На работу – через полиграф
Он, между прочим, серьезно отличается от детектора лжи Законодательно опросы с использованием полиграфа (ОИП) при отборе персонала официально разрешены с 1 марта 1993 года. Широкое распространение они получили несколько позже – в самом конце 1990-х – начале 2000-х годов. А с наступлением нового тысячелетия интерес к ОИП особенно вырос.
Законодательно опросы с использованием полиграфа (ОИП) при отборе персонала официально разрешены с 1 марта 1993 года. Широкое распространение они получили несколько позже – в самом конце 1990-х – начале 2000-х годов. А с наступлением нового тысячелетия интерес к ОИП особенно вырос. Да и сам полиграф значительно изменился. Традиционное киношное представление об ОИП как о процедуре, при которой обнаженный торс человека опутывают проводами и датчиками, ушло в прошлое.
Спецлаборатория по разработке и применению полиграфов, прежде всего для нужд разведки, была создана в Комитете государственной безопасности СССР еще в 1968 году. В начале 1970-х разработали беспроводную модель, которую можно применять для экспресс-допроса и получения необходимой информации в полевых условиях. С тех пор приборы постоянно совершенствуются. Этот небольшой прибор достаточно зажать в кулаке, и все психофизиологические характеристики испытуемого через блютуз начинают сразу поступать на экран монитора компьютера, оснащенного специальной программой. И можно задавать вопросы. Никакого раздевания, никаких проводов.
Какие же конкретно проблемы решаются сегодня с помощью полиграфа? Бывший руководитель лаборатории по разработке новых моделей полиграфов для спецслужб, а ныне эксперт при Московской городской Думе Леонид Алексеев рассказывает:
– Услуги, которые полиграфологи оказывают работодателям, делятся на три категории: проверка при приеме на работу, проверка сотрудников компании на лояльность и расследование после того, как произошло хищение. Для производства первого вида работ крупные компании встают у нас на сервисное обслуживание, для второго вида обращаются либо разово, либо с определенными интервалами. Эти работы ведут два полиграфолога, они принимают по четыре человека в день каждый, и их график расписан на несколько месяцев вперед. Что же касается криминальных расследований, то на наиболее сложные случаи, как правило, выезжаю я. И результаты, которые получаю, вполне достойны детективных романов.
Вот типичный пример. В одном из самых дорогих московских бутиков модной одежды начали пропадать вещи. Причем даже с витрин. Это были и очень дорогие шубы, и другая верхняя одежда. Самое интересное, что многое из пропавшего через какое-то время возвращалось, но с явными следами носки.
Естественно, руководство бутика, чьими клиентами являются эстрадные звезды, жены известных политиков и бизнесменов и тому подобная публика, шум поднимать не стало. Решили провести негласную проверку. Бутиком, по сути, руководили два человека: мужчина-акционер, вложивший в магазин солидные деньги, и женщина-модельер, которая определяла ассортимент и вела переговоры с ведущими производителями одежды. Весь штатный состав – 12 человек, включая охранников. После появления очередной пропавшей вещи акционер обратился в милицию и попросил прислать кинолога с собакой. Собака сделала стойку на охранника. Но тот напрочь отрицал свою вину, утверждая, что он первым пришел в магазин утром, сделал обход, поправил кое-что из висевших на манекенах вещей, поэтому именно на него среагировала собака.
Дальнейшие допросы ничего не дали, поэтому решили пригласить полиграфолога.
Результат получился обескураживающим – ни один из охранников, ни одна из девушек-продавцов к хищениям отношения не имели.
Из главного офиса сети бутиков, который находится в Париже, пришло распоряжение: проверить руководителей. И первый же опрос однозначно показал – к хищениям причастен акционер. Никто сначала не поверил, но затем доверительная беседа с генеральным представителем фирмы в России все расставила на свои места. Оказалось, что акционер достаточно часто собирал нужных людей в своем офисе в магазине на различные вечеринки, а тем, в ком был особенно заинтересован, позволял взять некоторые вещи с витрины. Какие-то из них потом оплачивали, какие-то возвращали, а что-то уходило «с концами».
Кстати, Леонид Алексеев считает, что те области применения полиграфа, которые востребованы сейчас, во многом пока затеняют его реальные возможности. С этим согласен и Валерий Шапошников, председатель комиссии Мосгордумы по кадровым вопросам:
– Действительно, возможности полиграфа безграничны. Например, с его помощью можно еще в школе определить, гуманитарием или технарем является каждый конкретный ученик. Он еще сам этого не знает, и ОИП может на первых порах дать ему направление развития. Захочет более подробно – пожалуйста: можно определить сферу деятельности, звено, коллектив, наиболее подходящие для данного человека, наличие у него лидерских качеств. Все, что в нас заложено и благоприобретено, можно извлечь из нашей же памяти. При этом я ни в коем случае не говорю о какой-то догме. Говорю о рекомендации, об объективном взгляде на себя, полученном на научной и строго добровольной основе.
Понятно, что подобное развитие полиграфологии потребует не одного года. Но ставить перед собой перспективные высокие цели и задачи можно и должно.
Сергей ГОНЧАРОВ