Разведчица из бригады «Железняк»
Партизаны Беларуси вписали славную страницу в летопись Победы Каждое 9 мая восьмидесятишестилетняя минчанка Элеонора Игнатьевна Пендик словно молодеет. Вот и на этот раз ветеран Великой Отечественной войны, бывшая партизанка снова достанет из шкафа бережно хранимые награды: орден Отечественной войны II степени, знаки «Партизан Беларуси 1941-1944 гг.», «Ветеран войны 1941-1945 гг.», медали...
Партизаны Беларуси вписали славную страницу в летопись Победы
Каждое 9 мая восьмидесятишестилетняя минчанка Элеонора
Игнатьевна Пендик словно молодеет. Вот и на этот раз ветеран Великой Отечественной войны, бывшая партизанка снова достанет из шкафа бережно хранимые награды: орден Отечественной войны II степени, знаки «Партизан Беларуси 1941-1944 гг.», «Ветеран войны 1941-1945 гг.», медали... Как всегда, будет встречать гостей, принимать поздравления от детей и внуков. Так уж устроена человеческая память, что самые страшные моменты жизни не забываются. Все события тех далеких военных лет для Элеоноры Игнатьевны такие же яркие, будто произошло это с ней вчера…
– До войны наша семья жила в Западной Беларуси в деревне Ходьковщина, что на границе Витебской и Минской областей, – вспоминает партизанка. – Отец, Игнат Зеленка, работал на строительстве мостов. Детей было трое – все девочки. Перед началом войны мне только исполнилось восемнадцать, сестре Викте – шестнадцать, Зине – тринадцать.
Помню, как в деревне объявили, что на Брест напали немцы. А вскоре они объявились и у нас. Чуть позже стали наведываться в деревню по ночам и партизаны. Все расспрашивали, где у немцев находится гарнизон, где расположены посты. Папа стал помогать партизанам. Бывало, сядет на коня и сам едет партизанам показывать дорогу. Иногда брал с собой и меня.
Уже ближе к осени немцы объявили, что проводят перепись населения в Будславе. Требовали, чтобы люди выходили из хат всей семьей. Мол, кто не пойдет на перепись, тот и бандит, то есть партизан. Все знали, что молодежь, кому исполнилось 18 лет, немцы отправляли работать в Германию. Поэтому я папе и говорю: «Не пойду на перепись, боюсь, что меня или убьют, или, еще хуже, угонят в Германию». Папа, мама и младшие сестры ушли, а я осталась дома. На дверь родители повесили замок, будто никого дома нет, а ключи мне в дом через форточку вбросили.
Смотрю в окно: идут два вооруженных полицая и соседка по хутору Ганна. Поняла, что Ганна привела полицаев показать, где мы живем, чтобы меня найти. Что делать? Спряталась я в шкаф. И через открытую форточку слышу, как один полицай говорит: «Тут никого нет. Замок весит». А второй подошел к окну и разглядел, что шкаф приоткрыт. Выстрелил. Мне сразу же стало очень больно, но я молча терпела… Долго еще в шкафу стояла... Кровь лилась по ногам, и я чувствовала ее тепло…
Все ждала, когда родители придут. Вижу – младшая сестра Зина бежит. От нее и услышала страшное: «Папу, маму и Виктю немцы расстреляли…» От этих слов и упала… Когда в себя пришла, говорю Зине: мол, нельзя дома оставаться, надо идти в лес ночевать. Наутро слышим, наша Виктя где-то поблизости плачет и причитает: где вы все, где?.. Мы – ей навстречу. Смотрим, вся одежда на нашей Викте мокрая. Она рассказала, как собрали немцы всех людей в Будславе, связали руки всем взрослым – и маме, и папе, и Викте. А Зине, как маленькой, не связали. Люди стали ей кричать – мол, убегай! Она и побежала. А взрослых гнали пятнадцать километров до Долгиново. В Долгиново Виктю с другими детьми заперли в школе, а родителей – в подвале. Из окна Виктя видела, как к школе подъехали грузовая машина и телега. Одних людей в машины грузили. А маму посадили на телегу, отца привязали к ней…
Позже нам люди, кому удалось уцелеть, рассказали, как нашу маму немцы убили. А отца с партизаном из соседней деревни заперли в подвале дома и охраняли, но им как-то удалось выбраться и бежать. С собаками их нашли, догнали, вернули в подвал. Целую неделю каждый день сгоняли в одно место всех жителей Долгиново. Показывали людям нашего отца как бандита. Немцы его пытали, ставили на каленое железо, долго мучили… А потом перед всем народом повесили. Нам рассказывали, что последние слова отца были: «За Родину! За Сталина!»
Так остались мы с сестрами без родителей. Потом партизаны узнали, что мы живы, и приехали за нами ночью на телеге. Так оказались в партизанском отряде.
Помню, как немцы объявили первую «блокаду». Всех жителей деревни Березки, что в десяти километрах от нашей Ходьковщины, тогда согнали в один дом и сожгли живыми.
Зачислили меня связной-разведчицей при штабе партизанской бригады «Железняк», так как я места наши хорошо знала. Ходила на разведку в Долгиново, считала немецкие машины, мотоциклы. Вскоре партизаны организовали налет на Долгиново, разгромили там немцев. Меня тогда начальник штаба бригады Бирюков похвалил. Ходила на разведку в гарнизон в деревне Сивцы. Вместе с группой подрывников пускала под откос поезда на железной дороге. Всегда рядом были боевые товарищи – подрывники Свирко и Бусла. Мерзла в окопах во время немецких бомбежек, ночевала зимой в лесу, когда всю ночь приходилось стоять на ногах, чтобы не замерзнуть… Голодала, а напиться можно было только из лужи. Все было. Горе, опасность, тиф… Но, видимо, Господь берег и помогал…
После войны вышла замуж за сельского учителя Пендика Николая Степановича. Воспитала четырех сыновей. Сегодня есть кем гордиться – 9 внуков, 10 правнуков.
…Когда в День Победы в вечернем небе над Минском раздадутся первые залпы салюта, Элеонора Игнатьевна обязательно выйдет на балкон, чтобы любоваться яркими огнями праздника… Который и она приближала как могла.
Ольга ЧИРУК
Каждое 9 мая восьмидесятишестилетняя минчанка Элеонора
Игнатьевна Пендик словно молодеет. Вот и на этот раз ветеран Великой Отечественной войны, бывшая партизанка снова достанет из шкафа бережно хранимые награды: орден Отечественной войны II степени, знаки «Партизан Беларуси 1941-1944 гг.», «Ветеран войны 1941-1945 гг.», медали... Как всегда, будет встречать гостей, принимать поздравления от детей и внуков. Так уж устроена человеческая память, что самые страшные моменты жизни не забываются. Все события тех далеких военных лет для Элеоноры Игнатьевны такие же яркие, будто произошло это с ней вчера…
– До войны наша семья жила в Западной Беларуси в деревне Ходьковщина, что на границе Витебской и Минской областей, – вспоминает партизанка. – Отец, Игнат Зеленка, работал на строительстве мостов. Детей было трое – все девочки. Перед началом войны мне только исполнилось восемнадцать, сестре Викте – шестнадцать, Зине – тринадцать.
Помню, как в деревне объявили, что на Брест напали немцы. А вскоре они объявились и у нас. Чуть позже стали наведываться в деревню по ночам и партизаны. Все расспрашивали, где у немцев находится гарнизон, где расположены посты. Папа стал помогать партизанам. Бывало, сядет на коня и сам едет партизанам показывать дорогу. Иногда брал с собой и меня.
Уже ближе к осени немцы объявили, что проводят перепись населения в Будславе. Требовали, чтобы люди выходили из хат всей семьей. Мол, кто не пойдет на перепись, тот и бандит, то есть партизан. Все знали, что молодежь, кому исполнилось 18 лет, немцы отправляли работать в Германию. Поэтому я папе и говорю: «Не пойду на перепись, боюсь, что меня или убьют, или, еще хуже, угонят в Германию». Папа, мама и младшие сестры ушли, а я осталась дома. На дверь родители повесили замок, будто никого дома нет, а ключи мне в дом через форточку вбросили.
Смотрю в окно: идут два вооруженных полицая и соседка по хутору Ганна. Поняла, что Ганна привела полицаев показать, где мы живем, чтобы меня найти. Что делать? Спряталась я в шкаф. И через открытую форточку слышу, как один полицай говорит: «Тут никого нет. Замок весит». А второй подошел к окну и разглядел, что шкаф приоткрыт. Выстрелил. Мне сразу же стало очень больно, но я молча терпела… Долго еще в шкафу стояла... Кровь лилась по ногам, и я чувствовала ее тепло…
Все ждала, когда родители придут. Вижу – младшая сестра Зина бежит. От нее и услышала страшное: «Папу, маму и Виктю немцы расстреляли…» От этих слов и упала… Когда в себя пришла, говорю Зине: мол, нельзя дома оставаться, надо идти в лес ночевать. Наутро слышим, наша Виктя где-то поблизости плачет и причитает: где вы все, где?.. Мы – ей навстречу. Смотрим, вся одежда на нашей Викте мокрая. Она рассказала, как собрали немцы всех людей в Будславе, связали руки всем взрослым – и маме, и папе, и Викте. А Зине, как маленькой, не связали. Люди стали ей кричать – мол, убегай! Она и побежала. А взрослых гнали пятнадцать километров до Долгиново. В Долгиново Виктю с другими детьми заперли в школе, а родителей – в подвале. Из окна Виктя видела, как к школе подъехали грузовая машина и телега. Одних людей в машины грузили. А маму посадили на телегу, отца привязали к ней…
Позже нам люди, кому удалось уцелеть, рассказали, как нашу маму немцы убили. А отца с партизаном из соседней деревни заперли в подвале дома и охраняли, но им как-то удалось выбраться и бежать. С собаками их нашли, догнали, вернули в подвал. Целую неделю каждый день сгоняли в одно место всех жителей Долгиново. Показывали людям нашего отца как бандита. Немцы его пытали, ставили на каленое железо, долго мучили… А потом перед всем народом повесили. Нам рассказывали, что последние слова отца были: «За Родину! За Сталина!»
Так остались мы с сестрами без родителей. Потом партизаны узнали, что мы живы, и приехали за нами ночью на телеге. Так оказались в партизанском отряде.
Помню, как немцы объявили первую «блокаду». Всех жителей деревни Березки, что в десяти километрах от нашей Ходьковщины, тогда согнали в один дом и сожгли живыми.
Зачислили меня связной-разведчицей при штабе партизанской бригады «Железняк», так как я места наши хорошо знала. Ходила на разведку в Долгиново, считала немецкие машины, мотоциклы. Вскоре партизаны организовали налет на Долгиново, разгромили там немцев. Меня тогда начальник штаба бригады Бирюков похвалил. Ходила на разведку в гарнизон в деревне Сивцы. Вместе с группой подрывников пускала под откос поезда на железной дороге. Всегда рядом были боевые товарищи – подрывники Свирко и Бусла. Мерзла в окопах во время немецких бомбежек, ночевала зимой в лесу, когда всю ночь приходилось стоять на ногах, чтобы не замерзнуть… Голодала, а напиться можно было только из лужи. Все было. Горе, опасность, тиф… Но, видимо, Господь берег и помогал…
После войны вышла замуж за сельского учителя Пендика Николая Степановича. Воспитала четырех сыновей. Сегодня есть кем гордиться – 9 внуков, 10 правнуков.
…Когда в День Победы в вечернем небе над Минском раздадутся первые залпы салюта, Элеонора Игнатьевна обязательно выйдет на балкон, чтобы любоваться яркими огнями праздника… Который и она приближала как могла.
Ольга ЧИРУК
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
