем, в июне сорок седьмого года Громыко получил шифротелеграмму от самого Вячеслава Молотова, где говорилось, что «посол ошибается, относя Эйзенхауэра к «менее агрессивным элементам» в американском истеблишменте». Громыко кратко и жестко ответил всесильному шефу, что «имеет иную информацию по данному вопросу».
В феврале 1957 года Андрей Андреевич Громыко стал министром иностранных дел СССР. Тяжелое было время. Конечно, никто из миллионов наших людей не знал, что уже существует американский план «Дропшот» по атаке десятков советских городов – промышленных центров. Мир вновь оказался на грани военного конфликта. Правильнее сказать – третьей мировой войны. И на этот раз – уж точно последней для всей планеты.
Андрей Андреевич войну ненавидел. На войне погибли два его брата – Федор и Алексей. СССР тогда выдвинул более ста инициатив в области разоружения. Запад промолчал.
Кстати, к своему «титулу» Господин «Нет» Громыко всегда относился иронически. «Мои «нет» они слышали гораздо реже, чем я – их «ноу». А ведь предложений мы выдвигали гораздо больше».
Андрей Андреевич принимал прямое участие в урегулировании Карибского кризиса в 1962 году. А четыре года спустя именно Косыгин и Громыко усадили в Ташкенте за стол переговоров руководителей Индии и Пакистана, готовых уже было сцепиться из-за спорной провинции Кашмир.
К числу крупных успехов Андрея Громыко можно отнести Договор о нераспространении ядерного оружия1968 года, Договоры по ПРО и ОСВ-1, а вслед за этим Соглашение о предотвращении ядерной войны, подписанное в 1973 году.
…Скончался Андрей Андреевич в далеком уже восемьдесят девятом, отдав всю свою жизнь служению Отечеству.
Он был дипломатом. Он умел говорить «да». И умел говорить «нет!», когда речь на высоких переговорах заходила об интересах его Родины, Москвы, Гомеля, Ветки, Старых Громык… Пускай кто-то из оппонентов его за это и ненавидел, но уважали всегда и все.
Александр ЧУДАКОВ
иностранных дел СССР Андрею Андреевичу Громыко исполнилось бы 100 лет
Он не был ни князем, ни графом, ни бароном. Он был из тех, кого называли «кухаркины дети». А если точнее – крестьянский сын. Сама фамилия идет от земли: Андрей Андреевич появился на свет в Беларуси, в Гомельской области, неподалеку от городка Ветка. А деревня так и называлась – Старые Громыки. Отсюда и фамилия – там вся деревня была Громыками. Глухомань тогда, в 1909-м, была еще та: даже Гомель был всего лишь уездным городом Могилевской губернии. Жила семья Андрея Матвеевича Громыко небогато, но с честью и достоинством. Работали от зари до зари. Земли, чтобы прокормить большую семью, не хватало, поэтому тринадцатилетний Андрюшка вместе с отцом стал ходить на то, что называется отхожими промыслами, на заготовку и сплав леса. Дома, на хозяйстве, оставалась мама Ольга Евгеньевна, человек добрый, душевный и очень трудолюбивый. А еще она была завзятой книжницей, очень много читала, за что и получила в деревне уважительное прозвище «профессор».
Андрей Громыко окончил сельскую семилетку, после чего тогдашним деревенским мальчишкам полагалось идти или в пастухи, или на лесопилку. Но родители отправили сына на учебу. Сначала – в Гомель, в профессионально-техническую школу, которую он успешно окончил и сразу же перешагнул порог техникума. Образование продолжало развиваться по восходящей. За спиной – Гомельский техникум. Впереди – Минск, республиканский Экономический институт, потом – аспирантура. В 1936 году Андрей Андреевич с успехом защищает диссертацию в Москве по проблемам экономики сельского хозяйства и сразу же принимается в столице на работу, причем с ходу – старшим научным сотрудником в Институт экономики АН СССР. Очень скоро стал ученым секретарем. Впереди – блестящая карьера экономиста. Но судьба распорядилась иначе.
Стоит ли говорить еще раз о тридцатых годах, когда была буквально обезглавлена Красная армия! От командиров полков до маршалов коса репрессий выкосила руководство наркоматов. Не стал исключением и Наркомат иностранных дел. Ситуация складывалась так, что в постпредствах и диппредставительствах еще чуть-чуть – и работать станет попросту некому. В Кремле срочно бросились искать новые кадры, на смену валящим лес на Севере «врагам народа».
Взор властей предержащих пал и на молодого и перспективного специалиста в области экономики сельского хозяйства Андрея Громыко. Новую путеводную звезду определило сразу несколько факторов. Сказалось и членство в ВКП(б), и «правильное» крестьянское происхождение, и стопроцентные славянские корни.
В самом начале 1939-го Андрея Громыко, которому на тот момент не стукнуло еще и тридцати, пригласили на специальную комиссию в ЦК партии. Комиссия подбирала из числа «правильных» коммунистов работников для дипломатической службы. Молодой белорусский парень, «от сохи», комиссиантам понравился. Умен, скромен, но при этом имеет чувство собственного достоинства, не гнется, как береза на ветру. В общем, ему сказали: «Хватит тебе, Андрей Андреевич, коровам хвосты крутить и надои вычислять. Будешь теперь дипломатом…»
Так недавний деревенский мальчишка, пришедший в институт, как говорится, «в лаптях», изучавший сельское хозяйство, в одночасье оказался в Наркомате иностранных дел СССР.
Много лет спустя Громыко признавался: «Это верно. Я стал дипломатом по случайности. Выбор мог бы пасть на другого парня из рабочих и крестьян, но выбрали тогда меня. В дипломатию вместе со мной таким же образом пришли Малик, Зорин, Добрынин и сотни других».
Карьера молодого свежеиспеченного дипломата понеслась вверх со скоростью зенитной ракеты. Его сразу назначили на ответственный пост заведующего Отделом американских стран НКИД СССР. Вскоре Громыко отправился в свою первую загранкомандировку, да не куда-нибудь в Африку, а прямиком в Соединенные Штаты Америки. В октябре тридцать девятого Андрей Андреевич получает ранг советника посольства СССР в США.
В это время только что началась Вторая мировая. Еще через два месяца американцы получат Пирл-Харбор, где погибнет едва ли не половина их Тихоокеанского флота. А еще, примерно во время назначения Андрея Андреевича на дипломатический пост, Наркомат обороны СССР принял на вооружение и запустил в серию «проект А-20». Знаете, что это такое? Это легендарный Т-34, лучший танк Второй мировой войны. Мне думается, что Андрей Андреевич Громыко был похож именно на этот танк. Этого великого человека и эту великую машину объединяли общие качества. Скорость, упертость, мощь, маневренность, способность найти оптимальное решение в самой сложной ситуации. Сидевший за рычагами «тридцатьчетверки» где-нибудь под Могилевом механик-водитель Ваня Петров делал это там, а Андрей Андреевич Громыко – в далеком заморском Вашингтоне.
В августе 1943-го Громыко был утвержден Чрезвычайным и Полномочным Послом Советского Союза в США.
В это время мы уже ломали хребет фашистам под Курском. Громыко принял деятельное участие в осуществлении программы ленд-лиза по поставке военной техники, материалов и продовольствия из Англии и США в СССР. Когда пехота в траншеях под Белгородом уплетала американскую тушенку, смешанную с их же яичным порошком, вряд ли кто из бойцов думал, что в открытии этого «второго фронта», как с грустной иронией называли эту помощь наши солдаты, самое непосредственное участие принял Посол Советского Союза в Америке Андрей Андреевич Громыко.
Сейчас на Западе превозносят английскую и американскую помощь по ленд-лизу. Да, эта помощь была, но она составила всего четыре (!) процента от всего вала военных грузов. Все остальное сделали, сжали, обмолотили, перемололи, выточили, склепали и отправили в войска своим мужикам наши героические женщины и тринадцатилетние пацаны. Причем за каждую банку тушенки, за каждый американский танк «Шерман», на который сажали у нас лишь проштрафившиеся экипажи, мы сполна расплачивались золотом. Подарков не было.
В 1946 году на Громыко начались нападки на Западе. Именно тогда ему прилепили прозвище Мистер «Нет». Почему? Да потому что Родиной Андрей Андреевич никогда не торговал, ни своими Старыми Громыками, ни всем Союзом. Он всегда твердо, а иногда и жестко отстаивал интересы страны.
И даже американская пресса отдавала должное советскому послу. Газета «Вашингтон пост», например, писала: «… он необычайно остроумен, искусный диалектик, специалист по ведению переговоров с большими способностями, он всегда вежлив, как будто специально готовил себя к тому, чтобы освободиться от человеческих слабостей».
Восхищение американцев вызывало и то, что Громыко держался всегда весьма независимо, позволяя себе порой высказывать мнения, не вполне совпадавшие с точкой зрения МИДа. Скажем, в июне сорок седьмого года Громыко получил шифротелеграмму от самого Вячеслава Молотова, где говорилось, что «посол ошибается, относя Эйзенхауэра к «менее агрессивным элементам» в американском истеблишменте». Громыко кратко и жестко ответил всесильному шефу, что «имеет иную информацию по данному вопросу».
В феврале 1957 года Андрей Андреевич Громыко стал министром иностранных дел СССР. Тяжелое было время. Конечно, никто из миллионов наших людей не знал, что уже существует американский план «Дропшот» по атаке десятков советских городов – промышленных центров. Мир вновь оказался на грани военного конфликта. Правильнее сказать – третьей мировой войны. И на этот раз – уж точно последней для всей планеты.
Андрей Андреевич войну ненавидел. На войне погибли два его брата – Федор и Алексей. СССР тогда выдвинул более ста инициатив в области разоружения. Запад промолчал.
Кстати, к своему «титулу» Господин «Нет» Громыко всегда относился иронически. «Мои «нет» они слышали гораздо реже, чем я – их «ноу». А ведь предложений мы выдвигали гораздо больше».
Андрей Андреевич принимал прямое участие в урегулировании Карибского кризиса в 1962 году. А четыре года спустя именно Косыгин и Громыко усадили в Ташкенте за стол переговоров руководителей Индии и Пакистана, готовых уже было сцепиться из-за спорной провинции Кашмир.
К числу крупных успехов Андрея Громыко можно отнести Договор о нераспространении ядерного оружия1968 года, Договоры по ПРО и ОСВ-1, а вслед за этим Соглашение о предотвращении ядерной войны, подписанное в 1973 году.
…Скончался Андрей Андреевич в далеком уже восемьдесят девятом, отдав всю свою жизнь служению Отечеству.
Он был дипломатом. Он умел говорить «да». И умел говорить «нет!», когда речь на высоких переговорах заходила об интересах его Родины, Москвы, Гомеля, Ветки, Старых Громык… Пускай кто-то из оппонентов его за это и ненавидел, но уважали всегда и все.
Александр ЧУДАКОВ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
