Святыня над Неманом
Уникальная церковь XII века в Гродно ждет реставрации В ближайшее время начнется реставрация шедевра древнего зодчества, а историки уже готовят досье на представление храма в официальный Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Если, конечно, он не обрушится в Неман.
Уникальная церковь XII века в Гродно ждет реставрации
В ближайшее время начнется реставрация шедевра древнего зодчества, а историки уже готовят досье на представление храма в официальный Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Если, конечно, он не обрушится в Неман. Дело в том, что храм стоит на краю высокого берега Немана. В XIX веке с этого крутого холма в реку дважды обваливались по частям древние стены церкви. Одна из старейших белорусских церквей во имя Святых Бориса и Глеба в Гродно еще известна как Коложская – по имени старинного предместья Коложа, где расположена святыня. В XII столетии Коложа не входила в городскую черту, отчего и возник здесь, в уединении, монастырь с храмом, ныне претендующим на попадание в топ-лист памятников мировой архитектуры.
У церкви три особенности. Стены, выложенные из плинфы (тонкого кирпича), не оштукатурены. И такими нетронутыми они остались со времен Древней Руси. Плоскость стен украшена вставками из расколотых валунов, выходящих на фасад гладкими сторонами, а также керамическим орнаментом в виде крестов. Во-вторых, храм стоит на самой окраине православного мира. В эпоху, когда он сооружался, сразу за Гродно начинались земли балтийских племен, где господствовало язычество. Коложская церковь по сей день остается оплотом православия, хотя сам Гродно в последние столетия приобрел более яркий католический «оттенок». В-третьих, храм Святых Бориса и Глеба вообще одно из трех культовых сооружений, оставшихся на территории Беларуси с древнерусских времен. Почитание в Гродно первых русских святых – князей Бориса и Глеба, правивших Ростовом и Муромом, говорит и о том, что здешние земли были включены в общий культурный контекст древнерусского общества.
В XIX веке храм стал разрушаться. Стоящая на краю крутого берега Немана церковь «сползала» в реку по частям – в 1853 году, а затем в 1889-м. Что делать с руинами, ученые умы не могут решить вот уже полтора столетия. Самое разумное, что смогли придумать сразу после катастрофы, – укрепить уцелевшие стены и вместо утраченных фрагментов выстроить легкую деревянную конструкцию. В таком виде храм и дошел до наших дней. В конце 80-х возникла идея восстановления церкви в первозданном виде. Но для этого не хватало чертежей, и – о чудо! – в 1992 году они обнаружились в Российском историческом архиве в Санкт-Петербурге.
– Обнаружились обмерные чертежи южного и западного фасадов церкви, сделанные перед самым обвалом 1853 года, – вспоминает гродненский историк и архитектор Игорь Трусов. – Рисунки выполнены в крупном масштабе с отмывкой, акварелью, благодаря чему точно переданы цвета плинфы, вмурованных в стены валунов и керамических вставок, аналогичных тем, которые мы и сегодня видим на сохранившихся частях здания. Чертежи сделаны на листах бумаги размером с письменный стол, и я думаю, по ним можно восстановить утраченные стены с точностью до одного сантиметра! Таких листов более 300! Это не только рисунки, но и описания фасадов, обмеры до обвала, после первого обрушения и после второго. В документах также сохранились свидетельства о работах по бурению скважин в Коложском холме. В 1905 году было сделано более 100 таких отверстий для исследования строения подножия церкви.
Правда, реставрация так и не началась. Игорь Трусов констатирует, что обвал берега Немана не остановлен. Поэтому сейчас отстраивать стены храма, по его мнению, нецелесообразно. Пусть даже в Коложском холме в 2002 году сделано еще более 50 специальных скважин, укрепляющих грунт.
В 1993 году, по словам Игоря Трусова, Министерство культуры чуть было не утвердило проект реставрации храма с восстановлением его облика XII века. Проект представлял известный архитектор Геннадий Лаврецкий. Был и второй вариант реставрации – Вадима Глинника. Он предлагал вернуть церкви тот вид, который она имела до первого обвала. В чем разница двух проектов, невооруженным глазом и не заметишь. Но, оказывается, она принципиальная. В 1993 году победила идея Лаврецкого, он руководит реставрационными работами и сегодня. Но, по словам Вадима Глинника, Геннадий Лаврецкий фактически принял за основу идею конкурента. А суть ее в следующем. Лаврецкий в 1993 году собирался отстраивать храм снизу доверху, фактически додумывая верхние части стен и купол, о внешнем виде которых не сохранилось никаких сведений. Но теперь никаких достроек не будет.
– На самом деле, – говорит Глинник, – мой проект – это проект моего учителя, архитектора Валерия Слюнченко, автора реставрации полоцкого Софийского собора. Ему мы обязаны многими ценными данными, в 80-е годы ученый тщательно изучил храм, открыл в интерьере неизвестные ранее фрески. Но в 1992 году Валерия Григорьевича не стало, и тогда я взялся отстаивать его взгляды на реставрацию Коложской церкви. Слюнченко был против воссоздания памятника в «первозданном» виде. Потому что храм на самом деле начал разрушаться еще до оползней XIX века. В XVI веке здание «облагородили» в готическом стиле, а нынешние формы с завершением в виде барочной башенки церковь получила лишь в XVIII столетии. Очевидно, что любые реконструкции более раннего облика храма будут гипотетическими. А там, где начинается гипотеза, заканчивается реставрация.
Геннадий Лаврецкий подтвердил, что его нынешний проект является компромиссным: «Да, был вариант реконструкции на XII столетие, но все-таки мы остановились на варианте конца XVIII – начала XIX века с деревянными сводами, двускатной кровлей, увенчанной посередине деревянной башенкой».
На предприятии «Волковыскстройматериалы» изготовят плинфу – кирпич, повторяющий по форме и цвету тот, из которого выложены стены XII века, а также голосники – сосуды, вмурованные в храм для облегчения его конструкций и создания особой акустики. Все это восстанавливается не только по рисункам, но и по сохранившимся элементам в уцелевшей части церкви. Наверняка прозвучит еще немало «за» и «против», но если по рисункам, обнаруженным Игорем Трусовым в Петербурге, все-таки отстроят недостающие фрагменты храма, это будет культурным событием номер один в Беларуси. И если ЮНЕСКО после реставрации примет памятник в Список всемирного наследия – это станет лучшим подтверждением правильности решения о восстановлении утраченных стен.
Виктор КОРБУТ
В ближайшее время начнется реставрация шедевра древнего зодчества, а историки уже готовят досье на представление храма в официальный Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Если, конечно, он не обрушится в Неман. Дело в том, что храм стоит на краю высокого берега Немана. В XIX веке с этого крутого холма в реку дважды обваливались по частям древние стены церкви. Одна из старейших белорусских церквей во имя Святых Бориса и Глеба в Гродно еще известна как Коложская – по имени старинного предместья Коложа, где расположена святыня. В XII столетии Коложа не входила в городскую черту, отчего и возник здесь, в уединении, монастырь с храмом, ныне претендующим на попадание в топ-лист памятников мировой архитектуры.
У церкви три особенности. Стены, выложенные из плинфы (тонкого кирпича), не оштукатурены. И такими нетронутыми они остались со времен Древней Руси. Плоскость стен украшена вставками из расколотых валунов, выходящих на фасад гладкими сторонами, а также керамическим орнаментом в виде крестов. Во-вторых, храм стоит на самой окраине православного мира. В эпоху, когда он сооружался, сразу за Гродно начинались земли балтийских племен, где господствовало язычество. Коложская церковь по сей день остается оплотом православия, хотя сам Гродно в последние столетия приобрел более яркий католический «оттенок». В-третьих, храм Святых Бориса и Глеба вообще одно из трех культовых сооружений, оставшихся на территории Беларуси с древнерусских времен. Почитание в Гродно первых русских святых – князей Бориса и Глеба, правивших Ростовом и Муромом, говорит и о том, что здешние земли были включены в общий культурный контекст древнерусского общества.
В XIX веке храм стал разрушаться. Стоящая на краю крутого берега Немана церковь «сползала» в реку по частям – в 1853 году, а затем в 1889-м. Что делать с руинами, ученые умы не могут решить вот уже полтора столетия. Самое разумное, что смогли придумать сразу после катастрофы, – укрепить уцелевшие стены и вместо утраченных фрагментов выстроить легкую деревянную конструкцию. В таком виде храм и дошел до наших дней. В конце 80-х возникла идея восстановления церкви в первозданном виде. Но для этого не хватало чертежей, и – о чудо! – в 1992 году они обнаружились в Российском историческом архиве в Санкт-Петербурге.
– Обнаружились обмерные чертежи южного и западного фасадов церкви, сделанные перед самым обвалом 1853 года, – вспоминает гродненский историк и архитектор Игорь Трусов. – Рисунки выполнены в крупном масштабе с отмывкой, акварелью, благодаря чему точно переданы цвета плинфы, вмурованных в стены валунов и керамических вставок, аналогичных тем, которые мы и сегодня видим на сохранившихся частях здания. Чертежи сделаны на листах бумаги размером с письменный стол, и я думаю, по ним можно восстановить утраченные стены с точностью до одного сантиметра! Таких листов более 300! Это не только рисунки, но и описания фасадов, обмеры до обвала, после первого обрушения и после второго. В документах также сохранились свидетельства о работах по бурению скважин в Коложском холме. В 1905 году было сделано более 100 таких отверстий для исследования строения подножия церкви.
Правда, реставрация так и не началась. Игорь Трусов констатирует, что обвал берега Немана не остановлен. Поэтому сейчас отстраивать стены храма, по его мнению, нецелесообразно. Пусть даже в Коложском холме в 2002 году сделано еще более 50 специальных скважин, укрепляющих грунт.
В 1993 году, по словам Игоря Трусова, Министерство культуры чуть было не утвердило проект реставрации храма с восстановлением его облика XII века. Проект представлял известный архитектор Геннадий Лаврецкий. Был и второй вариант реставрации – Вадима Глинника. Он предлагал вернуть церкви тот вид, который она имела до первого обвала. В чем разница двух проектов, невооруженным глазом и не заметишь. Но, оказывается, она принципиальная. В 1993 году победила идея Лаврецкого, он руководит реставрационными работами и сегодня. Но, по словам Вадима Глинника, Геннадий Лаврецкий фактически принял за основу идею конкурента. А суть ее в следующем. Лаврецкий в 1993 году собирался отстраивать храм снизу доверху, фактически додумывая верхние части стен и купол, о внешнем виде которых не сохранилось никаких сведений. Но теперь никаких достроек не будет.
– На самом деле, – говорит Глинник, – мой проект – это проект моего учителя, архитектора Валерия Слюнченко, автора реставрации полоцкого Софийского собора. Ему мы обязаны многими ценными данными, в 80-е годы ученый тщательно изучил храм, открыл в интерьере неизвестные ранее фрески. Но в 1992 году Валерия Григорьевича не стало, и тогда я взялся отстаивать его взгляды на реставрацию Коложской церкви. Слюнченко был против воссоздания памятника в «первозданном» виде. Потому что храм на самом деле начал разрушаться еще до оползней XIX века. В XVI веке здание «облагородили» в готическом стиле, а нынешние формы с завершением в виде барочной башенки церковь получила лишь в XVIII столетии. Очевидно, что любые реконструкции более раннего облика храма будут гипотетическими. А там, где начинается гипотеза, заканчивается реставрация.
Геннадий Лаврецкий подтвердил, что его нынешний проект является компромиссным: «Да, был вариант реконструкции на XII столетие, но все-таки мы остановились на варианте конца XVIII – начала XIX века с деревянными сводами, двускатной кровлей, увенчанной посередине деревянной башенкой».
На предприятии «Волковыскстройматериалы» изготовят плинфу – кирпич, повторяющий по форме и цвету тот, из которого выложены стены XII века, а также голосники – сосуды, вмурованные в храм для облегчения его конструкций и создания особой акустики. Все это восстанавливается не только по рисункам, но и по сохранившимся элементам в уцелевшей части церкви. Наверняка прозвучит еще немало «за» и «против», но если по рисункам, обнаруженным Игорем Трусовым в Петербурге, все-таки отстроят недостающие фрагменты храма, это будет культурным событием номер один в Беларуси. И если ЮНЕСКО после реставрации примет памятник в Список всемирного наследия – это станет лучшим подтверждением правильности решения о восстановлении утраченных стен.
Виктор КОРБУТ
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
