Олег Янковский

Последняя роль

Фильм «Царь» режиссера Павла Лунгина откроет ХХХI Московский международный кинофестиваль. Это будет российская премьера фильма, который уже посмотрели участники и гости Каннского кинофестиваля. В этом фильме Олег Янковский сыграл последнюю в своей жизни роль. Олег Янковский взял время для размышления, прежде чем согласиться. Режиссер предлагал сыграть не просто историческую личность, а лицо духовное, к тому же человека, причисленного к лику Святых. Прочитав сценарий, согласился – очень уж интересная роль. Ничего подобного в его творческой карьере никогда не было. Хотя он был и эсэсовским офицером (первая кинороль в фильме В. Басова «Щит и меч»), и красноармейцем (в фильме «Служили два товарища» Е. Карелова), и сановным дворянином в выходящем на экраны фильме С. Соловьева «Анна Каренина», и даже царем (Николай II в фильме К. Шахназарова «Цареубийца»). По сценарию, герою Олега Янковского предстояло принять мученическую смерть.
Из интервью Олега Янковского перед началом съемок:
– Играть человека, о котором не так много известно даже историкам, интересно. Тем более что здесь – парадоксальная ситуация. О Грозном, который залил все вокруг себя кровью, россияне знают гораздо больше, чем о Филиппе, который жизнь положил на то, чтобы этому кровопролитию пришел конец. Главное для нас с Петей (Мамоновым, исполнителем роли Ивана Грозного) – сыграть две равновеликие личности. Мне кажется, мы достойны друг друга.
Те немногие, кто уже посмотрел фильм, отмечают: самое интересное в фильме – встреча на съемочной площадке Олега Янковского и Петра Мамонова. На них держится фильм, главная сюжетная линия которого – столкновение добра и зла, светлого и темного начала. И не добро побеждает в финале, а зло…

Митрополит Филипп (Олег Янковский) пытается остановить человека, утонувшего во зле. Спасти его душу и спасти, защитить от него свой народ. Но это оказывается невозможным. Потому что этот человек – царь Иоанн Васильевич, прозванный в народе Грозным (Петр Мамонов). Митрополит Московский Филипп и царь Иван Грозный были действительно личности равновеликие. Но что интересно: об Иване Грозном знает практически каждый. В недавнем масштабном проекте «Имя Россия» Российского телевидения Иван Грозный, по опросам россиян, занял место в первых рядах соотечественников, которые должны были олицетворять само понятие «Россия». О митрополите Московском Филиппе мало кто слышал. Не было его в тех рейтингах всенародного голосования. Впрочем, в этих рейтингах быстро ушли на дальние позиции самые заметные личности нашей новейшей истории, осмелившиеся противостоять власти: и академик Сахаров, и писатель Солженицын…
Святитель Филипп, митрополит Московский родился 11 февраля (по старому стилю) 1507 года в семье московского боярина Колычева, ближнего человека Великого князя Василия Иоанновича, отца Ивана Грозного. Так что с будущим царем всея Руси они вместе росли и даже какое-то время были дружны. Довольно рано мальчик по собственному побуждению выбрал путь духовный. Жил отшельником, потом перебрался в Соловецкую обитель, монашествовал. Со временем стал ее игуменом, 18 лет заботясь о процветании обители, которая его усилиями превратилась в преуспевающий экономический и духовный центр Северной Руси. При его участии там были построены кирпичные заводы, солеварни, система водных каналов. Он был и изобретателем, и, выражаясь современным языком, прекрасным менеджером, управленцем. Главным его принципом было «действовать более силою любви, нежели силою власти». Это была личность масштабов эпохи Возрождения, каких в XVI веке было во множестве в просвещенной Европе. В темной, забитой Руси их были единицы. Но они были!.. Вспомнить хотя бы первопечатника Ивана Федорова. Да и царь Иоанн Васильевич был человеком образованным и наделенным многими талантами. В пору начала своего правления он еще заботился о процветании государства, вверенного ему Божьей милостью. Он не упускал из виду друга своего детства и даже помогал ему в его начинаниях – и освобождением обители с ее солеварнями от государевых пошлин, и просто деньгами. Неоднократно призывал его в Москву, чтобы вместе «обустраивать Россию». Но Филипп, чувствуя себя в обители «на своем месте», отказывался. В 1566 году игумен Филипп был вызван особой царской грамотой. Он вынужден был согласиться, но поставил условие: опричнина будет уничтожена. С тем и отправился к царю.


С этого момента – встречи игумена Филиппа с царем Иоанном Васильевичем – и начинается фильм Павла Лунгина «Царь». Все действие укладывается в два года. Свой выбор именно этих двух лет правления самого кровавого русского царя сам режиссер объясняет так:
– 1566 год, когда начинаются события фильма, даже в вычислениях Нострадамуса каким-то непонятным образом связан с числом Зверя, с мистическими тремя шестерками. Грозный внутри себя ощущал живущим при Апокалипсисе и возомнил себя верховным судией. Поэтому применял к своим жертвам те кары и казни, что описаны в Ветхом Завете и Откровении Иоанна Богослова. И, может быть, ему казалось, что, он, убивая людей, спасает их. Это не человек, а какая-то невероятная смесь жуткого безумия и искреннего идеализма.
В роли Ивана Грозного режиссер, по его признанию, изначально видел Петра Мамонова, в котором он усмотрел даже внешнее сходство с первым русским царем. А в роли его оппонента, митрополита Московского – только Олега Янковского…
– Во-первых, лучшего актера у нас сейчас нет. Я искал лицо благородства. Ведь Колычев был аристократом, родовитым боярином. Я просто заворожен личностью митрополита Филиппа, который посмел противостоять царю и вакханалии опричнины. Мне хотелось, чтобы это был фильм не только об Иване Грозном, но и о вере, смягчающей нравы, призывающей к добру и готовой идти на жертвы. И Святой Филипп – идеальная для этого фигура. Он был человек необыкновенной, утонченной духовности.
Кстати, изначально фильм назывался «Царь Иван Грозный и митрополит Филипп». Название режиссер изменил незадолго до окончания монтажа…
Олег Янковский перед съемками просил благословения у церкви.
Что осталось от этих съемок с последней ролью народного артиста, всенародного любимца Олега Ивановича помимо воплощенного им на экране образа? Совсем немного. Интервью он и всегда давал неохотно, а уж во время съемок – тем более. Остались воспоминания тех, кто с ним работал на съемочной площадке: самого Павла Лунгина, артистов, занятых в этом фильме, людей, с которыми он общался. Трудная задача – собрать все это по крупицам, чтобы понять, о чем он думал, вживаясь в роль. И, главное, чувствовал ли, что «положение во гроб» его героя, который осмелился противостоять самому царю, через год станет для него, Олега Янковского, неотвратимой реальностью…
Из интервью Олега Янковского во время съемок фильма:
– Это история вечного противостояния власти и личности.
Мы хотим с Мамоновым сыграть сильнейший конфликт.
Каждый из нас старается глубже узнать и понять характер своего героя. У нас с ним много общих сцен, но на днях Петр Николаевич вдруг мне признался: «Я тебя боюсь...»
И все ходил с посохом по окрестностям, вживался в образ. А теперь вроде привык. Сейчас мы пытаемся наши уважительные отношения за пределами площадки как-то перевести в конфликт на съемке.
Петр Мамонов свой страх объяснил так:
– Для непрофессионального актера оказаться на площадке с легендой российского кино – непростое испытание. И если одному входить в роль мученика очень трудно, то другому благодаря опыту дается это на раз-два…
Почему именно Янковскому, как казалось со стороны, все давалось на раз-два? Талант, разумеется. А что такое талант? Данная свыше милость или память бессмертной души? Если принять последнее, то душа великого артиста, который без слов мог говорить глазами, выражением лица гораздо больше, чем словами, помнила муки не одного святого, отдавшего свою жизнь за торжество веры, правды, добра…


Олег Янковский был из тех личностей, которые всегда стоят как-то особняком – и в обществе, и на любом светском мероприятии, и даже в своей профессии, которая в его жизни была тем единственным, чему он по-настоящему служил. Даже признался как-то:
«Иногда мне кажется, что моя профессия – это некая миссия…» Невозможно с ним не согласиться. Как иначе трактовать тот выбор, который сделала судьба в лице режиссера Лунгина, призвав его воплотить на экране образ святого, принявшего мученическую смерть? Совсем не случайно именно эта роль стала завершением и его, Олега Янковского, земного пути, и тоже с мученическим, как и у его героя, уходом…
Слишком много было таких вот «неслучайных» совпадений, связанных с последней ролью Олега Ивановича.
Митрополит Филипп родился 11 февраля по старому стилю . Значит, по новому стилю – 24 февраля. Олег Янковский родился 23-го. Именно в его день рождения, 23 февраля прошлого года, начались съемки этого фильма в Суздали, где была выстроена Москва образца XVI века. В мае того же года они закончились. В мае 2009 года Олега Янковского не стало. Своего единственного сына, ставшего уже известным кинорежиссером, он назвал Филиппом. Хотя в то время, 40 лет назад, старые русские имена не были столь уж популярными.
Его герой по фильму предчувствовал свой трагический уход. Никто не узнает, что предчувствовал сам Олег Иванович… Те, кто был с ним на съемках, ничего не замечали. Его просто обожали. Все – от гримеров до статистов. О его местонахождении узнавали по запаху хорошего табака задолго до появления его самого: он один из съемочной группы курил трубку. Про него никто не говорил – Янковский, только – Олег Иванович. В роли он выглядел внушительно. Костюм митрополита Филиппа – клобук, хламида – придавали ему монументальный вид. Но и в облачении он оставался прежним – внимательным к окружающим, даже заботливым. Занятые на съемках молодые актрисы признавались: «Сложно работать, но здорово! Боевой дух нам поднимает Олег Иванович. Постоянно старается рассмешить, подбодрить. После сложных сцен расспрашивает, нет ли у кого травмы. Требует, чтобы нам тут же замазывали царапины. Заботится – попили ли мы чайку, не голодны ли…»
Как-то, сидя на своем привычном пластиковом стуле, Олег Иванович пробормотал, ни к кому не обращаясь: «А без калош все-таки очень скользко…» За этой фразой – целая история.
Погода для съемок была сложная – то ветер, то снег, то дождь. А в Суздали оказалась маленькая калошная фабрика, которая за время съемок если не обогатилась, то уж точно поправила свои финансовые дела. Калоши были заказаны для всех участников съемок. Кто-то из журналистов на сей счет заметил: «Не удивлюсь, если через пару лет увижу на каком-нибудь аукционе калоши с надписью «Янковский. 42-й размер». Может, уже сейчас эти калоши кто-то разыскивает. Но тогда, год назад, это была просто удачная шутка.


Из интервью Павла Лунгина:

– В нем не было заметно никаких признаков болезни. Он работал сосредоточенно, как всегда, полностью выкладываясь на площадке. Роль физически была очень тяжелой. Тяжелы были и облачения митрополита, и особенно кандалы, в которые царь приказал его заковать. Это были настоящие кандалы, изготовленные современными мастерами по образцам того времени.
– Они в кровь стерли его руки, – вспоминает пресс-атташе студии Павла Лунгина Ангелина Федоровская. – Но он терпел, не жаловался. Однажды только выказал возмущение, когда Ваня Охлобыстин (в фильме – поп-расстрига), по сценарию фильма накинувший ему на шею веревку, слишком сильно ее затянул. Олег Иванович чуть не задохнулся, оправившись, упрекнул партнера: «Профессионально надо все делать, дорогой». А так он вел себя как обычно на съемках. Как только возникала пауза между дублями – отходил в сторону, садился на пластиковый стул и закуривал свою любимую трубку. Он никогда с ней не расставался, прятал ее в широких одеждах митрополита. И еще он постоянно носил холщовую сумку. Однажды мы пришли в кафе перекусить, он достает из сумки сценарий, который постоянно перечитывал, а там – деньги. Расплатиться за обед. Я, помню, рассмеялась, увидев это. Он парировал: «Ну не могу же я с собой кошелек носить! Надо все время переодеваться, а карманов нет, деньги положить некуда. Вот и храню их в сценарии». Он шутил, подтрунивал, для каждого находил доброе слово. Только в глазах не было того блеска, который я привыкла видеть. Ведь я с ним знакома много лет – мы на «Кинотавре» вместе работали, когда он был президентом кинофестиваля. Была усталость. Я думала – роль его так выматывает…
Роль давалась непросто. Со сценарием он не расставался, вчитывался в каждый абзац, замечая: «Н-да. У людей той эпохи была совсем иная ритмика речи. Ведь можно по-разному сказать простое «Иди!».
Особенно трудно ему удавалось осенение крестом. Пальцы все не складывались как нужно – в те времена и крестились по-другому. Но он и это освоил. После съемок очередного дубля никогда не подходил к монитору, чтобы посмотреть, как получилось.
Когда начиналось обсуждение, проговаривались детали, игравший изверга-царя Петр Мамонов все переживал:
– Важно не впустить в себя слишком глубоко все дьявольское, что было в Иоанне Васильевиче. Хотя он и каялся, конечно.
Олег Иванович вступил с ним в диалог:
– Актерство – ремесло. Артисту жить ролью опасно. Смоктуновский доигрался в «Идиоте» в Мышкина до того, что уже и в жизни был князем Мышкиным. Он, безусловно, гениальный, но актер не имеет права заигрываться…
Сам Янковский всегда смотрел и на все происходящее, и на себя словно со стороны. Умел относиться к себе с иронией, рассказывая что-нибудь забавное:
– Зашли мы как-то со звукооператором после съемок в бар – кофе попить. А там стайка девушек, местных красавиц. Не успели мы улыбнуться, животики подтянуть, плечи расправить, как они – хором: «А Домогаров придет?» (Александр Домогаров играл в фильме роль одного из главных опричников, приближенного царя Алексея Басманова.)
В этих словах – весь Янковский. Когда-то также охотились за ним самые красивые девушки. Его врожденное чувство собственного достоинства подсказало: не драматизировать смену приоритетов, а поиронизировать над собой. Он старел достойно, состариться не успел…
Когда он уже знал о своей болезни, проходил лечение, работа над монтажом фильма шла полным ходом. Выяснилось – необходимо переозвучить одну молитву митрополита Филиппа. Заменить артиста с его неповторимым голосом не мог никто. Режиссер связался с Олегом Ивановичем, тот сразу же откликнулся, приехал в студию, чтобы сделать свою работу, которая была главным содержанием его жизни.


Олег Янковский был удостоен практически всех существующих в Отечестве наград и, кажется, всех возможных эпитетов. Хотя почему-то никто и никогда не называл его ни «страстным», ни «страдающим» – так умело скрывал он эти свойства своей души. Но только страстный человек мог сыграть Камышева в так любимом зрителями фильме «Мой ласковый и нежный зверь» Эмиля Лотяну. И только человек, познавший страдание в любви, мог сыграть Каренина в фильме Сергея Соловьева «Анна Каренина», передав непереносимую боль и муку от измены любимой женщины...
Есть роли, которые сами выбирают артиста. Так зачастую происходило с Олегом Янковским в его профессии. Случайная встреча с Владимиром Басовым – и первая роль в кино. Случайно подмеченное сходство с отцом Андрея Тарковского – и роль в фильме «Зеркало». Даже в «Ностальгии» тот же Тарковский собирался снимать вовсе не его, но оба избранных им актера один за другим, по разным причинам, не смогли сниматься в том фильме – и роль выбрала Янковского. Так было и с последней его ролью.
Сам Олег Иванович как-то шутя сказал:
– После этой роли кого же играть? Некого…
«Божий промысел», – скажет человек верующий. «Такой путь был предначертан его душе», – откликнется другой. «Судьба», – вздохнет третий. И все они будут правы. Свою земную роль – воплощение души в человеческом облике – Олег Янковский сыграл с достоинством. Именно достоинство было главным его качеством – до последнего вздоха. И в этом он был созвучен своему последнему герою – митрополиту Московскому Филиппу, с которым они обязательно встретятся. У них будет время обо всем переговорить – впереди у них вечность. Иначе для чего же тогда и думать об Аде и Рае, если не верить в существование места, куда отправляются души самых светлых людей, завершивших свой земной путь?..

Эвелина ГУРЕЦКАЯ