Сжигать или не сжигать?
Когда-то земляные валы были защитниками городов. Сегодня они превратились в мусорные и угрожают развитию мегаполисов Окрестности многих крупных городов мира превращены в огромные свалки отходов. Москва и Минск тут не исключение. Особенно плохи дела у российской столицы. «Если ситуация не изменится, то скоро внешняя сторона Московской кольцевой дороги будет представлять собой метровый вал произведенного москвичами мусора», – уверен главный санитарный врач России Геннадий Онищенко. Но если свалки «на свалку прогресса» – то что взамен?
Когда-то земляные валы были защитниками городов. Сегодня они превратились в мусорные и угрожают развитию мегаполисов
Окрестности многих крупных городов мира превращены в огромные свалки отходов. Москва и Минск тут не исключение. Особенно плохи дела у российской столицы. «Если ситуация не изменится, то скоро внешняя сторона Московской кольцевой дороги будет представлять собой метровый вал произведенного москвичами мусора», – уверен главный санитарный врач России Геннадий Онищенко. Но если свалки «на свалку прогресса» – то что взамен? Проблема утилизации отходов в России весьма остра. По официальным статистическим данным, оглашенным не так давно на заседании Совета Безопасности РФ, «темпы образования токсичных отходов в России составляют 15-16%. С 1999 по 2006 год выбросы от предприятий и других стационарных источников выросли более чем на 10%, а от автотранспорта – более чем на 30%». Предлагаемый выход включает в себя «принятие Федеральной целевой программы в области экологии, законодательные ограничения вредных выбросов, создание производств по переработке отходов». Президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что «сектор чистых технологий невозможен без решения вопросов утилизации отходов. Действительно, современный вариант ответа на ситуацию – это создание в стране целой отходоперерабатывающей индустрии».
Что под этим подразумевается? В промышленно развитых странах из твердых бытовых отходов, например, получают стекло, пластик и бумагу – примерно по 20% имеющейся массы, еще 5% – это металлы. Практически все оставшееся идет на получение компоста. Входят в жизнь технологии экологически чистого сжигания мусора, при котором также получают углеводороды или электроэнергию.
Впрочем, указывать на Европу как на «безмусорный рай» вряд ли стоит. В том же Неаполе мусорный кризис даже привел к смене правительства, но все еще далек от завершения.
Напомним, что к декабрю 2007 года в области Кампания и на улицах Неаполя скопилось 250 тонн мусора. А сама проблема зародилась еще в начале 1980-х годов, когда во Флоренции сломался мусороперерабатывающий завод. Сотни тонн неочищенных отходов переполнили свалки, пещеры, овраги, ручьи и озера на юге Италии. Утилизация мусора до поры до времени позволяла получать огромные прибыли: местный бизнес процветал, поток отходов шел даже из Швейцарии. Под свалку приспособили и кратер вулкана в пригороде Неаполя Пиануре! Однако итогом такого «решения» мусорной проблемы стал рост числа заболеваний в загрязненных районах (показатель превышен в 4 раза по сравнению со среднестатистическими данными по стране), забой крупного рогатого скота в районах поражения и объявление многих водоемов запретными зонами.
15 лет борьбы с катастрофой не дали положительного результата. Новый мусоросжигательный завод должен был заработать в декабре 2007 года, но он так и не вступил в строй. Обеспокоенные экологическими проблемами местные жители препятствуют открытию новых полигонов и расконсервации старых: в попытках найти выход из сложившего положения администрация Неаполя решила реанимировать свалку в Пиануре, закрытую с 1994 года. Были предложения превратить в свалку даже кратер Везувия.
К ликвидации «мусорного кризиса-2008» в Неаполе подключились страны – члены ЕЭС. Отходы стали вывозить в Германию, однако решения проблемы утилизации отходов на юге Италии, как, впрочем, и во всем мире, до сих пор нет.
Ленты новостей регулярно приносят сообщения о мусорных кризисах по всему миру. Более 5 миллионов человек ежегодно умирают от болезней, связанных с проживанием в антисанитарных условиях. Для 60% стран проблема утилизации твердых отходов является одной из главных хозяйственных проблем.
Но вернемся к Москве. Если расположенные под Минском полигоны еще кое-как справляются с привозимыми на них потоками отходов, то российские забиты под завязку. По официальным данным, город производит 5,5 миллиона мусора в год, из них 4 миллиона вывозится на подмосковные, и без того переполненные, свалки. Власти столицы уже закрыли 10 полигонов твердых бытовых отходов с суммарной мощностью более двух миллионов тонн в год, на двух – в Солнечногорском и Дмитровском районах Московской области – прием мусора ограничен. Емкости остальных хватит на три года. Если незамедлительно не решить проблему утилизации мусора, то Москва в ближайшие годы наверняка столкнется с «неаполитанской ситуацией».
Как известно, в 2004 году столичное правительство приняло Концепцию обращения с отходами производства и потребления в городе Москве. Город принял и соответствующий закон (№68) в дополнение к федеральному. Однако сегодня возникла необходимость выработки городской целевой программы по обращению с коммунальными отходами на 2009-2015 годы.
Нельзя сказать, что в борьбе с мусором мы «позади планеты всей». Тот же раздельный сбор мусора, например, стал внедряться в Москве достаточно активно. Однако столичные власти признают, что темпы развития городской системы обращения с коммунальными отходами существенно отстают от реальных потребностей города. И если остаточный потенциал действующих лицензированных полигонов в ближайшее время будет исчерпан – то что взамен?
Взамен предлагается переход от полигонного захоронения к сырьевому и энергетическому рециклингу. В планах города – реконструкция двух существующих и строительство шести новых мусоросжигательных заводов, которые будут уничтожать примерно 56 процентов всего мусора, до 30 процентов его пойдет на промышленную переработку и лишь 12 – на полигоны.
– В мире проблему утилизации отходов решают по-разному, – говорит член Высшего экологического совета России академик РАЕН Адам Гонопольский. – Ведь одно дело, когда страна располагает значительной территорией (Россия, США, Бразилия или Китай), другое, если пространственные возможности такие, как, например, у Австрии или Дании. В России до 97 процентов отходов хоронится сегодня на полигонах, однако страна в целом и Москва в отдельности – это, как говорится, две большие разницы. Площади для размещения полигонов у российской столицы исчерпаны.
Если же говорить о переработке отходов, то по этому пути идут многие европейские страны, а также Япония, однако не забудем: Москва по причине сверхвысокой плотности населения (до 11 тысяч человек на один квадратный километр) вывела практически все перерабатывающие предприятия за пределы города. Можно согласиться с тем, что у вторичной переработки сырья много плюсов, однако реального обоснования под возврат в столицу РФ сырьевой перерабатывающей базы уже нет. Московская промышленность на 85 процентов состоит из сборочных производств высоких технологий, остальное – их сервисное обслуживание. Короче, сколько ни говори о привлекательности и полезности метода переработки отходов, Москве он не подходит.
Итак, сырьевой рециклинг не решит проблемы. Значит, мусор сжигать? Тогда тут, разумеется, сразу возникает вопрос: а насколько это безопасно для здоровья людей, для экологии?
– Сегодня в мире 4 тысячи мусоросжигательных заводов, и вся их работа без исключения отвечает требованиям необходимых нормативов, – заверяет академик Адам Гонопольский.
А что наши? «Наши, – констатирует Адам Михайлович, – в числе лучших. Они обеспечивают уменьшение объемов твердых бытовых отходов в 4 раза, а их массы – в 12-15 раз. Мало того, используемые на московских мусоросжигательных заводах технологии – безотходные. То есть образующиеся золошлаковые отходы строго в соответствии с технологическими сертификатами перерабатываются либо в техногенные грунты, либо в наполнители для бетона».
И еще. Как известно, столица испытывает «энергетический недостаток». Мусоросжигательные заводы стали независимыми генерирующими несетевыми мощностями: вырабатываемая из сжигаемого мусора энергия, тепловая и электрическая, уже питает жилые дома и предприятия. Таким образом, уборка мусора способствует и сохранению природных ископаемых ресурсов.
Не секрет, однако, что в прессе время от времени появляются публикации с протестами против строительства новых мусоросжигательных заводов. Авторы материалов высказывают сомнения в безопасности оных. Тон публикуемого, как правило, набатный.
К примеру, по проблеме прошлась «Комсомолка» (19.12.2008. «Москве угрожают шесть новых мусоросжигательных заводов»), от которой читатели узнали, что московские экологи в панике: город задохнется, но теперь не от мусора, а от дыма! Газета привела мнение зампредседателя ассоциации «Мусорщики Москвы» Лазаря Шубова, заявившего, что «мусоросжигательные заводы, когда их построят, будут выбрасывать в воздух 2,5 миллиона кубометров обескислороженного газа в час, который опустится к земле, и мы будем им дышать». Шубов считает, что у нас мусор не сортируют, в топку идет все подряд. «Из труб одного из мусоросжигательных заводов уже сейчас периодически вьется розовый дым. Это значит, что сжигаются батарейки, разный электронный лом, содержащий кадмий и бром…»
Читаем дальше.
«Еще опаснее диоксин, – считает вице-президент экологической организации «Российский зеленый крест» Александр Чумаков. – Это настоящий яд, в тысячу раз опаснее стрихнина! Предельная доза, которую человек может получить за жизнь без особого вреда для здоровья, – 1,4 нанограмма». Но при одновременной работе всех мусоросжигательных заводов, по расчетам Чумакова, эту дозу каждый москвич получит в течение четырех лет. Причем диоксин из организма почти не выводится, вызывает рак и врожденные уродства.
Однако специалисты, занимающиеся переработкой московских отходов, считают эти опасения, мягко говоря, надуманными.
«В Европе эта тема неактуальна, – говорит глава представительства КНИМ (Франция) в России Майя Левина, – там давно доказано: мусоросжигательные заводы функционируют в соответствии со всеми экологическими нормами». К примеру, еще в сентябре 2005 года федеральное министерство по охране окружающей среды Германии, возглавляемое тогда представителем Партии Зеленых Юргеном Триттином, даже выпустило специальное коммюнике под названием: «Сжигание отходов – потенциальная угроза? Прощайте, диоксиновые выбросы». Вот выдержки из него: «В связи с ужесточением законодательства, мусоросжигательные заводы более не представляют опасности с точки зрения выбросов диоксинов, пыли и тяжелых металлов». «Если в 1990 году треть всех выбросов диоксинов в Германии приходилась на мусоросжигательные заводы, то к 2000 году их вклад составлял уже менее 1 процента». А находящиеся в Москве мусоросжигательные заводы и те, что готовятся вступить в строй, вообще имеют 30-процентное улучшение кондиций по сравнению с требуемыми!»
Все московские мусоросжигательные заводы оснащены газоанализаторами, отмечает и.о. генерального директора «Мосэкономониторинг» Полина Захарова. Эти приборы поставляют информацию специалистам в режиме реального времени. Стоит подчеркнуть, что за все время работы московских мусоросжигательных заводов ни одного случая нарушения установленных нормативов зафиксировано не было!
А вот что говорит заместитель главного госинспектора по охране природы Департамента природопользования окружающей среды Москвы Иван Малеев: «В 2008 году департаментом осуществлено 14 тысяч проверок различных организаций. Выявлено около 5 тысяч нарушений, предъявлено штрафных санкций на 139 миллионов рублей. К мусоросжигательным заводам особое внимание, однако ситуация здесь полностью под контролем – газоанализаторами и передвижными станциями он ведется и «на трубе», и на различных расстояниях от источника».
Впрочем, расслабляться не стоит. Академик Гонопольский недоумевает, почему у нас применительно к проблеме контроля над мусоросжигательными заводами существует понятие «санитарных зон». В Европе все замеры осуществляются исключительно на территории завода. Как говорится, или – или! А то ведь иначе может возникнуть вопрос: а что такое, скажем, ширина зоны? Не может ли она оказаться прямо пропорциональной толщине кошелька потенциального нарушителя экологических норм?
Напоследок слово ведущему научному сотруднику географического факультета МГУ Юрию Голубчикову. Юрий Николаевич озабочен тем, что после ликвидации полигонов могут возникнуть и новые, неожиданные проблемы. Куда двинутся, например, «процветающие» на них ныне массовые поселения бомжей, контролируемые – это надо признать без утайки – криминалитетом? Завоевывать новые территории Подмосковья, российской столицы?
Или еще вот что. На истринский полигон, занимающий ныне 14 гектаров, каждый день прибывает 300-350 контейнеровозов. Завтра (кто-то лихо с кондачка придумал!) там предполагают соорудить элитарный горнолыжный спуск. Однако процессы горения на гигантских мусорных свалках продолжаются более 50 лет – не провалится ли vip-персона с пушистого снежка да в неблагоуханное местечко? Мусорные полигоны создавались стихийно: не надо так же стихийно и прощаться с ними.
А вообще, проблема мусора, можно сказать, философская и историческая. Ничто на этой земле не вечно, все в итоге обращается в прах. И та же геология ведь изучает «мусор» былых эпох.
Как будут судить о нас по нему потомки? Станет ли огонь новых технологий для нас во всех смыслах действительно очистительным?
Александр ГУБАНОВ
Окрестности многих крупных городов мира превращены в огромные свалки отходов. Москва и Минск тут не исключение. Особенно плохи дела у российской столицы. «Если ситуация не изменится, то скоро внешняя сторона Московской кольцевой дороги будет представлять собой метровый вал произведенного москвичами мусора», – уверен главный санитарный врач России Геннадий Онищенко. Но если свалки «на свалку прогресса» – то что взамен? Проблема утилизации отходов в России весьма остра. По официальным статистическим данным, оглашенным не так давно на заседании Совета Безопасности РФ, «темпы образования токсичных отходов в России составляют 15-16%. С 1999 по 2006 год выбросы от предприятий и других стационарных источников выросли более чем на 10%, а от автотранспорта – более чем на 30%». Предлагаемый выход включает в себя «принятие Федеральной целевой программы в области экологии, законодательные ограничения вредных выбросов, создание производств по переработке отходов». Президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что «сектор чистых технологий невозможен без решения вопросов утилизации отходов. Действительно, современный вариант ответа на ситуацию – это создание в стране целой отходоперерабатывающей индустрии».
Что под этим подразумевается? В промышленно развитых странах из твердых бытовых отходов, например, получают стекло, пластик и бумагу – примерно по 20% имеющейся массы, еще 5% – это металлы. Практически все оставшееся идет на получение компоста. Входят в жизнь технологии экологически чистого сжигания мусора, при котором также получают углеводороды или электроэнергию.
Впрочем, указывать на Европу как на «безмусорный рай» вряд ли стоит. В том же Неаполе мусорный кризис даже привел к смене правительства, но все еще далек от завершения.
Напомним, что к декабрю 2007 года в области Кампания и на улицах Неаполя скопилось 250 тонн мусора. А сама проблема зародилась еще в начале 1980-х годов, когда во Флоренции сломался мусороперерабатывающий завод. Сотни тонн неочищенных отходов переполнили свалки, пещеры, овраги, ручьи и озера на юге Италии. Утилизация мусора до поры до времени позволяла получать огромные прибыли: местный бизнес процветал, поток отходов шел даже из Швейцарии. Под свалку приспособили и кратер вулкана в пригороде Неаполя Пиануре! Однако итогом такого «решения» мусорной проблемы стал рост числа заболеваний в загрязненных районах (показатель превышен в 4 раза по сравнению со среднестатистическими данными по стране), забой крупного рогатого скота в районах поражения и объявление многих водоемов запретными зонами.
15 лет борьбы с катастрофой не дали положительного результата. Новый мусоросжигательный завод должен был заработать в декабре 2007 года, но он так и не вступил в строй. Обеспокоенные экологическими проблемами местные жители препятствуют открытию новых полигонов и расконсервации старых: в попытках найти выход из сложившего положения администрация Неаполя решила реанимировать свалку в Пиануре, закрытую с 1994 года. Были предложения превратить в свалку даже кратер Везувия.
К ликвидации «мусорного кризиса-2008» в Неаполе подключились страны – члены ЕЭС. Отходы стали вывозить в Германию, однако решения проблемы утилизации отходов на юге Италии, как, впрочем, и во всем мире, до сих пор нет.
Ленты новостей регулярно приносят сообщения о мусорных кризисах по всему миру. Более 5 миллионов человек ежегодно умирают от болезней, связанных с проживанием в антисанитарных условиях. Для 60% стран проблема утилизации твердых отходов является одной из главных хозяйственных проблем.
Но вернемся к Москве. Если расположенные под Минском полигоны еще кое-как справляются с привозимыми на них потоками отходов, то российские забиты под завязку. По официальным данным, город производит 5,5 миллиона мусора в год, из них 4 миллиона вывозится на подмосковные, и без того переполненные, свалки. Власти столицы уже закрыли 10 полигонов твердых бытовых отходов с суммарной мощностью более двух миллионов тонн в год, на двух – в Солнечногорском и Дмитровском районах Московской области – прием мусора ограничен. Емкости остальных хватит на три года. Если незамедлительно не решить проблему утилизации мусора, то Москва в ближайшие годы наверняка столкнется с «неаполитанской ситуацией».
Как известно, в 2004 году столичное правительство приняло Концепцию обращения с отходами производства и потребления в городе Москве. Город принял и соответствующий закон (№68) в дополнение к федеральному. Однако сегодня возникла необходимость выработки городской целевой программы по обращению с коммунальными отходами на 2009-2015 годы.
Нельзя сказать, что в борьбе с мусором мы «позади планеты всей». Тот же раздельный сбор мусора, например, стал внедряться в Москве достаточно активно. Однако столичные власти признают, что темпы развития городской системы обращения с коммунальными отходами существенно отстают от реальных потребностей города. И если остаточный потенциал действующих лицензированных полигонов в ближайшее время будет исчерпан – то что взамен?
Взамен предлагается переход от полигонного захоронения к сырьевому и энергетическому рециклингу. В планах города – реконструкция двух существующих и строительство шести новых мусоросжигательных заводов, которые будут уничтожать примерно 56 процентов всего мусора, до 30 процентов его пойдет на промышленную переработку и лишь 12 – на полигоны.
– В мире проблему утилизации отходов решают по-разному, – говорит член Высшего экологического совета России академик РАЕН Адам Гонопольский. – Ведь одно дело, когда страна располагает значительной территорией (Россия, США, Бразилия или Китай), другое, если пространственные возможности такие, как, например, у Австрии или Дании. В России до 97 процентов отходов хоронится сегодня на полигонах, однако страна в целом и Москва в отдельности – это, как говорится, две большие разницы. Площади для размещения полигонов у российской столицы исчерпаны.
Если же говорить о переработке отходов, то по этому пути идут многие европейские страны, а также Япония, однако не забудем: Москва по причине сверхвысокой плотности населения (до 11 тысяч человек на один квадратный километр) вывела практически все перерабатывающие предприятия за пределы города. Можно согласиться с тем, что у вторичной переработки сырья много плюсов, однако реального обоснования под возврат в столицу РФ сырьевой перерабатывающей базы уже нет. Московская промышленность на 85 процентов состоит из сборочных производств высоких технологий, остальное – их сервисное обслуживание. Короче, сколько ни говори о привлекательности и полезности метода переработки отходов, Москве он не подходит.
Итак, сырьевой рециклинг не решит проблемы. Значит, мусор сжигать? Тогда тут, разумеется, сразу возникает вопрос: а насколько это безопасно для здоровья людей, для экологии?
– Сегодня в мире 4 тысячи мусоросжигательных заводов, и вся их работа без исключения отвечает требованиям необходимых нормативов, – заверяет академик Адам Гонопольский.
А что наши? «Наши, – констатирует Адам Михайлович, – в числе лучших. Они обеспечивают уменьшение объемов твердых бытовых отходов в 4 раза, а их массы – в 12-15 раз. Мало того, используемые на московских мусоросжигательных заводах технологии – безотходные. То есть образующиеся золошлаковые отходы строго в соответствии с технологическими сертификатами перерабатываются либо в техногенные грунты, либо в наполнители для бетона».
И еще. Как известно, столица испытывает «энергетический недостаток». Мусоросжигательные заводы стали независимыми генерирующими несетевыми мощностями: вырабатываемая из сжигаемого мусора энергия, тепловая и электрическая, уже питает жилые дома и предприятия. Таким образом, уборка мусора способствует и сохранению природных ископаемых ресурсов.
Не секрет, однако, что в прессе время от времени появляются публикации с протестами против строительства новых мусоросжигательных заводов. Авторы материалов высказывают сомнения в безопасности оных. Тон публикуемого, как правило, набатный.
К примеру, по проблеме прошлась «Комсомолка» (19.12.2008. «Москве угрожают шесть новых мусоросжигательных заводов»), от которой читатели узнали, что московские экологи в панике: город задохнется, но теперь не от мусора, а от дыма! Газета привела мнение зампредседателя ассоциации «Мусорщики Москвы» Лазаря Шубова, заявившего, что «мусоросжигательные заводы, когда их построят, будут выбрасывать в воздух 2,5 миллиона кубометров обескислороженного газа в час, который опустится к земле, и мы будем им дышать». Шубов считает, что у нас мусор не сортируют, в топку идет все подряд. «Из труб одного из мусоросжигательных заводов уже сейчас периодически вьется розовый дым. Это значит, что сжигаются батарейки, разный электронный лом, содержащий кадмий и бром…»
Читаем дальше.
«Еще опаснее диоксин, – считает вице-президент экологической организации «Российский зеленый крест» Александр Чумаков. – Это настоящий яд, в тысячу раз опаснее стрихнина! Предельная доза, которую человек может получить за жизнь без особого вреда для здоровья, – 1,4 нанограмма». Но при одновременной работе всех мусоросжигательных заводов, по расчетам Чумакова, эту дозу каждый москвич получит в течение четырех лет. Причем диоксин из организма почти не выводится, вызывает рак и врожденные уродства.
Однако специалисты, занимающиеся переработкой московских отходов, считают эти опасения, мягко говоря, надуманными.
«В Европе эта тема неактуальна, – говорит глава представительства КНИМ (Франция) в России Майя Левина, – там давно доказано: мусоросжигательные заводы функционируют в соответствии со всеми экологическими нормами». К примеру, еще в сентябре 2005 года федеральное министерство по охране окружающей среды Германии, возглавляемое тогда представителем Партии Зеленых Юргеном Триттином, даже выпустило специальное коммюнике под названием: «Сжигание отходов – потенциальная угроза? Прощайте, диоксиновые выбросы». Вот выдержки из него: «В связи с ужесточением законодательства, мусоросжигательные заводы более не представляют опасности с точки зрения выбросов диоксинов, пыли и тяжелых металлов». «Если в 1990 году треть всех выбросов диоксинов в Германии приходилась на мусоросжигательные заводы, то к 2000 году их вклад составлял уже менее 1 процента». А находящиеся в Москве мусоросжигательные заводы и те, что готовятся вступить в строй, вообще имеют 30-процентное улучшение кондиций по сравнению с требуемыми!»
Все московские мусоросжигательные заводы оснащены газоанализаторами, отмечает и.о. генерального директора «Мосэкономониторинг» Полина Захарова. Эти приборы поставляют информацию специалистам в режиме реального времени. Стоит подчеркнуть, что за все время работы московских мусоросжигательных заводов ни одного случая нарушения установленных нормативов зафиксировано не было!
А вот что говорит заместитель главного госинспектора по охране природы Департамента природопользования окружающей среды Москвы Иван Малеев: «В 2008 году департаментом осуществлено 14 тысяч проверок различных организаций. Выявлено около 5 тысяч нарушений, предъявлено штрафных санкций на 139 миллионов рублей. К мусоросжигательным заводам особое внимание, однако ситуация здесь полностью под контролем – газоанализаторами и передвижными станциями он ведется и «на трубе», и на различных расстояниях от источника».
Впрочем, расслабляться не стоит. Академик Гонопольский недоумевает, почему у нас применительно к проблеме контроля над мусоросжигательными заводами существует понятие «санитарных зон». В Европе все замеры осуществляются исключительно на территории завода. Как говорится, или – или! А то ведь иначе может возникнуть вопрос: а что такое, скажем, ширина зоны? Не может ли она оказаться прямо пропорциональной толщине кошелька потенциального нарушителя экологических норм?
Напоследок слово ведущему научному сотруднику географического факультета МГУ Юрию Голубчикову. Юрий Николаевич озабочен тем, что после ликвидации полигонов могут возникнуть и новые, неожиданные проблемы. Куда двинутся, например, «процветающие» на них ныне массовые поселения бомжей, контролируемые – это надо признать без утайки – криминалитетом? Завоевывать новые территории Подмосковья, российской столицы?
Или еще вот что. На истринский полигон, занимающий ныне 14 гектаров, каждый день прибывает 300-350 контейнеровозов. Завтра (кто-то лихо с кондачка придумал!) там предполагают соорудить элитарный горнолыжный спуск. Однако процессы горения на гигантских мусорных свалках продолжаются более 50 лет – не провалится ли vip-персона с пушистого снежка да в неблагоуханное местечко? Мусорные полигоны создавались стихийно: не надо так же стихийно и прощаться с ними.
А вообще, проблема мусора, можно сказать, философская и историческая. Ничто на этой земле не вечно, все в итоге обращается в прах. И та же геология ведь изучает «мусор» былых эпох.
Как будут судить о нас по нему потомки? Станет ли огонь новых технологий для нас во всех смыслах действительно очистительным?
Александр ГУБАНОВ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
