125 блокадных грамм
Его называют «батюшкой», «кормильцем», «даром Божьим». А для тех, кто перенес изоляцию Северной столицы, он был смыслом жизни
ФОТО: автора
ДЕДУШКА С ОТРУБЯМИ
Удивительно, но в мемориальном Музее обороны и блокады Ленинграда сохранился настоящий кусочек хлеба. Ему уже восемьдесят лет.
Весит он 125 грамм. Соответствует пятому снижению норм выдачи, которое произошло в ноябре - декабре 1941 года. Находится в главном экспозиционном зале на подставке
в витрине на уровне глаз.
Соседи хлебушка - другие символы той трагедии: салазки с кучкой дров, копии дневников ленинградцев.
Кусочек принесли в музей потомки блокадников вместе с пшеном и чечевицей. Продукты хранились с 1942 года.
- Хлеб, выпеченный в современных условиях, ровный, - рассказывает хранитель предметно-бытового фонда Музея обороны и блокады Ленинграда Анна Савельева. - Ржаная ли мука, белая или пшеничка, масса - пористая, и видно, что в ней нет добавок. В кусочке, который представлен у нас, много добавок. Торчат фрагменты отрубей. Правда, после 25 декабря 1941-го рецептуру теста улучшили. А уж когда в январе 43-го построили Дорогу Победы и увеличились доставки полноценной муки, хлеб стал еще лучше. Такого количества примесей уже не было.
Недавно он побывал в Минске - гостил в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны на выставке «Символы блокадного Ленинграда».
Лежал там на весах. Привез хлеб губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов, а принимал - глава РБ Александр Лукашенко.
РЕБЕНОК У ПРИЛАВКА
Об уникальном экспонате мечтали многие ленинградские музеи. Но настоящий блокадный хлеб достать было трудно. Обращались к хлебозаводам и просили их испечь хлеб по оригинальной рецептуре. И пекари делали это.
- Вероятно, он поступил во многие экспозиции, - поясняет Анна Савельева.
Есть в Музее блокады и другой кусочек - макет. Настоящий не сохранился бы на железных чашах весов.
Этот хлеб выставили в витрине раздела «Булочная». Рядом разбросали продуктовые карточки. За прилавком стоит тепло одетый ребенок. Манекен - очень реалистичный. Маленький ленинградец смотрит на кусочек голодными глазами.
«Булочная» находится в блокадном коридоре, где экскурсоводы рассказывают о так называемой смертной зиме - с середины ноября 1941-го по конец февраля 1942 года. Это было самое тяжелое время для Ленинграда. Сильные снегопады, крепкие морозы. В квартирах было очень холодно. Выжили немногие, не спаслись - иждивенцы.
КРАЮШКИ НА БУРЖУЙКАХ
Хлеб выглядел специфически из-за той самой добавки - пищевой целлюлозы.
- Представьте себе серо-черный
и влажный кусочек, - объясняет Анна Савельева. - Не классически красивый, а малосимпатичную кучку, похожую на мокрую глину.
Ленинградцы часто об этом вспоминают в дневниках, в письмах родным. Когда брали его в руки, он был склизким. Конечно, есть его в таком виде было сложно, и ленинградцы хлеб подсушивали. Даже сильно оголодавшие люди понимали, что вкусно, а что - нет.
Подсушивали краюшки на жестяных печках, которые со времен Гражданской войны прозвали буржуйками. Хлеб хорошо и быстро прогревался.
А вместе с ним - и квартира, в которой вечно было холодно.
Кажется, спастись в таких условиях нереально. Многие гадают, как люди выжили. Говорят о силе духа, но совсем не упоминают о еще одном важном моменте. Ленинградцы умели правильно распределять запасы. Колоссальную роль играла дисциплина - ели строго по часам.
НЕРАВНОЦЕННЫЙ ОБМЕН
Состав хлеба менялся на протяжении всей блокады. Довоенной нормой считался кирпичик весом в килограмм. Но к ноябрю 41-го ситуация изменилась. На хлебозаводах почти не осталось муки. Когда и по сусекам было уже нечего скрести, обратились к ученым, чтобы те посоветовали безопасные добавки. Оказалось, можно использовать пищевую целлюлозу. Она попадала в желудок, разбухала и давала объем. Чувство голода на время притуплялось. При этом калорийности у нее не было.
Всех жителей Ленинграда разделили на пять категорий. Три нижние - дети до двенадцати лет, иждивенцы - не работающие люди, и служащие. Две высшие - инженерно-технические сотрудники и рабочие всех категорий. 20 ноября случилось пятое снижение норм. Три нижние категории стали получать по 125 грамм, две высшие - по 250 и 375. Нормы продержались чуть больше месяца - до 25 декабря.
Хлеб нельзя было просто получить. Его покупали в булочных и других государственных магазинах. Человек должен был показать талон, вырезанный из карточки, соответствующей его категории.
Иногда краюшку можно было достать на рынках обмена, которые образовывались стихийно.
- Его выменивали на ювелирные изделия, ткань, кожаные перчатки, кофточки, пшено - продолжает Анна Савельева. - В оборот шло все, и обмен был не равнозначный.
КРАДЕНЫЙ КУСОК
Краюшка из музея проделала удивительный путь.
Его передал музею внук блокадницы. Мария Георгиевна Петрова работала на заводе. У нее была большая семья. Однажды пришла на работу и увидела подругу в странной застывшей позе. Та умерла от голода, прямо сидя за столом.
- Перед ней лежала эта краюшка весом 125 грамм, - рассказывает начальник научно-просветительского отдела музея Юлия Буянова.
- Она взяла его и принесла домой. Но в голове у нее звучал голос: мол, кусок - краденый. И никто из членов семьи не посмел его съесть. Мария Георгиевна его сохранила, и он дошел до наших дней. Может быть, спас не жизнь, а душу.
САМЫЙ СТРАШНЫЙ ГРЕХ
В семьях петербуржцев до сих пор к «кормильцу» относятся с пиететом.
- Ген блокады передался многим петербуржцам, - признается Анна Савельева. - Ухудшился генофонд. Дети переживших изоляцию предрасположены к хроническим заболеваниям, много сложностей с деторождением. Я сама из семьи блокадников. Моя двоюродная бабушка работала в знаменитом тогда еще Институте имени Лесгафта специалистом по медицинской физкультуре.
Она эвакуировалась из Ленинграда вместе с учебным заведением на Кавказ. Перед тем как уехать, отправила уже сильно страдающую дистрофией мать к родственникам в Москву. У нас никогда не выкидывают хлеб. Это самый большой грех. Остатками кормим голубей, воробьев. Своих детей тоже к этому приучила. Со стола убираем крошки - не принято его разбрасывать.
ЛЕНИНГРАДСКАЯ МУЗА
Первой воспела хлеб легендарная поэтесса Ольга Берггольц.
Именно она написала знаменитые строчки: «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам». Их можно найти в ее февральском дневнике за 42-й год. До войны Ольга была детской писательницей, журналисткой и ничем на фоне других советских литературных деятелей не выделялась. С началом боевых действий пришла работать в Ленинградский радиокомитет. Выходила в эфир почти каждый день. Писала накануне, а на следующий день читала стихи.
Тонко чувствуя душу ленинградцев, она «входила» голосом в их квартиры, разговаривала на понятном языке. Не зря Берггольц называли музой блокады.
ДЕДУШКА С ОТРУБЯМИ
Удивительно, но в мемориальном Музее обороны и блокады Ленинграда сохранился настоящий кусочек хлеба. Ему уже восемьдесят лет.
Весит он 125 грамм. Соответствует пятому снижению норм выдачи, которое произошло в ноябре - декабре 1941 года. Находится в главном экспозиционном зале на подставке
в витрине на уровне глаз.
Соседи хлебушка - другие символы той трагедии: салазки с кучкой дров, копии дневников ленинградцев.
Кусочек принесли в музей потомки блокадников вместе с пшеном и чечевицей. Продукты хранились с 1942 года.
- Хлеб, выпеченный в современных условиях, ровный, - рассказывает хранитель предметно-бытового фонда Музея обороны и блокады Ленинграда Анна Савельева. - Ржаная ли мука, белая или пшеничка, масса - пористая, и видно, что в ней нет добавок. В кусочке, который представлен у нас, много добавок. Торчат фрагменты отрубей. Правда, после 25 декабря 1941-го рецептуру теста улучшили. А уж когда в январе 43-го построили Дорогу Победы и увеличились доставки полноценной муки, хлеб стал еще лучше. Такого количества примесей уже не было.
Недавно он побывал в Минске - гостил в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны на выставке «Символы блокадного Ленинграда».
Лежал там на весах. Привез хлеб губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов, а принимал - глава РБ Александр Лукашенко.
РЕБЕНОК У ПРИЛАВКА
Об уникальном экспонате мечтали многие ленинградские музеи. Но настоящий блокадный хлеб достать было трудно. Обращались к хлебозаводам и просили их испечь хлеб по оригинальной рецептуре. И пекари делали это.
- Вероятно, он поступил во многие экспозиции, - поясняет Анна Савельева.
Есть в Музее блокады и другой кусочек - макет. Настоящий не сохранился бы на железных чашах весов.
Этот хлеб выставили в витрине раздела «Булочная». Рядом разбросали продуктовые карточки. За прилавком стоит тепло одетый ребенок. Манекен - очень реалистичный. Маленький ленинградец смотрит на кусочек голодными глазами.
«Булочная» находится в блокадном коридоре, где экскурсоводы рассказывают о так называемой смертной зиме - с середины ноября 1941-го по конец февраля 1942 года. Это было самое тяжелое время для Ленинграда. Сильные снегопады, крепкие морозы. В квартирах было очень холодно. Выжили немногие, не спаслись - иждивенцы.
КРАЮШКИ НА БУРЖУЙКАХ
Хлеб выглядел специфически из-за той самой добавки - пищевой целлюлозы.
- Представьте себе серо-черный
и влажный кусочек, - объясняет Анна Савельева. - Не классически красивый, а малосимпатичную кучку, похожую на мокрую глину.
Ленинградцы часто об этом вспоминают в дневниках, в письмах родным. Когда брали его в руки, он был склизким. Конечно, есть его в таком виде было сложно, и ленинградцы хлеб подсушивали. Даже сильно оголодавшие люди понимали, что вкусно, а что - нет.
Подсушивали краюшки на жестяных печках, которые со времен Гражданской войны прозвали буржуйками. Хлеб хорошо и быстро прогревался.
А вместе с ним - и квартира, в которой вечно было холодно.
Кажется, спастись в таких условиях нереально. Многие гадают, как люди выжили. Говорят о силе духа, но совсем не упоминают о еще одном важном моменте. Ленинградцы умели правильно распределять запасы. Колоссальную роль играла дисциплина - ели строго по часам.
НЕРАВНОЦЕННЫЙ ОБМЕН
Состав хлеба менялся на протяжении всей блокады. Довоенной нормой считался кирпичик весом в килограмм. Но к ноябрю 41-го ситуация изменилась. На хлебозаводах почти не осталось муки. Когда и по сусекам было уже нечего скрести, обратились к ученым, чтобы те посоветовали безопасные добавки. Оказалось, можно использовать пищевую целлюлозу. Она попадала в желудок, разбухала и давала объем. Чувство голода на время притуплялось. При этом калорийности у нее не было.
Всех жителей Ленинграда разделили на пять категорий. Три нижние - дети до двенадцати лет, иждивенцы - не работающие люди, и служащие. Две высшие - инженерно-технические сотрудники и рабочие всех категорий. 20 ноября случилось пятое снижение норм. Три нижние категории стали получать по 125 грамм, две высшие - по 250 и 375. Нормы продержались чуть больше месяца - до 25 декабря.
Хлеб нельзя было просто получить. Его покупали в булочных и других государственных магазинах. Человек должен был показать талон, вырезанный из карточки, соответствующей его категории.
Иногда краюшку можно было достать на рынках обмена, которые образовывались стихийно.
- Его выменивали на ювелирные изделия, ткань, кожаные перчатки, кофточки, пшено - продолжает Анна Савельева. - В оборот шло все, и обмен был не равнозначный.
СУДЬБА
КРАДЕНЫЙ КУСОК
Краюшка из музея проделала удивительный путь.
Его передал музею внук блокадницы. Мария Георгиевна Петрова работала на заводе. У нее была большая семья. Однажды пришла на работу и увидела подругу в странной застывшей позе. Та умерла от голода, прямо сидя за столом.
- Перед ней лежала эта краюшка весом 125 грамм, - рассказывает начальник научно-просветительского отдела музея Юлия Буянова.
- Она взяла его и принесла домой. Но в голове у нее звучал голос: мол, кусок - краденый. И никто из членов семьи не посмел его съесть. Мария Георгиевна его сохранила, и он дошел до наших дней. Может быть, спас не жизнь, а душу.
НА ГЕННОМ УРОВНЕ
САМЫЙ СТРАШНЫЙ ГРЕХ
В семьях петербуржцев до сих пор к «кормильцу» относятся с пиететом.
- Ген блокады передался многим петербуржцам, - признается Анна Савельева. - Ухудшился генофонд. Дети переживших изоляцию предрасположены к хроническим заболеваниям, много сложностей с деторождением. Я сама из семьи блокадников. Моя двоюродная бабушка работала в знаменитом тогда еще Институте имени Лесгафта специалистом по медицинской физкультуре.
Она эвакуировалась из Ленинграда вместе с учебным заведением на Кавказ. Перед тем как уехать, отправила уже сильно страдающую дистрофией мать к родственникам в Москву. У нас никогда не выкидывают хлеб. Это самый большой грех. Остатками кормим голубей, воробьев. Своих детей тоже к этому приучила. Со стола убираем крошки - не принято его разбрасывать.
ЗНАМЕНИТЫЕ СТРОЧКИ
ЛЕНИНГРАДСКАЯ МУЗА
Первой воспела хлеб легендарная поэтесса Ольга Берггольц.
Именно она написала знаменитые строчки: «Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам». Их можно найти в ее февральском дневнике за 42-й год. До войны Ольга была детской писательницей, журналисткой и ничем на фоне других советских литературных деятелей не выделялась. С началом боевых действий пришла работать в Ленинградский радиокомитет. Выходила в эфир почти каждый день. Писала накануне, а на следующий день читала стихи.
Тонко чувствуя душу ленинградцев, она «входила» голосом в их квартиры, разговаривала на понятном языке. Не зря Берггольц называли музой блокады.
вк
ок
youtube
telegram
ru–by
