ЖИВАЯ ИСТОРИЯ
С теми, чьи портреты вы видите на этой странице, мы, журналисты, работающие в союзной тематике, встречаемся практически каждый день. Что-то обсуждаем, о чем-то спорим, планируем совместные проекты. Потому что все вместе работаем сегодня на одну важную и благородную цель – сохранить прежнюю дружбу между нашими народами – белорусами и россиянами. И еще – возродить и укрепить былую взаимовыручку, которая всегда помогала нам в трудные времена. Что это такое – надежное плечо друга, подставленное вовремя, хорошо знают герои этих материалов. Все они – бывшие «афганцы», уцелевшие в горниле той неизвестной до сих пор войны. Они честно сделали свою солдатскую работу тогда, а сегодня очень редко и скупо делятся военными воспоминаниями. Но их свидетельства – это наша живая история, которую надо знать и помнить.
С теми, чьи портреты вы видите на этой странице, мы, журналисты, работающие в союзной тематике, встречаемся практически каждый день. Что-то обсуждаем, о чем-то спорим, планируем совместные проекты. Потому что все вместе работаем сегодня на одну важную и благородную цель – сохранить прежнюю дружбу между нашими народами – белорусами и россиянами. И еще – возродить и укрепить былую взаимовыручку, которая всегда помогала нам в трудные времена. Что это такое – надежное плечо друга, подставленное вовремя, хорошо знают герои этих материалов. Все они – бывшие «афганцы», уцелевшие в горниле той неизвестной до сих пор войны. Они честно сделали свою солдатскую работу тогда, а сегодня очень редко и скупо делятся военными воспоминаниями. Но их свидетельства – это наша живая история, которую надо знать и помнить. ______________________________
«Я горжусь тем, что смог сохранить столько жизней»
Вспоминает Франц Адамович КлинцевиЧ, заместитель председателя Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по информационной политике, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по делам ветеранов.
– Я попал в Афганистан уже будучи капитаном ВДВ. В 1985 году был направлен в Военный институт иностранных языков, где в течение года получил специальное образование – выучил дари, на котором разговаривают в некоторых афганских провинциях. В 1986 году был командирован в воздушно-десантный полк. На тот момент мне было 28 лет. Волнения не было – мы были настроены, подготовлены, перед нами стояли конкретные задачи.
В моем распоряжении была специальная группа: люди, знающие язык. Мы вели борьбу против бандформирований, проделывая серьезную политическую и военную работу. Делали все, чтобы в зоне нашего парашютно-десантного полка не было белых пятен, чтобы противник был прозрачен и все действия скоординированы. Главное – чтобы было как можно меньше потерь. Я горжусь тем, что смог сохранить столько жизней. В иной ситуации могли быть нанесены серьезные бомбоштурмовые или артиллерийские удары, мы же шли путем мирных переговоров.
Однако ощущалось постоянное присутствие угрозы. Бывали случаи, когда во время переговоров в малом составе – только с переводчиком – мы вынуждены были периодически отвлекаться, так как переводчик ходил к машине и через офицера, дежурящего там, передавал информацию в командование полка, что все в порядке. Меня все знали как русского офицера, не знающего языка, – переговоры ведь велись через переводчика. Было несколько случаев, когда они говорили что-то вроде: «Давайте их хлопнем, уведем машину с оружием».
Я вернулся в 1988 году. Поступил на Высшие академические курсы Военной академии Генерального штаба ВС�РФ. От случая к случаю вспоминал свою службу. Проводя встречи своих однополчан, я до конца еще не понимал, что такое посттравматическое проявление, еще не мог осознать, к каким последствиям это ведет для ранимой человеческой психики. Я был на войне, а теперь помогаю товарищам.
Длительное время существовал миф, что у «афганцев» были какие-то льготы. Их никогда не было, только с принятием Закона №122 начали оказывать реальную помощь. Конечно, последний 122-й закон о монетизации льгот, который регламентировал закон о ветеранах, представляет собой весьма правильную концепцию, перспективную. Однако хотелось бы, чтобы она была больше, развивалась активнее. И все же это зависит от социально-экономических возможностей страны: по мере того, как будет развиваться страна, будет увеличиваться и материальная поддержка ветеранов. Те, кто служит, рискуя своей жизнью в интересах страны, должны быть уверены, что если погибнут, их родные и близкие окажутся не брошены страной. Если получили ранение – смогут нормально функционировать и жить, их поддержат.
_________________________________
Небо над Афганистаном
Одно из самых ярких воспоминаний Сергея Георгиевича СтрельЧенко (ныне Ответственного секретаря Парламентского Собрания Союза Беларуси и России) о той войне – афганское небо. Днем оно было почти белым, выцветшим от всепроникающего солнца. Воздух сухой, от жары просто звенит, даль в мареве. Зато ночь в горах наступала так, будто на них кто-то набрасывал покрывало: черное, холодное, опасное. При этом ночами над лагерем всю ночь соперничали между собой южные звезды и осветительные снаряды. Последние медленно чертили свои траектории к земле, пересекаясь с прицельным огнем противника. Афганские ночи в его воспоминаниях – это выстрелы, взрывы и временами хрустальная тревожная тишина в горах.
– Я попал на ту войну молодым лейтенантом, – рассказывает Сергей Стрельченко, – едва ли не сразу после окончания Тюменского Высшего военно-инженерного командного училища имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова. Приехал в Афганистан в 1981 году. Чего греха таить, в то время мы мало что знали о происходящем. Я просто сразу оказался в водовороте войны – как только вышел из военно-транспортного самолета в Шинданте.
Сергей Стрельченко на той войне командовал саперным взводом реактивно-артиллерийского полка. Это значит, что в его подчинении было несколько десятков солдат, вместе с которыми он обеспечивал беспрепятственное продвижение колонн техники и вооружения: прокладывали дороги, проводили разминирования, проверяли саму возможность проезда, прикрывали передвижения войск.
– У нас во взводе служили бойцы, призванные из всех уголков Советского Союза. Тогда вообще было не принято делать акцент на национальности, было важно другое – надежный ли ты боец, обученный, обстрелянный, как говорится, или нет. Кстати, на той войне не было слова или понятия «дедовщина». Были «деды» – старослужащие, более опытные, бывалые, они брали на себя самое трудное и опасное. Тем более что саперы ошибаются, как известно, только один раз.
Им, никогда не воевавшим, приходилось осваивать с лету правила войны и выживания: мины душманы маскировали тогда под самые безобидные вещи – кусок бревна, камень, будто забытый кем-то радиоприемник или магнитофон…
– Меня долго преследовал во сне один случай из того «афганского» времени, – говорит Сергей Георгиевич. – Однажды мы сопровождали груз и на одном из перевалов попали в засаду. Бой, перестрелка – вроде бы проскочили. Но в «Урал», в котором я ехал рядом с водителем-солдатом, попал осколок снаряда и перебил тормозные шланги. И вот ситуация: идет колонна грузовиков, узкий горный серпантин – с одной стороны, а с другой – обрыв и идет колонна грузовиков. А мы – без тормозов – мчимся, набирая скорость. Встречные и попутные машины просто прижимались к краю, пропускали, понимая: что-то не так, не просто из лихачества гоним. Когда же в конце концов мы смогли остановиться, еле вылезли из машины и долго молча курили на обочине, сидя на корточках – ноги не слушались от напряжения. Вот тогда у меня первая седина появилась. Этот сон мне снится все реже, но каждый раз как будто все испытываю заново.
Война для Сергея Стрельченко длилась почти два года – с 1981 по 1983-й. За одну из военных операций его представили к боевой награде – ордену «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» третьей степени. Процедура совпала с заменой, переводом в другое место службы. Документы, награда и герой разминулись. А «встреча» состоялась далеко не сразу: награду Сергею Стрельченко торжественно вручали в Кремле уже в 2001 году. Но он на судьбу не в обиде. Ведь нет выше награды, чем жизнь.
– Вот смотрите – двадцать лет прошло, как последний батальон советской армии был выведен из Афганистана. Но эти события обсуждают и политики, и историки, и военные. Каждый ищет ответа на вопрос, какие уроки мы должны извлечь из афганской войны. Только подумайте – через нее прошли более полумиллиона советских солдат и офицеров. И тысячи отдали свои жизни, выполняя свой солдатский долг. А сколько родных их еще продолжают оплакивать! Мы обязаны помнить об их подвиге. А чтобы ответить на вопрос, зачем нужна была эта война, надо знать следующее. Во-первых, эта война была продолжением «холодной войны». И, принимая решение о вводе войск, мало кто думал о необходимости решать в первую очередь экономические проблемы одной из самых беднейших стран. Не были учтены межнациональные и межклановые противоречия в Афганистане. Кстати, многие военные были против этой операции. Хотя понимали свою задачу в том, чтобы обезопасить наши южные рубежи – Афганистан был крайне нестабильным и непредсказуемым. И даже сегодняшняя ситуация подтверждает это.
_________________________________
«Главный урок – оставайся всегда человеком»
Вспоминает Александр Васильевич Коржаков, член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по информационной политике, член Комитета Государственной Думы по обороне.
– В 1980 году, когда я попал в Афганистан, мне было 30 лет. У меня была семья, двое маленьких детей и новая пустая квартира. А в это время организовывались экспедиции для охраны Бабрака Кармаля. Афганистан дал хороший толчок росту моей карьеры. Тогда ведь невозможно было получить загранпаспорт. А из Афганистана все отслужившие возвращались с паспортами. После этого начались мои заграничные командировки. А раз загранкомандировки – значит всегда на виду у начальства. Карьера после пошла в гору.
Когда мы поступили в охрану Кармаля, у нас были отобраны документы. Мы считались афганцами, у нас были афганские документы и форма. Я должен был знать несколько фраз по-афгански, специально отращивал усы. Надо было создавать видимость, что вокруг Кармаля – афганцы.
Сначала, конечно, были настороже: в каждом, кто был в чалме и парандже, видели врага. Потом привыкли. Да и местные к нам относились поначалу очень доброжелательно. Детишки кричали с восторгом: «Шурави! Шурави!», т.е. «советские». Они знали: у советского офицера всегда в кармане конфета припасена.
В те годы мы отправляли огромную гуманитарную помощь. В Афганистан прибывали десанты учителей, врачей, инженеров, строителей, спортсменов. И все ехали помогать безвозмездно. А когда через год к власти пришел проамериканский лидер, все изменилось. За год пол-Афганистана стало нашими врагами.
В свободное время мы отдыхали, занимались спортом, организовывали соревнования по волейболу, по маленькому теннису. У нас был замечательный командир, от которого мы получили настоящую школу, а жена его опекала нас, как матушка: устраивала для нас обеды, вечера, на которых можно было родину вспомнить.
Как участник я категорически не согласен с утверждением, что война была бессмысленной. Тогда было очень жесткое противостояние двух лагерей. И, естественно, мы боролись за то, чтобы их ракеты были подальше от нас. Это была такая же Куба. Просто на этот раз мы американцев опередили и заняли эту территорию.
Но ошибка в этой войне была, и заключалась она в следующем. Афганцы – это гордый и свободолюбивый народ, с ними нужно вечно дружить, с ними не надо воевать. И не нужно вмешиваться. Нужно помогать. Но не мешать: у них свой уклад. В этом была ошибка. Но история, как известно, не признает сослагательного наклонения. Да ведь и не мы затеяли эту войну. Мы просто свергли режим, который незаконно пришел к власти, который сверг демократически избранного лидера. До этого сколько американцы свергали режимов! Но никто особо не шумел по этому поводу.
Я с теплом вспоминаю те афганские дни. Послали бы еще раз – с удовольствием бы поехал. Как-то чище все были там. Главный урок, который я вынес из той войны, – оставайся всегда человеком.
____________________________________
Все не так, как в кино
Вспоминает Андрей Петрович Жук, заместитель Ответственного секретаря Парламентского Собрания Союза Беларуси и России.
– Мне было 27 лет, когда я оказался в Афганистане командиром роты разминирования. Тогда в инженерных войсках существовало такое подразделение. Я был уже зрелым офицером и воспринимал все происходившее адекватно и взвешенно. Я пришел выполнять свой долг – то, чему меня учили, то, чему я посвятил всю свою жизнь. В СМИ часто дебатируется вопрос о том, была эта война бессмысленной или нет. Я скажу честно: дальнейшая жизнь показала, что все, против чего мы боролись в Афгане и не довели до конца, всплыло в наши дни – международный терроризм, наркотрафики, организованная преступность. Если бы тогда мы довели начатое дело до конца, может быть, и не было бы сейчас этих жертв. Поэтому наша миссия там была благородной и нужной. Помимо того, что мы воевали с бандформированиями, мы действительно помогали местному населению, мы не чувствовали себя оккупантами. Мы везли населению продукты питания, топливо, медикаменты. И местные жители к нам относились с добротой и уважением.
В декабре 1987 – январе 1988 года я принимал участие в операции «Магистраль» по прорыву блокады города Хоста на юге Афганистана. Душманы при поддержке отрядов пакистанского спецназа блокировали горные перевалы, ведущие к городу, и хотели создать альтернативное правительство Афганистана. Из-за блокады жители города находились на грани голодной смерти, началась эпидемия. Поэтому командованием 40-й армии была разработана и проведена операция по снятию блокады и оказанию помощи местному населению. В течение двух недель были уничтожены основные силы противника, взяты под наш контроль все перевалы, и затем пошли автоколонны с медикаментами, питанием, топливом и одеждой для пострадавших. Моя рота обеспечивала беспрепятственное продвижение колонн по перевалу Сату-Кандал. Мы вели разведку, обнаруживали и уничтожали мины и фугасы, установленные на дорогах. Я часто вспоминаю лица тех афганцев, которых мы спасли, их глаза, полные слез, и слова искренней благодарности. Кстати, один из эпизодов операции «Магистраль» лег в основу сюжета фильма «9 рота». Действительно, рота десантников несколько дней удерживала господствующую высоту, отразив множество атак противника. Потери десантников были высоки, но поставленная задача выполнена.
Прошло 20 лет. Это большой срок. Мы постарели, помудрели. Я часто захожу на сайт «Одноклассники.ру» и вижу, что те, кого я помнил солдатами, уже давно стали отцами и даже дедами. Время идет, но память постоянно возвращает туда: для меня и для моей семьи это была героическая страница и очень серьезное испытание.
Я помню время, когда начались серьезные нападки на армию, когда в прессе то и дело появлялись статьи о том, что советская армия не выдержала этой многолетней войны и «под ударами народного гнева и бандитов бежала, бросая все». Это было очень неприятно читать нам, прошедшим ту войну. Ничего подобного не было. Я был непосредственным участником вывода войск из Афганистана. 13 февраля 1989 года я, уходя одним из последних, пересек границу Советского Союза. И я знаю: мы не убегали. Мы достойно вывели все свои подразделения, передали все свои военные городки, часть техники вооруженным силам Афганистана. Да, на некоторых этапах вывода было какое-то огневое воздействие – пострелять нам в спину, установить мину было делом престижа для душманов. Каждый подорванный танк или машина щедро оплачивались из казны наших недругов. Но мы вышли достойно, организованно, без потерь.
Тогда мы впервые столкнулись с этой проблемой, до этого терроризм не имел таких широких масштабов. Мы были первыми, кто принял этот серьезный удар. И мы – офицеры, солдаты, сержанты – достойно выдержали этот экзамен.
Сегодняшняя практика показывает: тогда мы выполняли долг не только перед нашей страной, но и перед всем миром. Ведь Усама бен Ладен начинал именно в той афганской войне на стороне душманов. И вообще Афганистан послужил хорошей школой для многих из нас. Участники боевых действий стали государственными деятелями, политиками, учеными, видными военачальниками, то есть продолжают служить на благо нашей Родины. Наш долг – сохранить память о погибших товарищах, помочь инвалидам и семьям погибших.
________________________________
«Я просто выполнял свой долг»
Вспоминает Сергей Викторович Копотилов, заместитель начальника Главного управления Секретариата Парламентского Собрания Союза Беларуси и России.
Сергею Копотилову был 21 год, когда он попал в Афганистан. После Тюменского высшего военно-инженерного училища (ТВВИКУ) прошел распределение – и попал на войну. Сергей Викторович признается, что особого волнения не было. Давала о себе знать молодость и обычная для нее жажда приключений. Да и сама профессия военного, выбранная им сознательно, обязывала спокойно относиться к возможности оказаться в боевых условиях.
Что реально было трудно – так это учиться с ходу управлять людьми. До этого Сергею не приходилось работать на командных должностях – ведь только что из училища. Так что впечатлений молодому лейтенанту хватало. Учился сам и учил солдат сразу в боевой обстановке.
– На страхи и сомнения времени не было: получено задание – надо его выполнить. И как можно качественнее. Ведь от твоей работы зависит жизнь товарищей. Мы даже о долге тогда не говорили – просто выполняли свою военную работу. Это потом пришло осознание важности и исключительности нашего положения. Когда поняли, как за нас переживают родные и надеются, что вернемся живыми и здоровыми…
Самое тяжелое воспоминание Сергея Викторовича – операция в Паншерском ущелье в 1984 году – одна из крупнейших, в которой ему довелось участвовать. Советские войска выбивали из ущелья моджахедов Ахмад-шаха Масуда. Операция закончилась тогда взятием Паншерского ущелья под контроль наших войск. Но какими жертвами и каким нечеловеческим напряжением.
– Сейчас много пишут о том, как к нам плохо относились местные. Но я помню другое. В районе, где находились наши воинские части, местное население относилось к нам весьма доброжелательно. Ведь мы оказывали помощь не только военную, но и гуманитарную. Афганистан – бедная страна…
Вернулся домой в июне 1985-го. Ему в отличие от многих сослуживцев с трудностями в послевоенные годы столкнуться не довелось. Был награжден орденом Красной Звезды. Когда ввели льготы для «афганцев», он ими практически не пользовался – даже бесплатно забывал ездить. Мало кто знал о его боевом прошлом – соседи иногда удивлялись, совершенно случайно услышав от кого-то, что Сергей воевал. А уважать уважали, но уже за его мирные заслуги. Из боевой юности, очевидно, уже навсегда вошли в его характер надежность, точность в исполнении и умение руководить людьми так, чтобы они становились его соратниками.
А как же иначе? Без доверия и взаимовыручки там выжить было невозможно…
Над материалами работали:
Л. ПАВЛОВА, Т. КУТАРЕНКОВА, Ю. МОРГУНОВА
«Я горжусь тем, что смог сохранить столько жизней»
Вспоминает Франц Адамович КлинцевиЧ, заместитель председателя Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по информационной политике, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по делам ветеранов.
– Я попал в Афганистан уже будучи капитаном ВДВ. В 1985 году был направлен в Военный институт иностранных языков, где в течение года получил специальное образование – выучил дари, на котором разговаривают в некоторых афганских провинциях. В 1986 году был командирован в воздушно-десантный полк. На тот момент мне было 28 лет. Волнения не было – мы были настроены, подготовлены, перед нами стояли конкретные задачи.
В моем распоряжении была специальная группа: люди, знающие язык. Мы вели борьбу против бандформирований, проделывая серьезную политическую и военную работу. Делали все, чтобы в зоне нашего парашютно-десантного полка не было белых пятен, чтобы противник был прозрачен и все действия скоординированы. Главное – чтобы было как можно меньше потерь. Я горжусь тем, что смог сохранить столько жизней. В иной ситуации могли быть нанесены серьезные бомбоштурмовые или артиллерийские удары, мы же шли путем мирных переговоров.
Однако ощущалось постоянное присутствие угрозы. Бывали случаи, когда во время переговоров в малом составе – только с переводчиком – мы вынуждены были периодически отвлекаться, так как переводчик ходил к машине и через офицера, дежурящего там, передавал информацию в командование полка, что все в порядке. Меня все знали как русского офицера, не знающего языка, – переговоры ведь велись через переводчика. Было несколько случаев, когда они говорили что-то вроде: «Давайте их хлопнем, уведем машину с оружием».
Я вернулся в 1988 году. Поступил на Высшие академические курсы Военной академии Генерального штаба ВС�РФ. От случая к случаю вспоминал свою службу. Проводя встречи своих однополчан, я до конца еще не понимал, что такое посттравматическое проявление, еще не мог осознать, к каким последствиям это ведет для ранимой человеческой психики. Я был на войне, а теперь помогаю товарищам.
Длительное время существовал миф, что у «афганцев» были какие-то льготы. Их никогда не было, только с принятием Закона №122 начали оказывать реальную помощь. Конечно, последний 122-й закон о монетизации льгот, который регламентировал закон о ветеранах, представляет собой весьма правильную концепцию, перспективную. Однако хотелось бы, чтобы она была больше, развивалась активнее. И все же это зависит от социально-экономических возможностей страны: по мере того, как будет развиваться страна, будет увеличиваться и материальная поддержка ветеранов. Те, кто служит, рискуя своей жизнью в интересах страны, должны быть уверены, что если погибнут, их родные и близкие окажутся не брошены страной. Если получили ранение – смогут нормально функционировать и жить, их поддержат.
_________________________________
Небо над Афганистаном
Одно из самых ярких воспоминаний Сергея Георгиевича СтрельЧенко (ныне Ответственного секретаря Парламентского Собрания Союза Беларуси и России) о той войне – афганское небо. Днем оно было почти белым, выцветшим от всепроникающего солнца. Воздух сухой, от жары просто звенит, даль в мареве. Зато ночь в горах наступала так, будто на них кто-то набрасывал покрывало: черное, холодное, опасное. При этом ночами над лагерем всю ночь соперничали между собой южные звезды и осветительные снаряды. Последние медленно чертили свои траектории к земле, пересекаясь с прицельным огнем противника. Афганские ночи в его воспоминаниях – это выстрелы, взрывы и временами хрустальная тревожная тишина в горах.
– Я попал на ту войну молодым лейтенантом, – рассказывает Сергей Стрельченко, – едва ли не сразу после окончания Тюменского Высшего военно-инженерного командного училища имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова. Приехал в Афганистан в 1981 году. Чего греха таить, в то время мы мало что знали о происходящем. Я просто сразу оказался в водовороте войны – как только вышел из военно-транспортного самолета в Шинданте.
Сергей Стрельченко на той войне командовал саперным взводом реактивно-артиллерийского полка. Это значит, что в его подчинении было несколько десятков солдат, вместе с которыми он обеспечивал беспрепятственное продвижение колонн техники и вооружения: прокладывали дороги, проводили разминирования, проверяли саму возможность проезда, прикрывали передвижения войск.
– У нас во взводе служили бойцы, призванные из всех уголков Советского Союза. Тогда вообще было не принято делать акцент на национальности, было важно другое – надежный ли ты боец, обученный, обстрелянный, как говорится, или нет. Кстати, на той войне не было слова или понятия «дедовщина». Были «деды» – старослужащие, более опытные, бывалые, они брали на себя самое трудное и опасное. Тем более что саперы ошибаются, как известно, только один раз.
Им, никогда не воевавшим, приходилось осваивать с лету правила войны и выживания: мины душманы маскировали тогда под самые безобидные вещи – кусок бревна, камень, будто забытый кем-то радиоприемник или магнитофон…
– Меня долго преследовал во сне один случай из того «афганского» времени, – говорит Сергей Георгиевич. – Однажды мы сопровождали груз и на одном из перевалов попали в засаду. Бой, перестрелка – вроде бы проскочили. Но в «Урал», в котором я ехал рядом с водителем-солдатом, попал осколок снаряда и перебил тормозные шланги. И вот ситуация: идет колонна грузовиков, узкий горный серпантин – с одной стороны, а с другой – обрыв и идет колонна грузовиков. А мы – без тормозов – мчимся, набирая скорость. Встречные и попутные машины просто прижимались к краю, пропускали, понимая: что-то не так, не просто из лихачества гоним. Когда же в конце концов мы смогли остановиться, еле вылезли из машины и долго молча курили на обочине, сидя на корточках – ноги не слушались от напряжения. Вот тогда у меня первая седина появилась. Этот сон мне снится все реже, но каждый раз как будто все испытываю заново.
Война для Сергея Стрельченко длилась почти два года – с 1981 по 1983-й. За одну из военных операций его представили к боевой награде – ордену «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» третьей степени. Процедура совпала с заменой, переводом в другое место службы. Документы, награда и герой разминулись. А «встреча» состоялась далеко не сразу: награду Сергею Стрельченко торжественно вручали в Кремле уже в 2001 году. Но он на судьбу не в обиде. Ведь нет выше награды, чем жизнь.
– Вот смотрите – двадцать лет прошло, как последний батальон советской армии был выведен из Афганистана. Но эти события обсуждают и политики, и историки, и военные. Каждый ищет ответа на вопрос, какие уроки мы должны извлечь из афганской войны. Только подумайте – через нее прошли более полумиллиона советских солдат и офицеров. И тысячи отдали свои жизни, выполняя свой солдатский долг. А сколько родных их еще продолжают оплакивать! Мы обязаны помнить об их подвиге. А чтобы ответить на вопрос, зачем нужна была эта война, надо знать следующее. Во-первых, эта война была продолжением «холодной войны». И, принимая решение о вводе войск, мало кто думал о необходимости решать в первую очередь экономические проблемы одной из самых беднейших стран. Не были учтены межнациональные и межклановые противоречия в Афганистане. Кстати, многие военные были против этой операции. Хотя понимали свою задачу в том, чтобы обезопасить наши южные рубежи – Афганистан был крайне нестабильным и непредсказуемым. И даже сегодняшняя ситуация подтверждает это.
_________________________________
«Главный урок – оставайся всегда человеком»
Вспоминает Александр Васильевич Коржаков, член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по информационной политике, член Комитета Государственной Думы по обороне.
– В 1980 году, когда я попал в Афганистан, мне было 30 лет. У меня была семья, двое маленьких детей и новая пустая квартира. А в это время организовывались экспедиции для охраны Бабрака Кармаля. Афганистан дал хороший толчок росту моей карьеры. Тогда ведь невозможно было получить загранпаспорт. А из Афганистана все отслужившие возвращались с паспортами. После этого начались мои заграничные командировки. А раз загранкомандировки – значит всегда на виду у начальства. Карьера после пошла в гору.
Когда мы поступили в охрану Кармаля, у нас были отобраны документы. Мы считались афганцами, у нас были афганские документы и форма. Я должен был знать несколько фраз по-афгански, специально отращивал усы. Надо было создавать видимость, что вокруг Кармаля – афганцы.
Сначала, конечно, были настороже: в каждом, кто был в чалме и парандже, видели врага. Потом привыкли. Да и местные к нам относились поначалу очень доброжелательно. Детишки кричали с восторгом: «Шурави! Шурави!», т.е. «советские». Они знали: у советского офицера всегда в кармане конфета припасена.
В те годы мы отправляли огромную гуманитарную помощь. В Афганистан прибывали десанты учителей, врачей, инженеров, строителей, спортсменов. И все ехали помогать безвозмездно. А когда через год к власти пришел проамериканский лидер, все изменилось. За год пол-Афганистана стало нашими врагами.
В свободное время мы отдыхали, занимались спортом, организовывали соревнования по волейболу, по маленькому теннису. У нас был замечательный командир, от которого мы получили настоящую школу, а жена его опекала нас, как матушка: устраивала для нас обеды, вечера, на которых можно было родину вспомнить.
Как участник я категорически не согласен с утверждением, что война была бессмысленной. Тогда было очень жесткое противостояние двух лагерей. И, естественно, мы боролись за то, чтобы их ракеты были подальше от нас. Это была такая же Куба. Просто на этот раз мы американцев опередили и заняли эту территорию.
Но ошибка в этой войне была, и заключалась она в следующем. Афганцы – это гордый и свободолюбивый народ, с ними нужно вечно дружить, с ними не надо воевать. И не нужно вмешиваться. Нужно помогать. Но не мешать: у них свой уклад. В этом была ошибка. Но история, как известно, не признает сослагательного наклонения. Да ведь и не мы затеяли эту войну. Мы просто свергли режим, который незаконно пришел к власти, который сверг демократически избранного лидера. До этого сколько американцы свергали режимов! Но никто особо не шумел по этому поводу.
Я с теплом вспоминаю те афганские дни. Послали бы еще раз – с удовольствием бы поехал. Как-то чище все были там. Главный урок, который я вынес из той войны, – оставайся всегда человеком.
____________________________________
Все не так, как в кино
Вспоминает Андрей Петрович Жук, заместитель Ответственного секретаря Парламентского Собрания Союза Беларуси и России.
– Мне было 27 лет, когда я оказался в Афганистане командиром роты разминирования. Тогда в инженерных войсках существовало такое подразделение. Я был уже зрелым офицером и воспринимал все происходившее адекватно и взвешенно. Я пришел выполнять свой долг – то, чему меня учили, то, чему я посвятил всю свою жизнь. В СМИ часто дебатируется вопрос о том, была эта война бессмысленной или нет. Я скажу честно: дальнейшая жизнь показала, что все, против чего мы боролись в Афгане и не довели до конца, всплыло в наши дни – международный терроризм, наркотрафики, организованная преступность. Если бы тогда мы довели начатое дело до конца, может быть, и не было бы сейчас этих жертв. Поэтому наша миссия там была благородной и нужной. Помимо того, что мы воевали с бандформированиями, мы действительно помогали местному населению, мы не чувствовали себя оккупантами. Мы везли населению продукты питания, топливо, медикаменты. И местные жители к нам относились с добротой и уважением.
В декабре 1987 – январе 1988 года я принимал участие в операции «Магистраль» по прорыву блокады города Хоста на юге Афганистана. Душманы при поддержке отрядов пакистанского спецназа блокировали горные перевалы, ведущие к городу, и хотели создать альтернативное правительство Афганистана. Из-за блокады жители города находились на грани голодной смерти, началась эпидемия. Поэтому командованием 40-й армии была разработана и проведена операция по снятию блокады и оказанию помощи местному населению. В течение двух недель были уничтожены основные силы противника, взяты под наш контроль все перевалы, и затем пошли автоколонны с медикаментами, питанием, топливом и одеждой для пострадавших. Моя рота обеспечивала беспрепятственное продвижение колонн по перевалу Сату-Кандал. Мы вели разведку, обнаруживали и уничтожали мины и фугасы, установленные на дорогах. Я часто вспоминаю лица тех афганцев, которых мы спасли, их глаза, полные слез, и слова искренней благодарности. Кстати, один из эпизодов операции «Магистраль» лег в основу сюжета фильма «9 рота». Действительно, рота десантников несколько дней удерживала господствующую высоту, отразив множество атак противника. Потери десантников были высоки, но поставленная задача выполнена.
Прошло 20 лет. Это большой срок. Мы постарели, помудрели. Я часто захожу на сайт «Одноклассники.ру» и вижу, что те, кого я помнил солдатами, уже давно стали отцами и даже дедами. Время идет, но память постоянно возвращает туда: для меня и для моей семьи это была героическая страница и очень серьезное испытание.
Я помню время, когда начались серьезные нападки на армию, когда в прессе то и дело появлялись статьи о том, что советская армия не выдержала этой многолетней войны и «под ударами народного гнева и бандитов бежала, бросая все». Это было очень неприятно читать нам, прошедшим ту войну. Ничего подобного не было. Я был непосредственным участником вывода войск из Афганистана. 13 февраля 1989 года я, уходя одним из последних, пересек границу Советского Союза. И я знаю: мы не убегали. Мы достойно вывели все свои подразделения, передали все свои военные городки, часть техники вооруженным силам Афганистана. Да, на некоторых этапах вывода было какое-то огневое воздействие – пострелять нам в спину, установить мину было делом престижа для душманов. Каждый подорванный танк или машина щедро оплачивались из казны наших недругов. Но мы вышли достойно, организованно, без потерь.
Тогда мы впервые столкнулись с этой проблемой, до этого терроризм не имел таких широких масштабов. Мы были первыми, кто принял этот серьезный удар. И мы – офицеры, солдаты, сержанты – достойно выдержали этот экзамен.
Сегодняшняя практика показывает: тогда мы выполняли долг не только перед нашей страной, но и перед всем миром. Ведь Усама бен Ладен начинал именно в той афганской войне на стороне душманов. И вообще Афганистан послужил хорошей школой для многих из нас. Участники боевых действий стали государственными деятелями, политиками, учеными, видными военачальниками, то есть продолжают служить на благо нашей Родины. Наш долг – сохранить память о погибших товарищах, помочь инвалидам и семьям погибших.
________________________________
«Я просто выполнял свой долг»
Вспоминает Сергей Викторович Копотилов, заместитель начальника Главного управления Секретариата Парламентского Собрания Союза Беларуси и России.
Сергею Копотилову был 21 год, когда он попал в Афганистан. После Тюменского высшего военно-инженерного училища (ТВВИКУ) прошел распределение – и попал на войну. Сергей Викторович признается, что особого волнения не было. Давала о себе знать молодость и обычная для нее жажда приключений. Да и сама профессия военного, выбранная им сознательно, обязывала спокойно относиться к возможности оказаться в боевых условиях.
Что реально было трудно – так это учиться с ходу управлять людьми. До этого Сергею не приходилось работать на командных должностях – ведь только что из училища. Так что впечатлений молодому лейтенанту хватало. Учился сам и учил солдат сразу в боевой обстановке.
– На страхи и сомнения времени не было: получено задание – надо его выполнить. И как можно качественнее. Ведь от твоей работы зависит жизнь товарищей. Мы даже о долге тогда не говорили – просто выполняли свою военную работу. Это потом пришло осознание важности и исключительности нашего положения. Когда поняли, как за нас переживают родные и надеются, что вернемся живыми и здоровыми…
Самое тяжелое воспоминание Сергея Викторовича – операция в Паншерском ущелье в 1984 году – одна из крупнейших, в которой ему довелось участвовать. Советские войска выбивали из ущелья моджахедов Ахмад-шаха Масуда. Операция закончилась тогда взятием Паншерского ущелья под контроль наших войск. Но какими жертвами и каким нечеловеческим напряжением.
– Сейчас много пишут о том, как к нам плохо относились местные. Но я помню другое. В районе, где находились наши воинские части, местное население относилось к нам весьма доброжелательно. Ведь мы оказывали помощь не только военную, но и гуманитарную. Афганистан – бедная страна…
Вернулся домой в июне 1985-го. Ему в отличие от многих сослуживцев с трудностями в послевоенные годы столкнуться не довелось. Был награжден орденом Красной Звезды. Когда ввели льготы для «афганцев», он ими практически не пользовался – даже бесплатно забывал ездить. Мало кто знал о его боевом прошлом – соседи иногда удивлялись, совершенно случайно услышав от кого-то, что Сергей воевал. А уважать уважали, но уже за его мирные заслуги. Из боевой юности, очевидно, уже навсегда вошли в его характер надежность, точность в исполнении и умение руководить людьми так, чтобы они становились его соратниками.
А как же иначе? Без доверия и взаимовыручки там выжить было невозможно…
Над материалами работали:
Л. ПАВЛОВА, Т. КУТАРЕНКОВА, Ю. МОРГУНОВА
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
