Как Тарас Шевченко стал политическим заложником
Когда славяне-политики начинают стесняться своего происхождения и чураются прежних родственных связей, доходит до смешного. На помощь призывают всю историческую науку вкупе с филологией, чтобы помогли стереть с лица, к примеру, украинца все чуждое, то бишь русское. Но сколько ни три – все равно не отличишь одного от другого. А уж француза или англичанина тем более не сделаешь.
Когда славяне-политики начинают стесняться своего происхождения и чураются прежних родственных связей, доходит до смешного. На помощь призывают всю историческую науку вкупе с филологией, чтобы помогли стереть с лица, к примеру, украинца все чуждое, то бишь русское. Но сколько ни три – все равно не отличишь одного от другого. А уж француза или англичанина тем более не сделаешь. Примерно то же самое на уровне анекдота («Мало того, шо москали газ не дають, так ще и Шевченко забирають!») происходит и вокруг крупнейших литературных имен, когда их пытаются прикрепить к знаменам национализма. В этой абсурдной псевдонаучной битве пострадал и Тарас Шевченко. Кто он – великий национальный украинский поэт или самобытный русский писатель? Удивительно, но в моем сознании и то, и другое существует вполне органично и совсем не требует для соединения частицы «или». Мы предлагаем вниманию наших читателей взгляд на эту вымученную дискуссию исследователя древнерусской литературы, профессора Литературного института им. А.М. Горького Александра УЖАНКОВА. Надеюсь, что профессиональный взгляд на отечественную литературу вооружит новыми убедительными аргументами всех, кто сегодня трудится на интеграционном поприще.
Татьяна ХУДОБИНА,
шеф-редактор российской редакции
газеты «Союзное вече»
В последнее время на Украине все активнее ведется работа по разобщению украинской и русской истории и культуры, предпринимаются попытки нивелировать общие корни двух братских народов, показать «незалежнисть» и, более того, «самостийнисть» украинской культуры. Тогда на поверхность выходят чисто националистические тенденции и русской культуре противопоставляется украинская. Выбираются и национальные носители этой идеи. В частности, Тарас Шевченко.
Однако чем больше говорят и повторяют, что Т. Шевченко – национальный украинский поэт и основоположник украинской литературы (этого никто, конечно, и не отрицает!), тем меньше вспоминают и пишут, что Шевченко – русский писатель: драматург и прозаик.
Хотелось бы отметить, что многие русские писатели-прозаики XIX в., имевшие поэтический талант, начинали свое творчество именно в поэзии. Здесь сразу вспоминаются Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев и многие другие. В процессе своего творчества они все больше склонялись к большим прозаическим формам и жанрам – повестям, романам и дневникам.
По сути, таким же был и творческий путь Т.Г. Шевченко. Родился он в Малороссии, на Киевщине, в 1814 г. в семье крепостного. Стало быть, его родной языковой средой с детства был украинский разговорный язык. Однако уже с 10 лет он погружается в другую, русскую языковую среду, становясь казачком русского помещика К.В. Энгельгардта. В 1829 г., в 15-летнем возрасте, на целых 14 лет юноша покидает «рiдну неньку Україну».
Его жизненной средой стало русскоязычное общество Вильны, а затем и Петербурга. Поэтому языком общения и, следовательно, мышления становится для него русский язык. Так Шевченко формируется как двуязычный писатель, и это четко прослеживается в его раннем творчестве. Начинает он как поэт, его первые стихотворения написаны на простiй мовi украинского народа.
Здесь следует отметить, что письменная поэзия как жанр возникает у восточных славян достаточно поздно, только в конце XVI – начале XVII вв. До этого, конечно, существовали фольклорные песни, однако до конца XVI в. их не записывали, поскольку языком высокой словесности до XVII в. был церковнославянский язык, язык богослужения – литургии. На нем писали и Иван Вышенский свои полемические сочинения, и Григорий Сковорода свои философские труды. Фольклор основывался на мирском мировоззрении, имел устную традицию, обитал в народной среде, запечатлен разговорным языком.
Виршевая поэзия возникает в период секуляризации (обмирщения) сознания под воздействием польской силлабической поэзии. Первоначально опираясь на церковнославянский язык (примеры этому мы видим в творчестве Симеона Полоцкого), поэзия быстро, уже в течение XVII в., впитывает в себя разговорный народный язык, который постепенно вытеснял церковнославянский. Через украинское посредничество виршевая поэзия пришла и в Россию. С развитием силлабо-тонической системы стихосложения книжная поэзия еще больше сблизилась с устной народной и стала перестраиваться под ее воздействием. Таким образом, украинская виршевая поэзия впитала и отразила разговорный народный язык. Он же стал и языком поэзии Шевченко.
В 1840 г. появляется его первый сборник стихотворений и поэм на украинском языке «Кобзарь», а в 1841 г. – поэма «Гайдамаки», тоже на украинском языке. Родная стихия выплеснулась в них. Однако важно и интересно отметить, что уже в начале 1843 г. Шевченко завершает драму «Назар Стодоля» на русском языке, переведенную в 1844 г. на украинский язык для постановки в студенческом театре Медицинской академии. Причем, что любопытно, авторские ремарки остаются на русском языке! Видимо, в 1842 г. был написана и трагедия «Никита Гайдай», от которой сохранилось только третье действие, опубликованное в журнале «Маяк».
Двуязычность Шевченко еще больше отразилась в его письмах того времени. Причем, и это важно для понимания авторского сознания, Шевченко становится все более русскомыслящим писателем. Об этом свидетельствуют его письма, написанные в 40-е гг. на русском и украинском языках. Подчеркиваю, что в русских письмах практически нет украинизмов, а вот в украинских письмах русизмы встречаются довольно часто. При этом грамматические ошибки и употребление русских префиксов при письме свидетельствуют о русскоязычном мышлении их автора. Например, в письмах Лизогубу 1842 г.: «А за таке время багато води у море утекло» – вместо: «а за такий час багато води в море утече». «Отдайте» вместо «вiддайте», «спасибi» вместо «дякую». «Хочь лiкар и говорить, що ничего, одначе так кiвне головою, що сумно дивиться» (правильней было бы: не «ничего», а «нiчого», не дивиться, а «дивитися»).
«Сьогоднi оце трошки легше стало, можна хоч перо в руках удержать» (т.е. вместо «в руцi утримати»); «щоб помiг менi / щоб допомiг менi».
В 1849 г. Лизогубу он писал: «буду посилать до Вас усе, що зроблю вартого послать» (надо «посилати» и «послати»).
Бодянскому в 1850 он писал: «А мене на адресi не упоминай, цур йому» – надо «не згадуй».
Лизогубу: «Подякуйте и ви за мене Iлiю Iвановича за його благородную щедроту» (следовало бы – «благородну щедрiсть»).
В этом контексте хотелось бы обратить внимание, что в письмах 1850-х годов присутствуют уже целые русскоязычные блоки, как, например, в письме от 14 апреля 1854 г. Козачковскому: «Христос воскресе! Друже мiй единий! Вчера только привезла почта из Гурьева твое письмо, написанное тобою 14 генваря. Видишь ли в чем дело…» Далее следует абзац по-русски, потом снова по-украински с русскоязычными вкраплениями: «Спасибi тобi, друже мiй единий, за твои десять рублей, чи, як ти пишеш, якогось нашого общезнакомого нашого, i йому, i паче тобi спасибi…» и т.д.
А вот в письме к Б. Залесскому от 6.06.1854 г. на украинском языке написана лишь преамбула, а все письмо – по-русски: «Вiтаю тебе, друже мiй, Богу милий. Вiтаю тебе на лоне девственной, торжественно прекрасной природы! Много бы и много молитв сердечных послал бы я к престолу Живого Бога за один час, проведенный с тобою в дремучем сосновом лесу…» и т.д. В дальнейшем доминируют письма на русском языке и лишь отдельные – на украинском.
Можно найти довольно простое объяснение этим фактам. С 30 мая 1847 г. Шевченко находился в ссылке в Оренбургской губернии, а потом в Орске и Новопетровске. На 11 лет он был снова оторван от украиноязычной среды. Языковая практика оставалась лишь только в письмах к Лизогубу, Честахивскому, Галагану, Щепкину и др. Но это был уже язык общения, но не язык творчества.
Языком творчества в это время для Шевченко становится русский язык. Именно с 1853 по 1857 г. он пишет все известные нам повести на русском языке. «Наймичка» – один из первых прозаических опытов Шевченко – написана в октябре 1853 г. в Новопетровском укреплении. Там же в конце 1853 – начале 1854 г. была написана повесть «Варнак» (хотя авторская датировка указывает 1845 г., Киев), о народном мстителе, который напоминает Кармелюка.
В Новопетровском форте в 1853 г. написана повесть «Княгиня», которую Шевченко отослал в конце 1854 – начале 1855 г. издателю «Отечественных записок» А.О. Краевскому. Впрочем, повесть так и не появилась в журнале. Именно этим фактом, что русскоязычные повести Шевченко не дошли до читателя в свое время, и можно объяснить, во-первых, их малую известность публике, а во-вторых, выпадение их из всего богатого литературного процесса России второй половины XIX века. Они не получили столь широкой известности и признания читателей, как произведения Гоголя, Достоевского, Тургенева и Толстого, а поэтому и выпали из внимания литературоведов, занимавшихся и занимающихся этим периодом.
Повесть «Музыкант» написана между ноябрем 1854 и январем 1855 г. под впечатлением от пребывания на Украине в 1843-1844 гг. и повествует о талантливом крепостном, ставшем жертвой пана. Нечто биографическое чувствуется в ней. Завершив 15.01.1855 г. «Музыканта», он тут же (с 24.01 по 20.02) садится за повесть «Несчастный». С 15 марта 1855 г. работает над повестью «Капитанша». Поражает продуктивность в работе писателя. Такое ощущение, что он пытается наверстать упущенное время и за месяц пишет новую повесть! С 10 июня по 20 июля 1855 г. пишется повесть «Близнецы», в которой, как и в «Несчастном», затрагивается проблема воспитания.
Почти год, с 25.01 по 4.10 1856 г., Шевченко работает над «Художником» в том же Новопетровском форте. Произведение это автобиографическое и повествует об истории его собственного выкупа (22.05.1838 г.) за 2500 рублей из крепостничества, учебе в Петербургской Академии художеств, дружбе с К. Брюлловым и др. И, наконец, в ноябре 1856 г. вчерне закончена работа над «Прогулкой с удовольствием и без морали» (завершена 16.02.1858 г.).
Обе последние повести подводят нас к заключительному, можно даже сказать, итоговому сочинению Т.Г. Шевченко – «Дневнику» (1857-1858 гг.), начатому в последний год службы и завершенному по получении отставки и свободы. Дневниковый жанр предполагает сокровенный смысл записей, дневники не рассчитаны на широкого читателя и пишутся большей частью для себя.
В таком случае сокровенные мысли, что вполне логично, должны писаться на родном, более близком человеку языке, тем более если они делаются еще и тайно. Нельзя сказать, что Шевченко запрещалось писать на украинском языке. Его письма этого времени написаны на двух языках, и украинским языком он по-прежнему владеет. Другое дело, что, судя по этим его письмам, им мало-помалу утрачиваются навыки украинской речи: «украинские письма» становятся двуязычными, а языком своих тайных «захалявных книжек» он сознательно выбирает русский язык. Это – язык его мышления. На нем он и высказывает суждения по всем трепещущим вопросам жизни. В этом его «Дневник» весьма схож с «Дневником писателя» Ф.М. Достоевского, как похожа сама судьба двух писателей в части их ссылки.
В 1859 г., по освобождении из армии, Шевченко побывал на любимой Украине, написал еще ряд стихотворений на украинском языке, но, как мы знаем, жизнь свою все же связывает с Петербургом, с любимой Академией художеств. Но ненадолго: 10 марта 1861 г. он умер от сердечного приступа.
Подводя итог сказанному, замечу, что две трети из творческого наследия Т.Г. Шевченко написано, осознанно написано, на русском языке – языке великой литературы, к которой он хотел приобщиться. Поэтому, когда мы с полным основанием говорим, что Тарас Шевченко является национальным украинским поэтом, мы должны следом подчеркнуть: и самобытным русским писателем, случайно или нарочно, но прочно «забытым» украинским литературоведением и мало изученным русским. Хотелось бы, чтобы Шевченко не разъединял, но объединял два наших народа.
Александр УЖАНКОВ,
профессор,
доктор филологических наук
Татьяна ХУДОБИНА,
шеф-редактор российской редакции
газеты «Союзное вече»
В последнее время на Украине все активнее ведется работа по разобщению украинской и русской истории и культуры, предпринимаются попытки нивелировать общие корни двух братских народов, показать «незалежнисть» и, более того, «самостийнисть» украинской культуры. Тогда на поверхность выходят чисто националистические тенденции и русской культуре противопоставляется украинская. Выбираются и национальные носители этой идеи. В частности, Тарас Шевченко.
Однако чем больше говорят и повторяют, что Т. Шевченко – национальный украинский поэт и основоположник украинской литературы (этого никто, конечно, и не отрицает!), тем меньше вспоминают и пишут, что Шевченко – русский писатель: драматург и прозаик.
Хотелось бы отметить, что многие русские писатели-прозаики XIX в., имевшие поэтический талант, начинали свое творчество именно в поэзии. Здесь сразу вспоминаются Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев и многие другие. В процессе своего творчества они все больше склонялись к большим прозаическим формам и жанрам – повестям, романам и дневникам.
По сути, таким же был и творческий путь Т.Г. Шевченко. Родился он в Малороссии, на Киевщине, в 1814 г. в семье крепостного. Стало быть, его родной языковой средой с детства был украинский разговорный язык. Однако уже с 10 лет он погружается в другую, русскую языковую среду, становясь казачком русского помещика К.В. Энгельгардта. В 1829 г., в 15-летнем возрасте, на целых 14 лет юноша покидает «рiдну неньку Україну».
Его жизненной средой стало русскоязычное общество Вильны, а затем и Петербурга. Поэтому языком общения и, следовательно, мышления становится для него русский язык. Так Шевченко формируется как двуязычный писатель, и это четко прослеживается в его раннем творчестве. Начинает он как поэт, его первые стихотворения написаны на простiй мовi украинского народа.
Здесь следует отметить, что письменная поэзия как жанр возникает у восточных славян достаточно поздно, только в конце XVI – начале XVII вв. До этого, конечно, существовали фольклорные песни, однако до конца XVI в. их не записывали, поскольку языком высокой словесности до XVII в. был церковнославянский язык, язык богослужения – литургии. На нем писали и Иван Вышенский свои полемические сочинения, и Григорий Сковорода свои философские труды. Фольклор основывался на мирском мировоззрении, имел устную традицию, обитал в народной среде, запечатлен разговорным языком.
Виршевая поэзия возникает в период секуляризации (обмирщения) сознания под воздействием польской силлабической поэзии. Первоначально опираясь на церковнославянский язык (примеры этому мы видим в творчестве Симеона Полоцкого), поэзия быстро, уже в течение XVII в., впитывает в себя разговорный народный язык, который постепенно вытеснял церковнославянский. Через украинское посредничество виршевая поэзия пришла и в Россию. С развитием силлабо-тонической системы стихосложения книжная поэзия еще больше сблизилась с устной народной и стала перестраиваться под ее воздействием. Таким образом, украинская виршевая поэзия впитала и отразила разговорный народный язык. Он же стал и языком поэзии Шевченко.
В 1840 г. появляется его первый сборник стихотворений и поэм на украинском языке «Кобзарь», а в 1841 г. – поэма «Гайдамаки», тоже на украинском языке. Родная стихия выплеснулась в них. Однако важно и интересно отметить, что уже в начале 1843 г. Шевченко завершает драму «Назар Стодоля» на русском языке, переведенную в 1844 г. на украинский язык для постановки в студенческом театре Медицинской академии. Причем, что любопытно, авторские ремарки остаются на русском языке! Видимо, в 1842 г. был написана и трагедия «Никита Гайдай», от которой сохранилось только третье действие, опубликованное в журнале «Маяк».
Двуязычность Шевченко еще больше отразилась в его письмах того времени. Причем, и это важно для понимания авторского сознания, Шевченко становится все более русскомыслящим писателем. Об этом свидетельствуют его письма, написанные в 40-е гг. на русском и украинском языках. Подчеркиваю, что в русских письмах практически нет украинизмов, а вот в украинских письмах русизмы встречаются довольно часто. При этом грамматические ошибки и употребление русских префиксов при письме свидетельствуют о русскоязычном мышлении их автора. Например, в письмах Лизогубу 1842 г.: «А за таке время багато води у море утекло» – вместо: «а за такий час багато води в море утече». «Отдайте» вместо «вiддайте», «спасибi» вместо «дякую». «Хочь лiкар и говорить, що ничего, одначе так кiвне головою, що сумно дивиться» (правильней было бы: не «ничего», а «нiчого», не дивиться, а «дивитися»).
«Сьогоднi оце трошки легше стало, можна хоч перо в руках удержать» (т.е. вместо «в руцi утримати»); «щоб помiг менi / щоб допомiг менi».
В 1849 г. Лизогубу он писал: «буду посилать до Вас усе, що зроблю вартого послать» (надо «посилати» и «послати»).
Бодянскому в 1850 он писал: «А мене на адресi не упоминай, цур йому» – надо «не згадуй».
Лизогубу: «Подякуйте и ви за мене Iлiю Iвановича за його благородную щедроту» (следовало бы – «благородну щедрiсть»).
В этом контексте хотелось бы обратить внимание, что в письмах 1850-х годов присутствуют уже целые русскоязычные блоки, как, например, в письме от 14 апреля 1854 г. Козачковскому: «Христос воскресе! Друже мiй единий! Вчера только привезла почта из Гурьева твое письмо, написанное тобою 14 генваря. Видишь ли в чем дело…» Далее следует абзац по-русски, потом снова по-украински с русскоязычными вкраплениями: «Спасибi тобi, друже мiй единий, за твои десять рублей, чи, як ти пишеш, якогось нашого общезнакомого нашого, i йому, i паче тобi спасибi…» и т.д.
А вот в письме к Б. Залесскому от 6.06.1854 г. на украинском языке написана лишь преамбула, а все письмо – по-русски: «Вiтаю тебе, друже мiй, Богу милий. Вiтаю тебе на лоне девственной, торжественно прекрасной природы! Много бы и много молитв сердечных послал бы я к престолу Живого Бога за один час, проведенный с тобою в дремучем сосновом лесу…» и т.д. В дальнейшем доминируют письма на русском языке и лишь отдельные – на украинском.
Можно найти довольно простое объяснение этим фактам. С 30 мая 1847 г. Шевченко находился в ссылке в Оренбургской губернии, а потом в Орске и Новопетровске. На 11 лет он был снова оторван от украиноязычной среды. Языковая практика оставалась лишь только в письмах к Лизогубу, Честахивскому, Галагану, Щепкину и др. Но это был уже язык общения, но не язык творчества.
Языком творчества в это время для Шевченко становится русский язык. Именно с 1853 по 1857 г. он пишет все известные нам повести на русском языке. «Наймичка» – один из первых прозаических опытов Шевченко – написана в октябре 1853 г. в Новопетровском укреплении. Там же в конце 1853 – начале 1854 г. была написана повесть «Варнак» (хотя авторская датировка указывает 1845 г., Киев), о народном мстителе, который напоминает Кармелюка.
В Новопетровском форте в 1853 г. написана повесть «Княгиня», которую Шевченко отослал в конце 1854 – начале 1855 г. издателю «Отечественных записок» А.О. Краевскому. Впрочем, повесть так и не появилась в журнале. Именно этим фактом, что русскоязычные повести Шевченко не дошли до читателя в свое время, и можно объяснить, во-первых, их малую известность публике, а во-вторых, выпадение их из всего богатого литературного процесса России второй половины XIX века. Они не получили столь широкой известности и признания читателей, как произведения Гоголя, Достоевского, Тургенева и Толстого, а поэтому и выпали из внимания литературоведов, занимавшихся и занимающихся этим периодом.
Повесть «Музыкант» написана между ноябрем 1854 и январем 1855 г. под впечатлением от пребывания на Украине в 1843-1844 гг. и повествует о талантливом крепостном, ставшем жертвой пана. Нечто биографическое чувствуется в ней. Завершив 15.01.1855 г. «Музыканта», он тут же (с 24.01 по 20.02) садится за повесть «Несчастный». С 15 марта 1855 г. работает над повестью «Капитанша». Поражает продуктивность в работе писателя. Такое ощущение, что он пытается наверстать упущенное время и за месяц пишет новую повесть! С 10 июня по 20 июля 1855 г. пишется повесть «Близнецы», в которой, как и в «Несчастном», затрагивается проблема воспитания.
Почти год, с 25.01 по 4.10 1856 г., Шевченко работает над «Художником» в том же Новопетровском форте. Произведение это автобиографическое и повествует об истории его собственного выкупа (22.05.1838 г.) за 2500 рублей из крепостничества, учебе в Петербургской Академии художеств, дружбе с К. Брюлловым и др. И, наконец, в ноябре 1856 г. вчерне закончена работа над «Прогулкой с удовольствием и без морали» (завершена 16.02.1858 г.).
Обе последние повести подводят нас к заключительному, можно даже сказать, итоговому сочинению Т.Г. Шевченко – «Дневнику» (1857-1858 гг.), начатому в последний год службы и завершенному по получении отставки и свободы. Дневниковый жанр предполагает сокровенный смысл записей, дневники не рассчитаны на широкого читателя и пишутся большей частью для себя.
В таком случае сокровенные мысли, что вполне логично, должны писаться на родном, более близком человеку языке, тем более если они делаются еще и тайно. Нельзя сказать, что Шевченко запрещалось писать на украинском языке. Его письма этого времени написаны на двух языках, и украинским языком он по-прежнему владеет. Другое дело, что, судя по этим его письмам, им мало-помалу утрачиваются навыки украинской речи: «украинские письма» становятся двуязычными, а языком своих тайных «захалявных книжек» он сознательно выбирает русский язык. Это – язык его мышления. На нем он и высказывает суждения по всем трепещущим вопросам жизни. В этом его «Дневник» весьма схож с «Дневником писателя» Ф.М. Достоевского, как похожа сама судьба двух писателей в части их ссылки.
В 1859 г., по освобождении из армии, Шевченко побывал на любимой Украине, написал еще ряд стихотворений на украинском языке, но, как мы знаем, жизнь свою все же связывает с Петербургом, с любимой Академией художеств. Но ненадолго: 10 марта 1861 г. он умер от сердечного приступа.
Подводя итог сказанному, замечу, что две трети из творческого наследия Т.Г. Шевченко написано, осознанно написано, на русском языке – языке великой литературы, к которой он хотел приобщиться. Поэтому, когда мы с полным основанием говорим, что Тарас Шевченко является национальным украинским поэтом, мы должны следом подчеркнуть: и самобытным русским писателем, случайно или нарочно, но прочно «забытым» украинским литературоведением и мало изученным русским. Хотелось бы, чтобы Шевченко не разъединял, но объединял два наших народа.
Александр УЖАНКОВ,
профессор,
доктор филологических наук
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
